Татьяна Журженко

В фокусе моих научных интересов находится критический анализ оснований доминирующей экономической парадигмы и связанной с ней неолиберальной политики с позиций феминизма, а также гендерные следствия ее в странах с переходной экономикой. И поскольку на этой конференции речь шла о международных аспектах этой проблематики, в частности о программах поддержки гендерного развития Мирового банка, о деятельности других международных финансовых институтов, я хотела бы заострить "геоэкономический" аспект этой феминистской критики.
Здесь уже говорилось о том, что западная экономическая наука стремится сегодня учитывать не только чисто экономический эффект проводимой политики, но и ее социальный результат, все больше склоняясь в сторону концепции социального воспроизводства.
Воспроизводство человеческой жизни и условий ее существования, материальных и нематериальных (рождение и воспитание детей, забота о больных и пожилых, деятельность, связанная с ведением домашнего хозяйства, удовлетворение потребностей эмоциональных связей, общения и т.д.) обеспечивается сегодня как на рыночной, так и на нерыночной основе. По мнению многих исследователей, привычное для индустриального общества обособление экономической сферы от социальной, от процессов социального воспроизводства, выделение ее в самостоятельную систему со своими собственными целями и динамикой, находящее отражение в особом типе дискурса - "экономической теории",- это обособление экономики подходит сегодня к концу.
Однако в контексте этих глобальных изменений хотелось бы подчеркнуть достаточно очевидную тенденцию: экономическая наука применяет к развитым западным обществам и к обществам "с переходной экономикой" различные (зачастую противоположные) парадигмы. Новые концепции и экономические подходы, представляющие альтернативу жесткой логике экономической рациональности как рациональности рынка, не находят применения там, где речь идет о рыночных реформах в постсоциалистических странах. Тот тип политико-экономического дискурса, который сложился в основном под влиянием импортируемой с Запада доминирующей экономической теории, модифицированной в соответствии с идеологическими нуждами легитимации рыночных реформ,- этот тип дискурса обладает собственным жестким порядком. В рамках этого дискурса рыночная модернизация рассматривается прежде всего как средство создания эффективной экономики, обеспечивающей максимальный экономический рост в качестве главного средства решения социальных проблем. Вопрос о социальных ориентирах экономического развития остается, таким образом, за рамками универсалистской концепции рыночной модернизации.
Предпринятые в начале перестройки робкие попытки осмысления катастрофического опыта "рост-ориентированного" развития советской экономики не получили, к сожалению, продолжения. Издержки социалистического типа хозяйствования были позднее списаны на "отсутствие рыночного механизма". Верх одержала техницистская концепция рынка как универсального регулятора, обеспечивающего не только экономически эффективный, но и социально справедливый порядок. Таким образом, парадокс обществ "новой демократии" состоит в том, что они вынуждены реконструировать рыночную экономику, основанную на иерархическом дуализме экономического и социального (маскулинного и феминного) как раз тогда, когда в развитых странах начинают обнаруживаться тенденции становления "постэкономического" общества.
Окончание "холодной войны" и победа либеральной идеологии создали ситуацию, для которой характерна "односторонняя поляризация символических преимуществ на стороне Запада", что сказалось прежде всего на развитии социальных наук в постсоветских обществах. Они оказались, как правило, совершенно нечувствительны к вестерн-центристской ори-ентации того типа научного знания, который стал у нас доминирующим. Политика "интеграции в мировую экономическую систему" также оценивается и получает идеологическую легитимацию с позиций этого вестерн-центристского подхода.
В этом контексте позиция международных финансовых институтов (МБРР и МВФ^*), оказывающая значительное влияние на социально-экономическую политику наших стран, заслуживает специального анализа с точки зрения феминистской перспективы. Это касается Украины в еще большей степени, чем России. Потому что Украина обладает гораздо меньшими экономическими и политическими ресурсами для проведения самостоятельной, независимой от Запада политики.
Необходимо в полной мере осознать тот факт, что с распадом сначала СЭВ, а затем и единого народнохозяйственного комплекса Союза новые независимые государства действительно оказались перед проблемой интеграции в мировую экономическую систему. ...Однако особенно важно, что эта система имеет собственную жесткую иерархическую структуру, замаскированную демократической риторикой "содействия экономическому развитию".
Очевидно, что международные финансовые институты (МВФ и МБ) являются институтами капиталистической мир-экономики и, соответственно, одним из инструментов политики, структурирующей отношения "центр - периферия".
Интеграция в систему современной мир-экономики стран бывшего советского блока несомненно представляет собой глобальное потрясение как для самой системы, так и для этих обществ. Учитывая также тенденцию мирового экономического спада и внутренний экономический кризис в этих странах, нельзя недооценивать влияние этих "геополитических" факторов на гендерную ситуацию и социально-экономическое положение женщин в переходной экономике. И политика институтов капиталистической мир-экономики не может не быть амбивалентной по отношению к этой ситуации.
По оценкам независимых экономистов, политика финансовой стабилизации, проводимая в Украине под давлением МВФ (и отвечающая интересам правящей политической элиты), будучи оторванной от реального, критического состояния экономики и социальной сферы и не сопровождаясь структурными реформами и преобразованиями на микроуровне, привела к разрушению денежного обращения. Она ухудшила и без того тяжелое положение промышленности и создала беспрецедентную задолженность по выплатам заработной платы и пенсий гражданам, поставив большинство семей на грань выживания. ...Политика разрыва экономических связей с Россией и декларируемой "переориентацией на Запад" оказалась политикой уничтожения целых отраслей, продукция которых не имеет выхода на внешние рынки. В их существовании и развитии не заинтересованы ни Запад, ни Россия, оказавшаяся теперь в рядах конкурентов, ни украинское правительство...

^* Международный банк реконструкции и развития и Международный валютный фонд.

Вернуться