Принятие государствами-участниками временных специальных мер, направленных на ускорение установления фактического равенства между мужчинами и женщинами, не считается, как это определяется настоящей Конвенцией, дискриминационным, однако оно ни в коей мере не должно влечь за собой сохранение неравноправных или дифференцированных стандартов; эти меры должны быть отменены, когда будут достигнуты цели равенства возможностей и равноправного отношения.
(Конвенция о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин,
статья 4.1)

МОНОЛОГ О КВОТАХ

его на протяжении последних лет ведет
женский неправительственный сектор Грузии;
диалога пока не получается

Галина Петриашвили,
независимый журналист, Тбилиси

А теперь - на "кухню" политическую. Там - истерические крики и потасовки, копоть обнародованных компроматов, гарь сплетен и немытое белье разоблачений. Неужто всем этим занимаются женщины? Отнюдь. Их там для этого слишком мало.

Грузинский контекст вряд ли заметно отличается от тех условий, в которых оказались наши подруги по СНГ. Это, с одной стороны, - наличие самого большого отряда населения, именуемого женщинами. Значительная их часть хорошо подготовлена в профессиональном плане, имеет высокую квалификацию, активна в общественных проявлениях. С другой стороны, активность эта идет лишь на микроуровне и заключается, в основном, - в добывании пропитания для семьи и ее обслуживании. Этот огромный массив населения очень мало (почти никак не) представлен в высшем органе государственной власти. Поскольку результаты парламентских выборов 2 ноября у нас аннулированы, приходится оперировать данными по предыдущим выборам (гендерный расклад нынешних вряд ли мог быть более сбалансированным). На предыдущих выборах, которые состоялись в 1999 году, мы наблюдали такую картину. По пропорциональной системе в них участвовало 39 партий и блоков, 4 из них возглавляли женщины: Национально-демократическую партию (Ирина Саришвили-Чантурия), Союз защиты женщин (Наргиз Гвалия), Общество Кетеван Цамебули (Изольда Чиладзе), Общество Ильи Чавчавадзе (Тамар Чхеидзе). В партийных списках в общей сложности присутствовали 22 женщины. Из 679 кандидатов-мажоритариев женщин было 60. В итоге в парламенте из 235 депутатских мест лишь 17 было занято женщинами.

Рано или поздно "бархат" и "розы" уступят место нормальным выборам в легитимный парламент. Можно биться об заклад, что его состав будет вновь "нормальный" - привычный, мужской. Можно смело прогнозировать, что немногие "милые дамы", как будут их там называть, постараются как можно скорее усвоить правила мужской игры. Ибо твоя "инаковость" - тяжелый крест, зачем тащить его, когда нет четкой мотивации? Большинство из депутаток никогда не чувствовало себя представительницами огромного женского массива. Никогда не задумывалось о дискриминации и не осознавало ее. Мужской парламент, несомненно, продолжит "линию". И будут тлеть (в лучшем случае) замороженные военные конфликты, и по-прежнему не будет внимания к социальным вопросам, и все так же будут оставаться в многолетнем и прочном загоне медицина, образование, культура. И продолжится шабаш самого разнообразного (и самого безобразного) насилия...

Все это - является ли плодами так называемой жесткой мужской политики? Для многих моих соотечественников эта связь отсутствует, для меня она очевидна, как ясный день. То, что мы имеем сегодня - последствия нерассуждающей политики, "мужественной" политики, импульсивной в сторону агрессии, для нее характерно отсутствие сантиментов, а заодно и внимания к обычному человеку и обыденной жизни. Именно потому в нашей стране затруднительно быть просто человеком и затруднительно просто жить.

Игры в гендер

Однако в чем-то нам, несомненно, чуть-чуть легче, чем подругам в некоторых других постсоветских странах. Дело в том, что наша власть играет в демократию всерьез. То есть не на любительском, а на вполне профессиональном уровне. И как истинный профессионал, власть на этом зарабатывает. В этот момент ее, вдохновенно изображающую себя демократической, можно попытаться взять голыми руками.

С одной стороны, вроде бы, у нас соблюдены все правила хорошего тона в области гендерной политики: мы присоединяемся к международным соглашениям, охотно подписывая международные документы. Конвенцию О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин Грузия подписала в 1994 году, в положенное время аккуратно отчитывается о проделанной работе - посредством как государственного доклада, так и теневого. Положения Конвенции мы охотно претворяем в свою национальную жизнь - особенно на уровнях институционализации, или юридических дополнений, или разнообразных комплексных рекомендаций...

Экс-президент Шеварднадзе не раз и не два отмечался по "женской" повестке. Указ 1999 года о мерах по улучшению положения женщин в самом первом пункте содержит текст о желательности внедрения механизма квотирования депутатских мест в парламенте для женщин. Существуют Указы Президента о треффике, об укреплении прав и свобод различных групп населения, бывший президент инициировал законодательные новации против дискриминации в отношении инвалидов. В этих документах тема гендерного равенства находит дополнительное развитие в самых разных аспектах. Бывший Президент успел дать поручение министерству юстиции разработать поправку в статью 36 Конституции Грузии - в ней должно было быть записано, что защита прав женщин строится на основополагающем принципе гендерного равноправия.

Незадолго до отставки наш президент подписал еще один очень интересный документ - Обращение к политическим партиям. В нем глава государства разъясняет политикам, что надо бы сделать что-то такое, чтоб женщины были полнее представлены в предвыборных партийных списках - причем на проходных местах. Дело в том, что Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин, созданный в рамках CEDAW, ознакомившись с национальными отчетами 1999 года, в своих рекомендациях отметил необходимость повышения представительства женщин во власти. Президент, как смог, отреагировал. Партии - промолчали. В нынешнем отчете Комитету CEDAW вновь написали, что перемен пока нет...

Почему же их нет? Разве у нас был слабый президент? Прошли времена директивных указаний, это верно. Политические партии нынче сами решают, как им жить. На вот что интересно: на Обращение не откликнулась ни одна - даже президентская! - партия. На месте президента я начала бы именно с нее. Чтобы доказать искренность призыва.

"Хорошие" мальчики
(и "плохие")

Фривольность обозначения подсказал мне лидер одной из грузинских политических партий. На предвыборной встрече он отшутился в ответ на вопрос о женском представительстве: "Ну что делать, если эту партию создали мальчики!"

Эта встреча сама по себе была интересной и довольно смешной. Начать придется издалека. Дело в том, что в Грузии на протяжении последних трех лет активно работает Коалиция женских неправительственных организаций. Одна из ее рабочих групп, которая специализируется в области политики, организовала эту встречу. Было задумано пригласить лидеров самых рейтинговых партий на встречу с активистками женского движения. "Подиум-дискуссия" - так было названо это мероприятие. На "Подиуме" были представлены 5 политических объединений. В зале - представительницы женского движения, "партийные" женщины, журналисты. Тем самым организаторы хотели дать нам возможность услышать, что думают наши политики на "женскую" тему. Тем более непосредственно перед выборами!

Они очень старались, особенно поначалу. Все как один сообщили о том, как это хорошо, когда женщины активны, и как надо заботиться о женском населении, и как надо вникать во все их проблемы. Они подготовились к встрече: добросовестно подсчитали, сколько у них в партиях женщин. На этом гендерная подкованность большинства иссякла. Это как после "хеллоу" и "хау а ю" вдруг кончается запас английского.

Лишь представитель блока "Бурджанадзе-демократы" демонстрировал чудеса гендерной продвинутости: отметил важность гендерного равноправия, высказался за парламентские квоты как за временную меру. Остальные ненадолго задержали на "демократе" озадаченный взгляд - так суровые дворовые псы с недоумением смотрели бы на танцующую цирковую собачку...

Остальных политиков сражали наповал простые вопросы типа: почему в партии столько женщин, в предвыборных списках - столько, а в первой десятке - во-от столечко? Они давали наивные ответы, что "это команда", что "так сложилось". Тут-то и прозвучала реплика "Что делать, если нашу партию создали мальчики!". Политики недоумевали: а кто мешает женщинам идти в политику? Разве мы не равноправны? - делали они большие глаза. Все дело в личных способностях, убеждали они.

Личные способности ораторов для многих в аудитории были под большим вопросом... Причем плавали они не только в теории гендера. Раздражение зала мало задело гостей, закаленных в кулачных схватках. Разошлись без скандала. Но - каждая сторона при своем.

Одна из организаторов встречи, член Коалиции женских НПО Грузии и руководитель Международного Центра просвещения и информации женщин Тамара Абрамишвили сказала мне после:

- Увы, бойкость "демократов" ни о чем не говорит. Их представитель допускает квоты, это замечательно. Но это его личное мнение, а не партии и тем более не блока. А что думают партия и блок? Очень большие сомнения на эту тему, несмотря на подписанный нами Меморандум. Год назад мы подписали такой документ - демократы попросили нас консультировать их, сделать гендерную экспертизу их программы. Мы откликнулись, помогли... Этот наш сегодняшний "Подиум" было очень трудно организовать. Почему? Неинтересна эта тема нашим политикам, неприоритетна, невыигрышна. Даже перед выборами! Они просто не задумывались ни разу в жизни об этих вопросах. Жизнь пока не заставляла, мы не заставляли. Надо добиваться, чтоб задумались. Это мой главный вывод.

Теперь переходим к "мальчикам" хорошим, коих у нас значительно меньше, но все же. Самый хороший на эту тему был президент страны, это мы уже поняли. Именно он, гарант конституции, подписал с десяток документов, касающихся "дальнейших", "неуклонных" и "действенных" мер, так или иначе способных улучшить положение женщин. У нас есть пара-тройка очень "гендерных" госчиновников. Однажды даже сборная по регби в полном составе высказалась в защиту женщин от насилия... Правда, это было в краткосрочном и декоративном порыве "16 Дней против насилия", но все же... Потихоньку и журналисты начинают прозревать - журналистки, конечно, впереди, но начинают - начинают! - подтягиваться и журналисты-мужчины. Хотя все это "гендерная" капля в рутинном море традиционных представлений. Гендерно чувствительные мужчины во власти составляют примерно такую же незначительную (еще тоньше!) прослойку, как женщины в парламенте. К тому же часто невозможно понять, являются ли их гендерные убеждения истинными - или продиктованы конъюнктурой?

Лично меня убедили бы самые простые и наглядные действия. Например: выходит наш (бывший, будущий) президент и говорит: "То, как представлена женщина в наших органах власти, - наш национальный позор. Надо срочно менять положение". Или тот же президент проводит решения, которые эффективно работают на им же провозглашенные "комплексные меры" и "стратегические задачи". Нет, никто не выходит и не говорит ничего запоминающегося. (И не скажет еще долго - в свете последних-то событий. Не до этого.)

Потому требования CEDAW еще не вступили у нас в поле реальных действий. Ибо кроме деклараций и похвальной готовности государства соответствовать нужны конкретные и эффективные механизмы. Тогда из поля абстрактных предписаний (пусть даже законодательных) пункты Конвенции переместятся в конкретные области - госбюджета, например. Благие намерения требуют и финансового подкрепления - только так могут они материализоваться на нашей грешной земле.

У нас спикер -
женщина.
Что вам еще надо?

- Вы знаете, я в принципе, конечно, за равенство женщины и мужчины, но порой женщины, которые уж слишком стараются уравнять эти роли - они забывают, что у нас генетически заложено нечто другое, отличное от мужчины - то есть мы прежде всего матери, а потом политики, ученые и так далее. Женщина - мать, и она должна больше времени уделять детям, чем мужчина. Да и дети больше тянутся к матери, чем к отцу. Я знаю, что в некоторых странах стало уже вполне обычным, что женщина, родив ребенка, продолжает работать, а мужчина ухаживает за малышом, но ведь он не может даже кормить ребенка - хотя бы на первых порах жизни. Вот это и является нашим главным препятствием - у нас на первом месте семья. Если бы у меня встал вопрос о том - карьера или семья - не сейчас, конечно, а раньше - я однозначно выбрала бы семью. Конечно, не сегодня, когда я оказалась нужна своей стране и на меня - так получилось - легла эта ответственность. Но в принципе, на предыдущих этапах своей карьеры я не задумываясь отказалась бы от нее в пользу семьи. И в будущем я тоже, скорее всего, сделаю такой же выбор."

Хочу напомнить, что госпожа спикер до этого поста работала руководителем постоянно действующей делегации в Великобритании, председателем парламентского Комитета по вопросам сотрудничества с Европейским сообществом, председателем Комитета по внешним сношениям, а с 1995 года работала в Парламентской Ассамблее ОБСЕ, в 2000 стала ее вице-президентом... Европейский контекст ни на йоту не скорректировал воззрения госпожи спикера. Было бы странно рассчитывать на нее как на ресурс женского движения...

Последние события в Грузии, связанные с ноябрьскими выборами в парламент, окончательно поставили все точки над всеми "i". В то время, как сторонницы/ки гендерного равноправия в очередной раз горевали по поводу отсутствия женщин в партийных списках, ироничная жизнь подкинула интереснейшую коллизию. В городе Кутаиси не на жизнь, а на смерть сражались сразу две леди-мажоритария, причем - между собой. Одна из них была Нино Бурджанадзе - спикер парламента и лидер одноименного блока "Бурджанадзе - демократы"; другой была кандидат от пропрезидентского блока "За новую Грузию" Додо Шелия. Забавно было наблюдать, как обе дамы, подпираемые своими блоками, вовсю использовали административный ресурс, взаимно обвиняя в этом друг друга! Противостояние едва не перешло в кулачные бои сторонников и противников, на несколько дней город и окрестности были парализованы схваткой, скандал продолжался и при подсчете голосов. На фоне почти неразбавленной мужской поножовщины предвыборная политическая возня дам выглядела пикантнее, но практически ничем не отличалась от фона.

И это были еще цветочки. Ягодки пошли сразу после выборов, когда началось политическое противостояние между так называемой радикальной оппозицией и президентом. Оппозицию возглавляли: спикер парламента, бывший спикер парламента и председатель законодательного органа столицы. Забавно было слышать, когда эти люди, облеченные реальной властью, выкрикивали на митингах, что понимают, как нам трудно жить без пенсий, зарплат, пособий, босыми и голодными!..

Оппозиция корректировала подсчет голосов при помощи толпы на площади. Голоса у нас подсчитывались долго - под гул митинга - возможно, у тех, кто считал, дрожали руки, их все время отвлекали по телефону, им все время приказывали пересчитать. Мы смотрели на госпожу спикера, когда она, подурневшая, осунувшаяся, появлялась на экране телевизора - и видели в самом деле просто политика, без признаков пола, без человеческой рефлексии. Тот же жесткий взгляд, та же упрямая складка у рта. Одинаковые внешние признаки - как у спортсменов одного вида.

В ходе митингов и разнообразных скандалов, сопровождавших подсчет голосов, выступали другие "просто политики" из числа биологических женщин. Как крестьяне, увидев поваленный грозой орех, спешат запастись нежданными плодами, и в ход идет все, что может служить тарой - так и наши политики обоих полов спешили запасти впрок политические дивиденды.

Нескромные "девочки"

Под этим рискованным определением разумею я тех из нас, которые не довольствуются лишь семейной ролью, или ролью помощницы мужчины-патрона, или даже собственной вполне индивидуально успешной общественной ролью. Глубоко справедлив вывод Светланы Айвазовой, которая пишет: вряд ли сегодня можно всерьез говорить о том, что гендерный расклад во власти "якобы соответствует традиционному характеру массовых представлений о распределении мужских и женских ролей. На сегодня это уже вряд ли верно. Ведь на микроуровне власти - в повседневной жизни российской семьи гендерные отношения складываются иначе. В тенденции эти отношения все больше тяготеют к партнерству, к утверждению норм равноправия". Аналогичные наблюдения можно сделать и у нас в Грузии. Хотя партнерство это чаще всего вынужденное, иного на этот момент просто не дано - ибо как можно продолжать доминировать над тем, от кого ты зависишь?! Сегодня общество выживает во многом благодаря самоотверженности женщины. Как всегда во время испытаний, женщины, подоткнув юбки (закатав джинсы), разгребают горы социального мусора - берут на себя адов труд обеспечения выживаемости своих близких. Они быстрее и с меньшими личностными потерями приспособились к ужесточившейся реальности. Они ведут свой бой - за то, чтобы их семьи держались на плаву. Они бросились в мелкий бизнес (к крупному пока не подступиться!), они работают по 12 часов без выходных и годами, активно мигрируют в поисках работы. Естественно, в ожесточенной борьбе за кусок хлеба неизбежно теряешь в "скромности". Но и приобретаешь кое-что - опыт, веру в себя, возросшую самооценку. Кому нужны эти сокровища? К чему их приложить? Ведь качества эти несут большой побудительный заряд. Можно ли рассчитывать на то, что эта женская энергия вновь войдет в старые берега?

В 2001 году объединением "Женский политический форум Грузии", в котором работали несколько неправительственных организаций, была подготовлена пояснительная записка для наших парламентариев. В ней была подробно аргументирована идея женского квотирования, анализировались мировые прецеденты, доказывались выгоды. Исходя из всех аргументов, Женский политфорум предлагал зафиксировать в избирательном законодательстве следующую практику: в партийных предвыборных списках любого уровня должно быть не менее 40 процентов представителей каждого из полов. Над этой формулировкой работали юристы из интерфракционной группы парламента, но до парламента эта инициатива так и не дошла.

Вторая попытка началась в прошлом году и с треском провалилась в нынешнем. Новое предложение в избирательный кодекс звучало так: каждая четвертая фамилия в партийных списках должна быть женской. Предложенные поправки дважды прошли парламентские чтения, а на третий раз были "зарублены". Рассказывают, что не без скандала: госпожа спикер вышла из зала во время голосования. С ней - кое-кто еще из женщин-парламентариев ("просто политиков"...).

Стучите - и откроется?

Когда наша власть самозабвенно играет в демократию и в гендер, ей можно подыграть. Она охотно идет на контакт. Она "открыта для сотрудничества", и госчиновники часто с готовностью откликаются на приглашения неправительственного сектора. В недрах чиновничества уже созрела некая прослойка, которая как бы создана для контактов с "внешним миром". Общаясь с неправительственной сферой, они проникаются нашими ценностями и вполне могут быть названы агентами нашего влияния на "той" стороне.

Кроме того, сегодня у нас модно быть "открытым" - эту моду можно с успехом использовать на благое дело. Я вспоминаю последовательные шаги Женского Миротворческого Совета Грузии - как спокойно, но настойчиво стучались они в двери высоких кабинетов. Самое интересное, что все двери сразу же открывались, а хозяева кабинетов поспешно шли навстречу. И не по пустяковому поводу - наши женщины, не больше и не меньше, требовали права участвовать в разрешении этно-политических конфликтов в Абхазии и Южной Осетии. Никто не крутил пальцем у виска, никто не посмел цыкнуть, что это не женское дело... Кроме личной настойчивости, наших женщин укрепляла еще Резолюция 1325 Совета Безопасности ООН - охранная грамота и пропуск хотя бы на подступы к большой политике.

Мне представляется, что в наших условиях проблему составляет не недоступность властных структур, а - их инертность. Требуется немалая пробивная сила для того, чтобы сохранить первоначальный импульс к сотрудничеству, сделать его устойчивым. Одним словом, стучите (стучите-стучите-стучите) - и откроется. Несомненно, вооруженность инструментами, подобными Конвенции О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, способна сыграть важную роль. Но решающая - остается за нами. Отдельная задача - сохранить устойчивость собственных усилий. По моему мнению, у нас в Грузии пока не предпринято комплексных, массированных и долгосрочных действий в продвижении идеи квотирования. Таких, в которых были бы задействованы: женское движение, депутатский корпус на всех уровнях, СМИ, лояльная идее общественность... Причина в том, что движение наше не целенаправленное, а хаотическое, женский депутатский корпус мал, слаб, гендерно бесчуствен; с журналистами мы работаем мало, еще меньше - с общественностью.

Лела Гаприндашвили, университетская преподавательница, лидер НПО "Инициатива женщин за будущее" и одна из авторов национального теневого доклада в адрес Комитета по выполнению CEDAW, считает:

- Сущность идеи квотирования далеко не всем доступна для понимания. У нас она автоматически вызывает ассоциации с СССР. Далее идут опасения о том, что квот запросят другие группы населения - разнообразные меньшинства и т. д. Мы говорим о квотах именно как о временной мере, которая будет действовать на протяжении 2 или 3 парламентских выборов. Как только это соотношение в 25-30 (хотя бы) процентов женского представительства укоренится и покажет свои преимущества, квоты можно будет отменить. Сегодня, после двух неудачных попыток, я вижу выход только в постоянной, кропотливой работе в обществе вообще - с парламентариями, с политиками, с самими женщинами в первую очередь. Я вижу одно из главных средств - неустанную и как можно более широкую популяризацию идеи квотирования. К этому надо подходить комплексно и проявлять настойчивость.

Сверхосторожность по поводу введения квот вызывает большое удивление. Будто бы мы депутатов по меньшей мере клонировать собираемся, а не разбавить их число всего-навсего на треть (для начала). Власти с гораздо большей легкостью начинают кровавые конфликты и пускаются в рискованные экономические эксперименты - но квоты? для женщин? - Ни в коем случае! - будто угроза их для демократии ужасна и сокрушительна. Начинаются премудрые и очень далеко заглядывающие рассуждения - как оно там все отзовется, в нашем далеком демократическом будущем? Не придут ли в парламенты не "те" женщины? Вдруг они будут супругами или подружками действующих депутатов? Не запросят ли таких же прав какие-нибудь меньшинства? Эти опасения легко рассеивает простой здравый смысл, но он редко используется. Мы говорим о квотах сегодня и, исходя из сегодняшней реальности, квоты вынужденная мера на этот момент, вряд ли справедливо проецировать это решение вопроса на века вперед. Всех беспокоит вопрос не "тех" женщин - вдруг они будут пассивны, ангажированы, управляемы или глупы - мы будто не замечаем, что наши парламенты кишат именно такими мужчинами, пробравшимися туда без всяких квот. Вопрос же о меньшинствах и группах "по интересам" просто несерьезен, так как человечество пока еще достаточно массово и четко делится все-таки на две части.

В сегодняшей Грузии образованных женщин гораздо больше, чем образованных мужчин - имеется в виду статистическое число граждан, имеющих высшее образование. Вузовских студенток у нас традиционно больше, чем студентов, и учатся девушки, как правило, гораздо лучше парней. Однако в целом в этой, НАИБОЛЬШЕЙ, части населения почему-то никак не находится сотня-другая женщин, готовых, так и быть, поработать парламентариями. Большинство моих соотечественников (увы, и соотечественниц!) верит в миф о равноправии. Наивно полагая, что записанные равные права означают равные возможности. А если посмотреть на звериные предвыборные нравы? политику, основанную на насилии? реальную угрозу жизни самого политика? - есть ли шанс у женщины выжить в этих джунглях? О каких равных стартовых возможностях может идти речь?

А сейчас - луч надежды

Но сначала небольшая статистика в одной локальной сфере. А именно: в судопроизводстве. Сегодня в Грузии в судах всех уровней работает 325 судей. Среди них судей-женщин - 109. Или почти 30 процентов. Из них в Верховном суде трудятся 36 судей, среди них женщин - 14 (около половины). В окружных судах - 82 судьи, из них женщин - 47 (больше половины!). Откуда такое чудо, спросите вы. Система судопроизводства всегда была у нас престижной и выгодной - и гендерный состав судейского корпуса таким не был никогда. В чем дело? А дело в том, что у нас прошла судебная реформа. Она проводилась как анонимный квалификационный экзамен среди соискателей-юристов. Так случилось (по недосмотру, видимо!), что эти тесты прошли с соблюдением правил и стандартов. Результатом можно залюбоваться. Как видим, женщинам на этот раз не помешали ни семьи, ни двойные нагрузки, ни трудный быт. (Хотя все это присутствует, конечно.) Женщины доказали свою состоятельность в честной состязательной борьбе. А представим, что им надо было бы отстаивать свое право на судейство перед ревущим митингом или размахивающими кулаками соперниками?

...В 1999 году Комитет по ликвидации дискриминации в отношении женщин изучил наши национальные доклады и направил в страну ответные рекомендации. В них выражается разочарование тем, что временные специальные меры у нас все еще не были приняты. В национальном докладе нынешнего года это печальное обстоятельство подтверждается.