"Женщина и визуальные знаки"

Анна Альчук: А каково твое отношение к рекламе, которая при своем появлении вызвала большое недовольство женской части населения? Теперь, похоже, к ней все привыкли.

Надежда Ажгихина: Я знаю некоторых феминисток, которые очень возмущались рекламой гигиенических прокладок. Таня Клименкова говорила тогда, что "женщине заглянули в трусы". Я не вижу в этом ничего плохого. Наоборот, это часть культуры полового просвещения, которая очень важна. Наконец-то стали пропагандировать презервативы, которые наши мужчины привыкли воспринимать крайне негативно. А тут с большого экрана им говорят о безопасном сексе. Это спасет наше население от многих бед. У нас же эта часть жизни была спрятана, считаясь постыдной... Конечно, когда у нас возникла реклама, женская внешность стала восприниматься как товар. Товарными стали некоторые стереотипы, например "баба - дура". Имелось в виду, что она красивая, но глуповатая. Запомнилась реклама компьютера, когда мальчик объясняет его работу девочке и та ничего не может понять, тогда он говорит: "Ну а теперь для тех, кто понял". Была еще унизительная реклама показывавшая полуобнаженную девушку, сидящую на колесе большого автомобиля. Надпись гласила: "Измерим глубину протектора". Это, конечно, недопустимо. Женский образ используется и как образ потребительницы - показывая женщину, сидящую в машине, подразумевают кроме того, что она может эту машину купить. Дело в том, что объем покупок автомобилей со стороны женского населения планеты очень вырос.

А.А.: Если ты помнишь рекламу "МММ", которая обыгрывала местные стереотипы и вследствие этого оказалась эффективна, там показаны очень активные женщины, которые всегда сами решают, какие покупки (a данном случае, "МММ") надо сделать, и навязывают свое решены мужчинам. Ведь это отражает реальную ситуацию нашего общества, когда в большинстве семей женщины играют решающую роль, управляют своими мужьями и сыновьями. Я говорю об этом не случайно, ведь такая ситуация, ситуация преобладания сильных и властных женщин, должна как-то сказываться и на местной феминистической теории, если, конечно, она не заимствуется с Запада.

Н.А.: Я боюсь, что наш народный феминизм, представленный активными женщинами, руководящими своими семьями, и академический феминизм, представленный ничтожным количеством исследовательниц, не совпадают. Разница велика и в ближайшее время преодолена едва ли будет. Наши исследовательницы должны с большим вниманием относиться к практике российских женщин. Пока новых теоретических построений на российской почве очень мало, а наша практика уникальна. Нашим женщинам всегда приходилось упорно трудиться в тяжелых условиях и в отсутствие мужчин. Это уже заложено в генотипе. В ХХ веке было столько войн и репрессий, и воспитывали детей женщины. Вот эта ситуация недостаточно исследована. А то, о чем пишет Дворкин, довольно далеко от нас. Мне европейская реальность кажется ближе, ведь Америка - это страна-подросток с собственными комплексами. Россиянки в смысле практического феминизма куда более деятельны и свободны, чем американки. В свою очередь, американки в большой степени - жертвы стереотипов, в том числе и феминистских.

А..А.: Почему же не возникает адекватного дискурса?

Н.А.: Тот снобизм, который был присущ нашей интеллигенции, есть и в феминизме. Народная культура со своими исканиями, со своим феминизмом существует совершенно отдельно. Это видно и по женским организациям. Довольно часто рафинированные исследовательницы из больших городов и те же солдатские матери не могут найти общего языка. Надо сказать, что многие люди, интересующиеся положением женщин, испытывают к малопонятным западным теориям стойкую идеосинкразию. Это рикошетом отразилось вообще на гендерных исследованиях. Но я с оптимизмом смотрю в будущее. Я думаю, наши женщины себя еще покажут, не могут не показать.

А.А.: Если возвратиться к комитетам солдатских лотерей...

Н.А.: Ими никто всерьез не интересуется. Многие наши феминистки считают их неженской организацией, потому что они не ставят своей задачей улучшение положения женщин и не борются за равенство прав. Они сами вряд ли согласятся назвать себя феминистками. Какой феминизм, когда у них погибают сыновья?! Это в основном женщины небогатые, которые поняли, что никто не защитит их детей, кроме них самих. И мне очень жаль, что наши феминистки не нашли с ними контакта. Я никогда о них не забываю, когда пишу о перспективах женского движения. На самом деле это единственная всенародно признанная женская организация в России. То, что есть комитеты солдатских матерей - спроси о них любого человека на улице, - знают все. Они существуют везде: в каждом субъекте Федерации, в каждом городе, в каждой деревне. К сожалению, им недостает опыта работы с прессой, в частности по поводу формирования своего визуального имиджа. Журналистам трудно получить от них оригинальный снимок, будь то марш материнского сострадания, поездка на места боев, пикеты или демонстрации. К счастью, если рядом с ними оказываются фотокорреспонденты, они их обязательно фотографируют. Многие такие фотографии облетели весь мир и показали людям подлинные лица российских женщин, выступающих за обновление нашего общества.

возврат