Глава 8. Женщина-предприниматель в экстремальных ситуациях

 

1. Женщины и борьба с рэкетом

 

Проблема эффективного лидерства женщин в российском предпринимательстве весьма часто оспаривается аналитиками именно потому, что уровень криминогенности российского бизнеса продолжает оставаться достаточно высоким. В данной ситуации гуманные стратегии и способность идти на компромисс, на которые ориентированы женщины-предприниматели, могут не принести желаемого результата.

Уровень криминогенности бизнеса в России и влияние рэкета были исследованы под руководством В.М. Рутгайзера[i] уже в 1989 году. Согласно полученным данным, в 1989 году около 10% из 217 лидеров хозяйственной кооперации признали рэкет одной из острых проблем.

Влияние рэкета в России расширилось в последующие годы. В 1991 году А.Гуров, эксперт по борьбе с российской мафией, оценивает его еще более высоко. «По выборочным данным, рэкету подвергаются практически все кооперативы, при этом доход преступников составляет 20-25% от прибыли кооперативов»[ii]

Однако в уже упоминавшемся исследовании В. Радаева[iii], проведенном в 1993 году, оценки предпринимателей свидетельствуют, что влияние рэкета на деловую жизнь начинает несколько ослабевать.

Согласно данным его исследования, часто сталкиваются с вымогательством рэкетиров лишь 3,0% предпринимателей, каждым пятый (21,6%) испытывает на себе подобную неприятность иногда; подавляющее большинство (75.4%) утверждают, что вовсе от этого избавлены (см. таблицу 4)

Таблица 4

Частота столкновений предпринимателей со случаями вымогательства

Случаи вымогательства	Приходится сталкиваться
	Часто		Иногда		Никогда		Всего
	N	%	N	%	N	%	N	%
Со стороны чиновников	88	32,2	131	58	202	54	273	100,0
Со стороны рэкетиров	8	3,0	48,0	21,6	75,4	19,8	268	100,0

Источник: Радаев В. В. // Мировая экономика и международные отношения. М., 1994. С. 31-38

 

По этим же данным, чаще всего попадает в сферу преступных интересов предприятия розничной торговли, общепита и сферы услуг. Крупные предприятия с сотнями и тысячами занятых явно менее затронуты в этом отношении. Повышенное внимание со стороны криминальных структур оказывается кооперативам, индивидуальным частным предприятиям, некоторым видам акционерных обществ. Таким образом, отнюдь не «практически все», но только 1/3 руководителей кооперативов сталкивались с рэкетом в своей деятельности в 1993 году.

«Складывается впечатление, - утверждает автор, - что влияние рэкета на современные хозяйственные структуры несколько переоценивается». Автор подчеркивает, что «государственно-бюрократический рэкет» оказывает большее влияние на атмосферу, в которой формируется российский бизнес, чем рэкет криминальный.

Повторное исследование, проведенное этим же автором в 1996 году по проблемам деловой этики и охватившее свыше 1500 респондентов, уточнило, а кое-где принципиально скорректировало полученные ранее результаты.

Спустя три года уже более 9/10 руководителей малых предприятий сталкиваются с нарушением деловых обязательств. Более половины (52%) опрошенных считают это нередким явлением. По мнению 41,2%, такие нарушения случаются часто. При этом силовые вымогательства и угрозы отмечают как частое явление 26,2% респондентов, нередкое - 57,1% и не сталкиваются с ними никогда - 16,7%. Автор склонен придерживаться точки зрения, что влияние рэкета на предпринимательство не только не ослабевает, но нарастает. Расхождение с прежними данными он видит в особенностях методической процедуры исследования. Вполне вероятно, что это объясняется также изменившемся «уровнем открытости» респондентов, которые не молчат о том, о чем они боялись говорить в 1993 году.

Вскрытые В. Радаевым в ходе опроса закономерности подтверждаются данными и других исследований[iv]. 83% предпринимателей, опрошенных под руководством Л.В. Бабаевой в ходе состоявшегося в Москве в феврале 1996 года 1-го Всероссийского съезда представителей малого предпринимательства, сообщили, что сталкивались, кто реже, кто чаще, с чиновничьим вымогательством. Последнее базируется на господстве разрешительного, а не регистрационного принципа и на неурегулированности правового положения государственного служащего. Это дает возможность, как отмечают авторы исследования, многим государственным служащим лично вторгаться в коммерческую деятельность, создавая для себя предпочтительные условия (соучредительство, доля в капитале и т.д.).

Согласно другим источникам, влияние рэкета, организованной преступности на бизнес в России за последние три - пять лет не имеет тенденции к снижению.[v] По имеющимся данным, преступными формированиями контролируется 41 тыс. крупных и средних хозяйственных субъектов, в том числе 1500 государственных предприятий, 4000 акционерных обществ и около 600 банков. По некоторым экспертным оценкам, к теневой экономике в той или иной степени причастны до 90% малых предприятий. Организованная преступность, по ряду оценок, контролирует от 3/4 до 4/5 частного бизнеса[vi].

Весьма симптоматичным является тот факт, что часть российских предпринимателей передает функции своей охраны «крышам». По оценке заместителя директора Департамента налоговой полиции Юрия Чегипова, каждая вторая коммерческая организация в Москве находится в бандитской кабале.[vii]

Сами предприниматели объясняют сложившееся положение вещей весьма прагматически. Омский бизнесмен - Н.А.Ефимкин[viii] убежден: «Мы готовы работать с рэкетом, noтому что он берет до 10%. Государство забирает в виде налогов до 90%, а в виде штрафов еще больше...».

Согласно данным интервью, давление структур рэкета в последние два года несколько ослабло только в Москве, в то время как в российских регионах рэкет продолжает оставаться серьезным ограничением развития бизнеса.

Большинство опрошенных респонденток в регионах утверждают, что они постепенно адаптировались к этому явлению и выработали достаточно эффективные стратегии защиты от рэкета (70%).

Данные опросов не подтверждают распространенное мнение о том, что женщины не способны оградить себя от криминальных структур, и поэтому их бизнес менее эффективен.

Материалы интервью показывают, что женщины демонстрируют различные модели борьбы с рэкетом, которые строят, опираясь на специфику ситуации в каждом конкретном регионе.

Женщины используют различные стратегии борьбы с рэкетом, признавая, что это факт их реальной деловой жизни в 65% случаях. 15% из опрошенных отказались обсуждать эту проблему, в то время как 20% респонденток заявили, что они пока не сталкивались с попытками давления на себя криминальных структур.

Если классифицировать модели делового поведения опрошенных женщин относительно рэкета и криминального давления, можно выделить несколько различных психологических типов поведения.

Одной из самых распространенных в ситуации давления криминальных структур является модель поведения, которую можно обозначить как «делегирование защиты сильной фигуре», а женщин, придерживающихся данной стратегии - отнести к «сторонницам мужской поддержки». В исследовательской выборке доля таких женщин составила 40%. Весьма часто в роли сильных фигур, способных защитить женщину в бизнесе, выступают близкие родственники, чаще всего «влиятельные братья» или отцы. Иногда защиту на себя берут соучредители фирмы.

«Возле меня есть мужчины, которые могут решить эти проблемы за меня, - убеждена Дина Смекалина, - я изначально отдала эти проблемы другим. Я посчитала, что это не та проблема, с которой я могу максимально хорошо разобраться. У меня кредо в жизни. Если я сажусь в машину с шофером, то я никогда не буду ему подсказывать, как он должен ехать. Каждый отвечает за то дело, которое он делает. Не нравится - откажись...».

Модель помощи близких родственников достаточно последовательно описывают женщины из разных российских регионов. Вот что по этому поводу думают владимирская и казанская предпринимательницы. «У нас в семье получилось очень интересно, - убеждена владимирская предпринимательница, - один у нас умный, другой - бухгалтер, а третий - сильный. У нас маленький город. Здесь все четко поделено. Хотим мы того или нет, всеравно это существует. Здесь крышей работает мой брат. Все необходимые платежи в известном смысле переходят на семейный уровень. Эти деньги вновь вкладываются в бизнес. У нас в городе достаточно хорошо поставлена «ментовская крыша». Среди таких крыш, как МВД, ФСБ, собственно криминальных структур поделены сферы влияния в городе. Они находят общий язык. Как это делается, я не знаю. За все время работы нам удавалось решать эту проблему. Сама я с ней никогда не разбиралась…».

Близкую модель поведения демонстрирует казанская предпринимательница: «Проблем с рэкетом у меня вообще не существует. У меня есть брат, который решает эти вопросы за меня. Он достаточно популярен у нас в городе. Депутат Госдумы, сильная личность. Его личность настолько сильна, что в свое время он боролся против власти. Его уважает и криминальный мир. Это бесстрашный человек, у которого отсутствует чувство страха. У него тяжелая жизнь. Он много в жизни прошел и все знают, что я его сестра. У меня не могли возникнуть такие проблемы. Ко мне никто никогда не приходил и не просил денег. Мой брат еще и крупный бизнесмен. Поэтому мне сложно оценить, как это происходит. Хотя это явление присутствует везде и всюду. Я, честно говоря, в этой ситуации просто не стала бы ни с кем беседовать. Ни договариваться, ни объясняться. Если бы ко мне пришли рэкетиры, то я сразу бы отправила их к брату. В любом случае я не пошла бы ни на какие сделки. Это сто процентов. Если бы пригрозили моей жизни, то я бы подумала и, может быть, ушла из бизнеса. Я боюсь не столько за свою жизнь, сколько за жизнь своих детей. Но пока передо мной не вставали такие проблемы…».

Безусловно, далеко не все женщины могут надеяться «на сильную мужскую руку», и поэтому достаточно часто им самим приходится решать назревшие проблемы с рэкетом.

Другой линией поведения, характерной для «беззащитных женщин», является так называемая дипломатическая стратегия, или стратегия «воспитательного поведения», когда 'женщины пытаются убедить рэкетиров в нецелесообразности предпринимаемых шагов. Этой линией поведения чаще других пользуются московские предпринимательницы и достигают определенных успехов. В исследовательской выборке таких бесстрашных педагогов было не более 10%. Весьма удивительно, что линия переговоров действительно может снимать данную проблему, однако неясно, как долго она не будет возникать вновь.

Вот как видит проблему рэкета и оптимальных моделей поведения в бизнесе московская предпринимательница Татьяна Собко: «Рэкет - это вполне реально... Эти проблемы мне приходилось решать, даже если я их не создавала. Низколобые мальчики появлялись в офисе. Садились на стул. Может быть, мне удавалось разрешать эти ситуации, потому что женщина не идет напролом. Она всегда умеет договариваться. Я человек компромиссов... Американцы любят говорить: нет ситуации, из которой нет выхода, есть ситуации, в которые нет входа. Я решаю эти проблемы по мере их возникновения. Убеждена, большинство проблем возникает из-за неправильного поведения в бизнесе. Всегда этому сопутствуют определенные действия человека, которые провоцируют подобные реакции. Серьезную роль в размахе рэкета в России играет непорядочное поведение. Если ты некорректно ведешь свои дела с партнерами, то тебя обязательно достанут. Ты зарабатываешь себе имя на этом рынке. Я могу кого-то не знать, но я могу о нем слышать. Только этичный бизнес позволяет тебе держаться долго. Только он и должен быть. У нас не хотят трудиться, чтобы сделать хороший бизнес. Легче кого-то отодвинуть, а самому встать на это место. Но так долго не бывает. Потом приходит следующий и делает это уже с тобой. Жизнь как бумеранг. Ты поступаешь плохо, потом также поступают с тобой. Зло возвращается. Человек за все должен расплатиться…».

В российских регионах стратегия дипломатических переговоров не дает необходимых результатов, но позволяет смягчить исходные требования рэкетиров. Особенно это характерно для маленьких российских городов.

Историю своих отношений с криминальными структурами ярко изложила в своем интервью одна из женщин-предпринимательниц курортного города Краснодарского края: «Когда рэкетиры к тебе заходят - они в тебе человека не видят. Потому что они - короли. Нога за ногу, жвачка: "Ну так, завтра, в 8 утра за тобой придет машина, и ты поедешь, куда мы скажем". - А я - смело, так запросто - "Я ничего не поняла. Я никуда с вами не поеду. Если в этом будет необходимость, то я поеду на своей служебной машине, и никак иначе" "Ну, так, короче, кто у тебя крыша". Я отвечаю: "Моя крыша - моя голова". Когда они меня привели к авторитету, а не идти было нельзя, это оказалась одна из наших общепитовских точек. Я этого человека хорошо знаю. Ну, представьте мое состояние. В общем, пообщались, поговорили. Удивительно, что для меня шикарно накрыли стол - икра черная, шампанское, все деликатесы… Я, конечно, шампанское пригубила, но в душе все тряслось. Мне очень обидно за страну, что все до такой степени открытым текстом делается, и за себя - почему я должна работать на их карман! Я задала им этот вопрос. "Почему я должна работать и искать лазейку, удобную для Вас, какие гарантии, от чего вы меня прикроете, от налогов?" Мне говорят: "Извините, эти деньги идут в зону. Там бедные, несчастные люди". Я не смогла сдержаться и ответила: "А если он кого-то изнасиловал, кого-то убил, кого-то ограбил - хай он там сидит и отрабатывает!" Разобрались... Объяснила на русском языке, что я могу, а чего нет».

Видимо, информация обо мне поступала из банка. Как только я сменила банк - жить стало легче. Раньше не успею узнать, что ко мне пришли деньги на расчетный счет, а они уже у меня: "Ну ты, слушай, сейчас тебя вывезем, повесим кверху ногами. Сто миллионов ты отстегнешь!" Я смотрю и говорю: "Дите ты мое, хоть ты меня кверху ногами... Говорю - не боится только дурак и телеграфный столб - боится каждый. Но если мне сегодня по судьбе это суждено - всеравно со мной это сделают. Пойми, сегодня ты сделаешь это со мной - завтра сделают с тобой, или с твоими родителями"… Сегодня, единственное, как я могу им противостоять - выплатить деньги не за 10 дней, а за 5. Разговариваю с ними как с детьми. Всегда говорю: "Мне всеравно, как ты зарабатываешь себе на хлеб (хотя в душе там непонятно что) - рада, что ты кусок хлеба заработал и все вокруг живые - я постараюсь тебе этот товар продать. "Иногда по другому воспитываю: "Ты, дите, пролетел, потому что этого товара в городе полно. Я тебе просто так выплатить деньги за этот товар не могу, у меня нет такой возможности. "За последние года три много мне пришлось с ними общаться. А куда деваться? Это, как говорится, дар божий, или дар моих родителей, что меня такую уродили, что я могу со всеми договориться. Тяжело...».

Наряду с дипломатической линией поведения в 20% случаев женщины демонстрируют прагматические, установки, которые вписываются в рациональную модель поведения относительно рэкетиров, позволяющую не только смягчать давление, но и добиваться определенных выгод от этого взаимодействия.

«У меня с рэкетирами хорошие отношения, - утверждает одна из челнинских предпринимательниц, - у меня было три возможности получить крышу. Первое - УВД, второе - собственно "крыша" КГБ, и я встречалась со всеми. КГБ сказало, что нет проблем и попросило у меня заявительные списки. Я всю жизнь живу в этом комплексе. Кого я могу заявить… УВД ответило, что мы не можем приставить к Вам автоматчика и целыми днями Вас караулить. Когда я обратилась к «братве» с просьбой объяснить, что они будут делать, если я не буду им платить, то они спокойно ответили: "Подожжем!". А если я восстановлю… "Еще раз подожжем…" Это был спокойный разговор без свидетелей… Тогда я сказала, что я тоже могу им помочь. Напечатать документ, дать консультацию. Они не очень грамотные люди. Теперь у нас дружеские отношения. Вплоть до того, что они приезжали ко мне в больницу, что меня приятно поразило, спрашивали, не нужны ли мне лекарства. Им требуются разные консультации. Вплоть до того, что я учила их как ухаживать за женщинами. У нас десять лет разницы. Сейчас они подросли. У них появились деньги. Может быть, они откроют свои дела…».

Одна из самарских предпринимательниц обозначила свою модель взаимоотношений с рэкетом в регионе, построенную на оценке «возможных преимуществ», следующим образом: «Проблему рэкета в регионе каждый решает в отдельности. Просто спрашиваем друг у друга, у кого какая крыша… Если кому-то мало своей крыши, то мы даем свою… Наиболее эффективно разобраться с рэкетирами можно просто отдавая деньги. Если возьмешь милицию в качестве защиты, ты отдашь еще больше денег. Мне больше нравится работать с криминальными структурами, чем с милицией. Они люди слова и выполняют свои обещания. Иногда ищешь защиты с их стороны, когда число государственных проверяющих структур уж слишком увеличивается.

Я думаю, что со временем активность криминальных структур в регионе снизилась. Они стали на ноги, там сменились люди и принципы работы. Именно эти люди могут дать деньги в долг, если они срочно нужны. Но это не факт, а единичные случаи. Бизнесмены за пять лет своей работы научились противостоять криминальным структурам. Известность на уровне города снижает порой активность криминальных структур, хотя иногда случается наоборот…».

Еще одна модель поведения в регионах (правда, она не столь распространена) - это стратегия бесстрашного риска. Женщин, демонстрирующих эту линию поведения можно назвать «бесстрашными леди». В выборке из 65 респонденток такие взаимоотношения с криминальными структурами, как «не замечать», избрали только 5 респонденток.

Наиболее яркое описание «истории» этих отношений дала самарская предпринимательница Д. Вагапова, бывший президент влиятельного Средневолжского коммерческого банка, единственная женщина, отнесенная экспертами к влиятельнейшим фигурам в регионе среди 120 мужчин, ныне президент Самарского филиала банка «Российский кредит». Она следующим образом описывает свои действия в ответ на поведение рэкетиров: «Меня рэкетиры одно время просто преследовали, вымогая дань... Я категорически отказалась. Потом стали просить об услугах, совсем небольших. Но я потомственный банкир и хорошо знаю, к чему это может привести. В банке у меня хорошая охрана. Не пройдут. Но угрозы были, есть и будут. Я прошла через то, что мне приходилось прятать ребенка, я сама ходила с охраной. Я заходила в подъезд. А там стояла толпа бритоголовых и угрожала. Были разные ситуации. У меня было по 2-3 охранника. У меня менялись маршруты… Я через все это прошла, но сегодня, после одной страшной ситуации я сняла личную охрану. Однажды, зайдя в подъезд, я увидела людей, которые продемонстрировали мне, что могут меня убить. Поняла, что те мальчишки, которые меня прикрывают, очень рискуют. У них семьи… Если бы они хотели меня убить, то расстреляли бы меня из автомата, но вместе с этими ребятами… Я отказалась от всякой охраны. Сейчас я езжу с водителем, без охраны. Охрана не спасает. Если тебя хотят убрать, то уберут с любой охраной. Охрана помогает только от дураков. Конечно, это страшно. Если меня не будет, то что будет с моим ребенком, кому он будет нужен… Страх присутствует постоянно, но это не настолько сильно, чтобы отравлять жизнь. Я знаю, что я на это всеравно не смогу повлиять и стоит ли на этом зацикливаться…».

Материалы интервью позволяют заключить, что проблема рэкета и влияния криминальных структур на развитие предпринимательства в России продолжает оставаться одной из самых актуальных.

Парадоксально, но женщины-предприниматели, используя разные модели поведения, находят оптимально возможные в сложившихся условиях пути решения назревших проблем, не уступая в бесстрашии и хитрости мужчинам.

Данные исследования позволяют говорить о некотором снижении активности криминальных структур в сфере «интеллектуального» бизнеса, однако в торговой и сервисной сфере их влияние остается относительно высоким.

Несмотря на то, что в крупном и малом бизнесе действуют свои «правила игры», можно утверждать, что официальные структуры, призванные бороться с этим влиянием, не справляются пока с возложенной на них задачей. Хотя милицию не ругает сегодня только ленивый, нельзя не признать, что органы внутренних дел в отдельных регионах, намеренно или вынуждено, переложили решение своих проблем на самих женщин-предпринимателей и не могут служить реальной защитой в случае угрозы для бизнеса. Это заставляет искать другие способы защиты, и пока женщины с этим справляются весьма успешно.

Недаром француз Анри Ренье как-то написал: «Женщины могут все, мужчины - все остальное...». И действительно, российские женщины способны на многое, в том числе защитить себя самостоятельно или оплатить свою безопасность. В ущерб государству. А как еще разумно можно поступить в сложившейся ситуации?

 

2. Женщины в бизнесе: риск и страхи

 

«Людьми под камнепадом» назвала российских предпринимателей Ольга Кричевская, генеральный директор рекламного агентства Российской Ассоциации риэлтеров в своем интервью 1998 года.

Этот яркий образ, как никакой другой, характеризует неизбежность риска в российском бизнесе и, следовательно, необходимость женщин-предпринимателей вырабатывать оптимальные стратегии выживания в бизнесе и разумной минимизации риска.

Это делает проблему риска одной из существенных при изучении российского предпринимательства, и значимость ее серьезно возрастает, когда речь идет о женском лидерстве. Особую роль играют, с одной стороны, деловые стратегии, используемые женщинами для минимизации риска, с другой - личностные установки и внутренняя картина переживания риска, а также отличие мужских и женских поведенческих стратегий в такой ситуации.

Интервью с московскими женщинами-предпринимателями 1995-1996 годов вскрыли достаточно парадоксальные закономерности относительно риска в предпринимательской среде и внутреннего переживания страха[ix].

Материалы 15 интервью дали возможность сделать следующие основные выводы:

- Несмотря на то, что 80% респондентов отметили отсутствие реального состояния страха, заменив его на переживание тревоги, субъективно более глубинное и длительное, многие из них связывают бизнес и тревожность.

В целом можно утверждать, что общий уровень тревожности у женщин-бизнесменов несколько снижен, по сравнению с тем, как можно было бы ожидать. Основной «фокус» тревоги лежит не внутри бизнеса, а во внешнем мире. Так, 2/3 проинтервьюированных нами респонденток определили свои ощущения как страх или тревожность относительно непредсказуемости будущего своего бизнеса.

- 20% респондентов в нашем исследовании считали, что бизнес-деятельность сформировала у них эмоциональную устойчивость и избавила от тревожных эмоциональных ощущений.

-Женщины-менеджеры, демонстрировали полярные установки в отношении к риску в бизнесе. 30% респондентов при условии выбора между прибылью и риском предпочитают прибыль, другие, наоборот, предпочитают менее прибыльные и менее рискованные стратегии делового поведения.

Весьма интересен тот факт, что рисковые стратегии выбирали те предприниматели, которые попадали в III возрастную группу[x] и имели стаж менеджмента 15-20 лет. Более молодые менеджеры предпочитали не столь высокие, но более надежные прибыли, и в этом смысле выявленные модели поведения соответствуют данным, полученным в исследованиях западных аналитиков[xi]. Правда, некоторые респонденты из «средней» возрастной группы также были настроены весьма решительно.

Вероятно, стремление к риску приводило в бизнес именно таких женщин, выталкивая их из привычных структур, где это качество не востребуется.

- Желание не рисковать имело разнообразные интерпретационные модели, но суть их сводилась к простому факту: нельзя рисковать теми, кто рядом. Парадокс размышлений женщин-менеджеров состоял в том, что поклонницы риска придерживаются той же точки зрения: «Ради тех кто рядом, стоит рискнуть...».

- В исследовании 1995-1996 годов обращал на себя внимание тот факт, что и у сторонниц «стабильного бизнеса» и у сторонниц «неожиданного бизнеса» мотивация располагалась не в зоне личного интереса, а в «благе для других».

- Попытки понять, не накапливается ли в процессе бизнес-деятельности усталость от риска, не дали однозначного ответа. Субъективно респондентки не выделяли риск как ключевое состояние, воспринимая бизнес как целостное переживание. Это позволяло предположить: риск не является реальным тормозом при реализации женщинами своего дела. Утверждение, что женщины не выдерживают риска и поэтому менее приспособлены к бизнесу, имеют под собой мало реальных оснований. Наоборот, бизнес уравновешивает исходную эмоциональность женщины, способствуя актуализации наиболее продуктивных личностных стратегий.

Исследование, проведенное в 1997-1998 годах, расширенное до 50 респонденток из разных российских регионов, позволяло определить, насколько устойчивыми оказались выделенные нами закономерности.

Возрастание выборки и включение в нее представительниц регионального бизнеса существенно не видоизменило выводов, полученных ранее. Однако два года спустя женщины-предприниматели говорят о существенном возрастании риска в предпринимательской деятельности в связи с ухудшением ситуации в бизнесе в своих регионах.

Исследование показало, что возросло с 30 до 45% число женщин-предпринимателей, убежденных в том, что только стратегии риска способны помочь выжить бизнесу в современных условиях.

Причиной столь существенного увеличения числа женщин, «принимающих рискованные стратегии», является, с одной стороны, возрастание конкуренции, с другой - большая доля в выборке 1997-1998 года региональных предпринимателей, которые вынуждены выживать в более агрессивных условиях, а следовательно, увеличивать диапазон возможных рискованных шагов в бизнесе.

Исследование региональных предпринимательниц вскрыло также более консервативные установки относительно уровня приемлемого риска у тех из них, которые не придерживаются рисковых стратегий в бизнесе и пытаются их минимизировать.

Особенно характерной такая «консервативная» установка была для женщин, занятых в банковском и страховом бизнесе, что вполне может объясняться «нежеланием рисковать чужими деньгами» и быть достаточно рациональной линией поведения в сложившихся условиях.

С другой стороны, это может объясняться накоплением определенного опыта в бизнес-деятельности, за счет чего риск в бизнесе становится более осознанным и менее безоглядным. Это приводит к освобождению от стратегий - «прибыль любой ценой».

Переживание риска как необходимой компоненты деятельности только у 20% женщин сопровождается состоянием «ежедневного страха». Большинство опрошенных женщин, как и в «московском» исследовании, убеждены в нецелесообразности переживать риск внутри себя как постоянную угрозу, воспринимая это как «ежедневную зарядку».

В целом можно утверждать - женщины практически без ущерба своим внутренним состояниям справляются с ситуациями риска в бизнесе, демонстрируя при этом вполне рациональные стратегии.

70% опрошенных женщин считают, что их деловые стратегии в ситуации риска являются не менее адекватными по сравнению со стратегиями, которые свойственны мужчинам-предпринимателям.

«Мужчины, как правило, рискуют безоглядно, - убеждена Татьяна Любарская. - Их парализует интересное предложение. Они могут бухнуть сразу уйму денег. Купят, а потом начинают думать… В это время кто-то привез похожий товар на этот маленький рынок… Но здесь не Москва. Мужчины часто переоценивают себя и свои возможности. Или недооценивают возможности других. Женщина изначально, по сути своей, очень осторожна… Она всегда должна думать о непредсказуемых последствиях… Она в ответе за детей, близких, родителей…».

Материалы интервью дают возможность утверждать: женщины убеждены, что эффективность стратегий риска не может быть связана с половыми различиями.

«Риск и способность идти на риск зависит от индивидуальных качеств человека, а не от того, мужчина он или женщина. Я часто рискую, - считает казанская предпринимательница Муслима Латыпова, которая возглавляет одновременно частное и государственное предприятия. - К каждому риску надо подходить индивидуально. Смотря чем рискуешь. Я могу поступать по-разному. Если я рискую войти в противоречие с законом, то не буду рисковать. Не буду подрывать свой авторитет из-за денег. Это дороже денег. Если угрозы закону нет, то буду поступать так, как подсказывает мне мой опыт и интуиция...».

Стремление исследовать диапазон и интенсивность переживаемых страхов, характерных для женщин-предпринимателей, показало фактическое совпадение тех закономерностей, которые были получены ранее.

Интенсивность страха существенно нарастала в ситуации «смены правил игры» (40%) и нецивилизованной конкуренции (35%). «Ситуация повседневного управления» не сопровождалась практически эмоциональным ощущением страха и неспособности справиться со сложившейся ситуацией. «В жизни всегда есть много вариантов справиться с той или иной ситуацией, - убеждена Ольга Кричевская. - Если ты даешь страху победить себя, ты становишься зависимым от него навсегда, начинаешь с оглядкой вести свой бизнес. Как только ты начинаешь оглядываться, сразу теряешь темп… Я не могу сказать, что я, как обычная женщина, не боюсь. Но в бизнесе ощущение страха пытаюсь свести к минимуму… Пока у меня это получается…».

Близкой точки зрения по отношению к внутреннему переживанию страха придерживается самарская предпринимательница: «Года три назад я была связана со Златоустом. Нас было трое. Остальные двое - мужчины. Деньги тогда были сумасшедшие. На этом я заработала свой первоначальный капитал. Когда я приехала весной в Златоуст, мне отказались давать товар, потому что я была без охраны. Двоих из нашей группы убили. Я все делала без них, одна. Я не думала о страхе, потому что мне нужно было сделать деньги. Пока Бог бережет. Я не задумываюсь о том, страшно или нет. Я просто работаю. Бизнес в России - опасная вещь. Если женщина идет в бизнес, то она хорошо понимает, на что идет. Многих женщин это останавливает. Бизнес - это занятие для сильных и авантюрных людей. Как рулетка, крутишь, но не знаешь, то ли получится, то ли нет. Ни у кого нет гарантий. Даже жизнь не защищена. Но если все время бояться, то сил не хватит. Лучше жить не подпуская чувство страха к себе…».

В выборке встречались респондентки, которые считали необходимым заранее избавиться от тех ситуаций, которые вызывают у них чувства страха. Опередив страх путем ухода из возможных ситуаций риска. «Я сразу сказала своим учредителям мужчинам, что не буду директором, если ко мне хоть раз придут рэкетиры, - рассуждает архангельская предпринимательница, генеральный директор страховой компании Татьяна Галушкина, - я просто не умею справляться с этими ситуациями и очень переживаю. Мне просто страшно. Я знала заранее, что это мне не под силу. Работаю четвертый год - пока Бог миловал…».

Весьма интересным результатом исследования можно считать то, что описанный западными исследователями феномен «страха успеха» практически не проявился в процессе интервью у респонденток[xii].

Более того, свыше 60% опрошенных женщин утверждали, что они не просто не боятся успеха, а активно стремятся к нему: «Я просто пьянею от успеха. Для меня это признание результата моей деятельности, - считает Дина Смекалина, - особенно когда я признаю его сама. Когда успех прошел через мои эмоции… Я чувствую полную гармонию себя с окружающим миром людей».

«Бизнес - это всегда вызов твоим возможностям, тебе самой. Если ты боишься успеха, то быстро истощаешься, - убеждена Ольга Кричевская, - за счет чего тогда восстанавливаться? Все разговоры о том, что успешным людям завидуют и потому успехи надо скрывать, не представляются мне серьезными. Если ты шагнул в бизнес, то этого ты должен бояться меньше всего... Сейчас в России время, когда все тянутся к успешным людям, многим спокойнее рядом с теми, кто умеет побеждать. Я с уважением отношусь к тем, кто умеет достигать успеха, и уважаю себя, если мне что-то удается…».

Около 60% обследованных женщин считают, что для них важным критерием успеха являются собственные внутренние оценки, «потому что весьма часто «завтра» приходится конкурировать с собой «сегодняшним».

Одновременно около 30% респонденток, особенно в маленьких российских городах, отметили, что они не всегда могут позволить себе предъявить другим атрибуты своей успешности из-за необходимости вести себя в рамках определенных правил, сложившихся в провинции: «Я, например, сегодня, не могу даже купить иномарку, - сетует одна из предпринимательниц. - Мне нужна хорошая машина, чтобы делать свои дела быстрее, но не могу. Не могу перешагнуть через страх, что меня осудят или начнут считать мои деньги... Жизнь в просматриваемом городе заставляет со многим считаться. Может быть, это и хорошо...».

Проекции страхов из-за успешности на семенную жизнь также практически не наблюдалось. Только 5 предпринимательниц из опрошенных, указали на возрастание уровня напряженности в их семье из-за разницы доходов, что создавало определенный «страх возможной потери» доверительности в отношениях. Остальные замужние дамы были убеждены в том, что им удалось справиться с переживанием мужей по поводу активности и доходов своих жен.

Следует заметить, что некоторые женщины переживают разницу в доходах как существенный фактор «угрозы для личной жизни», если они не состоят в официальном браке. В этом случае им приходится порой скрывать уровень своих доходов, чтобы «денежное неравенство» не привело к разрыву отношений.

Итак, развернутое исследование обозначенной проблемы на большей выборке в ряде регионов России показало, что женщины способны формировать адекватные стратегии в ситуации риска, отличаясь, с одной стороны, «осознанной осторожностью», с другой - необходимым уровнем рискованности и даже авантюризма, что помогает выживать в ситуации неопределенности российского бизнеса.

При выборе тех или иных стратегий риска женщины не являются заложниками своей натуры и стремятся выбирать оптимальные рисковые стратегии, исходя из особенностей данной конкретной ситуации.

Меньшая амбициозность и нежелание достигать победы «любой ценой» позволяют действовать женщине в ситуации риска не менее эффективно, чем мужчине.

Признавая тот факт, что, возможно, женщинам изначально риск дается сложнее, можно утверждать; что благодаря своей интуиции женщины быстро научаются «рисковать выгодно» и освобождаются от «неуспешных шагов». Постоянная необходимость рисковать формирует столь необходимую личностную устойчивость и делает более зрелой личностью женщину-бизнесмена.

Женщины со сниженным потенциалом риска компенсируют это за счет превентивных мер по минимизации риска или поиска сильных покровителей.

Страх как эмоциональное переживание не сковывает действий женщин-предпринимателей. Большинство из них убеждены, что сильный уровень страха способен парализовать эффективность шагов в бизнесе. Потому они стремятся научиться регулировать свои состояния в переживании страха. Люди, которыми они управляют, «не способны подчиняться и верить человеку, у которого лицо постоянно перекошено страхом».

Высокий уровень внутреннего контроля, который демонстрируют успешные женщины-предприниматели, свидетельствует об удивительной пластичности женской психики, которая дает возможность справиться даже с такими инстинктивными переживаниями, как переживание чувства страха. Это служит, на мой взгляд, дополнительным доказательством того, что возможности женщины как лидера еще не достаточно осознанны, и впереди нас ждет много новых открытий и неожиданных находок. Будем надеяться, что они будут обязательно сделаны. Если не в этом столетии, то в следующем...

 

3. Конкуренция: стратегии успеха

 

Одним из первых на проблему недобросовестной конкуренции в России в ходе интервью обратил свое внимание Борис Хаит. нынешний президент крупнейшего российского банка «Мост». В диалоге он пытался определить механизмы подобного поведения российских банкиров и не мог найти рациональных объяснений складывающемуся положению дел в банковском сообществе: «Сколько раз мы договаривались о добросовестной конкуренции. - восклицает он, - это ведь так просто не говори о коллеге, что он больной, если на самом деле он здоровый. Но все время это делают. Человек болен, у него насморк, геморрой и сифилис... Потом это проникает в прессу, разносится по углам. Как можно уважать даже самого великого банкира России, если он руководит подобными вещами? У него есть специальная служба. Жизнь диктует методы, конкурентная борьба вещь грязная. В России, где демократия искажена, эта конкурентная борьба принимает извращенные формы. Основа рынка - конкуренция. Другого пути нет. Страшна недобросовестная конкуренция. Она начинает переходить на уровень личности. Очернить руководителя любой ценой, посадить в тюрьму, пусть потом отмывается. И нам пришлось с этим столкнуться, и не однажды. Я не могу сказать обо всех, но думаю, что для российских регионов это такая же существенная проблема».

Убежденность известного российского банкира в том, что конкуренция становится важной составляющей российского бизнеса, привело к предложению, что здесь возможно большое разнообразие поведенческих моделей, которые будут использовать предприниматели, чтобы бороться с конкуренцией и побеждать ее.

В случае с женским предпринимательством это было интересно вдвойне, так как женщины склонны демонстрировать парадоксальные модели поведения в ситуации угрозы для бизнеса, что было ярко продемонстрировано при описании моделей поведения в борьбе с рэкетом.

Но и здесь были получены неожиданные результаты.

Женщины в региональном бизнесе пока не боятся конкуренции настолько, чтобы страховать себя от ее нецивилизованной формы, хотя проявление таковой встречается. С суждением, что конкуренция есть и с ней необходимо считаться, согласны 85% женщин. Но более 50% опрошенных считают, что конкуренты пока неспособны опередить их в борьбе, так как накопленный опыт помогает выстоять в условиях цивилизованной конкуренции.

Вот что думает по этому поводу казанская предпринимательница Лариса Фоменко: «Мой бизнес существует уже семь лет. Сильными конкурентами для меня могут стать только новые компании. Старые я все знаю и знаю их возможности. Я достаточно хорошо контролирую ситуацию на своем рынке. Я наработана хорошую репутацию. Прошла те ошибки, на которых люди будут оступаться, далее имея первоначальный хороший капитал. Всеравно они с ними будут сталкиваться. От ошибок никто не застрахован. Я не буду совершать те ошибки, которые люди делают на первом этапе. У меня есть какая-то интуиция. Я чувствую, куда надо двигаться. Стараюсь много ездить и отслеживать профессиональные вещи, связанные с рекламой. Стараюсь осваивать и брать для себя все новое. Я чувствую, что сегодня в любой ситуации я выстою и выживу. Хотя очень может быть, что на этот рынок придут фирмы из Москвы со своими инвестициями. Взять то же телевидение, сегодня идет такая экспансия известных всем фигур, Березовский, Гусинский - они тоже рвутся на этот рынок с такими деньгами, какие у нас далее никто не видел. Им достаточно легко при желании этот рынок завоевать. Тем не менее я свою нишу заняла. И смогу выстоять на сто процентов».

Парадоксально, что предпринимательница из другого города Татарии - Набережные Челны, придерживается близкой позиции, хотя условия нестоличного города диктуют более жесткие условия выживания в конкурентной борьбе. «Меня два года беспокоила мысль - почему никто не появляется на нашем рынке? Может быть, мы не туда идем? - размышляет Елена Шульгина, директор фирмы «Персонал». - Потом у меня появилось предчувствие обиды к будущим конкурентам. Я здесь два года все столбила и пробивала... А они придут на готовенькое Сейчас к попечению конкурентов отношусь совершенно спокойно У нас возникли две фирмы по подбору персонала. Но то, куда мы ушли за эти два года, нельзя с ходу догнать. Сегодня мы пришли к поиску и отбору элитного персонала. Мы пришли к компьютерному тестированию, управленческому консультированию предприятии. Клиенты мне доверяют. Я добилась этого своей работой У нас есть постоянные заказчики… Поэтому я смогу добиться опережения…».

Около 60% женщин убеждены, что цивилизованная конкуренция является реальным стимулом для развития фирмы и рассматривают ее как благо для себя.

Региональные банкиры, каждый за счет различных усилий, ищут и находят цивилизованные формы конкурентной борьбы и убеждены, что профессионализм является лучшим аргументом в ней: «Конкуренция между банками у нас существует, но это здоровая конкуренция, - считает Дания Вагапова. - Она была у нас нездоровая. Но мы прошли безболезненно ситуацию нездоровой конкуренции и не скатились до нецивилизованных ее форм. Никто не выбрасывал компроматы против тех или других. Я знала, что у меня есть клиенты, и никуда они от меня не денутся. Даже если кого-то заберут, значит, у нас хуже, значит, там лучшие условия. Нужно бороться не с конкурентами, а улучшать свою работу. Хочешь вернуть клиента, придумай что-нибудь такое, чтобы он пришел назад. Сравнивая европейский банковский бизнес и наш, я считаю, что у нас непочатый край работы, большие резервы роста и развития. Вся банковская система региона имеет большое поле для новой деятельности, пожалуйста, твори… Не ленись. Будут клиенты, будет работа, будет интерес. Раз мы пережили процесс конкуренции цивилизованно, то у нас не осталось обид друг на друга. Сейчас мы больше коллеги. чем конкуренты. Становлению цивилизованной конкуренции в нашем регионе способствует работа нашего банковского Союза «Большая Волга». У нас достаточно авторитетный лидер Центрального банка Данилин. Мы его все уважаем и прислушиваемся к его позиции. Когда возникает конфликт интересов, он достаточно часто выступает независимым арбитром и снижает уровень конфликтности среди конкурентов…».

Самым парадоксальным результатом, полученным в исследовании, является то, что женщины в условиях конкуренции пытаются выстраивать модели сотрудничества с конкурентами, четко осознавая, что падение авторитета той ниши бизнеса, в которой непосредственно заняты предприниматели, негативно скажется  на всем бизнес-сообществе данного региона. «Страховой бизнес - это бизнес, где конкуренция и сотрудничество совпадают, - убеждена Татьяна Галушкина, президент Лесной страховой компании.- Особенно на архангельском рынке страховой рынок у нас еще слабо развит, но конкуренция уже существует. Поэтому, если я перестраховываюсь в других регионах, то здесь конкуренция значительно ниже. Нам выгодно сотрудничать друг с другом. Раньше, до наступления рынка, все боялись друг друга, даже шарахались один от другого. Сейчас все стало иначе. Считаю, что у нас в городе сложились довольно цивилизованные отношения между конкурентами. Во-первых, каждый занял свою нишу. У нас нет серьезного криминала. По крайней мере, между компаниями, мы хорошо друг друга знаем. Бывают случаи недобросовестной конкуренции. Но мы поставили себе условие: ни про одну компанию никогда не говорить плохо, лучше промолчать. Партнерские отношения более надежны, чем нецивилизованная конкуренция. Это не означает, что мы не стремимся привлечь клиента на свою сторону. Борьба за клиента идет, но с применением дозволенных правил... Мы должны помогать становиться страховому бизнесу в нашем регионе в целом. Подрывая авторитет одной компании, мы подрываем авторитет клиента к бизнесу в целом. Это означает губить самих себя... Это возможно только в случае отсутствия здравого смысла, а у женщин его всегда много, что бы об этом не говорили мужчины...».

Наряду с моделью поиска сотрудничества, женщины находят также другие способы избегания конкурентной борьбы - поиск незанятых ниш. Пока это вполне разумная стратегия, так как уровень развития предпринимательства в регионах находится в стадии своего становления и дает время и возможность для поиска новых ниш в бизнес-деятельности. «У нас в городе есть конкуренты, - считает татарская предпринимательница Любовь Шемахина. - Мы даже не хотим с ними перекликаться по тематике выставок. Потому что я считаю - они зарабатывают своп хлеб и мы зарабатываем свой хлеб. Мы нашли свою нишу. Мы нашли районы республики, свою тематику, которую нам необходимо сделать... пусть догоняют, если смогут. Но для того, чтобы догнать, надо иметь таких же хороших специалистов и такой же уровень связей, а это за один день не делается...».

Весьма интересно, что некоторые предприниматели пытаются делиться своим опытом с государственными структурами, реализуя совместные проекты и обучая их сотрудников новому опыту, который они приобрели в современных условиях.

«Мне бы не хотелось видеть в государственных структурах конкурентов, - считает Елена Шульгина. - У нас с ними задачи, которые мы реализуем на рынке труда, одинаковые. Но методы и средства реализации этих задач разные. Здесь столько нерешенного. Это ниша, в которой всем хватит работы. Сегодня мы друг другу не конкуренты. Вместе мы можем найти интересные решения проблем, объединив свои возможности…».

Около 20% женщин-предпринимателей в российских регионах согласились с тем, что им приходилось сталкиваться с конкуренцией, которую нельзя назвать честной. Однако, несмотря на нечестные шаги со стороны своих конкурентов, они считают невыгодным для себя «прибегать к похожим ответным шагам» и предпочитают действовать по системе «предупредительных» мер. «Недавно с нами стали нечестно поступать конкуренты, - вспоминает одна из предпринимательниц, - мы сказали - "Если Вы будете с нами так поступать, то у нас есть чем ответить, хотя это не в наших правилах". Они быстро поняли и остановились…».

Лишь две предпринимательницы из 65 опрошенных сочли возможным для себя использование любых средств в борьбе с конкурентами, в том числе агрессивных и даже выходящих за рамки закона, «чтобы поставить конкурентов на место или защитить свою жизнь». «Конкуренция существует, и совсем нецивилизованная, и не только в моем бизнесе, - убеждена одна из самарских предпринимательниц. - Тому доказательство - убийства и стрельба. Я в этом разбиралась и знаю, кого за что убили. Мне кажется, это естественный процесс для сегодняшней России. Это постепенно уходит и уйдет. Но сегодня мы всеравно должны уметь защитить свою жизнь и быть готовыми ко всему, в том числе к разным формам борьбы в ситуации угрозы для жизни. Я не думаю, что это обязательно произойдет, но и не считаю возможным отпускать контроль. Я контролировала, и буду контролировать своих конкурентов».

Итак, анализ материалов интервью с женщинами предпринимателями в российских регионах позволяет предположить, что размах конкурентной борьбы не приобрел еще должной величины, а случаи нецивилизованной конкуренции пока удается «загасить» цивилизованными методами. Существенную роль в снижении накала конкурентной борьбы могут сыграть и играют предпринимательские ассоциации и объединения и их лидеры, авторитет которых может реально влиять на поведение конкурирующих фирм.

Весьма значимые для женщин-предпринимателей ценности профессионализма позволяют прогнозировать «неагрессивные» формы конкурентной борьбы, хотя реальная ситуация может привести к отказу от этих ценностей ради защиты своего бизнеса.

Меньшая пространственная протяженность региональных столиц, тем более маленьких городов, хорошее знание предпринимателями друг друга, уверенность в «нежелательности борьбы» и ее отрицательном влиянии на атмосферу бизнеса в регионе формирует у женщин предпринимателей ценность моделей сотрудничества с конкурентами, которые большинство опрошенных женщин реализуют в повседневной деятельности.

Хотелось бы надеяться, что уверенность большинства женщин-предпринимателей в силе «завоеванного опережения» действительно спасет их как от цивилизованной, так и нецивилизованной конкуренции. Профессионализм должен стать реальным механизмом, формирующим отношения между бизнесменами в России. Я надеюсь, что в скором будущем это так и будет.

 

4. Легко ли подняться после падения...

 

От падений в бизнесе не застрахован никто. Ни счастливчики судьбы, ни профессионалы высокого класса. Редко кто из опрошенных предпринимателей не, признавался в том, что он или был на грани провала или испытал реальное падение. Опыт приходит вместе с ошибками.

Интервью с женщинами-предпринимателями позволяют определить достаточно высокую долю женщин, которые испытали случаи «обвала» бизнеса и нашли в себе силы начать все с начала.

Около 40% опрошенных женщин в разных регионах России утверждают, что им приходилось начинать «свое дело еще раз» в результате неправильно сделанных шагов или неоправданной доверчивости.

Около 20% женщин считают, что они были на грани провала, но смогли удержаться благодаря поддержке со стороны своих партнеров и эффективности принятых вовремя мер.

Подняться из провала женщинам помогают не только деньги, но и убежденность в том, что нельзя бросить то дело, которое ты начал (30%). Другие предпринимательницы причиной возвращения в бизнес называют «просьбу людей ни при каких обстоятельствах не покидать фирму и выходить из падения вместе» (15%).

Вот как описывает эту ситуацию московская предпринимательница Татьяна Собко: «До 1993 года у меня был партнер, который меня разорил. Мне пришлось начинать все с начала… Он принял ряд решений, не согласованных со мной, которые привели к подобному результату... Казалось, что вылезти практически невозможно... Полное банкротство, куча долгов. Я не хотела больше начинать... Хотелось все закончить... Меня поддержат мои сотрудники... Они были со мной... Просили об одном, не бросать... Поддержка сотворила чудо. В течении года кривая пошла вверх Сегодня я не представляю себя без работы... Я читала, что многие американцы не выдерживают падения. Кончают жизнь самоубийством. Мы можем все вытерпеть... У нас есть хорошие друзья и партнеры. Мы нужны тем, кто рядом с нами делают дело...».

Некоторые свое возвращение в бизнес оправдывают вполне прагматическими причинами (40%), как, например, самарская предпринимательница Дания Вагапова и московская предпринимательница Татьяна Власова.

«Когда произошло падение Средневолжского банка и я оказалась в эпицентре событий, мне было трудно. Я пережила все. Гнев точны, когда ее напор приходилось сдерживать, крики ненависти в мой адрес. И все-таки я выжила. Вернулась в банковский бизнес. Почему? Давайте начнем с меркантильных позиций. Моя работа сделала в прошлом невозможной мою совместную жизнь с мужем. Я осталась с ребенком, за которого несу ответственность. Один раз мы с ним договорились - он будет учиться, а я должна зарабатывать деньги на нашу совместную жить. Считаю, что он и я, мы выполняем обязательства. Он меня не огорчает в тане учебы, а я стараюсь делать все, чтобы у него не было проблем материального плана. Это тот фон, который всегда присутствует. Когда произошло падение, было жестокое время, сыпались банки. Рынок труда наполнился в то время профессиональными банкирами, которые остались без дела. Но я ничем другим не умею и не смогу заниматься. Поначалу была страшная растерянность. Полгода я вообще не спала. Это постоянно воспаленный мозг, который ищет выход. Мы пытались писать Черномырдину, выходить на президента Центробанка, предлагали различные варианты. В принципе, тогда проблема банка заключалась где-то в 50 млрд. Хотя мы ежеквартально перечисляли прибыль в бюджет десятками миллиардов... Никто не пошел нам на встречу. Я была убита безразличием всей системы к нам. Я прекрасно тала, что 50 млрд., для региона - это очень мало, по сравнению с теми проблемами, которые могут возникнуть, если этого не будет. Но, тем не менее, помощи мы не дождались. Когда ты понимаешь, что никому не ну лена со своими проблемами, ты постепенно привыкаешь к ситуации, в которой находишься. Не то что успокаиваешься. Просто это не так шокирует. Мы сели вместе, с командой людей, с которой я создавала банк, и стали думать, как постепенно разрешить сложившуюся ситуацию, опираясь на собственные силы. На сегодняшний день мы ее практически разрешили. В августе (1997 года) я намерена вернуть последние долги. Однако это падение изменило меня. Теперь я знаю - если я второй раз сяду в галошу, то мне больше никто не поверит. Подняться мне будет практически невозможно. Жизнь жестокая. Если мне смогли забыть и простить одну ошибку, то второй раз это невозможно. Я прекрасно знаю: человек падает, опять поднимается и опять начинает. Я не из слабых, которые сразу опускают лапки... и плывут по течению. Думаю, что из любой ситуации я буду стараться выйти достойно По крайней мере, выжить. Ради ребенка. Ради себя самой...»

Московская предпринимательница Татьяна Власова не стала подробно излагать историю своего падения, ограничившись утверждением: «Да, был несколько лет тому назад случай, когда я думала, что моему бизнесу пришел конец. Подняться мне помог собственный характер. Да и не умею я ничего больше делать. Мне отступать некуда».

В том случае, если причиной разорения фирмы является государство в лице своих налоговых служб, женщины менее всего склонны сдаваться на волю судьбы и начинают реализовывать стратегии, направленные на собственное спасение.

Раиса Денисова, например, убеждена: «То, что сейчас они (налоговые службы) придушили мою компанию, это еще не все. Потому что компания - это я. Я могу возникнуть в другом качестве и в другой компании. Для меня не важно, как моя компания называется...».

Весьма парадоксально, но некоторые предпринимательницы говорят о появлении «синдрома привыкания» к неожиданным падениям банков в России и испытывают не прежнее переживание катастрофы, а лишь чувство досады от непредсказуемости российского бизнеса.

Вот что по этому поводу думает Елена Сегал, самарская предпринимательница, президент одной из самых известных в Самаре туристических агентств: «Я уже не боюсь, что что-то свалится. Два раза у меня "АвтоВАЗбанк" падал, я потеряла по тем временам триста миллионов; года не прошло - еще один банк сгорел. Конечно, неприятно. Начинаешь думать - надо было контролировать банк, завести специальную службу контроля. Я еще верю людям. Когда мне директор банка говорит: если не дай бог что-нибудь случится, то ты узнаешь об этом первой, - я ему верю. Когда я узнаю это не от него, а от своих партнеров, то мне становится очень тошно и жалко своих усилий. Но жизнь всеравно продолжается... Мы никого никогда не обманываем. Как только узнали, что банк упал, сразу сказали об этом партнерам. Денег нет, но я их отдам обязательно. Люди нам верят. У нас хорошие отношения с партнерами. В российском бизнесе это сплошь и рядом. Сколько падало банков и сколько фирм от этого страдало, теряли темпы, деньги. Я это не воспринимаю как катастрофу - это наш бизнес, российский. Это бизнес, и я с этим живу: в России в любой момент может что-то случиться. Главное, что это я понимаю...».

Те из женщин, которые не испытали на себе падения своей фирмы, все-таки убеждены, что падение или крупные финансовые долги не могут стать реальным поводом для прекращения занятия бизнесом.

«Мне из сложных ситуаций выходить помогает, как всегда, честолюбие и сила воли, - считает одна из казанских предпринимательниц.- Были такие моменты, когда очень плохо шли дела, это был период, когда у всех было плохо, но я никогда не думаю о том, что фирма умрет или что ее следует закрыть. Даже в очень плохие финансовые времена я верила, что она будет жить, пусть все люди из фирмы уйдут, всеравно она возродится. У меня никогда не было по этому поводу сомнений. Я оптимист. Завтра может что-то измениться вокруг, или что-то придумаю я сама Но всеравно сделаю так, что фирма будет жить...».

Высокий уровень уверенности в своих силах и неспособность существовать в других сферах деятельности формируют эффективные стратегии женщин в случае провала фирмы.

Несмотря на то, что причиной падения фирмы часто являются «внешние» обстоятельства, женщины не склонны зацикливаться на аффективных переживаниях, а стремятся делать «спасающие шаги», мобилизуя все ресурсы на разрешение сложившейся ситуации. Хотя весьма часто с самими женщинами поступают далеко не этично, они не склонны «отвечать тем же» и пытаются сохранить свое лицо и лицо фирмы, «потому что не имеют права на вторую ошибку», даже если причиной ее послужила система сложившихся обстоятельств или непрогнозируемые шаги государства.

Обращает на себя внимание сильный личностный потенциал женщин-предпринимателей, который в ситуации непредвиденного падения служит «якорем», способным противостоять ударам судьбы.

Российский бизнес формирует бойцовские качества не только у мужчин, но и у женщин-предпринимателей. Поэтому можно утверждать - женщина способна выживать даже тогда, когда мужчины по рациональным основаниям прекращают борьбу. Хотелось бы, чтобы российское государство устраивало меньше таких испытаний, тем более, когда речь идет о женщинах - этом «слабом» поле с сильным характером. Несмотря на то, что они умеют себя защищать... И не только себя.