Габриэлян
Нина Михайловна

Поэтесса, прозаик, художница, литературный критик, переводчица современной и классической поэзии Востока, член Союза писателей Москвы.

Автор поэтических сборников "Тростниковая дудка"(1987)_ и "Зерно граната" (1992), сборника прозы "Хозяин травы"(2001), а также многочисленных публикаций в коллективных сборниках, антологиях, центральной периодике: журналах "Огонек", "Новый мир", "Вопросы литературы", "Преображение", "Дружба народов", "Общественные науки и современность", "Вестник" ИЦ НЖФ "Женщина и культура" и др. (в том числе статей по проблемам женского творчества).

Участвовала в международных конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, Эрфурте (Германия), Варшаве (Польша), Тампере (Финляндия), во Всемирном женском форуме в Пекине (Китай), в "Днях русской культуры" в Куала-Лумпур (Малайзия).

1994-1997 - главный редактор феминистского журнала "Преображение"
1996-1998 - редактор-составитель Вестника "Женщина и культура"

Организатор международных конференций: "Женщина и культура" (Москва, 1996), "Женщина в социокультурном пространстве" (Москва, 1997).

В настоящее время - руководительница образовательной программы для женщин Информационного центра независимого женского форума.

Языковая стратегия Анны Альчук.

Новая книга стихов Анны Альчук уводит нас за пределы мира озвученных объектов в мир необъективированных звуков. Поэтесса проводит нас по ночным ландшафтам языка, где все еще полурасплавленное, неотвердевшее, не связанное в жесткие однозначные структуры и смыслы. Мы становимся свидетелями того, как языковая материя зыбится, мерцает, в ней смутно проступают текучие полусмыслы, экспрессивно акцентированные подвижные протоформы, двоящиеся и троящиеся фигуры речи. Фонемы, морфемы, синтагмы вступают друг с другом в неожиданные сочетания, соприкасаясь, переплетаясь, но не сращиваясь. Лексемы вглядываются и вслушиваются друг в друга, образуя многомерную систему звуковых зеркал, обмениваясь тонкими импульсами, порождая многозначные рисунки, где прилагательные еще не окончательно отделились от существительных, но как бы полудремлют в животворном симбиозе предрождения, глагольные окончания обнаруживают таинственное сходство с корнями существительных, а предлоги обретают самостоятельное значение и могут завершать собой стихотворение, создавая намек на перспективу, лежащую за пределами текста. Звуковая ткань стихотворения обладает, как правило, неравномерной плотностью, то густой до выпирания за пределы поверхности, то разреженной до почти-что зияния, образуя причудливую мозаику разноформных объемов, плоскостей и воронок. Иногда этот эффект достигается за счет визуальных средств, когда отдельные слова или части слов внутри текстового пространства акцентируются при помощи укрупненного шрифта, иногда за счет особой звукописи, когда поток льющихся гласных и сонорных встречает на своем пути преграду из "грубофактурных" фонем. Но чаще всего автор прибегает к более тонким ходам протовербального характера, которые трудноуловимы для интерпретационных техник, но вместе с тем являются скрытыми энергоисточниками стихотворения. Впрочем, стихи Альчук не совсем закрыты для возможных интерпретаций, они представляют читателю поле для смыслообразующей игры, но не навязывают ему жестких условий концептуализации. И все же в максимальном выигрыше от поэзии Альчук скорее всего окажется наиболее радикально настроенный читатель, который откажется от попыток фиксировать перемещающуюся "точку сборки" этих стихов и войдет в них с "расфокусированным" взглядом.