Наталья Ходырева

Создание первых кризисных центров в России неотделимо от истории первых феминистских групп и всего неофеминистского движения конца 80-х - начала 90-х годов. Тогда сами женщины, пережившие насилие, стали артикулировать эту проблему - сначала в своем узком сообществе, а затем и публично. Так были созданы центр "Сестры" в Москве и Петербургский женский кризисный психологический центр.
По мере работы первых телефонов доверия и сбора первых неофициальных статистических данных стало понятно, что это комплексная социальная проблема и одной психологической и психотерапевтической работой тут не обойдешься. С 1994 года мы стали приглашать к совместной работе юристов и медиков.
В 1994 году нашу идею создания Российской ассоциации кризисных центров для женщин поддержали 11 других организаций, находящихся на обучении в шт. Джоржия (США). Прошедшие 4 года - достаточный срок для понимания того, что Ассоциация должна быть рабочей организацией, открыто распространяющей информацию о ресурсах и опыте, а не только удобной для фондов структурой по распределению финансов. Поэтому понятна возникшая тенденция к децентрализации - к формированию региональных ассоциаций. Сейчас создается Восточно-Сибирская ассоциация кризисных центров, создан Консорциум кризисных центров Северо-Запада России и Скандинавских стран.
Около 30 разнообразных женских организаций - и муниципальных, и общественных - включились в работу Российской ассоциации кризисных центров для женщин и занимаются проблемой насилия над женщинами. Мотивации новых активисток центров весьма разнообразны - от желания иметь хоть какую-то оплачиваемую работу до простого любопытства: что это за проблема такая, на которую иностранцы деньги стали давать? Отмечу, что те, кто хочет помочь женщинам, нуждаются прежде всего в переосмыслении и расшифровке понятия "помощь".
В связи с этой деятельностью сегодня возникает целый ряд очень сложных вопросов. Будут ли кризисные центры растаскивать проблему насилия по узкодисциплинарным полкам, тем самым копируя традиционную ведомственную структуру? Найдут ли они в себе силы и мужество противостоять коррупции?
Другое направление деятельности кризисных центров связано с активизацией самих женщин, переживших насилие. Как это ни странно звучит, но опыт жестокой дискриминации может - при неразделимой психолого-правовой поддержке! - сподвигнуть этих женщин на социальные действия по изменению институтов и процессов.
Официальная юридическая система защиты женщин в ситуации насилия не работает по многочисленным причинам. Основная из них - ценностная. Это сексистское отношение к женщинам - жертвам насилия. Стоит суммировать усилия кризисных центров по неформальному стимулированию процессов в защиту женщин, проанализировать их опыт и попытаться честно ответить на принципиальный вопрос: реформируема ли эта система в принципе? Нужно ли вкладывать в нее деньги, стремясь преобразовать ее?
Кроме того, нам необходимо подсчитать, с применением подходов феминистских экономистов, стоимость насилия над женщинами и влияние его на экономику. Некоторых могут убедить только данные об их финансовых потерях.
Последнее. Нас не удивляет, что социологи не "видят" дискриминации женщин в семье. Даже при том, что каждая третья женщин сообщает об этом сразу первым же консультантам, которые начинают с ней работать. И мы занимаем первое место в мире по числу убитых родственниками женщин. Наш опыт показывает, что только длительное консультирование создает доверие, при котором женщина преодолевает свой стыд. Когда возникает защитное забывание эпизода, женщина решается признаться, как она реально существует в семье, что переживает. Кроме того, уязвимость женщин ситуативна - в период безработицы, болезни, беременности она возрастает. И это не всегда совпадает по времени с социологическим интервью. Потрясающа тяга наших женщин отрабатывать "счастливый" план своей жизни в гетеросексуальных отношениях, несмотря ни на что. Именно она запускает в действие механизмы когнитивного диссонанса. Известный феномен нормирования насилия в семье как распространенного "воспитательного" метода еще более маскирует дискриминацию женщины в семье.

Вернуться