Судьбы 

Алина Дмитриевна Борецкая - кинорежиссер, психолог, хозяйка салона "Алина". Десять лет назад она создала первый в Москве салон, который действительно отвечал смыслу этого понятия. Встречи проходили в Доме медиков - бывшем особняке княгини Шаховской. Туда мог прийти любой - бесплатно - и соприкоснуться с атмосферой культурного центра. "Культура" по-латински означает "возделывание". Что же возделывает величественная красивая мудрая хозяйка?
Каждая встреча посвящена одной главной теме. На них приглашают психологов, врачей, лекторов, деятелей искусства - художников, композиторов, певцов. Здесь бывали знаменитые артисты кино и театра, с которыми Алина Дмитриевна лично знакома по долгой работе на "Мосфильме", и дружна. Выступали Вера Васильева, Иннокентий Смоктуновский, Людмила Лядова, Евгений Крылатов, Александр Михайлов, Валерий Носик и многие другие. Тех, кого уже нет с нами, запечатлела кинопленка. Алина Борецкая хранит эту салонную летопись.
Приглашаются и стар, и млад - таким образом осуществляется связь поколений, и банальное понятие обретает реальное воплощение. Тема последней встречи - "Отечество мое". Она объединила студентов Международного университета, созданного Ю.Лужковым и Г.Поповым, и старшее поколение - членов Ассоциации ветеранов подразделения антитеррора "Альфа", которая помогла организовать эту нужную встречу. О проблемах национальной безопасности рассказал автор одноименной книги генерал-майор К.Х.Ипполитов. Молодежь призналась: "Мы не подозревали, что среди высшего командного состава есть высокообразованные, интеллигентные и открытые люди!"
Студенты московского технологического колледжа питания (директор В.В.Рогов) угостили своими кулинарными изделиями. Пел романсы Леонид Серебренников.
Сама Алина Дмитриевна - не просто человек щедрых дарований - художница, писатель, музыкант, а убежденный приверженец того, что таланты надо развивать. Десять лет назад она впервые взяла кисточку и стала рисовать. Алина Дмитриевна была принята в Союз художников России. Она без нот играет на фортепиано, выступая в салонах и создавая музыкальный фонд видеозаписей. Скоро увидит свет ее новая пьеса. Гостей (а они в доме по расписанию - через каждый час) хозяйка Алина встречает творчески приготовленными и оформленными блюдами. Каждому придумано название - "Осеннее дыхание", "Вдохновение". Пирожки с начинкой из морковки и апельсиновых корок (по отдельности) - просто объеденье.
Прошло множество интересных тем. Например, при участии ДВИЖЕНИЯ ЖЕНЩИН РОССИИ проведен цикл салонов, посвященных женским проблемам. В салоне прошел цикл встреч, посвященных пушкинской теме с привлечением прекрасного пушкиноведа писателя Валентина Непомнящего.
Салоны проходят теперь в "Теремке на Арбате" - особняке, который построил С.П.Зайцев. Недавно салон "Алина" был отмечен правительственной наградой как лучший в Москве.

Елена ИВАНОВА
Фото Александра ЭПШТЕЙНА

- Валентин Дмитриевич, расскажите, пожалуйста, о ваших первых книгах?
- Первая книжка вышла в 1958г. Вторая называлась "Определение счастья". Эту книгу составил редактор В.В.Сякин. "Мне вас завещал Л. Мартынов". - сказал он. Издательству нужно было выпустить лирику 10 лучших поэтов-современников. Когда Мартынов порекомендовал меня, редактор сначала возразил: "Он же детский поэт". Тогда Мартынов прочел ему несколько стихов и сказал: "Вот вам и детский!" Книга была уже сверстана, но все опять завопили: "Он же детский и потребовали сократить. Я не жаловался, я собрал снятые стихи, запаковал в конверт и отдал в экспедицию ЦК для поэта Юрия Воронова. И написал: "Вот какие стихи снимает "Современник", как будто у него их много". После этого книжка вышла в полном составе. А то, было, сняли все стихи, где упоминались понятия "честь" и "совесть". Только потом я сообразил, что стихи то о детях, а им честь и совесть иметь не полагалось - это прерогатива партии.
- Валентин Дмитриевич, самим банальный вопрос, который задают поэтам: "Как пишутся стихи?" Наверное, когда время подойдет. Они сами пишутся...
- Да. И сами же и не пишутся. Коржавин (мы старые приятели) мне сказал: "За что я люблю Вальку! Когда ему не пишется, он и не пишет". В дневнике Чуковского 1946 года сеть запись про мою прозу: "В своем кармане он держит шедевры" (в тетрадке я изобразил рассказы людей, вернувшихся с войны). Я писал еще до всех этих партийных нажимов и постановлений о литературе, записывал то, что люди свободно рассказывали о себе, например, рассказы отца о плене. В основном это происходило в вагонах. Я был маленького роста и умещался между лавками под столом.
Чуковский договорился о том, что мои записи будут опубликованы... Но все кончилось плохо. Нам с папой пришлось однажды соскочить с поезда, и в результате книжки я не обнаружил. Восстановить записи Было невозможно: это была чеканная фраза, истинно народная речь. Много народу знало а моих записках, и многие жалели об этой утрате.
- А как вы знакомились со знаменитостями?
- Великих людей я не боялся: они моего отца не превосходили. Я его ставил выше всех.
У старшего сына был звонкий отец -
Кумир городка, краевед и певец.
Ему подражая и в этом, и в том,
Историком сделался сын и поэтом.
Влияние отца было огромно. Он был уважаемым и образованным человеком. Прошел три войны.
С Чуковским мы познакомились в 1941 году в Ташкенте, где оказались в эвакуации. Он выступал в школе с рассказами о всемирной литературе. Корней Иванович был очень добр к нам.
Мне - 14 лет, а ему - 60.
Он огромен, и сед, и румян, и носат.
Он о сыне скорбит, я грущу без отца.
Май цветет, а войне все не видно конца.
Осторожно мою он решает судьбу
И тревожно глядит на мою худобу.
Завтра утром меня он помчится спасать.
А пока он покажет, как надо писать,
И прочтет мне стихи, что великий поэт
Сочинил про любовь двадцати семи лет.
Вспомнит то, что меня еще ждет впереди.
О поэзия! Души людей береди, Чтоб нашли в тебе силы и общий язык
Этот хилый мальчишка и крепкий старик.
Но больше всего ему нравились мои подражания Пушкину, Жуковскому, Байрону. Он считал, что это хорошая школа.
- Вы учинись я Литературном институте? - Нет, в МГУ на историческом факультете (пошел по стопам отца) и в аспирантуре. Стал археологом. А вспоминая ту мою потерянную тетрадку, я решил, что даже лучше, что она потерялась, иначе мне самому пришлось бы ее уничтожать, как я уничтожил часть своих дневников, чтобы не повредить кому-нибудь. Когда я приехал а Москву, уже висели на заборах постановления о Зощенко и Ахматовой, опубликованные в журналах "Звезда" и "Ленинград", означавшие конец свободе в литературе. Ничего из моей прозы все равно не опубликовалось бы, и я себя изгнал из литературы.
- Надолго?
- Надолго. Занимался археологией. Казахстан, Узбекистан, Туркмения, Украина...
- А кто еще из писателей были вашими учителями?
- Занимался в студиях у Л.Чуковской и Н.Мандельштам, беседовал с Анной Андреевной Ахматовой. А в Москве, в Политехническом музее, посещал студию Дмитрия Кедрина (с 16 до 18 лет).
- Какой он был, Дмитрий Кедрин?
- Добрый, мудрый я застенчивый, дипломатично делал замечания. Он был для нас авторитет. У начальства Союза писателей была большая ревность, что к нему тянутся молодые ребята и стоят за него горой. Моим добрым старшим другом и учителем был С.Я.Маршак, с которым меня познакомила секретарь Горького. Я любил и ценил лирику Маршака, понял, что можно брать вечные темы и разрабатывать их на современном материале.
Когда а экспедициях я "отрывал" какую-нибудь находку, то от восторга сочинял стихи. Закончив аспирантуру, защищать диссертацию не стал - написал сборник стихов. Стихи пересилили. Я, верите ли, к врачу даже ходил, чтобы прекратить это чувство. Врач сначала записала меня к психиатру, а после того, как я прочитал несколько своих вещей, вся засияла и вставила в историю болезни: "Пишет стихи. Хорошие". И зачеркнула рекомендацию к психиатру. Так появилась еще одна рецензия, и по рекомендации врача я вернулся в литературу.
- Ваш главный талант - огромное чувство юмора. Какие ваши последние книги?
- "Картинки в лужах", "Царевна-лягушка" (фантазия на темы разных сказок, в которых живет мудрость сказочного мира: может быть, причина всех бед так же ничтожна, как кончик иглы, в котором заключена смерть Кощея). Вышли две кассеты для детей (на музыку композитора Станислава Коренблита). Пишу воспоминаний об Ахматовой, Чуковском, Маршаке, о своем детстве...
- Какие свои качества характера вы назвали бы?
- Я не злопамятный, не пробивной для себя и не слыву "нужным" человеком.
Я пленник песни,
Я посланник песни,
Я за нее готов гореть в огне,
В тот сладкий миг,
Когда она во мне.
А вообще мои стихи расскажут обо мне больше, чем я сам.
Когда уже верстался номер, всех постигла трагическая весть. Остановилось сердце Поэта. Его добрую душу мы никогда не забудем.

Беседу вела Елена МАРТЫНЮК
Фото Станислава Мировского