Остров толерантности: (Опыт интеграционного лагеря "Наш дом")^*

Двери автобуса открылись, и площадка перед лагерным корпусом заполнилась стайкой мальчишек и девчонок. Сквозь гомон ребятни поварихе тете Маше удалось расслышать: "Осторожно, ступеньки!", и тут же на пороге появился тоненький мальчик с тростью, а за ним две девчушки-метиски и девушка в инвалидной коляске. "Да как же они здесь жить-то будут? За ними особый уход нужен", - пробормотала тетя Маша, подбежав к Димке, и услышала в ответ: "Я сам!"

Дима всегда обижается, когда с ним обращаются как с маленьким. Когда люди впервые видят хрупкого незрячего мальчика-с-пальчик, им и в голову не приходит, что ему четырнадцать. Выглядит-то он лет на семь. Отвергая чужую помощь, Димка отстаивает свою независимость. Пару раз дойдет до столовой с провожатыми, а потом ходит туда самостоятельно. Медлительный, вдумчивый подросток - полная противоположность своей младшей сестренке. В отличие от брата она посещает обычную московскую школу и живет дома с родителями. Впрочем, возможно, уже через несколько лет ей тоже придется перейти в интернат для слабовидящих. Падает зрение.

Среди участников этого необычного, на взгляд обывателя, лагеря немало тех, для кого потеря зрения является наследственным заболеванием. Есть здесь и ребята с нарушением опорно-двигательного аппарата. И те, кого принято называть детьми из социально незащищенных семей: многодетных, неполных и малообеспеченных. Так, мама рыжеволосых близняшек Маши и Даши одна воспитывает троих девчонок. А пятилетний Вовка после смерти родителей остался на попечении бабушки-учительницы. Выкроить деньги на поездку к морю ей никак не удавалось, так что внука ждало лето в душной Москве. Неожиданно коллега по работе предложила взять мальчика с собой. После недолгого колебания бабушка согласилась. И вот уже третий год подряд Вовку, ставшего всеобщим любимцем, включают в списки участников интеграционного лагеря "Наш дом".

Первый такой лагерь был проведен в 1993 году по инициативе профессора АПКиПРО (Академия повышения квалификации и переподготовки работников образования) Ирины Демаковой и студентки Юли Чихачевой. Побывав в лагере для слабовидящих детей, девушка предложила студентам и начинающим педагогам из молодежного центра "Наш дом" Российского общества Януша Корчака организовать свой лагерь, только смешанного типа, для сирот и детей из полных семей, инвалидов и здоровых. Ведь дети, страдающие от своей "инаковости", и как следствие, от присвоенной им обществом неполноценности, не должны быть ограничены стенами интернатов и собственных квартир. Им необходима интеграция в общество. Так почему бы не сделать это через организацию совместного отдыха?

Молодые люди попробовали работать со слабослышащими ребятами из Таганрога и слепоглухими - из Сергиева Посада, но убедились, что для неспециалистов найти с ними общий язык очень сложно. Пришлось отказаться и от идеи брать с собой детей с психическими отклонениями в развитии и тех, кто должен постоянно принимать лекарства, например, диабетиков. В случае необходимости вожатые просто не смогли бы оказать им квалифицированную помощь.

В целом, по подсчетам устроителей, только 10% ребят, выезжающих в лагерь, живут в так называемых "благополучных" - неконфликтных и обеспеченных по московским меркам - семьях.

Остальным загородный отдых, тем более на юге, просто не по карману. Между тем, за восемь лет существования лагерной программы центра "Наш дом" ребятам удалось побывать в Солотче и Темрюке, Судаке и Таганроге, Евпатории и Пущине... Стоимость дороги и одной путевки на не самую комфортабельную базу отдыха составляет около 200 долларов. Выручают гранты российских и зарубежных благотворительных фондов, а также спонсорская помощь. Когда в канун августовского кризиса "Наш дом" позвали в Голландию, приглашающая сторона взяла на себя расходы на проживание и питание детей. Оставалось лишь найти деньги на билеты. Тогда вожатые написали досье на каждого почти из 100 ребят и пошли по офисам знакомых бизнесменов. Объяснение причин, по которым именно этот ребенок должен повидать мир, подействовало на представителей бизнеса сильнее, чем безликая фраза "Помогите нуждающимся".

Ну ладно, с сиротами или ребятами из небогатых семей все понятно. Но зачем, спросите вы, ехать в Светлогорск или подмосковное Пущино детям обеспеченных родителей? Путевки дешевые, условия жизни в лагере не самые лучшие. Кормят одной манной кашей и макаронами, да еще просят пап и мам не давать своим отпрыскам больших сумм на карманные расходы. Ведь рядом с ними в течение месяца будут жить сверстники, для которых и 10 рублей, истраченные на шоколадку, могут оказаться непозволительной роскошью.

Кому-то слова о "прививке милосердия и сострадания" покажутся напыщенными и неубедительными. И все-таки верится, что общение "разных" детей оставит след в их душах. Никогда впоследствии "благополучные" не толкнут на улице человека с тростью, не будут сидеть с отсутствующим видом в переполненном метро, занимая места для инвалидов, или показывать пальцем на людей с другим цветом кожи. И страх и ненависть не станут основными чувствами в отношениях с окружающими людьми у тех ребят, кому живется труднее, чем их сверстникам. Для этого совсем не обязательно знать модное нынче слово "толерантность" или вводить в школах уроки по воспитанию терпимого отношения к людям иной национальности, вероисповедания или внешности (список различий может продолжаться до бесконечности). Достаточно просто бок о бок пожить в одной палате с упрямым Димкой или смешливым Вовкой, вдумчивой Ирочкой, потерявшей в результате несчастного случая обе ноги, и с погодками Женей и Катей, родившимися от отца-афроамериканца.

Разумеется, никто водораздела между участниками лагерной смены не проводит. И внимания на их различиях не акцентирует. В лагере строго следуют принципу: все дети одинаковые, так что никаких поблажек или дискриминации. За всю историю его существования лишь однажды пришлось отправить ребенка домой до конца смены. Тогда взбунтовались и терпимые вожатые, и дети, которые едва не отлупили Мальчиша-Плохиша. Избалованный мальчик, выросший на руках многочисленных мамок-нянек, изводил всех требованиями вроде "Принесите мои белые носки!" или "Картошка недостаточно поджарена! Приготовьте другую!"

Как правило, уже к концу первой недели обитателям "острова толерантности" удается найти общий язык. Конечно, случается всякое. И "домашние" дети могут поначалу грозить: мол, кашу не люблю, вставать вместе со всеми не намерен. И "интернатские" ребята демонстрируют свои непростые характеры. Но хочешь - не хочешь, а в лагере есть свои правила. И все понимают: если твой бунт обусловлен не серьезной причиной, а обычной прихотью, в следующий раз тебя с собой не возьмут. Наложено табу на употребление алкогольных напитков, не поощряется курение. Случаются и кражи, но здесь, по мнению педагогов, надо действовать очень аккуратно, потому что клептомания - это болезнь.

Кому-то достаточно будет разговора со своим вожатым или другим доверенным лицом, вплоть до начальника лагеря. Бывает, что с новым вожатым еще не нашел взаимопонимания. И неловко признаться незнакомому человеку в том, что тебя не устраивают соседи по комнате или страшно захотелось домой... Поведение других может быть рассмотрено на заседании детского парламента, куда входят представители от каждого отряда, вернее "семьи" (об этом чуть позже). В лагере живут по законам демократического сообщества, прислушиваясь не только к доводам старших, но и к голосам парламентариев. Если же "островитянин" считает, что к нему отнеслись несправедливо, он вправе написать об этом на доске объявлений. Вот здесь, на свободном месте, между посланиями "Я сошла с ума!" и "Надоело слушать Алену Апину. Хочу танцевать под песни Свиридовой!". Руководство лагеря прочтет и вынесет свой вердикт. Другой вариант - обратиться в редакцию газеты "Дни нашей жизни". К слову, ее отцом-основателем является преподаватель литературы, Учитель года московского конкурса (1999 г.) Андрей Верглинский.

И все же, как правило, конфликтные ситуации не выносятся на всеобщее обозрение, а разбираются в собственных "семьях", где вожатым достаются роли пап и мам, а ребятам приходится играть самих себя. Задолго до каникул "родители" придумывают имидж семьи Ивановых или Петровых (фамилию детям дают отцы-вожатые). И здесь все зависит от фантазии и артистизма вожатых. Умеешь играть на гитаре - можешь стать музыкальной семьей, готов отвечать за выпуск газеты - будешь "информационной". Как-то в лагерь приехал вожатый из Голландии (кстати, обычная практика для интеграционного лагеря, куда приезжают поработать не только москвичи, но молодежь из других российских городов и зарубежья). Дункан де Чикко оказался голландцем итальянского происхождения, к тому же аристократом. К всеобщему удовольствию, семья де Чикко получила статус "королевской" семьи. Как только принцы и принцессы начинали вести себя неподобающим образом, король сулил шалунам пересмотреть свое завещание.

К слову, все вожатые работают с детьми на безвозмездной основе. Студенты и преподаватели выгадывают время отпусков специально под очередную поездку. Некоторые, как Андрей или учитель физики Марина Жидкова, ездят в лагерь с момента его основания. Подготовкой вожатых занимаются сами нынешние и бывшие вожатые и преподаватели АПКиПРО. Тоже на общественных началах. "Ох, уж этот русский альтруизм!" - скажете вы и ошибетесь. Двое соотечественников Дункана, побывав однажды подростками в нашем интеграционном лагере, приезжают сюда вновь и вновь. Берут отпуск и за свой счет едут в Россию.

Еще одна особенность "Нашего дома" - привлечение к вожатской работе бывших его воспитанников, в том числе незрячих и "колясочников". Тридцатилетняя Наташа - логопед. В лагере ведет кружок макраме. Ездит в лагерь на протяжении нескольких лет, перерыв делала лишь на время родов. Любимицами ребятни являются девушки из интерната для слабовидящих, которые занимаются с ними английским языком. Впервые увидев слабовидящего человека, дети быстро к нему привыкают. И скоро по собственной инициативе становятся его "глазами".

Примеры удивительного для нашего жестокого и циничного времени "островного" братства можно приводить до бесконечности. Но всему приходит конец. И подружившимся за лагерную смену детям и подросткам приходится возвращаться в привычную среду обитания. А значит - снова нужно выстраивать диалог с неготовыми принять тебя таким, какой ты есть, мальчишками во дворе, одноклассниками и случайными прохожими. Потому что никто не отменял твою неуверенную из-за протезов походку, курчавые, как проволока, волосы и смуглую кожу или статус сироты. По мнению Марины Жидковой, таких детей не обязательно травят в школе и на улице. Другое дело, что все равно у них присутствует понимание, что они не такие, как большинство их сверстников. И очень многое здесь зависит от позиции взрослых. Марине самой пришлось столкнуться со случаем неприятия новенькой ее классом. Когда Маша пришла в школу, дети встретили тихую застенчивую девочку в штыки. Мальчишки всячески третировали слабовидящую. К тому же в подростковом возрасте ребята очень плохо относятся к близким контактам, стараются соблюдать дистанцию. То и дело подслеповато щурясь, девочка пыталась разглядеть задачку у своих соседей по парте. Это вызывало раздражение. На то, чтобы нормализовать ситуацию, у Марины и ее коллег ушел почти год.

Сколько же сил и времени должно быть вложено в воспитание подрастающего поколения, чтобы не было повторения недавней трагедии в Царицыно, а интеграционные лагеря не воспринимались островками в мире равнодушия и нетерпимости?

ЦИТАТА

"Совместной педагогикой я назвал в своих работах совместное воспитание самых различных детей - инвалидов и относительно здоровых, сирот и относительно домашних.

Регулярно встречаясь и/или какое-то время живя вместе, ребята учатся понимать друг друга, приобретают адекватное представление о возможностях друг друга, избавляясь от предубеждений, учатся друг другу помогать - и понимают, что даже самый, казалось бы, беспомощный инвалид в чем-то да может помочь даже самому "нормальному". Такой совместно-педагогической работой в России занимается немало детских общественных организаций... Совместная педагогика может содействовать и формированию механизмов самозащиты (они же - механизмы саморазвития личности), создавая благоприятные условия для интенсивного труда души, в том числе уединенного".

Александр Суворов, доктор психологических наук, профессор Университета Российской академии образования, обладатель Золотой медали имени Льва Толстого, действительный член Международной академии информатизации при ООН, бывший воспитанник Сергиево-Посадского интерната для слепоглухонемых детей. (Сборник трудов XI Международной конференции-выставки "Информационные технологии в образовании", часть VI)

ИЗ АНКЕТ УЧАСТНИКОВ ЛАГЕРЯ

"Мое место в лагере - наравне со всеми"... (незрячий мальчик)

"В лагере не может быть ощущения, что я никому не нужен"...

"В лагере я узнала, что меня любят. Я научилась любить и дружить"...

"Самое важное, что меня никто не обижал"... (ребенок-метис)

"Я узнала, что могу сделать что-то хорошее для людей"... (незрячая девочка из школы-интерната)

"Меня здесь понимают"...

"Все со мной дружили, общались, были как одна семья"... (мальчик, которого воспитывает одна бабушка)

"Наш дом" - мой дом"... (ребенок из детского дома)