 |
Хотя, если правду сказать, то до сих пор твердо не знаю, вытолкнул ли меня тогда, в первый раз, инструктор из самолета, или сама по неосторожности выпала? Это уж потом, в следующие разы научилась что-то соображать и хоть чуть-чуть оценивать. Говорят, что после каждого прыжка, независимо от того, первый он или сотый, ты теряешь в весе два килограмма. Не знаю. Знаю, что после первого парашютного опыта не ходила, а летала и все время повторяла про себя отрывки из "Песни о Соколе". Хотелось, чтобы все узнали, какое это прекрасное чувство, как это здорово: сначала просто падать, потом услышать радостный хлопок раскрывшегося парашюта над головой, вздрогнуть вместе с ним, почувствовать благодарность ко всем, кто придумал волшебный купол с его крепким шелком и технику укладывания, надежные крылья самолета и многое остальное, - а потом некоторое время парить над землей и орать что-то дикое то ли от собственной лихой дурости, то ли от радости, что хоть в тридцать лет, а все же додумалась: испытала такое!
Все началось тогда, когда я готовила статью о своей подруге-парашютистке. Она, выслушав, как теперь понимаю, мои наивные вопросы, сказала с жалостью: "Как же писать, если ты ЭТОГО не попробовала?"
После того, как "попробовала", я сдала материал в редакцию, а смелым и уверенным мужикам из всех отделов - от партийного до сельской жизни с радостью сообщила, что в нарушение инструкций (я их еле уговорила!) летчики согласились дать журналистам возможность хотя бы по разу прыгнуть. Коллеги долго смотрели на меня, потом один спросил, сколько мне заплатили за прыжок, удивился, что я о такой практике ничего не слышала, сказал, что меня надули, а деньги присвоили, и что, конечно, он готов попробовать в любое время, но, как назло, сейчас очень занят. Дальше оказалось, что у второго болит горло, третьего ждал пленум райкома, а остальные просто рассмеялись: "Мы не дураки, чтобы уродоваться!" Как-то сразу стало не о чем с ними говорить. Но это все так, воспоминания по теме...
Когда я сидела в актовом зале Центрального аэроклуба и смотрела в глаза очень немолодых женщин со значками "Мастер спорта СССР" на вязаных кофтах и скромных пиджачках, на их ордена, медали, даже золотые звезды Героев Советского Союза, то не удивлялась и не восхищалась, а просто немела перед ними: моя "смелость" третьеразрядницы по сравнению с тем, что сделали они, - что-то такое, о чем просто и говорить не стоит.
Александра Акимова. Штурман авиаэскадрильи 46-го Таманского орденов Красного Знамени и Суворова полка ночных бомбардировщиков. Герой России.
Гвардии старший лейтенант Антонина Бондарева. Летчик-инструктор. Во время войны выпустила 150 курсантов. После войны - командир экипажа бомбардировочного полка.
Руфина Гашева. Гвардии майор. Совершила 848 боевых вылетов. Герой Советского Союза.
Раиса Житова. 530 боевых вылетов. После войны на самолетах ЯК-12 и ПО-2 вместе с экипажем открыла железорудную аномалию в Карелии.
Галина Козырь. Установила три мировых рекорда на самолете Ил-18, пять - на Ил-62 и мировой рекорд по парашютному спорту.
Тамара Косовская. Двадцатикратная рекордсменка мира и Советского Союза. На счету более 5000 прыжков с парашютом.
Валентина Котляр. Дублер командира самолета Ан-2 в Российско-американском перелете по маршруту полета экипажа В. Гризодубовой в честь его 60-летия.
Полина Гельман. Гвардии капитан. Штурман полка ночных бомбардировщиков. 860 боевых вылетов. Герой Советского Союза.
Галина Богдановна Пясецкая. Летчица-участница войны. Недавно в возрасте 82 лет совершила прыжок с парашютом...
Как жаль, что в рамках одной статьи невозможно рассказать о каждой! Судьба любой из них достойна того, чтобы не только появилась заметка в журнале или газете, но чтобы о них снимались полнометражные художественные фильмы, издавались романы. Их истории куда "круче", чем слезоточивые истории мексиканских "изабелей" и бесчисленных "санта-барбар", столь любимых нашими современницами. Но вот беда: видно, познав истинную цену слов и поступков, почти все мои героини говорят лаконично, без сантиментов, не вдаваясь в подробности. Может быть, потому что полеты приучили к четким командам, где каждое слово функционально? А может, просто боятся, как бы не допустил посторонний человек неточностей, рассказывая о важном и дорогом для них.
Анна Александровна Тимофеева-Егорова была летчицей на Ил-2 в 805-м штурмовом авиационном полку. Ее самолет сбили. Все были уверены, что девушка погибла. Матери пришла похоронка. На самом деле в бессознательном состоянии Анна попала в плен. Выжила. Вынесла все испытания, которым подвергались узники концлагерей. Герой Советского Союза. Кто бы мог пересказать все, что она испытала? Обо всем пережитом она сама написала несколько книг.
Клуб женщин летных специальностей "Авиатрисса" объединяет около 350 человек. Это теперь они разбросаны по странам, а когда-то почти все были советскими летчицами, штурманами, механиками, парашютистками... Впрочем, почему были? Кто-то еще продолжает летать, но таких, правда, все меньше. Последний выпуск женщин-пилотов состоялся в Кременчугском летном училище гражданской авиации 24 года назад... Сейчас в составе клуба представители Украины, Белоруссии, Литвы, Латвии, Азербайджана, Эстонии, Израиля, недавно написали заявление о вступлении американские летчицы, принимавшие участие в российско-американском "гризодубовском" перелете, и участницы кругосветного перелета в 1992 году (кстати, одна из них, Викки Карнас, пилот "Боинга", принимала участие в организации Первого Международного Московского Форума женщин-летчиц).
С чего все началось? С либеральных реформ, обернувшихся шоковой терапией в 1992 году? С того времени, когда они: летчицы, штурманы, бортрадистки, бортинженеры, бортмеханики и спортсменки авиационных видов спорта, - вдруг поняли, что они выдавливаются тем, что называется рынком, куда-то на задворки жизни? Когда увидели, что ни их опыт, ни знания, ни проблемы почти никому не нужны? Когда они решили объединяться, "...чтоб не пропасть поодиночке"?
Я почему-то думаю, что все истоки - в том дне, когда барнаульская девочка-отличница пришла в аэроклуб. В отличие от моего прыжка, о котором я рассказала в самом начале, и который считала верхом смелости, ей надо было не просто решиться сделать шаг из подбрюшья самолета, а сначала - на полном лету - выбраться на крыло и уже с него, все рассчитав, чтобы стропы не запутались, шагнуть дальше. Представили? С Золотой медалью и направлением аэроклуба отправилась Галя Корчуганова в Московский авиационный институт: никаких сомнений и колебаний, куда идти, не было. Только в авиацию. После окончания одного из самых сложных - приборостроительного факультета - стала инженером в КБ, продолжая заниматься авиационным спортом. Хотела испытывать самолеты. Но женщин в школу летчиков-испытателей не брали. Это было запрещено инструкцией.
Но точно так, как она шла к первому прыжку, Галина упорно шла к полетам. И только после того, как стала абсолютной чемпионкой мира и СССР, налетала более тысячи часов в воздухе, в Министерстве авиационной промышленности откликнулись на ее просьбы и заявления. При этом поставили витиеватое условие: "Если найдется смелый руководитель предприятия, который возьмет вас летчиком-испытателем, мы не будем возражать. Как исключение из правил"... Смелого мужчины не нашлось. Нашлась женщина. Герой Советского Союза Валентина Степановна Гризодубова руководила в ту пору Научно-исследовательским летным испытательным центром. Ей нужны были именно такие, как Галина: упорные, знающие, надежные.
Галина закончила Школу высшей летной подготовки, а затем - курсы при школе летчиков-испытателей. Абсолютная чемпионка мира и СССР, призер чемпионатов СССР и мира. Установила 42 мировых рекорда на самолетах ЯК-32, ЯК-40, АН-24. Заслуженный мастер спорта, мастер спорта международного класса. Налет - свыше 4000 часов, из которых 1500 - испытательных. Участница воздушных парадов и показательных выступлений. Награждена орденами и медалями. Правда, одно ее дело до сих пор официально не вознаграждено, хотя трудно подыскать для этого достойную награду.
Именно ей, Галине Гавриловне Корчугановой, пришла в голову мысль создать клуб. Почему? Зачем? Может быть, потому, что сама, много в жизни испытавшая и повидавшая, хлебнувшая радости (ее видели все), но еще больше - горя (об этом не говорит никому), она хорошо знала жизнь своих подруг по профессии и понимала, что они со своими характерами - сильными, целеустремленными, бескомпромиссными - плохо впишутся в новую жизнь, требующую умения приспосабливаться, лавировать, круто менять специальность. Им, которые дышали небом, время предлагало становиться лоточницами на рынке. Служба занятости рекомендовала парашютистке переучиться на бухгалтера, а бортинженеру овладеть хоть каким-нибудь полезным ремеслом. Например, печь пироги или организовать артель народных промыслов.
Кроме всего прочего, они, привыкшие в прежней жизни к достатку, сейчас оказались почти нищими. По закону, пенсия у тех, кто "летал иль ползал", оказалась одинаково убогая. Вот тебе и испытатель... Испытай и такое... Кто-то умеет просить, вымаливать. Только не летчицы. Ну и что, как жить? А жить привыкли взахлеб.
 Как продолжательницы традиций первых русских летчиц, в начале века именовавшихся "авиатриссами", именно так назвали свой клуб 13 женщин во главе с президентом - как потом выяснилось, бессменным - Галиной Корчугановой. В совет клуба вошли Татьяна Губанова (15 мировых рекордов на вертолетах), Лидия Зайцева (2 мировых рекорда на самолете МИГ-21, мастер спорта международного класса), Зинаида Лизунова (чемпионка мира по высшему пилотажу, пилот гражданской авиации), Евгения Мартова (7 мировых рекордов), Тамара Егоркина (вертолетчица, серебряный призер СССР по многоборью среди мужчин, абсолютная чемпионка мира), Мария Акилина (во время войны служила в десантных войсках, затем летчицей совершила 509 боевых вылетов, награждена двумя орденами Боевого Красного Знамени)... Заслуги и титулы остальных - ничуть не меньше.
Говорит Галина Корчуганова: "Вначале в клубе были только летчицы из Москвы и Подмосковья. Постепенно он пополнялся членами из других регионов, в основном, выпускницами Кременчугского летного училища, которые в 1993 году отмечали 20-летие его окончания. Летчицы-спортсменки аэроклубов ДОСААФ долго добивались возможности летать в профессиональной авиации. Обращались в разные инстанции и добились, во многом благодаря Валентине Степановне Гризодубовой, организации женского набора в летное училище. Первый выпуск состоялся в 1973 году, второй (и последний) - в 1977-м. Всего Кременчугское училище закончили семьдесят девушек. Почти все они, летавшие в гражданской авиации, имеют знак "За безаварийный налет часов", который есть далеко не у каждого из мужчин-летчиков". (Это к вопросу о женских и мужских профессиях.)
Кстати, на последней встрече тоже зашел разговор о различиях в том, как воевали, как летали мужчины и женщины. Ирина Вячеславовна Ракобольская, сейчас профессор МГУ, а тогда начальник штаба 46-го гвардейского Таманского орденов Красного Знамени и Суворова полка ночных бомбардировщиков, рассказывая о своих подругах на войне, вспомнила и вышитые ими цветочки на портянках, и бомбы, которые держали на руках в кабине, и то, что если сначала над ними, девчонками, посмеивались, называя "дунькиным полком", то потом на смену шуткам пришло неподдельное уважение, а если говорить о немцах, то и страх. Ведь это именно они окрестили полк "ночными ведьмами". Воевали женщины ничуть не хуже мужчин, а в чем-то даже и лучше. Например, приспособившись в непогоду ночевать прямо в самолетах, они успевали при малейшем просвете на небе сделать хоть на один боевой вылет, но больше, чем мужчины, которые, как правило, отдыхали поодаль от аэродрома...
Сегодня в стране множество общественных организаций. Среди них как-то особняком стоит "Авиатрисса". Они не принимают участия в "тусовках" некоммерческого сектора. Не участвуют в конкурсах на получение грантов. Нет у них постоянных спонсоров. И все же они делают очень многое. Провели четыре международных форума женщин-летчиц, сейчас готовятся к пятому. Скинувшись кто сколько может, собираются на чаепития и тематические вечера. В 10-летнюю годовщину Чернобыля встретились с летчиками, конструкторами и инженерами, принимавшими участие в ликвидации аварии. Было обидно: в отличие от строителей-чернобыльцев, получивших награды из рук президента России, летчики оказались обойдены...
Может сложиться впечатление, что летчицы встречаются только для того, чтобы обсудить проблемы. Конечно, без этого не обходится. Но такой клуб долго бы не просуществовал. Здесь всех связывает что-то совсем другое. Галина Корчуганова: "В 1998 году исполнилось 60 лет легендарному перелету экипажа Гризодубовой на самолете "Родина". Валентина Степановна была почетным членом "Авиатриссы" до самой своей смерти. Но идея совершения юбилейного перелета принадлежит не нам. Это было предложение американской летчицы Никки Митчелл. Предстояли огромные организационные и финансовые трудности. Но... дорогу осилит идущий. Мэрия Москвы и Международный Фонд авиационной безопасности взяли на себя решение основных проблем. И вот с аэродрома в Тушино стартовали два самолета: американский Маул-5 и российский АН-2 Оренбургских авиалиний. Их пилотировали Наталья Винокурова, пилот ТУ-154 Магаданских авиалиний (командир) и Никки Митчелл. На Маул-5 летели Ронда Майлс и абсолютная чемпионка мира по высшему пилотажу Халидэ Макагонова... Все каналы телевидения дали информацию об этом перелете. Мы надеялись, что перелет привлечет внимание молодежи, главным образом, девушек. Выступая затем на радио, я призвала девушек, желающих стать летчицами, обращаться в клуб, чтобы вместе бороться за равные права женщин при поступлении в летные училища. Передачу повторяли. Но в клуб не поступило ни одного обращения. Так неужели в ХХI веке от русских авиатрисс останутся только воспоминания? Неужели женщины-пилоты, служащие в армиях США, Великобритании, Израиля и других стран, лучше наших? Не верю!"
Говоря о принципах, которые лежат в основе отношений членов клуба, она добавляет: "В "Авиатриссе" нет места злобе, ненависти, зависти, недружелюбию и склокам. Среди моря жестокости и нетерпимости наш клуб стал островком добра, тепла, света и любви, где каждый пришедший может отогреть свою иззябшую душу..."
 Побывав на заседании клуба, посвященном 60-летию принятия присяги женскими полками, когда летчицы не только вспоминали, но и разговаривали, пели (кстати, вместе с верными друзьями "Авиатриссы" - артистами театра "Геликон"), пили чай и чуть-чуть - вино, когда, расходясь, спешили не домой, а к заболевшим подругам; почувствовав какое-то особенное их боевое братство, или нет, правильнее сказать "сестринство", я пожалела, что когда-то давным-давно не попыталась стать летчицей. И скажу совершенно честно: я всем им очень завидовала. Наверное, они это почувствовали. И предложили: "Ну и что, что всего третий разряд парашютистки? Это же все равно спортсменка летной специальности. Можно к нам вступить". Смешно, но я почувствовала радость.
|
