Труды Первого Всероссийского женского съезда
(10-16 декабря 1908 года, г. Санкт-Петербург)
5. ПРОСТИТУЦИЯ КАК ФОРМА НАСИЛИЯ НАД ЖЕНЩИНОЙ
М. Е. Бландова (Москва)
О надзоре за проституцией
Милостивые государыни и государи! Генерал Рейнбот закрыл около двух лет тому назад дом терпимости в Москве. У него на этот счет были, вероятно, свои соображения, конечно, не гуманного свойства, но как бы то ни было, факт свершился, закрытие домов терпимости состоялось. Говорят, впрочем, что дома терпимости закрыты не все, некоторые еще функционируют и между ними известный "Эрмитаж"; в общем же они заменены домами свидания. Прежде всего, нас заинтересовало, куда девались те тысячи искалеченных физически и нравственно женщин, что были заключены в этих домах, и мы обратились к одному санитарному врачу с вопросом, не было ли случаев обращения к честной жизни хоть некоторых из этих несчастных, но санитарный врач отозвался на этот счет полным незнанием. Можно было 6ы предположить, что о таком важном распоряжении полиции, как закрытие притонов, были предупреждены благотворительные женские общества, и тем им дана была возможность помочь той или иной обитательнице вертепов выбраться на честный трудовой путь, но делать такие наивные предположения может только тот, кто не знает, как низко ценятся у нас жизнь, благосостояние и достоинство личности...
В Финляндии общество не так безучастно, там усиленно работают над разрешением вопроса, как помочь проституткам, остающимся в скором времени без крова, вследствие закрытия законным порядком всех домов терпимости... "Об-во Hvita bапdet", основанное несколько лет тому назад; с целью борьбы против проституции, занято устройством домов призрения для распущенных проституток. В этих приютах предполагается устроить образцовые прачечные и другие мастерские и т. д. ("Союз женщин", январь 1908 г.).
В противоположность финляндскому обществу наше русское общество находится по вопросу о проституции в полном неведении, как будто проституция, эта гангрена современной цивилизации, не отражается гибельно на здоровье и нравственности населения. Чтобы бороться со злом, надо его исследовать, а у нас есть только немногие работы о проституции специалистов, касающихся вопроса вообще, но как дело обстоит в данный момент, в данной местности, с этим при всем желании ознакомиться невозможно - сведения эти, к сожалению, не опубликовываются. А между тем современные женщины считают уже противным своей совести оставаться в счастливом неведении по вопросу, оскорбляющему их человеческое достоинство, задевающему их душевное спокойствие и угрожающему нравственному и физическому благосостоянию всего населения.
Много прилагается стараний успокоить общественную совесть по отношению к проституции. С этой, вероятно, целью некоторые ученые, и между ними Ломброзо, проф. Тарновский, утверждают, что проститутки самой судьбой предназначены для отбывания своего позорного ремесла, что они существа ненормальные, продукты вырождения, дегенерации. В подтверждение этого мнения указываются особенности, по которым в них можно отличить дегенераток, как физические: аномалия ушей, узкие ноздри, грубый голос и т. д., так и нравственные: лживость, нечувствительность к обидам и т.д. - с такими субъектами, следовательно, церемониться нечего. Хорошо же, однако, это успокоение, хорошо оправдание!..
Что такое дегенерат? Ведь это, во всяком случае, субъект ненормальный, физически и нравственно расслабленный, так позволительно ли, согласуется ли с самыми примитивными понятиями о человечности эксплуатировать, болезнь, да. Еще для таких низких целей? Да и самое половое общение с физическими и нравственными уродами, каковы проститутки, по свидетельству хотя бы того же проф. Тарновского, самое это общение разве не должно вредно повлиять на того; кто ими пользуется? У нас привыкли слишком легко судить о половом акте, тогда как, по новейшим исследованиям русских ученых. Брандта, Викторов, французских Рибо и др., долевое общение есть акт взаимного питания полов, следовательно, нетрудно себе представить, какие вредные последствия влечет за собой половое общение при таких унизительных условиях, если мы даже оставим совершенно в стороне опасность заражения венерическими болезнями. Куда же это благотворительное начальство смотрит?
В газетах весьма кратко и отрывочно помещено было в прошлом году, что правила надзора за проституцией подвергнутся в самом скором будущем коренным изменениям. Уже организовано, по словам газет, врачебно-полицейское управление вместо врачебно-полицейского комитета с его обязательным (то есть принудительным) освидетельствованием проституток. Впрочем, в чем тут, собственно, разница, если по проектируемым новым правилам предварительно привлекают к ответственности у мирового судьи, но на основании каких же статей закона мировой судья подвергнет ослушницу судебной каре, когда в законодательном кодексе совершенно нет статей, касающихся регламентации проституции, и эту мрачную область ведают исключительно полиция и администрация? Не вследствие ли этого к женщине, желающей уклониться от медико-полицейского надзора и уже привлекавшейся к ответственности у мирового судьи, будут применяться административные меры. Интересно было бы, однако, знать, в чем состояли и будут состоять административные меры, применяемые к этим несчастным, поставленным вне закона. Вот те краткие и туманные сведения, которые можно было почерпнуть из современной печати о предполагающихся в надзоре за проститутками "нововведениях". Судя по ним, все как будто останется по-старому. Как и прежде, будут издаваться суровые административные правила, карающие беззащитных невежественных женщин, и в то же время по-прежнему, обманом и насилием, будут вербоваться из таких женщин кадры для удовлетворения разнузданной мужской похоти, ставящей мужчину ниже всех животных в мире.
Городские управления при совещаниях по ограничению так сильно прогрессирующей у нас проституции любят указывать на просвещение как на главное средство борьбы со злом. Положим, просвещение вещь хорошая, и нет, пожалуй, того зла, с которым нельзя было бы бороться просвещением, но когда вместо принятия серьезных и неотложных мер против торговли женским телом во всех ее проявлениях делается туманная ссылка на просвещение, то оно, это просвещение, представляется нам в виде Улиты, которая только едет и когда-то еще будет. Надо, однако, помнить, что просвещение к нам с неба не свалится, надо идти ему навстречу. Чем меньше мы будем эксплуатировать бедность и невежество, тем скорее его достигнем. И к тому же разве проституцией пользуются, разве дома терпимости посещают одни только непросвещенные мужчины? "В городе было несколько высших учебных заведений, много молодежи, поэтому дома терпимости составляли в них целый квартал, длинную улицу и несколько переулков", - пишет в одном из своих рассказов Максим Горький. Трудно допустить, согласитесь, что дома открывались в угоду невежественным женщинам. Больше того, высшее образование облегчает молодому человеку доступ в публичные дома, так как студенты, посещающие публичные дома, пользуются там 50 процентами скидки, это установлено, по крайней мере, в одной из столиц. Было бы весьма желательно знать, кто входил по этому поводу в сношение с заведующими домами терпимости - студенты сами или их участливое начальство? Если торговать своим телом мерзко и унизительно и покупать это тело для издевательства над ним тоже не составляет добродетели - в этом случае бедная, невежественная проститутка и покупающий ее высокопросвещенный мужчина едва ли не уравниваются между собой, недоумеваешь даже, кому из двоих отдать предпочтение... Что беззащитная, невежественная женщина легче всего улавливается в сети торговцев живым товаром, это, конечно, стоит вне всякого сомнения; что оказанная ей вовремя нравственная поддержка легко может удержать ее от падения, это тоже неоспоримая истина; но защиту бедных, одиноких девушек не так-то легко у нас осуществить. В доказательство приведем маленькую историческую справку. Лет около девяти тому назад в Москве возникло общество, "поставившее себе целью бороться против разврата и тесно связанного с ним пьянства". Для осуществления своих целей общество предполагало: 1) оказывать женщине нравственную и материальную поддержку, 2) способствовать распространению женского образования, а также технических знаний, 3) устраивать убежища и приюты для падших женщин и для малолетних, впавших в порок разврата, и т. д. Общество насчитывало около 800 членов, среди которых были известные профессора, ученые, общественные деятели и деятельницы, писатели, и писательницы, врачи-филантропы, земцы и пр. Был собран из пожертвований и членских взносов довольно значительный капитал. Члены не ограничивались только взносами и горячо и дружно принялись за дело. Нам припоминаются оживленные, многолюдные собрания общества, происходившие частью в земской управе, частью в редакции уже не существующей больше газеты или на квартире юной, всей душой отдавшейся начатому ею благому делу председательницы. Общество разделилось на комиссии, в них под руководством знатоков дела были выработаны проекты следующих уставов: убежища для женщин и девиц, впавших в порок разврата и изъявивших желание исправиться, комиссии для попечения об ученицах и мастерицах мастерских, трудовой помощи, бесплатной библиотеки, спасательной комиссии, воскресных собраний для работниц и т. д. Но все или почти все эти благие начинания разбились о преграды, поставленные им недоверчивой администрацией. Воскресные собрания не были допущены вовсе. Вот что мы читаем в отчетах о деятельности других комиссий: "Спасательная комиссия указывает на то, что осуществлять свою задачу: спасать жертвы разврата - она может лишь исключительно при помощи особого убежища, и ввиду того, что на ходатайство об утверждении проекта такого убежища не было никакого ответа, комиссия: прекратила свое существование".
"Комиссией попечения об ученицах и мастерицах мастерских было возбуждено ходатайство о разрешении открыть дешевые квартиры, без которых деятельность комиссии была малопродуктивна. Ответ на ходатайство не был получен, и комиссия принуждена была приостановить свою работу. Это ходатайство было повторено еще три раза, но ответа не получено до сих пор" и т. д. Эти извлечения взяты из отчетов, печатавшихся довольно давно. Теперь это общество, так энергично взявшееся было за борьбу с самыми низменными общественными пороками, вследствие различных административных преград пришло к убеждению в невозможности дальнейшего ведения дела и быстро распадается...
Так вот при каких условиях русскому обществу приходится проявлять свою самодеятельность, а как бы пригодилась эта самодеятельность на благо униженных и оскорбленных особенно теперь, когда все шире разливается волна порока; и как последствие его - заживо разлагающие человека заразительные недуги; теперь, когда уже и администрация начинает сознавать, что опасно оставаться, в вопросе об урегулировании проституции при прежней тактике, когда под предлогом охранения народного здравия покровительствуется и поощряется разврат. Пора уже, кажется, прийти к убеждению, что 1) регламентация проституции бесполезна, так как если бы сейчас при помощи ее удалось изъять из обращения всех женщин, зараженных венерическими болезнями, и заменить их безусловно здоровыми, то завтра же завтра же эти женщины были бы заражены больными мужчинами, которые, как известно, медико-полицейскому надзору не подлежат; 2) регламентация проституции, безусловно, вредна, так как отмежевывает известную область, в черте которой распутство, как мужчины, так и женщины регулируется, покровительствуется и даже поощряется. На арену борьбы с такой злокачественной общественной язвой, как проституция, русская женщина должна выступить немедленно, а когда она только приобретет себе право голоса в народном представительстве, одним из первых ее требований должно быть требование отмены регламентации, одной из первых забот - оздоровление общественных нравов.
|