Татьяна ФедяеваО ЧЕМ ГОВОРЯТ ЖУРНАЛИСТКИ
Сегодня женщины составляют более 80% от всех российских журналистов. "Она кандидат наук. А я в аспирантуру еще не поступил. Она прекрасно водит машину - я боюсь техники. Знает отлично итальянский и как на родном говорит на английском. Мои познания в лингвистике закончились вместе с экзаменом в институте. Ее статьи публикуются в разных странах - я об этом могу только мечтать. Она член Союза Писателей и Союза Журналистов. Признанный лидер любой кампании, не говоря уже о созданной ей Ассоциации журналисток России. Я же человек не общественный... Но при всем этом я ее начальник, а она моя подчиненная... Может быть, это потому, что в России привычна модель: руководителем должен быть мужчина?"... Так однажды говорил о Надежде Ажгихиной ее коллега по "Независимой газете". С того времени, как я услышала все это, прошел год. Надежда ушла из "НГ". Сейчас она старший советник председателя Союза Журналистов России. Впервые за последние десятилетия в руководстве одной из самых творческих организаций появилась женщина. Надежда, прежде всего, поздравляю с новой должностью. Мы уже привыкли, что среди руководителей самого разного ранга в основном мужчины. Может быть, возникла какая-то новая тенденция? Н.А. Женщины начинают завоевывать в мире и в нашем российском обществе то место, которое им давно положено занимать. К сожалению, во многих сферах жизни, и в нашей профессии тоже, часто оказывалось так, что женщины выполняли самую тяжелую неблагодарную работу, самую опасную. Об этом прекрасно помнят участники правозащитного движения: Людмила Михайловна Алексеева, руководитель Московской Хельсинкской группы, рассказывала мне о том, какие дела в правозащитном движении в советское время выполняли женщины. Печатание запрещенной литературы, сбор подписей, собирание посылок, транспортировка литературы, визиты в лагерь - все это было женским делом. Мужчины же были среди тех, кто ставили свою подпись под воззваниями и встречались с западными лидерами правозащитных организаций. В журналистике происходило и до сих пор происходит то же самое. Помню, в начале 80-х годов в "Комсомольской правде" у нас было больше половины женщин. В региональных и местных газетах женщин было еще больше, чем в центральной прессе. Сегодня женщины составляют более 80% от всех российских журналистов. Но руководителями центральных изданий всегда были только мужчины (исключение - современная практика региональных и местных изданий, которые не связаны с большими финансовыми потоками). В руководстве профессиональных союзов, творческих союзов, например, в Союзе Журналистов, тоже всегда были мужчины. Вообще власть в России на протяжении многих десятилетий оставалась закрытым мужским клубом. Решения часто принимались на охоте, в бане, на закрытых базах отдыха, куда женщинам (кроме обслуживающего персонала) вход был запрещен. Сегодня, мне кажется, ситуация начинает меняться к лучшему: и общественность, и руководители начинают понимать, что без участия женщин невозможно решение проблем нашей жизни. Наверное, какую-то роль в этом сыграло и российское женское движение. Хотелось бы верить и в то, что посильный вклад внесла и Ассоциация журналисток, которая уже десять лет существует в России. Ваше новое назначение совпало с уходом из "Независимой газеты", где полоса "Женщина" велась Надеждой Ажгихиной более пяти лет. С вашим уходом все изменилось. Исчезла трибуна... Н. А. Специальная страница в "НГ" существовала пять с половиной лет... Я фаталист, и считаю, что в жизни случаются те события, которые должны произойти. Когда-то Виталий Третьяков предложил мне сделать в "Независимой газете" феминистскую полосу, которой там никогда прежде не было. Я ему очень благодарна. Считаю, что он как редактор поступил тогда дальновидно, ничего подобного не было ни в одной национальной газете и нет, к сожалению, до сих пор. Попытки создания подобных рубрик в "Общей газете" и в "Литературной газете" были неудачны, поэтому полоса "Женщина" в "НГ" долгое время оставалась единственной для выражения феминистской позиции по вопросам внутренней и внешней политики, культуры, науки. У нас широко освещалось женское движение в России и за рубежом, все глобальные события, которые происходили за эти годы под эгидой ООН и других организаций. У меня был полный карт-бланш - это большая творческая и личная удача, конечно, не у каждого журналиста бывает в жизни хотя бы раз такая возможность. Горжусь тем, что привлекла на страницы газеты новых авторов - в "НГ" выступали не только российские и зарубежные женщины-политики, не только известные писательницы и режиссеры, но также лидеры женского движения из всех регионов России и других стран. Можно сказать, что на протяжении пяти лет велась своего рода летопись женского движения, и она становилась достоянием широкого круга читателей, которые прежде никогда этим не интересовались. Люди привыкли, стали ждать публикаций о проблемах наших российских женщин, информацию о том, что происходит за рубежом. Ждали оценки женщинами тех решений, которые принимались правительством, президентом. Я рада, что провела среди своих коллег, начиная с корректоров и кончая руководителями отделов, в каком-то смысле просветительскую работу - в частности, малоизвестное прежде слово "гендер" сейчас можно встретить в публикациях об искусстве, политике, других сферах жизни. Надежда, я помню ваши публикации десяти-, пятнадцатилетней давности. Литературная критика, публицистика, правозащита, острые статьи на самые разные темы в "Комсомолке", "Огоньке", других изданиях... Как сложился путь именно в женскую тему? Между прочим, в массовой журналистике она не так уж и популярна. Более того, даже журналистки-женщины зачастую говорят о ее надуманности, утверждают, что права у нас равны, просто женщина сама не хочет ими пользоваться... Н.Я. Я журналистикой занимаюсь довольно давно (начала печататься в 16 лет, даже еще не было паспорта) и всю жизнь занималась проблемами социума и культуры. В начале 90-х годов работала в "Огоньке" в отделе литературы и писала, в том числе о женской прозе, которую литературные критики упорно не хотели замечать. Женщин в литературе тогда никто не ждал - ждали нового Льва Толстого. Молодого прозаика Олега Ермакова, который тогда пришел из Афганистана, известнейший критик Игорь Золотусский назвал новым Толстым, найдя в прозе Ермакова аналогии с "Севастопольскими рассказами". Но никто не хотел слышать женщин, которые говорили о новом для культуры опыте. Если они писали о сексе, их называли эротическими писательницами, если они писали про аборты и больницы - обвиняли в тяге к "чернухе". Критики не готовы были увидеть основы конструктивного, нравственного начала, которое было в их творчестве, их таланта (один известный автор даже написал, что женского творчества вообще не может быть, поскольку женская душа слишком близка к телу). Меня это задевало, и хотелось разобраться и об этом написать. А потом у нас начались реформы. Жизнь, в первую очередь для женщин, стала настолько невыносимой, что все разговоры об искусстве перед этим просто меркли. Однако о проблемах женщин никто не говорил, их никто не замечал. Впрочем, надо сказать, что тогдашний главный редактор журнала Лев Гущин в 1993 году проявил интерес к этой теме, и в "Огоньке" был создан специальный отдел (он назывался отдел социальных проблем и писем), который я возглавила. Создан он был во многом потому, что мужчины, заведующие другими отделами, не готовы были печатать материалов о женщинах и феминизме. Эта тема вызывала сильную эмоциональную реакцию - чаще всего негативную, что меня несказанно удивляло. А главное - никто не хотел видеть проблемы. Да, у нас давно было провозглашено формальное равенство женщин и мужчин. Но вот что удивительно - с появившейся в то время возможностью свободно высказаться, в стране писали обо всем, о чем молчали долгие годы. Однако проблемы женщин по-прежнему были за рамками обсуждения. При этом стремительно развивалась порнографическая печатная индустрия. Идея женского профессионализма, участия в жизни общества была вычеркнута, как все идеи, которые имели отношение к социалистическому прошлому. М.С. Горбачев говорил и писал в книге "Перестройка и новое мышление" о том, что нужно освободить женщину и дать ей возможность больше побыть дома. Я уважаю Михаила Сергеевича и думаю, что он имел в виду возможность выбора: или делать карьеру или сидеть дома. Но руководители СМИ как люди, воспитанные в советской системе и чуждые плюрализма, восприняли это как генеральную линию партии. И появилось много публикаций, оскорбляющих нормальных женщин. В моем любимом журнале "Огонек" за все время перестройки (до 1991 года) была опубликована одна статья о женщинах в канун 8 марта 1988 года. Идея была такова: главная проблема советских женщин - это низкая зарплата их мужей. Бред! Тогда, в начале 90-х годов, была создана Ассоциация журналисток, которая объединила людей, считавших ситуацию ненормальной и готовых работать над развитием женской темы в СМИ. В связи с этим хотелось бы поговорить об издаваемом вами российско-американском журнале "Диалог женщин" (We/Мы). На днях я была в Министерстве печати, и одна сотрудница, которой я месяц назад дала почитать журнал, сокрушалась: "Как жаль, что таких мало, все больше для женщин издается кухонно-спальных изданий..." Она просила передать свое восхищение создателям. Как появился ваш журнал, почему, какие у него перспективы? Н. А. Спасибо за добрые слова. Журнал возник по инициативе наших американских коллег - Катрины Ван ден Хувел (сейчас она главный редактор левого, очень популярного, одного из старейших в Америке журнала "The Nation") и журналистки Колетт Шульман после первого независимого женского форума в Дубне в 1991 году. Они задумали этот журнал как диалог российских и американских женщин. Поначалу это был очень скромный восьмиполосный бюллетенчик, который издавался на плохой бумаге, выпускался в Америке и с большими трудностями доставлялся к нам. Впоследствии меня и мою коллегу по Ассоциации журналисток Ирину Юрну пригласили редактировать русскую часть. В 1996 году журнал переехал в Москву. Он издается тиражом в пять тысяч экземпляров, выходит 5-6 раз в год и распространяется более чем по тысяче адресов в России, странах СНГ, Прибалтике, Восточной Европе - везде, где читают по-русски. Существует версия в Интернете. Те, кто его видел и читал, знают, что это просветительский журнал, где публикуются статьи специалистов по гендерным вопросам, журналистов, читателей - от них мы получаем очень большой отклик. Темы, которые поднимают авторы журнала, самые разные: это здоровье женщин, женщины и религия, женщина и политика, женщина и бизнес, воспитание детей, история женского движения в России, международные инициативы, юридические вопросы и другие. Последний номер мы посвятили проблемам СНГ. А следующие три номера, надеюсь, будут посвящены таким больным темам, как торговля женщинами, продвижение женщин в местные органы власти в России, свобода слова и гендерная цензура. Перспективы журнала? Они будут зависеть и от читателей, от наших финансовых возможностей, и от сил, энтузиазма его создателей и авторов. Знаю, что вы недавно были избраны вице-президентом международной организации "Женский мир" (Women's World). Расскажите об этом. Н. А. Однажды, беседуя со своей американской коллегой Катриной Ван ден Хувел, я спросила, есть ли у них организация, объединяющая женщин-писательниц (все-таки я по прошлой жизни критик, и мне интересно, что происходит в литературе). Она познакомила меня с Мэридит Такс - это известная американская писательница, автор нескольких романов, а кроме того, она очень активный человек - участница движения за мир, феминистского движения. Мэридит стала инициатором создания в 1994 году новой организации под названием Женский мир (Women's World) (женщины-писательницы за свободу слова, развитие, права человека). Главное в деятельности ее членов - помощь женщинам, профессионально связанным с литературой и журналистикой - поэтесс, писательниц, переводчиц, издателей, публицистов, а также выявление фактов дискриминации и цензуры по гендерному признаку, развитие международных литературных связей. Я приняла участие в первом исследовании по гендерной цензуре, его результаты были опубликованы в материалах Пекинской конференции 1995 года, в рамках которой мы провели очень интересную секцию по гендерной цензуре. После Пекина был опубликован памфлет "Сила слова", переведенный и на русский язык. В прошлом году вышел памфлет "Сила слова-2", посвященный европейским писательницам. "Женский мир" смог реально помочь многим женщинам. Например, спасена жизнь известной бангладешской писательницы Таслимы Насрин, которую приговорили к смертной казни за то, что она в своих произведениях подвергала критике жестокость мусульманской общины Бангладеш по отношению к индуистам, и кроме того, выступала за права женщин. Ей помогли бежать из тюрьмы и покинуть родину. Таслима с успехом проехала с лекциями по многим странам, сейчас живет в Европе. Многие другие писательницы из Азии и Африки также получили помощь. Светлану Алексиевич поддержали во время судебных процессов, связанных с ее книгой "Цинковые мальчики", а потом, когда во время работы над книгой "Чернобыльская молитва" она получила большую дозу радиации и тяжело заболела, оплатили ее лечение на Кипре в клинике. Кроме того, эта организация занимается популяризацией творчества писательниц разных стран, систематически проводит международные встречи. Ассоциация журналисток вступила в эту организацию - мы считаем себя отделением "Женского мира" в России и сейчас очень интересно работаем вместе с Союзом российских писателей и непосредственно с одной из его руководительниц Светланой Василенко. Вместе мы провели интереснейшую конференцию писательниц России, Белоруссии и Украины в Переделкино в прошлом году. По результатам встречи вышел сборник "Женщины и СМИ: свобода слова и свобода творчества". На ближайшие годы мы планируем серию семинаров в регионах России, международную конференцию в Москве, куда мы пригласим писательниц и журналисток из стран бывшего СССР для разговора о том, что мы можем сделать друг для друга и как можем сами улучшить свою жизнь. Надеемся провести специальное исследование по гендерной цензуре и самоцензуре женщин в России и странах СНГ. Женское движение в России очень неоднородно. Есть более официальное, есть независимое. О том, что разобщенность наносит вред, говорят многие. Объективный показатель - количество женщин в высшей представительной власти неуклонно сокращается... Н. А. Думаю, что женское движение - это зеркало общества, как демократическое или правозащитное движение. За последние десять лет после форума в Дубне весной 1991 года, пройден очень большой, просто гигантский путь, на который в какой-нибудь более благополучной стране, чем Россия, ушло бы лет тридцать-пятьдесят. Преодолены очень многие иллюзии и предрассудки. Потерпела, в частности, крах иллюзия возможности объединения женского движения для достижения каких-то политических целей. Этого нет, и в ближайшее время произойти не может. Я не знаю, возможно ли это вообще. В некоторых странах, например в Швеции, есть женское движение, которое представляет какую-то единую политическую силу, но правильнее сказать, что это часть женских организаций именно политической направленности. А в других женских организациях занимаются экологией, социальной работой, самопомощью, гуманитарными проектами в самых разных общественных сферах. Вообще задача женского движения, как и любого общественного движения - дать людям возможность найти единомышленников, создать свое сообщество и благополучно жить. Многообразие инициатив - это то, что делает жизнь гражданского общества максимально полной. У нас политического женского движения не состоялось, потому что для этого нужны не единицы, а значительное количество серьезных, грамотных, профессионально подготовленных к политической борьбе женщин. Но этого пока нет. Тем не менее женское движение успело сделать очень много. Во-первых, поддержать тысячи, может быть, миллионы женщин нашей страны. Рука помощи была протянута в самые тяжелые годы, и в очень сложных условиях создавались организации как способ выжить: школы бизнеса, поддержки безработных, родителей больных детей, одиноких и престарелых и т.д. Значительная часть социальной работы в нашей стране лежит на женских организациях, потому что государство не может ни организовать, ни финансировать эту работу в необходимом объеме. Вписывается ли в эту структуру общественных организаций Ассоциация журналисток? Не стоит ли она особняком, как наблюдатель за процессом? Н. А. Журналисты всегда стоят особняком, они всегда наблюдатели за процессом, а наша ассоциация - профессиональная. Но мы сотрудничаем с женскими организациями и стараемся быть неким мостиком между женскими движениями и массовой аудиторией. Хотя иногда бывают довольно сложные ситуации. Ты понимаешь, что надо поддерживать женщин, но видишь какое-то плохо сделанное дело. И возникает вопрос, ты будешь об этом всем говорить или нет? Моя позиция такова: если это какое-то мелкое дело, я могу его вообще не заметить. Но если это, скажем, национальная конференция, которая прошла позорно, или это национальный общероссийский доклад, который на международном уровне вызвал смех (и не потому что нам не о чем сказать, а потому что он так был составлен) - об этом молчать нельзя. Это профессиональный долг. Наша журналистика отличается от журналистик мира еще и тем, что у нас члены политических и общественных движений могут, не отказываясь от работы в этих движениях, работать со СМИ. А во многих других странах это запрещено. Что касается деятельности Ассоциации журналисток, мы продолжаем работать в нескольких направлениях:
Надеемся на то, что наша работа будет полезной нашим коллегам - а также всем, кто заинтересован в преодолении гендерных стереотипов и гармонизации нашей общественной жизни.
Наш адрес- Москва, 119021 Зубовский бульвар д.4, оф. 450 |
