ЖЕНЩИНА СПОСОБНА СОЗДАВАТЬ...Анна Альчук
Художница Татьяна Антошина:
Однако тон телевизионной дискуссии и выводы, сделанные в ее ходе, не позволяют ограничиться односложной репликой и требуют развернутого ответа. Основанием для заключения о духовной и физической неполноценности женщины является преобладание мужского вклада в „сокровищницу мирового искусства". Как известно, искусства условно разделяют на пространственные и временные, и, очевидно, понятие „шедевр" распространяется на все виды. Упрек (или предостережение, что, мол, не надо лезть не в свое дело), прозвучавший в словах ведущих передачи „Культурная революция", относился, прежде всего, к женщинам, которые занимаются пространственными искусствами (изобразительное, архитектура). Но ведь тут вопрос о вкладе женщин не может быть рассмотрен вне культурного контекста. Не секрет, что на протяжении веков патриархатные устои общества не позволяли женщине заниматься искусством. Она могла быть только предметом творчества, но не его „производителем". Трудно представить себе женщину, которой было бы поручено, например, строительство средневекового храма. Несмотря на это, конец второго тысячелетия отмечен ростом женского самосознания и протестом против роли, которая отводится женщинам в обществе, и в искусстве в частности. В сопоставлении с тысячелетиями патриархата этот период времени так мал, что трудно говорить о значительном вкладе женщины в традиционное искусство. В то же время, нельзя не замечать существование только в России XX века поэтесс Анны Ахматовой и Марины Цветаевой, скульпторов Мухиной и Голубкиной, живописи Серебряковой, художниц, которых принято называть амазонками русского авангарда: Экстер, Поповой, Удальцовой, Гончаровой и др. Те, кто работает сейчас среди нас, со временем будут вписаны в книгу истории искусства. Что же касается теории особенностей право- и левополушарного мышления, насколько мне известно, оба полушария работают взаимосвязанно, отсутствие того или иного из них превратило бы человека в инвалида. Хочется верить, что А. Гордон не имел в виду отсутствие логического мышления у женщины. В противном случае пришлось бы предположить, что он приравнивает женщину к животному, а заодно вместе с ней и весь мир Востока „с его всхлипываниями, заклинаниями, родовыми схватками и т. п.". Насколько мне известно, речь в этой теории идет лишь об особенностях функций левого и правого полушарий мозга. Преобладание у женщин правополушарных механизмов мышления, а у мужчин, соответственно, левополушарных требует доказательства. Даже если допустить правильность этого предположения, это не означает, что женщина вообще не способна к творчеству, ведь правополушарное мышление, приписываемое, в основном женщине - образно. Целостное, образное мышление строится из ассоциативных рядов; оно парадоксально, метафорично, полнее отражает мир и является креативным, наиболее пригодным для искусства и теоретических наук. Современный мир стремится к целостности. Информация, накопленная в различных науках, требует систематизации и осмысления на новом уровне сознания. Если женщина, действительно, в большей мере обладает правополушарным образным мышлением, то сейчас слово за ней, и не только в искусстве. Можно было бы проигнорировать беспардонные нападки в адрес всего женского рода А. Гордона, упорно сконцентрировавшегося на вопросах физиологии, но, к сожалению, он озвучивает или „концептуализирует" взгляды определенной аудитории. Удручает реакция многих женщин в зале во время дискуссии - пафос некоторых выступлений сводился к нежному лепету: „Мужчины, что бы вы делали без нас? Мы вдохновляем вас на создание шедевров". Подобные речи - результат потоков пошлости, льющейся на нас через экраны телевизоров. Телевидение - тоже искусство. Российское телевидение, по крайней мере, программы наподобие упомянутого ток-шоу, трудно назвать „шедеврами". Скорее, это - неудачный пример слияния новейших технологий с духовной отсталостью и мужским шовинизмом. Писательница и критик Нина Габриелян:
Если мы говорим о так называемом „авторском" искусстве, то здесь, действительно, можно сказать, что имена прославленных мужчин больше известны, нежели женщин. Но слава - феномен во многом социальный, и прямой взаимосвязи между талантом и известностью не существует. Помимо художественных произведений, имена создателей которых нам известны, существует огромный пласт искусства безымянного (народное творчество). Есть достаточно оснований полагать, что, как минимум, не меньше половины здесь создано женщинами: колыбельные, плачи, венчальные песни и др. А ведь именно здесь, в области народного творчества нарабатывались все те приемы - просодия, мелос, ритмико-рифмические структуры и.т.д., которые и легли в основание авторского искусства. Та часть истории искусств, на которую чаще всего ссылаются, охватывает лишь небольшой период существования человечества, главным образом, именно тот, когда социально доминировали мужчины (патриархат). Но открытия современной археологии давно поколебали нашу уверенность в том, что так было всегда, и донесли до нас реликты женоцентристских культур. Поэтому корректнее ставить вопрос не о том, кто талантливее: мужчины или женщины, а о том, кто в патриархатный период по причинам социальным, а вовсе не „естественного" характера имел доступ к художественной самореализации и в каких видах искусств. И почему именно виды искусств, в которых какое-то время доминировали мужчины, многие, казалось бы, образованные люди до сих пор считают более престижными („шедевральными"). Поскольку последние несколько тысячелетий наша культура носит андроцентристский характер (когда в центре ее находится мужчина), мы до сих пор наблюдаем эффект двойного зрения при оценке произведения в зависимости от пола автора. Так, например, описание войн, субъектами которых являются мужчины, расценивается как обращение к глобальным, общечеловеческим проблемам. В то время как описание беременности, родов, кормления грудью считается темой второстепенной, „частной", „женской" - не общечеловеческой. Это свидетельствует о явном цивилизационном перекосе, то есть, когда описывается, как уничтожается человеческая жизнь, это почему-то „глобальное" и „общечеловеческое", а когда наше внимание пытаются привлечь к тому, как рождается жизнь, это странным образом расценивается как частное, второстепенное. Но, если рожают только женщины (которые, кстати, составляют 53% населения Земного шара), то рождаемся мы все: и женщины, и мужчины - мы все имеем опыт рождения. Крайне странно, что ряд деятелей нашей культуры настолько не осведомлены о процессах, происходящих в мировом искусстве, что неотрефлексированно воспроизводят штампы „времен Очакова и покоренья Крыма", оставаясь в полном неведении относительно того, что в мире, и в России в частности, на сегодняшний день в искусстве работает большое количество высокоталантливых женщин, давно получивших мировую известность. Художница и куратор Наталья Каменецкая: Способны ли женщины создавать шедевры? Недавно это некорректное как в научном (здесь не может быть ясных определений), так и в человеческом смысле утверждение прозвучало в популярной телевизионной передаче, и я бы охотно его проигнорировала как позавчерашний анахронизм, если бы вопрос этот не прозвучал перед множеством, в том числе, неискушенных телезрителей. Вновь возникшие дебаты на тему способности женщин к какому-либо виду созидания, кроме деторождения, наверняка, явились еще одной волной реакции на состоявшиеся недавно в Москве выставки „Амазонки женского авангарда" и „Искусство женского рода" (Государственная Третьяковская галерея). Почему-то особенно оскорбила и вызвала бурю противоречивых эмоций у наших критиков последняя выставка, которую посетили, порой выстраиваясь в длинные очереди, несколько тысяч человек. Интересно, что московские критики, ангажированные „мужским" артрынком, буквально превзошли себя в стремлении доказать, что нет шедевров в женском искусстве. Хотя на обеих указанных выставках были представлены, безусловно, незаурядные произведения - желают или не желают признавать это конкуренты и просто уязвленные мужчины. Если и вы до сих пор не обнаружили шедевров у авторов-женщин, пролистав историю искусств, я рекомендую обратиться к истории вопроса. Ознакомиться, например, с хрестоматийной статьей Линды Нохлин „Почему не бывает великих художниц?", где автор доходчиво объясняет, что „дело не в звездах, не в гормонах, не в менструальных циклах и не во внутренних полостях организма - дело в институтах и в воспитании..." Не буду вновь анализировать очевидные сегодня социокультурные причины, по которым история искусств, по крайней мере до ХХ века, фиксирует в подавляющем большинстве мужские имена. Как известно, и по сей день необходимые для профессиональных занятий искусством условия для мужчин и женщин не равны. Никто здесь не отрицает талант как „природное" (или данное „свыше") свойство отдельной личности, но меры таланта вне социального контекста пока не существует. В современном же социуме женщина, невзирая на все препятствия, быстро „наращивает очки". Все больше женских произведений искусства получают общественное признание, приобретаются музеями, раскупаются с прилавков книжных магазинов. Я уже отмечала выше, что „женские" выставки сегодня интригуют публику куда сильнее, чем выставки „вообще". И еще одно немаловажное обстоятельство. В современном мире лейбл „шедевр" определяется не вкусом, а рынком. Сегодня вложенные капиталы, стоимость купленного на аукционе произведения (кто не знает, какая сложная интрига, экономические законы и закулисные игры стоят за культурной ценовой политикой!) обеспечивает бессмертием имя автора и его творение. По каким-то еще актуальным для патриархатного общества, но недолговечным причинам в произведения женщин подобного размера капиталы пока не вкладываются. Оттого и „шедевров" мы пока не знаем.
Художница Елена Елагина: Понятие „шедевр" в наше время безнадежно устарело, или, если угодно, оно имеет смысл, которым его наделяет телевизионная реклама, например: „Шедевр цифровых технологий - телевизор LG". Подобными шедеврами могут также объявляться холодильники и соковыжималки, пылесосы и авто. То есть речь идет о вещах, которые являются плодами коллективного творчества, и в их создании женщины принимают не меньшее участие, чем мужчины.
Художница и дизайнер Марина Обухова:
Случайно включив телевизор, я оказалась вовлечённой в дискуссию: могут ли женщины создавать шедевры? Первой реакцией было: это, наверное, новая смехопанорама! Только вместо Петросяна какой-то другой клоун задает смешные вопросы. Обычно скучный Гордон был необыкновенно оживлён и агрессивен в утверждении: „Нет. Не могут". Обычно напористая и энергичная Маша Арбатова была по-матерински снисходительна и спокойна в своей позиции: „Могут. Женщины всё могут". Атмосфера и нелепость темы напоминали сельский клуб советских времен, когда были популярны вопросы: „Есть ли жизнь на Луне?", „Возможна ли дружба между мужчиной и женщиной?", с той лишь разницей, что большинство участников приехали не на повозках, а на иномарках. Поражает некорректность поставленного вопроса. А почему бы следующей темой передачи не взять, предположим: „Могут ли евреи исполнять оперные арии?" или „Могут ли негры считаться людьми?" Похоже, что мужчины в России чувствуют себя всё более неуверенно рядом с женщиной, которой всё чаще приходится и дом строить, и ребенка воспитывать, и дерево сажать самостоятельно. Я знаю многих талантливых женщин и многих бездарных мужчин (даже сделавших себе имя). Всё больше женщин в бизнесе, всё больше в политике и искусстве. Мужчина вынужден сдавать позиции и, обиженный этим обстоятельством, пытается реабилитировапться в собственных глазах, повторяя, как заклинание: „Нет! Женщина не может! Не может!" И женщина, будучи мудрой, говорит: „Конечно, дорогой, конечно", - и продолжает строить дом, воспитывать детей и сажать дерево, создавать шедевры, не отвлекаясь на бездарные рассуждения. Критик и художница Оксана Саркисян:
Эта историческая справка демонстрирует развитие дискурса о гениальности. На сегодняшний день, мне кажется, нет сомнений в том, что женский взгляд, женская идентичность и женское искусство, в частности, фатально меняют сложившиеся в патриархальном обществе стереотипы. Активное участие „женского пола" в общественных процессах изменяет всю систему в целом. Я считаю, что, прибегая к слову „гениальность", даже с уже существующими оговорками по отношению к этому понятию, мы должны согласиться, что сама позиция феминизма - гениальна. Она предлагает новый взгляд, она несет концепцию нового миропорядка и она, несомненно, отражает конкретный исторический период в целом. Говорить же об индивидуальной гениальности на сегодняшний день уже не принято. Последние мегазвезды, обладающие подобной репутацией, были еще лет 40-50 назад. Но сегодня общество более заинтересовано в локальных проявлениях, одним из которых становится и гениальность. Возможно, в процессе общественного прогресса слово „гениальность" приобретет новое назначение и осмысление. Не думаю, что в рамках общей социальной реальности для мужчин и для женщин, на которой настаивает феминистское движение, стоит разделять женскую и мужскую гениальность. Последовательнее было бы попытаться найти ее новое внеполовое звучание. Как видим, для всех творческих женщин и тема передачи, и ее обсуждение в заданных терминах представляются неадекватными. Однако, даже если мы возьмемся обсуждать эту проблему, прибегая к определениям типа „шедевр" и „гений", выработанным в контексте патриархатного осмысления истории, мы без труда назовем множество женских имен, ставших частью мировой культуры, начиная с Сафо и кончая, предположим, Камиллой Клодель или Мариной Цветаевой. Удивительная ситуация сложилась в японской литературе хэйанской эпохи (IХ-ХII вв.). Как пишет известная переводчица Вера Маркова в предисловии к сборнику старинных японских повестей, „пренебрежением мужчин из аристократического круга к родному языку объясняется тот любопытный факт, что хэйанская литература - дело рук женщин. Появилась плеяда замечательных писательниц и поэтесс: Оно-но Комати, Сэй-Сенагон, Мурасаки Сикибу, Идзуми Сикибу и другие". Так, Мурасаки Сикибу в самом начале ХI в. был создан первый в мире большой роман „Гэндзи-моногатари", основанный на событиях реальной жизни. Это с очевидностью доказывает, что, как только в той или иной области культуры в определенный период складывались благоприятные условия для самовыражения женщин, всегда находились талантливые представительницы женского пола, которые умудрялись этим воспользоваться, за короткий срок компенсируя века женского молчаливого присутствия в культуре. Например, в ХХ веке, когда женщины смогли беспрепятственно получать художественное образование, появилось большое число выдающихся художниц. В России это были Наталья Гончарова, Александра Экстер, Любовь Попова; в Америке - Джорджия О`Киф, Синди Шерман, Барбара Крюгер, во Франции - Тамара де Лемпика, в Германии - Ребекка Хорн и множество, множество других. Я не ставлю своей целью перечислить все значимые женские имена, в противном случае только для этого понадобилось бы несколько страниц. Даже учитывая штампы массового сознания, для которого по-прежнему значимыми остаются понятия „шедевр" и „гениальность", мы без труда покажем, что в истории было множество женщин, достойных этих определений.
|
Передача Михаила Швыдкого „Культурная революция", в которой обсуждалось про-вокационное утверждение „Шедевр может создать только мужчина", вызвала справедливое возмущение не только женщин, но и мужчин и выявила ряд проблем, связанных как с состоянием современного российского общества, так и со способом репрезентации женщин в истории.
Словарь иностранных слов дает следующее определение шедевра: 1. образцовое изделие (в средневековых цехах) для получения звания мастера; 2. произведение, являющееся высшим достижением искусства, мастерства. В вопросе, предложенном на дискуссии, вероятно, имелось в виду второе, возвышенное значение слова. Однако надо отметить, что на рубеже XX-XXI веков не только изменились критерии оценок, но и размылись сами понятия искусства и не искусства. В современном искусстве практически не работают такие категории, как „возвышенное" и „прекрасное". Поэтому связанное с ними понятие „шедевр" значительно обесценилось, неактуально и более применимо к искусству прошлого.
Само понятие „шедевр" является условным. В разные эпохи разные виды и жанры искусств расценивались современниками как более значимые. Нет никаких „естественных" оснований считать, что, например, монументальная скульптура (в которой по социальным причинам, как правило, имели возможность проявлять себя мужчины) - более ценный вид искусства, нежели вышивка, которой преимущественно занимались женщины.
Удивительна реакция на выставку „Искусство женского рода". Совпадение это или нет, но тема „Женщина в искусстве" стала вдруг необыкновенно популярной.
Синди Немзер в 1975 году относительно понятия „гениальность" утверждала, что женщинам это не дано. Кэрол Дункан в своей рецензии на ее книгу указала, что мы не можем больше принимать гениальность и величие как универсальные, вневременные и бесспорные понятия. Существенную роль в переосмыслении самих определений, т. е. самой дискурсивной матрицы искусствознания сыграла Норма Броуди, которая высказала мысль, что сами дебаты о гениальности лишний раз продемонстрировали влиятельность патриархатных суждений об искусстве, согласно которым то, что создавали женщины, возможно, никогда не будет оценено как нечто значительное.
