Опыт взаимодействия МВД Республики Карелия и женских общественных организаций

Татьяна ГАРИБАШВИЛИ,
сотрудница отдела кадров МВД РК

(информацию о семинаре "Взаимодействие местных сообществ и правоохранительных органов - механизм повышения безопасности городских территорий", 02.-04.10.03 в Петрозаводске см. "Инф. Листок" №4 от 26.01.04 )

Кризисный центр "Майя", "Содружество жен военнослужащих", "Матери против наркотиков", "Совет женщин г. Петрозаводска", Карельский филиал ассоциации планирования семьи - это те организации, с которыми мы 5 лет работаем по вопросам профилактики наркотиков, трэффика, насилия в семье и в отношении детей. Первые удачный опыт взаимодействия с Карельским центром гендерных исследований - создание приюта для женщин, подвергшихся насилию. Это было в 1997 году через программу борьбы с преступностью в городе. Только на второй год сумели добиться выделения средств и открыли приют, который работает до сих пор. В последующем были гранты, по которым мы очень много сделали наглядной агитации, и через наших участковых, комиссию по делам несовершеннолетних, паспортно-визовую службу доводили информацию до населения. Все сотрудники милиции знают об этом приюте.

Наши сотрудники стараются принимать активное участие в грантах и семинарах, которые получают или проводят общественные организации. С подачи женских общественных организаций мы принимаем активное участие в реализации Региональной программы "Женщины Карелии 2001-2005 гг.". В ней целый раздел " Предотвращение насилия в отношении женщин", где было записано предусмотреть в учебной программе для слушателей Учебного центра при МВД Карелии курс по данной теме, на что были выделены средства. В 2003 году с помощью региональной общественной организации "Анна" (г.Москва) на базе кризисного центра прошел стажировку преподаватель-психолог по проблеме домашнего насилия.

Ещё одним результатом сотрудничества стал телефон доверия 062. Мы подготовили операторов по грантам общественных организаций, на семинарах, привлекали профессиональных психологов. По этому номеру звонили дети, получали консультации. К сожалению, он теперь закрыт, но информация переведена на 02, сообщения проходят те же инстанции, принимаются меры, даются советы. Но этот номер не очень любят граждане, существуют какой-то психологический барьер, потому что он ассоциируется чисто с милицейскими службами. Вряд ли женщины станут звонить по своим проблемам. Но телефон доверия есть в кризисном центре для женщин КРОО "Майя" (57-82-39), много рекламы о нем в СМИ, объявления берут бесплатно. И наши сотрудники тоже о нем знают, доводят до населения. Существует обратная связь с кризисным центром: женщина обращается со своей проблемой по указанному телефону, и если дежурные-волонтеры не могут помочь в вопросах, касающихся правоохранительных органов, они могут звонить нам. В частности, звонят мне, а я выхожу на тех сотрудников, которые должны решать такие вопросы.

Обращений много. Вот только один пример из нашей практики. Елена - молодая женщина, разведена, воспитывает 5-летнего сына, работает воспитателем одного из детских учреждений города. Примерно год назад познакомилась с офицером в отставке, бывшим военнослужащим Петрозаводского гарнизона. Начали совместно проживать в квартире Елены. Сожитель нравился родителям Елены, неплохо относился к её сыну. Но вскоре начал вести себя агрессивно, особенно, когда выпивал или когда отец ребенка проявлял заботу о своем сыне. Однажды это закончилось побоями. Елена попала в больницу - у неё был сломан нос, врачи констатировали также сотрясение головного мозга. Женщина была запугана сожителем, который угрожал ей убийством, если она заявит в милицию или расскажет кому-то правду. Родителям и коллегам Елена сказала, что упала на улице во время гололёда. Единственный человек, кому она доверилась в трудную минуту, был её бывший муж. Он пытался помочь ей, но все закончилось дракой между мужчинами, а агрессия сожителя многократно возросла. Елена решила порвать отношения с дебоширом, но он не оставлял её в покое. Не было ни одного дня, чтобы он не позвонил с угрозами по телефону или в дверь. Женщина даже боялась ходить на работу, особенно боялась за сына, в адрес которого тоже высказывались угрозы.

Это продолжалось больше месяца, после чего Елена набралась смелости и позвонила по телефону доверия кризисного центра. Волонтёры убедили её обратиться к сотруднику милиции, который, объяснили они, отвечает за работу с женскими общественными организациями. Когда она пришла ко мне, с ней невозможно было общаться: она всё время плакала, всего боялась. С трудом убедила её подать заявление в отдел милиции по месту жительства. Через некоторое время Елена вновь обратилась ко мне, рассказала, что участковый приходил к ней и сказал, что он вряд ли сможет ей помочь. А бывший сожитель продолжал угрожать по телефону. Пришлось по этому вопросу поработать вместе с начальником отдела по работе участковых инспекторов милиции. Сожителя разыскали, вызвали на беседу к участковому, и тот серьезно с ним поговорил. После этого домогательства и угрозы прекратились. Елена не стала доводить дело до суда, но здоровье было подорвано. Мы направили её к женщине-психиатору, которая работала с ней некоторое время.

Часто можно слышать, что не хотят участковые разбираться с семейными ссорами. Действительно, это так, так как зачастую вся их кропотливая работа по составлению протоколов, опрашиванию потерпевшей и ее домашнего насильника уже на другой день, после примирения супругов, уходит в мусорное ведро. А от участкового требуют отчета о проведенной работе, каких-то цифр и непременно положительных фактов. Я считаю, это неправильно, не должна милиция отчитываться по таким деликатным случаям, когда важнее простое доверие граждан. Но пока мы не подошли к такой оценке действий по месту жительства. Не только участкового. Когда возникают проблемы насилия в семье, разрешаться они должны в комплексе. Не только милиция, но и здравоохранение, и социальные работники и даже психологи. Считаю большой удачей, что у нас в Петрозаводске создалась именно такая команда по оказанию помощи женщинам, попавшим в беду. В 1998году по одному из грантов мы выезжали в Америку в город Дулут, ездили командой - представители здравоохранения, администрации города, правительства (МВД) и общественной организации (КЦГИ) по теме насилия в семье. С тех пор мы работаем вместе. Услуги психотерапевта, к примеру, платные, но при необходимости я могу обратиться к Елене Поповой, с которой вместе ездили в Дулут, попросить, и знаю, что она примет женщину без всяких оплат и поработает столько, сколько нужно. И с общественными организациями также работаем на взаимовыручке, обращаемся по телефону, нам не нужно официальных сообщений, запросов. Руководство МВД уже понимает суть этой сложной работы, у нас в аппарате есть должностные лица по связям с общественностью. Я могу по телефону обратиться в администрацию города, в правительство, где тоже есть консультанты по связям с общественностью и, в частности, в администрации Главы республики работает Ольга Сергеевна Баранова - наш бывший сотрудник, подполковник милиции, она же является ответственным секретарём Комиссии по вопросам улучшения положения женщин в Республике Карелия. И это очень хорошо, когда везде есть "свои" люди, есть понимание в различных госструктурах.

Все позитивные начинания в подходах к этим проблемам исходили у нас в Петрозаводске от руководства. Прежде я никогда не занималась женскими проблемами, общественными организациями, до 1997 года не имела об этой работе представления. Но дальновидный Игорь Борисович Юнаш, тогда начальник Петрозаводского УВД, понял, что многие вопросы можно решать только сообща, что за этим будущее. Он был достаточно открыт сам и сумел заразить этим и свое окружение. Теперь не только управление, но и Министерство внутренних дел Карелии довольно плодотворно и открыто сотрудничает с женскими общественными организациями. На различных семинарах в Москве или Санкт-Петербурге можно слышать, как женщины других регионов жалуются, что не могут найти общего языка с органами внутренних дел. Считаю, что это неверный подход. Все инструктивные документы, которые приходят из МВД России, говорят о том, что мы должны работать с общественностью. В структуре МВД России есть Управление информации, региональных и общественных связей, в нашем министерстве с 2002 года существует отдел по работе с общественными организациями республики. Два года подряд все министерства совместно с общественными организациями готовят доклад "О положении женщин в Республике Карелия", он издается отдельной брошюрой, публикуется на правительственном сайте www.gov.karelia.ru. Работают комиссии по улучшению положения женщин в республике, Петрозаводске и других районах.

Общение с женщинами ближнего и дальнего зарубежья, с представителями правоохранительных органов, специализирующимися на работе по борьбе с семейным насилием, позволило сделать вывод, что их волнуют те же проблемы, что и моих коллег. Но отношение к общественным организациям со стороны власти и к роли общественности в вопросах личной безопасности граждан там более уважительное. (Хотя и у нас начинают понимать, что третий сектор способен влиять на власть). К примеру, в Дулуте с мнением общественности считаются при подборе кадров полиции. Каждый кандидат на место в полиции проходит собеседование в присутствии представителей общественных организаций. Но и со стороны граждан отношение к полиции вовсе не такое, как у нас: с большим уважением. Граждане там законопослушные, знающие свои права и умеющие их отстаивать. У них правовая база в отношении насильников другая. У нас в Уголовном кодексе есть статьи, карающие за насильственные преступления, но нет понятия "домашнее насилие". Американцы более решительны в борьбе с бытовым насилием, и американское законодательство по этой проблеме более совершенно. Оно предусматривает возможность ареста за преступления, совершенные по отношению к членам собственной семьи - в случае избиения ребенка или беспомощного взрослого, при простом нападении и нападении при отягчающих обстоятельствах, при угрозах и запугивании, при домогательствах, преследовании, использовании телефона для угрозы и т. д.

Чисто американское изобретение - охранный ордер. Он выдается судом в случае установленного домашнего насилия. Это одна из форм наказания насильника, который не имеет права в течение установленного судом времени (от месяца до нескольких лет) приближаться к жертве на установленное судом расстояние (например, на квартал). Охранный ордер вступает в силу с момента вынесения решения суда. И суд не волнует, что в доме, где проживал насильник, остались его личные вещи, предметы производства-бизнеса или то, что ему необходимо для жизнедеятельности. Как только вынесено решение, он не имеет права приближаться к жертве и месту её проживания. В случае нарушения охранного ордера насильник будет арестован. В Дулуте на тренингах с мужчинами проводят работу по предупреждению насилия, они не имеют права пропустить занятия, иначе арестуют. Система мер борьбы с насилием разрабатывалась в США десятилетиями, и было бы разумным воспользоваться тем опытом, что накоплен в других странах.

Социологические исследования в Карелии говорят о том, что граждане признают факт существования домашнего насилия (мужчины - меньший процент, женщины - более 50%), но правового определения нет. Раньше были ЛТП, имели право изъять хулигана и дебошира хотя бы на 2 года принудительных работ. Женщина могла за это время прийти в себя, решить свои дела.

Проблемы очень серьезные. В 2003 году бытовая преступность возросла. И основной рост наблюдается по таким видам преступлений: причинение тяжкого вреда здоровью, кражи, незаконный оборот наркотиков.

Никто не имеет права совершать насильственные действия над другим, унижая его человеческое достоинство. Особенно это недопустимо в супружеских отношениях. Дети в таких семьях вырастают с нарушенной психикой, нередко сами совершают преступления насильственного характера ещё в подростковом возрасте.