Предисловие

Предваряя эти портреты-интервью, стоит хотя бы вкратце обозначить сегодняшнее положение художниц в культурном процессе и их взаимоотношения с женским движением.

Мне кажется, что, пытаясь понять "феномен" современной русской художницы, западные феминистки нередко слишком идентифицируют ее с ее женской ролью, бытом, буднями, тогда как сущность ее заключена в творчестве. Несмотря на все общественные катаклизмы, она сумела сохранить в себе такие качества, как эмансипированность, внутреннюю свободу, индивидуализм. Не стоит забывать, что ее предшественницы - художницы авангарда, а на литературном поприще - Марина Цветаева и Анна Ахматова.

Современным художницам во многом подходит характеристика, данная Джоном Болтом русским авангардисткам: они в первую очередь художники и только потом женщины. Сегодня художницы столкнулись с теми же трудностями "выживания " в условиях перенасыщенности арт-рынка и жесточайшей конкуренции, что и их коллеги-мужчины. Однако, если отвлечься от "материального", их ситуация остается достаточно благополучной. Они пока что достаточно конкурентоспособны, и им еще в малой степени знакома дискриминация по половому признаку. Интересно привести точку зрения одной из эмигрировавших на Запад художниц: "Мне казалось, что Америка - прогрессивная страна, и во многом это справедливо [...] но в отношении к женщинам-художницам - это средние века. В Советском Союзе я этой разницы в отношении к себе не ощущала"¹. За последние годы прошло немало персональных выставок художниц. С художницами (естественно завоевавшими признание или подающими надежды) сотрудничают лучшие галереи, они, как правило, достаточно равноправно представлены на общих выставках современного искусства внутри страны.²

Кураторы все чаще отваживаются представить на суд публики работы художниц в контексте феминистского дискурса, а заодно и свое понимание последнего. Упомянем некоторые из выставок. Выставка под девизом "Женственность и власть" (Москва, октябрь 1990) собрала работы художниц (среди них таких известных, как Ольга Астафьева, Ольга Чернышева, Наталия Турнова и др.), стремящихся "стоять на другой (по отношению к мужской - Н. Ш.) позиции, иметь другой взгляд". "Работница" (Москва, 1990, 1996) явилась попыткой "апроприации" феминистского дискурса представительницами московского концептуализма (Еленой Елагиной, Машей Константиновой, Анной Альчук и др.) Главным объектом исследования стал "гомо советикус" женского пола. "Самопознание женщины" (Ленинград, ноябрь 1990), объединившая ведущих ленинградских художниц (Елену Фигурину, Татьяну Шагову, Беллу Матвееву, Виту Буйвид и др.) общей темой: женщина как субъект и объект познания другой женщины (художницы). "Фаворитка" (Петербург, октябрь 1994). "Нефеминисткие феминистки" (Москва, февраль 1996) - попытка выявить "моменты феминистского подхода к ситуации русской женщины" в творчестве московских художниц (Ирины Галкиной, Марины Герцовской, Алены Мартыновой и др.). Само слово "феминизм", как мы уже выяснили, раздражает постсоветского человека. Не исключено, что именно это явилось причиной необычайно низкого рейтинга данной, весьма любопытной выставки. Она вызвала критические нападки и была оценена как кураторский провал сезона.

Итак, на внутренней культурной сцене позиция художниц пока достаточно прочна. Однако факты свидетельствуют, что выход на вожделенный западный рынок оказывается для них еще более непростым, чем для их коллег. Конкуренция уже начинает работать против них. Практика показала, что для художниц, за редким исключением, закрыты самые престижные западные галереи . Да и на общих смотрах постсоветского искусства они далеко не всегда представлены достаточно пропорционально. Показательный пример - выставка "Selbstidentifikation - Positionen St. Petersburger Kunst von 1970 bis Heute" (1995, Berlin, Haus am Waldsee), целью которой было впервые показать панораму петербургского искусства последних десятилетий немецкой публике. Женская часть ограничивалась тремя именами. Причем, если учесть, что одна из художниц - Лена Лив - с начала своей творческой деятельности и по сей день живет за рубежом, оставалось два имени: Белла Матвеева и Ольга Тобрелутс. Каждая из художниц была представлена только одной работой (!). С подобным игнорированием того, что делают современные русские художницы, встречаемся и в специальной литературе. Так, в книге Юли Ройтер "Gegenkunst in Leningrad.. Zeitgenossische Bilder aus der inneren Emigration" (Miinchen, 1990) художницам отводится довольно скромное место (соотношение таково: 28 мужских имен - 2 женских). Можно было бы привести еще немало подобных примеров. Причем, эта начавшаяся маргинализация художниц связана отнюдь не с более низким качеством их искусства или его меньшей художественной значимостью, а, как точно указывает в связи с западными художницами министр по вопросам семьи и женщин Кристина Бергман (Германия), "с плохой презентацией их искусства". Их коллеги лучше организованы: монолитные группировки, впечатляющие манифесты, умелое саморекламирование. Существуют "мужские братства", куда женщинам, за редким исключением, "вход воспрещен" (петербургские некрореалисты). Но и в случае, когда вход "открыт", художницам предоставляется роль рядовых членов, не влияющих на программу, художественную политику объединения. Художники начинают обрастать критиками и кураторами (в том числе и западными), легче и "естественнее" входят в контакт с представителями западного арт-рынка, и в силу этого лучше ориентируются в сегодняшней конъюнктуре, в том, кто есть кто в западной системе культуры. Этого, к сожалению, не скажешь о художницах. Действуя зачастую в одиночку, что еще усугубляется "прохладным" отношением западного рынка к работам женщин, они часто не в состоянии оценить уровень той или иной выставки или престиж галереи. Мужская половина, судя по всему, не особенно намерена протежировать своим соотечественницам.

Наверное, со временем художницы выработают какие-то самостоятельные, а может и общие, стратегии выживания в условиях свободного арт-рынка. Так, уже появляются женские художественные объединения. Самым крупным на сегодняшний день является московская "Ирида", созданная художницами-членами Союза, почувствовавшими себя в ситуации "вытеснения." У нее есть свой салон, архив, офис. Покровительство "Союза русских женщин" позволило завязать контакты с различными женскими организациями на Западе. Среди членов объединения мы не найдем отважных экспериментаторов, то, что они делают, имеет в значительной степени "коммерческий", "прикладной" характер и рассчитано на незатейливый вкус массового покупателя, желающего украсить свое жилище Понятно, что известные художницы предпочитают оставаться от них в стороне. Но это в любом случае заслуживающая уважения инициатива.³

"Общечеловеческие ценности", выразительницами которых гордо считают себя многие русские писательницы и художницы, с точки зрения западных феминисток, нередко слишком напоминают "мужские", патриархальные. С этим нельзя не согласиться. Но, исходя из всего вышесказанного, легко понять причины этого.

Также объяснимо и их упорное нежелание идентифицировать себя с коллегами своего пола и дистанцирование себя от образа "женщины-художницы". Они по-прежнему предпочитают ролевую модель "художника". С этим во многом связано амбивалентное отношение большинства из них к женскому движению и феминизму. О каком освобождении и равенстве может идти речь? В творчестве все равны. Петербургский фотограф Вита Буйвид сформулировала это так в одном из интервью: "Француженки, американки говорят, что они себя ощущают силой, когда выходят на свои демонстрации. Мы этого не ощущаем. Мы на женскую демонстрацию не пойдем. Мы себя ощущаем достаточно сильными сами по себе, и у нас нет никакого резона куда-то идти".

И все же мало-помалу наблюдается пробуждение интереса к проблемам, поставленным феминизмом. Предвестниками формирования собственного феминистского дискурса можно считать журналы "Идиома" и "Преображение". Многие связанные с женщиной мифы западной культуры на русской почве не привились. Но у нас есть достаточно своих мифов. Один из самых стойких и распространенных - миф о сильной и цельной русской женщине, помогающей слабому, раздвоенному герою и часто спасающей его, нередко при этом ценой собственной гибели.

Моя цель - представить художниц самых различных возрастов, направлений, позиций. При всем многоообразии и многоголосице сегодняшней женской художественной сцены двух крупнейших культурных метрополий, можно отчетливо выявить основные группы - "модели" - ее определяющие. Значительное (количественное и качественное) ядро составляют представительницы бывшего андеграунда 1970-ых - 1980-ых, искусство которых, благодаря многочисленным выставкам последних лет вышло наконец к широкому зрителю. Пытаются найти свое место в новых условиях свободы и рынка представительницы бывшего официального искусства, связанные с Союзом художников. Активно и интересно заявили о себе молодые художницы, сформировавшиеся в новых условиях открытости и демократизации.

Выбранная тема определила круг вопросов к моим собеседницам. Как они ощущают себя сегодня в совершенно новых непривычных условиях жизни и функционирования искусства? Каковы их ситуация, место на современной художественной сцене? Что знают они о феминизме и как относятся к его идеям?