ТЕХНОЛОГИЯ ДЛЯ И ПРОТИВ ЖЕНЩИНЫ

Несколько лет тому назад, в газете "Атомпресса", мне попался на глаза опрос высокопоставленных чиновников и руководителей крупных предприятий Министерства по атомной энергии России. Женская секция Российского Ядерного Общества, накануне Международного женского дня 8 марта, предлагала своим "атомным" мужчинам ответить на два вопроса: Какую роль будут играть женщины в технике ХХI века? Какие меры нужно предпринять, чтобы на российских АЭС появились женщины-операторы?

Представители сильного пола, не сговариваясь, пропели дифирамбы в адрес прекрасной половины человечества и заверили, что приложат все усилия, чтобы женщины-операторы в самое ближайшее время появились-таки за пультами управления наших атомных станций. По крайней мере, причин для дискриминации в этой области, по мнению минатомовского начальства, уже нет. Аминь.

Увы, ситуация существенно более неоднозначная, чем представляется. Кратко формулируя ее, я бы сказал, что она не измениться и в XXI веке — женщины, как и сегодня, будут играть сугубо подчиненную роль в технике любого века.

Однако очевидно также, что женщины в силу своих психологических, физиологических и биологических особенностей являются идеально совместимым элементом в некоторых системах "человек-машина". Под воздействием этого фактора будет создаваться все больше и больше подобных систем в расчете на работу машины (машины в широком смысле этого слова) в паре именно с женщиной. (И это, между прочим, станет новой областью борьбы за эмансипацию в XXI веке.)

Процесс симбиотического слияния женщины и машины создает иллюзию все более активного и сознательного участия первых в развитии техники и высоких технологий XXI века. Так, например, некоторые ученые полагают, что изобретение стартера, позволившее женщинам самостоятельно заводить автомобиль, привело к тому, что женщины занялись бизнесом, а это в свою очередь открыло дорогу эмансипации. И все это произошло в исторически кратчайшие сроки, ведь еще в 1870 году в Англии самой крупной по численности профессиональной группой была домашняя прислуга, большую часть которой составляли женщины.

Вот еще некоторые примеры этого Великого Слияния famine et machina, почерпнутые мною из книги Даниела Белла "Грядущее постиндустриальное общество". В 1950 г. в США типичной для 70% рабочей силы была следующая картина: работающий муж, дома — жена и двое детей. Сегодня это справедливо лишь в отношении 15% семей. Более половины замужних женщин работают вне дома. В 1960 году 80% всех работников материального производства составляли мужчины, а 20 — женщины; напротив, в сфере услуг было занято только 54% мужчин и 46% женщин. 27% всех работающих женщин были заняты в материальном производстве, тогда как 75% — в сфере услуг. И это очень показательная тенденция, считает Белл: "Рассматривая деятельность клерков, торговых работников, учителей, врачей и медсестер, а также другие подобные им профессии, нельзя не отметить тот факт, что экономика услуг в значительной мере замыкается на женщинах".

Современная "экономика услуг" — это, прежде всего, компьютерная экономика. Некоторые ученые и философы уже сегодня считают: экран монитора стал частью физиологической структуры мозга современного цивилизованного человека. Сознание, таким образом, всего лишь "эхо электромагнитных процессов в трубке телевизора". А, так как, говоря обо все более массированном проникновении женщин в технические системы (famine et machina), имеют в виду, прежде всего, женщину-оператора (ЭВМ, автоматизированной системы управления, кассового аппарата и проч.), то дальнейшую перспективу для женщины, на мой взгляд, легко представить.

Техника и технологии закабалили мужчин. Теперь системы "человек-машина" (читай: "мужчина-машина", "man-machine"), в целях повышения эффективности своего функционирования, закабалят женщин. Слабый пол самым бестрепетным образом используется для повышения производительности общественного труда. В этом и состоит суть процесса привлечения женщин к управлению сложной техникой, который многие склонны считать одним из важных достижений эмансипации. Сопротивление бесполезно.

Вообще это только кажется, что человек по своему усмотрению может управлять эволюцией развития техники. Не столько человек "управляет" динамикой развития машин, сколько созданная человеком машинерия управляет им самим. Для человека легче создать технологию любой мыслимой степени сложности, чем выйти из нее по собственному желанию. Просто, женщин исторически позднее захватил процесс порабощения техникой, чем мужчин. В XXI веке они усиленными темпами будут наверстывать упущенное. Логично предположить, что двадцать первое столетие станет временем, когда в пару к уже существующим "рабам лампы" добавятся и рабыни.

Вот еще пара невыдуманных картинок на эту тему из области применения изощренных компьютерных технологий визуально-интуитивного извлечения полезной информации.

Замечено было, что в Германии по пятницам резко возрастает потребление пива. Ну, Германия это не та страна, где подобный всплеск можно было бы объяснить концом рабочей недели,— там пиво пьют всегда и постоянно. Стали выяснять с помощью этих самых "визуально-интуитивных...". Оказалось, что рост потребления пенного напитка идет за счет... молодых отцов семейств, которые по пятницам ходят в универмаги закупать на всю будущую неделю детское питание для своих чад. Вывод был сделан немедленно: отделы продаж детского питания стали располагать рядом с пивными барами прямо в универмагах.

Точно так же было обнаружено, что мужские галстуки следует продавать вместе с женским бельем. Все очень просто. Как выяснилось, 60% галстуков покупаются женщинами, которые за 10 минут до этого покупали себе нижнее белье.

"Человек сейчас не пользуется технологиями, а живет ими". Это замечание итальянского кинорежиссера Годфри Реджио, будь оно произнесено еще десятка два лет назад, можно было бы отнести на счет свойственной людям творческих профессий склонности к преувеличениям. Так что на риторический вопрос "Появятся ли на российских АЭС женщины-операторы?" ответ один,— несомненно, появятся. Чисто термодинамически это неизбежно. Вопрос — когда появятся? Но это уже — кинетика. То есть, в контексте нашего разговора,— конкретная политика, экономика, образование и культура.

Любопытно, что и культурная традиция уже давно укоренила женщину в самое основание техники и технологии. Даже семантика ключевых символов уходящего века вся — женского рода: атомная бомба, ЭВМ, АЭС... И над всем этим монструозным технологическим великолепием двадцатого столетия раздается нежное блеяние первого клонированного млекопитающего — черномордой шотландской овечки Долли. Хеллоу!

Забыл Интернет. Фонетика и орфография требуют от русскоязычного человека относиться к Интернет (пистолет, кабинет...) как к явлению мужского рода. В то же время, смысл словосочетания Inter и Net в английском языке, по-русски — "Всеобщая Сеть". Сеть в нашем языке, безусловно, относится к женскому роду. Значит Интернет — иностранное слово женского рода.

И все-таки, повторяю, техника и технология будущей глобальной деревни — удел мужчин. Женщинам Всеобщая Сеть несет сугубо подчиненное положение. Первые признаки этого уже налицо.

Распространение виртуального секса — один из их числа. Когда Клаудию Шифер спросили, чего она боится больше всего на свете, супермодель (sic!) ответила: "Попасть в библиотеку виртуального секса". Действительно, достаточно отснять около 2,5 часов видео материалов, оцифровать их, вогнать в библиотеку — и любая женщина может стать объектом притязаний поклонников виртуального секса. А таковых, по всей видимости, найдется достаточно. Так, опрос 18 тыс. американцев — пользователей Интернета в 1998 г. показал, что 6% из них — безусловные аддикты (люди, испытывающие непреодолимое, болезненное влечение в Сеть). 31% опрошенных признались что нашли в он-лайне сексуального партнера, с которым осуществили связь и в реальности. 40% интернет-аддиктов и 12% не-аддиктивных пользователей признались, что во время он-лайна занимаются онанизмом (в прямом, а не переносном смысле).

Женщины, впрочем, платят той же монетой мужчинам, и, что показательно, опять же с использованием высоких технологий. (Что и создает иллюзию равных возможностей независимо от пола.)

Анонимность, свойственная Сети как глобальной коммуникационной среде, позволяет женщинам экспериментировать со своим образом и поло-ролевыми функциями. Вот, например, одно из откровений доведенной до интернет-состояния женщины.

"Играя роль мужчины, я могла свободно выражать агрессию и проявлять жажду власти. Я не считала возможным выразить эти стороны моей личности, когда меня воспринимали как женщину. Я возвращалась к этому мужскому образу, когда чувствовала себя обиженной, задетой или уязвленной. Более интеллектуальный образ мужчины помогал мне дистанцироваться, обрести объективность и ясность".