Инна Шифанова

Интеллект, творчество и стереотипы

Все известные человечеству гении - мужчины. Это, действительно, так, но из этого ничего не следует. Не узнал бы мир Моцарта, если бы ему были недоступны музыкальные инструменты, не узнал бы мир Пушкина, если б он был женщиной и не имел права высказывать свои мысли.

Очень редко удается женщинам профессионально заниматься тем, что соответствует их склонностям и талантам, чаще приходится выбирать из "женских" специальностей, так как общество, как правило, не создает для них развивающей атмосферы и не дает социального заказа на их творчество. Это делает труд обузой, а его результаты минимальными. Жизнь становится однообразной и бесперспективной и легко убеждает в отсутствии способностей. Ведь гений математики вполне может оказаться никудышным воспитателем детского сада. Если ему не дать возможности стать математиком, он никогда не узнает, что способен приносить пользу.

Что можно сказать об интеллекте и задатках женщины в маскулинной цивилизации, где отрицается ее способ мышления, ее ценности, ее видение мира, и ее философия? Мужчина и женщина идут по жизни в меру своих возможностей: быстро, медленно или бегом, - но есть разница между ними: то, что для мужчины - просто бег, для женщины - бег в мешке.

Любой уважающий себя психолог признает, что задатки измерить нельзя. Путем измерения выявляется только итог деятельности, результат. Внешние раздражители, инструкции, содержание задания действуют опосредованно, через внутренние условия: установки, мотивы, потребности испытуемого, принятие задачи и уверенность в себе.

Если бы мы знали, что такое интеллект... Акты творчества остаются загадочными. Креативность - способность к генерации оригинальных идей - почти не зависит от IQ (коэффициент интеллекта). При всей ее загадочности ясно одно: в это понятие входят качества, не имеющие половых различий. Например: детскость, непосредственность, воображение, чувствительность, мотивация к процессу деятельности, активность... Эти качества имеют различия только гендерные. Измеряя то, не знаем что, коэффициентом IQ, мы делаем выводы о задатках, которые вообще не умеем измерять.

Мышление это не бесстрастный процесс, а стремление стать человеком. Декарт говорил: "Мышление начинается с аффекта". Еще раньше эту мысль высказал Платон, назвав эту сильнейшую страсть к познанию Эросом.

Познание, творчество не только начинается с аффекта, оно всегда сопровождается эмоциями, волевыми актами, сменой мотиваций, воображением, которое рисует идеальные решения. Новая идея появляется при беспрерывном эмоциональном ("женское" понятие), бессознательном выборе пути исследования, который называется тоже "женским" словом интуиция.

Получается, что творчество это намного больше женственность, чем мужественность. Может быть, в этом часть загадки Леонардо-да-Винчи и гомосексуализма других гениев. Человек с неразвитыми эмоциями не может быть творческим. Поэтому нельзя сказать, что гениальность - свойство мужское. Гении - мужчины, а гениальность - женственность?

Есть еще одно соображение в подтверждение женственности творческого мышления. Дело в том, что человек в процессе своего существования от доисторических времен никогда не был "особым интеллектуалом" потому, что он всегда существовал во враждебной окружающей среде и для него, как правило, оказывалось не так важно, что именно сделать в условиях опасности (ударить, убежать, спрятаться). Гораздо важней - как быстро он принимал решение. Человек, который долго выбирал, гораздо чаще не выживал. Поэтому стремление к быстрому однозначному подсознательному выбору прочно укоренилось в генах и делает возможной нашу жизнь, одновременно приводя к таким негативным последствиям, как нетерпимость и предвзятость. Склонность к однозначному выбору у разных людей различна. Чем больше человек склонен к аналитическому мышлению, к творчеству, тем меньше к нему это свойство относится. Остается только вспомнить, что именно мужчина гордится однозначностью выбора, именно женщину он обвиняет в наличии одновременно нескольких решений и на этом основании не склонен видеть ее своим начальником.

Адекватное самовосприятие, уверенность в себе и активность, конечно, играют решающую роль в развитии талантов и способностей, не меньшую, чем генетические задатки. Активность - это неотъемлемое свойство субъекта. Субъектности не бывает без активности. Установка на пассивную роль ведет к парализации развития. Между тем уже в волшебных сказках девочкам внушается архетип пассивного ожидания счастья в виде принца, героя, спасителя. Традиция и архетип, выраженные в сказках о бесконечных "женских" монотонных занятиях: об испытаниях разборкой крупы и гороха, нескончаемой пряжей, вязанием рубашек из крапивы, - лишают женщин не активности вообще, а именно субъектной активности.

Культура не только отстраняет женщин от активности, она с рождения, привычно вмешивается в сферу мотиваций, приводя к безразличию, тугоумию, индифферентности и меняя содержание потребностей. Оттесняются и разрушаются высшие потребности и установки личности, сужаются интересы. Исчезают дальние мотивы, деятельность становится импульсивной, теряет человеческие характеристики. И по этим результатам делают выводы о природе женщины. Нет никакого сомнения, что очень низкий IQ продемонстрируют женщины "мудрого" Востока, и это никак не может быть свидетельством их низкого врожденного потенциала. Их привычно опущенные глаза иногда смотрят в небо, и душа стонет в тысячу раз отчаянней Катерины и безнадежней Икара: "Почему люди не летают? Почему они не летают, как птицы?!"

В "Приключениях Гулливера" у великанов их великанские ученые сделали вывод об отсутствии чувств и ума у таких маленьких людей, как Гулливер, на том основании, что они слишком малы и слабы. Вывод о неполноценности женщин сделан на таком же "мудром" основании, потому что все различия в мироощущении, философии и способностях оцениваются относительно эталонных мужских.

Влияет ли на каждую конкретную женщину расхожее мнение о существовании некоторой границы интеллектуальных возможностей для женщин? Несомненно, влияет, причем даже если она в эту теорию не верит. Так же как на низкорослого баскетболиста влияет сознание ограничения его возможностей, даже если он играет всего лишь за сборную школы или двора. И то и другое происходит оттого, что, только желая всего, можно достичь хотя бы чего-то. Ограничение мотивации достижения успеха делает ненавистной любую работу.

Нельзя сказать, что гендерные стереотипы отрицательно влияют только на женскую психику и способность к творчеству.

А.Маслоу^*, изучая процессы творчества, пришел к интересному парадоксу: многие хорошие ученые принадлежат к людям, которых психотерапевт мог бы назвать ригидными, скованными, мало способными к игре, контролирующими эмоции до "холодности". Единственный путь, каким такой человек может достичь безопасности, порядка, отсутствия тревоги, - это путь дисциплинированности, предсказуемости, контроля, мастерства. Такие люди аккуратны, внимательны, владеют навыками и знаниями, но не способностью генерирования новых идей. Маслоу назвал это вторичной креативностью и вторичной наукой. Первичная креативность, которая обнаруживается у особо творческих людей, способных к продуцированию оригинальных идей, происходит из бессознательного и изначально обнаруживается у всех здоровых детей, но большинство людей с возрастом теряют ее.

Первичная креативность - это вид интеллектуальной игры, которая позволяет быть собой, фантазировать, не отказываясь от "безумных" идей. В этом состоянии человек ленив, неблагоразумен, нереалистичен и проявляет "женские черты": мягкость, эмоциональность, ребячливость, грусть, романтичность, нежность.

Все творческие качества принято считать женственностью и слабостью и подавлять. Все это изгоняется как опасное для существующего образа "мужского достоинства". Однако многое из того, что считают слабостью, вовсе таковым не является, потому что надо иметь мужество не быть похожим на других, высказывать неординарные идеи, не бояться ошибок и проигрыша в том, что считается успехом. Кроме того, женщины меньше заинтересованы в результатах, а больше в самом процессе - текущем процессе, а не его высшей точке триумфа и успеха. Эта способность "потеряться в настоящем" представляется Маслоу непременным условием творчества, в то время как мужчина теряет креативность, заменяя ее социальным успехом.

Когда вторичные процессы отделяются от первичных, происходит деформация психики. Вторичные процессы, изолированные от первичных, обусловлены страхами и представляют систему защит, подавлений, контроля и компромиссов. Человек, у которого они преобладают, прежде всего, несчастлив, и таких людей большинство. Человек, у которого вторичные процессы контроля, рассудка и логики разрушены - болен шизофренией. Людей, умеющих сочетать то и другое, - 1% (по Маслоу). Такую цену платит человечество за гендерные роли.

Если последовать за логикой известного стереотипа "женщина отличается спонтанностью и живет исключительно эмоциями, а мужчина - это рациональность, это мозг", то это означает только то, что гендер уничтожает творческую продуктивность, ибо творчество - это и мозг, и сердце, и спонтанность, и рациональность. Математический ум без эмоций нужен только бухгалтеру (плохому бухгалтеру). Правда, эмоциональный мир вне зависимости от интеллекта видоизменяется в пошлую сентиментальность, которую все склонны путать с женственностью. И. С. Кон считает, что творческие способности теряются при крайних проявлениях женственности и мужественности. Не зря идея андрогинности, как возможности счастливой целостности человека проходит через века от Платона до Соловьева, Федорова и Бердяева.

Творчество это богоподобие, которое, конечно, присуще только человеку, и, надо осознать, что женщина, отказывающая себе в праве на творчество, на самом деле отказывается от этого богоподобия и бессмертия. Это отрицание величия человека в себе. "Способности настойчиво требуют употребления, и прекращают свои требования, лишь когда их достаточно и полноценно употребляют" (А. Маслоу).

Необходимое условие человеческого бытия - это существование идеала действительности. Необходимое условие успеха - это создание идеала успеха, но идеал успешной деятельности считается мужским идеалом.

Женщины часто склонны уходить от дальнейшего достижения целей именно тогда, когда они ближе всего к успеху, когда личностные достижения остается закрепить в сфере социальных критериев продвинутости в своем деле и т. д.

Феномен избегания успеха К. Хорни^** связывает с невротической тревожностью от неприятия соперничества. Мы живем в соревновательной культуре, где успех одного - это неудача другого. На этом основана семья и трудовой коллектив. Кто-то должен быть главой семьи, кто-то должен быть неуспешным. Принять на себя удачу, успех - это подсознательно присвоить что-то чужое. Боязнь успеха может происходить от страха вызвать зависть у других и таким образом потерять их расположение. Лишь иногда это осознаваемый страх.

Можно создать в своем воображении такую дистанцию между собой и реальным или воображаемым соперником, что любое соперничество представляется абсурдным и поэтому устраняется из сознания. Дистанция может достигаться либо возведением соперника на недосягаемую высоту, либо принижением себя, однако при этом собственная недооценка не всегда осознается. Наблюдения показывают, что чувство неполноценности - возможно, наиболее распространенное зло нашего времени - выполняет важную функцию и по этой причине сохраняется и поддерживается. Сдерживая свое честолюбие, человек ослабляет тревожность, связанную с соперничеством.

Доминирующий мотив "избегания успеха" легко распознается у женщин по привычке приписывать свой успех (и успех "сестер по полу") внешним факторам (легкости задачи, везению, помощи извне), а не способностям и тем более уму. О привычке приписывать неудачу внутриличностным качествам, "женскому складу ума" можно и не упоминать - это традиция. Именно так ведут себя люди, нацеленные на неудачу, в то время как у людей, ориентированных на успех, чаще преобладают реалистические самооценки.

Конфликтная ситуация проистекает из отчаянного и навязчивого желания быть первой и столь же сильного побуждения сдерживать себя. Работа, выполненная успешно, вынуждает в следующий раз сделать ее плохо. Внутренние запреты могут возникать на каждом шагу. Например, полностью вытесненные честолюбивые желания могут парализовать работу или лишить возможности сконцентрироваться, заставить уклониться от возможного успеха, или, наконец, помешать оценить успех (для женщин вера в себя всегда предполагает сражение с тысячелетними мифами, а мужчина изначально выступает в ореоле обязательной правоты).

Конфликт, связанный с самореализацией женщины, проявляется в установках, разнообразие которых простирается от одной крайности - полного отказа от женственности, до противоположной - совершенного неприятия интеллектуальной или профессиональной деятельности. Некоторые женщины заболевают вследствие этого конфликта или испытывают заметную задержку в своем развитии.

Практически мир с детства убеждает женщин, что успех больше зависит от половой принадлежности и неподконтролен их усилиям. Это способствует появлению у них с возрастом чувства когнитивной беспомощности.

Замена практики жесткого навязывания ролей творческой, развивающей атмосферой взаимопонимания, взаимовыручки и взаимообогащения в семье, в учебных заведениях, на производстве приведет к снижению уровня агрессивности и невротизации в обществе, связанных с заниженной самооценкой.

Я понимаю, что эти выводы можно назвать спорными, но и противоположные далеко не доказательны. Бесспорным в этом случае остается то, что

• нет никаких оснований считать доказанным превосходство одного пола над другим;
• гендерные стереотипы действуют в сторону уменьшения творческих возможностей человека до полного бесплодия;
• цивилизация оглупляет человечество при помощи стереотипов, в том числе гендерных, уничтожая творческий потенциал своего развития. Снова напрашивается вывод о закате цивилизации.

Вывод о связи природных интеллектуальных задатков с социально значимыми успехами можно сделать лишь в том случае, если общество поощряет личностные достижения и правящая элита на всех уровнях власти является одновременно и интеллектуальной элитой. Однако наблюдается противоположная реальность, когда социальный заказ на талантливых людей составляет лишь мизерную часть реально существующего творческого потенциала.