Работы в стране все меньше: пять лет назад в российской экономике было занято 69,4 миллиона человек, сегодня - на 6 миллионов меньше. Работу найти все труднее, а если вакансия наконец появилась, то претендентов на нее так много, что каждый готов ради того, чтоб ее получить, мириться с любыми ущемлениями своих прав. В то время как парламентарии, ученые и чиновники Минтруда уже около десяти лет «бьются» над новым текстом Кодекса законов о труде, переделывая и переписывая правила, по которым мы должны трудиться, в стране все шире распространяются полулегальные формы занятости, где никакие, ни новые, ни старые законы о труде не действуют, где все вопросы найма и увольнения, условий и оплаты труда решаются не по КЗОТ(у), а так, как это выгодно и удобно «хозяину».

"Продавцами у меня работают только женщины. С женщинами легче, они более работящие и серьезные. Мужики русские часто пьют, прогуливают..."
(Из интервью с хозяином трех точек на Сенном рынке и трех ларьков в городе. Назовем его условно Гиви. Ему 39 лет, родом из Тбилиси, образование 10 классов, уже три года торгует в Рыбинске овощами, фруктами, сахаром).

Когда мы идем по рынку, то нас интересуют только товары. Увы, нам практически нет дела до тех, кто стоит по ту сторону прилавка. Моя знакомая рассказала, как однажды на рынке она быстро шла между рядов, выискивая нужные продукты, и неожиданно услышала: "Татьяна, ты не здороваешься, потому что стесняешься говорить со мной?" Знакомая была смущена: она просто не смогла бы узнать в этой посиневшей от холода, закутанной-замотанной "тетке" свою бывшую подругу. Разговорились, и продавщица, бывшая раньше инженером-конструктором, рассказала о своем житье-бытье. Вот стемнеет, вернется она домой и плюхнется часа на полтора в горячую ванну, чтобы хоть как-то согреться и смыть с себя рыночную грязь. Потом домашние дела, только самые необходимые, на все остальное нет ни сил, ни времени. Надо хоть немного поспать, чтобы утром ни свет ни заря снова вернуться с тяжелыми сумками и тюками на рынок. "Я знаю, что сильно изменилась, — говорила она. — Я сама себя ненавижу за этот рынок и особенно за то, что дочь втянула в эту мерзость, но что я могла поделать, ведь ни мне, ни ей другой работы никто не даст, а жить-то на что-то надо..."
"Надо на что-то жить", "надо кормить семью", "другой работы в городе нет", "зарплату не платят, а здесь всегда можно подработать", — вот типичные ответы на вопрос о том, как женщины оказались такими продавщицами. Большинство тех, с кем мне довелось говорить, имели среднее специальное или даже высшее образование: учителя, инженеры, воспитатели детского сада, медсестры... Практически для всех решение искать работу на рынке было вынужденным.
"На рынок устроиться мне помогла моя подруга. До этого я не работала 1,5 года и очень нуждалась в деньгах. Я два года стояла на бирже труда, но так и не могла устроиться на работу".
(21 год, окончила школу, курсы секретаря-машинистки, недолго работала помощником воспитателя в детском саду).
"Вначале было стыдно, вдруг кто-то из заводских подойдет... Но потом, когда уже и пособие по безработице перестали платить и когда мы с сыном восемь месяцев на одной картошке и чае без сахара просидели, ничего не оставалось, как идти на рынок".
(Около 40 лет, ранее работала инженером на моторном заводе).
Устроиться на рынок можно только через знакомых.
"Всех продавцов я набирал только по рекомендациям. Подружки и продавцы моих земляков приводили людей и ручались, что они хорошие, честные и не подведут. Желающих было очень много, можно было выбирать".
(Гиви, хозяин).
Механизмы связей и личных рекомендаций – на рынке одни из главных. Многие молодые хозяева - мужчины предпочитают набирать в качестве продавцов "своих" девушек, состоящих с ними в близких отношениях. Каждая третья из беседовавших со мной имела хозяином "своего парня". Замужним женщинам на рынок устроиться трудно, а у тех, кому это все-таки удается, нередко возникают проблемы в семье.
"Я замужних стараюсь не брать. Вначале брал, но были проблемы. Как-то пришел муж, стал скандалить: "Что мою жену соблазняешь! А чего ее соблазнять? Она сама захотела. Муж — пьянь, зарплата — смех, она — женщина молодая, симпатичная, ей пожить хочется, а я что, возражать буду?"
(Гиви).
Отношения с хозяином часто остаются дружескими, чего не скажешь об отношениях с мужем. Деньги — относительно легкие для хозяев и тяжелые для продавщиц, не только спасают, но и разрушают их семьи.
Оформление трудовых отношений между хозяином и продавцом не перегружено излишними формальностями и происходит с нарушениями Налогового и Трудового кодексов:
"Когда я беру человека и еще плохо его знаю, то мы составляем на каждый день доверенность: "Я, такой-то, доверяю такому-то реализовать свой товар бесплатно", — это чтобы не платить налог с его зарплаты. Когда человек проработает 3—4 месяца, и я увижу, что он хороший продавец, я оформляю на него предпринимательское удостоверение и лицензию. Налоги плачу за него сам, все проблемы с администрацией и властями — тоже мои".
(Гиви).
Если учесть, что на Гиви работают 10—12 человек и, по его словам, не задерживаются у него более 6— 8 месяцев, то становится очевидным, что половину срока он вообще не платит налоги с их зарплаты. Никаких других документов или трудовых книжек у нанятых на работу продавцов нет. Они полностью бесправны, а в случае трудовых споров или конфликтов или просто самодурства хозяина — беззащитны. Но, несмотря на высокий уровень образования, редко кто пытается отстаивать свои права. Лишь одна из интервьюированных девушек попыталась возразить хозяину, когда ей была вдвое снижена заработная плата только на том основании, что у него появились финансовые проблемы. Реакция, естественно, была отрицательной: девушке предложили уйти. "Подружки", которые ее рекомендовали и работали вместе с ней , ее протеста открыто не поддержали. Большинство женщин старается отношений с хозяином не портить и всячески ему угождать. Спрашиваю Гиви: "Что ты будешь делать, если девушка тебе понравилась, а спать с тобой отказывается?" — "Выгоню, я ведь южный мужчина, мне обидно".— "А как выгонишь?" — "Очень просто. Выйду на рынок, покричу, поругаюсь, что торгует плохо, ворует, опаздывает, зарплату срежу — она и уйдет".
Как видим, процедура увольнения проста, унизительна и, само собой, незаконна, но жаловаться некому, на рынке наличие "профсоюзов и женсоветов" не предусмотрено. Итак, сюда приходят по знакомству, а уходят сами. Подать в суд на хозяина за самодурство, клевету, недоплату или сексуальные домогательства, которым, по мнению интервьюируемых, "подвергаются многие", пока никто не пытался, да их и слушать не станут.
Торгуют на рынке в основном с 8 до 17 часов. Но чтобы получить товар для продажи, отсортировать его, надо приходить на работу на час-полтора раньше. И уйти можно, только убрав товар и сдав выручку, что тоже требует времени. В результате рабочий день растягивается на 10—12 часов. Выходной — один день в неделю и к тому же чаще всего не в субботу или воскресенье — самые базарные дни, — а в будни. Условия труда известно какие: зимой — холодно, летом — жарко. К тому же практически все продавщицы жаловались, что работа тяжелая — таскать сумки, коробки, ящики приходится постоянно.
«Зимой на рынке очень холодно, девушки часто болеют. В этом случае надо предупредить хозяина, и он "продаст место" на пару дней. Если болеешь дольше, возьмут другую, поэтому все стараются скорее вернуться на работу. Никаких больничных, конечно, не платят. Летом от жары бывают тепловые удары, ожоги кожи".
(28 лет, имеет сына 9 лет, работала воспитательницей в детском саду, но его закрыли, и теперь она продает косметику на рынке).
Хозяева практически не обеспечивают продавцов никаким торговым оборудованием. Девушка, продававшая одежду, говорила, что вешалки и цепочки для развешивания кофточек, тент от дождя, сумки, пакеты — все нужно покупать самой. За медицинские справки, которые необходимы торгующим продуктами, тоже надо платить, а это равно сумме недельного заработка. Все это сокращает и без того мизерную зарплату продавщиц.
Вопрос о вознаграждении за работу наиболее острый. Ведь все наемные работники пришли на рынок из-за денег, а платят им хозяева в обход законов и налогов "черным налом", чаще всего по итогам работы за день. На первый взгляд может создаться впечатление, что на рынке царит «уравниловка». В действительности разрыв в оплате продавцов на Сенном достигал десятикратного и более размера. Не только уровень, но и формы оплаты труда были разные: фиксированная "ставка" за день или месяц; процент от дневной выручки и т.д. И хотя покупательский спрос и цены на товары также вно-сили свои коррективы, но больше всего зарплата продавщиц зависела от симпатий и антипатий хозяина.
"Сначала мы договорились, что он будет платить мне по 10 рублей в день, а если я наторгую больше, чем на 200, то 5 процентов с этого превышения. Потом у него возникли трудности, и он с каждым разом все уменьшал и уменьшал процент. Наконец, сказал, что если я не наторгую 200, то будет платить 5 рублей. Я ответила, что не виновата, если товар не продается. И как можно стоять целый день на морозе всего за 5 рублей? Он отрезал: "Не хочешь — не стой". Но я все равно стояла, ведь деньги-то нужны".
(Медсестра. 22 года, на рынке подрабатывает уже более двух лет.)
Меньше других получали те, кто работал за фиксированную поденную плату. Девушки, продававшие мелочевку, зарабатывали по 10 рублей в день. Немного больше получали женщины, торговавшие продуктами, —15 рублей в день. Значительно выгоднее работать на рынке "за процент". Продавщицы одежды и обуви, а также продовольственных товаров, работающие за процент, зарабатывали и по 30—50 рублей.
"Я плачу 3 процента с выручки. Кроме того, тем, кто работает долго и хорошо, добавляю 1—2 процента и разрешаю иногда, когда много товара, продавать его на более выгодных условиях. Например, когда у меня много помидоров, я сбавляю цену, а продавцам позволяю продавать с небольшой собственной накруткой, лишь бы товар уходил. А зачем платить больше? Желающих много, всегда можно найти замену. Хороших продавцов мало, за три года их у меня перебывало с полсотни, а стоящих 2—3. Таким и платить не жалко, а остальные не шибко ценные, их можно и заменить».
(Гиви).
Сверхэксплуатация женского труда на рынке сочетается со сверхнизкой его оплатой. Это полностью соответствует неписаным "правилам" неформального рынка труда, где у хозяев нет юридических и моральных обязательств в отношении нанимаемых работников, где законы не действуют, а людей не ценят и меняют, как сношенные перчатки.
Самой же работнице, чтобы сменить хозяина, нужны отношения другого уровня, чем просто торговля по соседству. Тем не менее однажды попавшие на рынок с него уже не уходят, всячески стараются удержаться или вернуться. В интервью одна из медсестер, торгующая по совместительству, сказала, что на работе ей завидуют, а мама ею гордится — она умеет зарабатывать деньги.
Иное дело — женщины более старшего возраста. Вот две из них раньше трудились на моторном. Они прекрасно осознают, что перспектив работать по специальности у них нет. Возможности найти другое депо в их возрасте тоже нет (по неписаным правилам рынка труда женщин старше 35 пет на работу практически не принимают и переучиваться не посылают — слишком "стары"). Поэтому одна из них, та, что постарше, — была на заводе инженером—сказала, что ей надоело работать на наглых и алчных хозяев, и они с несколькими подругами "скинулись" и наняли рефрижератор, чтобы самим привезти фрукты и овощи. Они надеются общими усилиями выбиться в "предпринимательницы".
Хотелось бы закончить статью, эти наблюдения на этой оптимистической ноте, но боюсь, она будет фальшивой. Все увиденное и услышанное на рынке ранит: исковерканные судьбы, бесправие женщин, тяжелые условия труда, грязь... Женщине, пришедшей на рынок работать, кажется, что это поможет ей решить материальные проблемы, накормить детей, вытащить семью из нищеты. Но переход в неформальный сектор и погружение в атмосферу рынка — тупиковый путь, поскольку он ведет не только к потере квалификации, профессии, но и к моральной деградации: сегодня пропустила стаканчик на морозе, завтра с соседкой повздорила из-за места, потом заболела и, не долечившись, прибежала опять на рынок, не смела отказать хозяину, пригласившему в ресторан (или сразу в постель), стерпела его оскорбления и брань, лишь бы не потерять работу. И вот уже теряешь большее — квалификацию, здоровье, семью, достоинство...
Помню заведенные к небу, чтобы слезы не текли по щекам, глаза продавщицы, дававшей интервью, и ее вопрос: "А можно я вас тоже спрошу? Это все (о рынке) когда-нибудь кончится?"
Вопрос этот уместно переадресовать нашим законодательным и правоохранительным органам, ведь эксплуатация и криминализация женского труда — это не только сугубо "женская", а социально-политическая проблема...