Русские женщины в лабиринте равноправия

Труды Первого Всероссийского женского съезда
(10-16 декабря 1908 года, г. Санкт-Петербург)

2. ФЕМИНИЗМ И ПОЛИТИКА

Женское движение и отношение партий к нему

Из работ четырех секций в течение недели ясно, что женщины неравнодушны ко всем бедам и язвам нашей общественной жизни и что их усилия пойдут на культурно-просветительную работу, на облегчение горя и страданий, окружающих их. Вместе с тем очевидно, что женщины вполне уяснили себе, что, будучи бесправными, они не могут рассчитывать на сколько-нибудь благие результаты этой своей работы. И нетрудно предсказать, что главные их усилия пойдут на борьбу за гражданские и политические права свои. Существенно важно, по какому пути пойдет эта борьба. На эту тему мне бы и хотелось поговорить с вами. История всегда поучительна. Тем более важно сообразоваться с ней теперь, когда общества не слагаются уже стихийно, как в первобытные времена, а люди строят свою жизнь более или менее сознательно, помогают так сказать, истории делать историю. Посмотрим же, что представляет собой женское движение. Есть ли это явление нового времени или же история уже знакома с ним?

Определить начало женского движения является либо весьма трудным, либо совершенно легким. Думаю, что оно началось с того момента, когда Адам, съев яблоко, сорванное Евой, так рыцарски свалил всю ответственность за это на нее одну. С тех пор потомки его следуют его благому примеру. Рвут себе цветы и плоды удовольствия, а сопряженных с этим неприятностей не хотят, не хотят этой так называемой прозы жизни, считая ее справедливо скучной, неинтересной, и сваливают ее на женщин, которых объявляют чуть ли не низшей расой, ни к чему лучшему не способной, как устранять тернии с их пути и смотреть сквозь пальцы на все их прегрешения. Но сами женщины никогда не мирились с этим положением и во все времена вели более или менее сознательно отчаянную борьбу за свою независимость. Библия не говорит нам, как отнеслась Ева к выходке Адама. Но мы знаем, что Иегова, как божество мужского пола, стал на сторону Адама и возложил на Еву более суровое наказание. И заметьте, наказал за то, за что боги и до сих пор карают, за срывание плодов с древа познания, и против чего мужчины так реагируют, когда это касается их. Им весьма понятно, что им нужны знания, образование, для них лучшие школы, университеты, а женщин до сих пор не всюду еще впускают в этот недоступный им рай. Как бы то ни было, женщины всегда вели борьбу за свое право на жизнь, свободу и знание. Следы этой борьбы мы видим в амазонстве. "Амазонство не есть продукт какой-нибудь одной страны или расы", - говорит большой знаток первобытной культуры, Бахофен, в сочинении "Das Mutterrecht" ("О матриархате"). Оно продукт всего человечества, как и гетеризм. Одни и те же причины вызывают одни и те же следствия. За гетеризмом, то есть глубоким унижением женщины, наступает борьба амазонок. "И смотря по тому, - говорит Бахофен, - одерживали ли женщины верх 6 этой борьбе или были побеждаемы, человечество подымалось или падало". Следы существования амазонок он находит в мифах и легендах всех народов Азии, Африки, Европы и Нового Света. "Существование амазонок, - говорит он, - указывает, несмотря на всю его дикость, на действительное поднятие нравственного уровня. Оно знаменует собой прогресс, стремление к улучшению нравов, не только необходимую, но и благодетельную фазу. Оно противопоставляет право материнства требованиям чувственности. Всюду победы амазонок ознаменовывались поднятием культуры, постройкой городов, установлением земледелия, и история самых знаменитых впоследствии городов древности связана с подвигами амазонок". "Мужчины, - говорит далее Бахофен, - при господстве женщин делались мужественными, храбрыми, и, наоборот, как только они подавляли, унижали женщину, они предавались разнузданности, чувственности, наступал упадок нравов, падение всякой доблести, падение мужчин, от которых с презрением отворачивались сами женщины, унижение которых отмщалось падением целых государств". "На эту сторону жизни народов, - говорит тот же автор, - историки до сих пор не обращали нужного внимания. Приступающие к изучению древности под влиянием современных идей не могут себе представить, что обстоятельство, которому они привыкли уделять так мало внимания, относить к узкому кругу семейной жизни, - взаимное отношение полов - имело такое решительное влияние на судьбы государств". В Троянской войне, например, они видят столкновение двух принципов: гетерического и семейного.

Но если удавалось побеждать женщин физически, закрепощать их путем купли-продажи, именуемой браком, подавить их дух не всегда удавалось. Указание на это мы опять видим в мифах и легендах. Я думаю, излишне говорить, что мифы и легенды суть та же неписаная история народов, которая отражает их взгляды, верования и убеждения. И что же мы видим? Во всех мифологиях рядом с божествами мужского пола стоят божества женского пола. И не только в качестве жен богов, но и как самостоятельные Верховные силы. Олимпийских высших богов, например, было 12-6 мужского пола и 6 женского, из которых 3 - Артемида, Гестия, или Веста, и Паллада Афина - были даже девственницы. Паллада, как известно, произошла из головы самого Зевса и считалась богиней мудрости, знания и врачебного искусства. Она же и управляла судьбами войны. Словом, вся мудрость и знания народные были, так сказать, в ведении женщины. Как мы видим, даже в военном деле, которое давало мужчинам всегда такой перевес над женщиной, ей отведено первое место, а Арею, или Марсу, - второстепенное, как физической силе только. Следовательно, участие женщины в делах народов считалось важным, нужным для блага этих народов. Это уже признавалось даже тогда, во времена государства грубой физической силы раг ехсеllenсе¹. Как же несправедливо и гибельно для человеческой культуры оттеснять женщину от участия в общественных и государственных делах теперь, когда физическая сила начинает играть, слава Богу, все меньшую роль в жизни? А все жрицы и пророчицы древности, разве они не служат явным доказательством того, что все народы отдавали дань уважения интеллекту женщины, несмотря на то, что они порабощали ее не как физически слабую, нет, - женщины, как мы видели, умели быть и сильными, амазонки не раз побеждали мужчин, когда выступали на них войной, - а как менее культурная грубая сила - силу более культурную. Побеждали именно тогда, когда женщины отдавались устроению жизни, воспитанию детей и разным научным изысканиям, скажу я. Ибо что такое эти колдуньи, знахарки, собирательницы трав и т. д., которые умели на основании наблюдений предсказывать будущее, хорошую и дурную погоду, лечить людей и скот, ухаживать за больными и ранеными?

"Тот сердце в груди не носил, кто слез над тобою не лил", - сказал Некрасов о русской крестьянке. То же самое можно сказать о женщине вообще на протяжении всей человеческой истории. Мы до сих пор плачем о том, что Ян Гус за свой пытливый ум, за искание правды был сожжен. А знаете ли вы, что в средние века был издан специальный закон, преследовавший ведьм? Что женщин за эту пытливость, за то же искание правды сжигалось в средние века в десять раз больше, чем мужчин? Их объявляли колдуньями, ведьмами, обвиняли в сношениях с нечистым духом и т. д. И если женщины за все эти муки не попали в число героев, так это потому, что историю до сих пор писали одни мужчины, а женщины ее не писали потому, что их преследовали за всякие писания. В первые века христианства, когда их еще не преследовали за стремление к знанию, мы видим их занимающимися науками и искусствами наравне с мужчинами. В XII веке Герарда из Ландсберга составила книгу, нечто вроде разговорного лексикона, до того замечательную по глубокому пониманию музыки, поэзии и живописи, что она была вновь издана в 1818 году в Штутгарте, а в 1879 году в Страстбурге.

В Германии, во времена Отгонов, знатные юноши готовились в женских монастырях принять сан священников, настолько ценилась высокая образованность монахинь. Христианские пророчицы считались в непосредственных сношениях с Богом, до того почитались их предсказания мудрыми, а изречения справедливыми и праведными. А теперь мы боимся доверить им звание судьи. "Женщины, - говорят, - будут пристрастными судьями!" Но они этим не ограничивались. Они были и крупными учеными. Да ведь иначе и быть не могло. Чтобы властвовать над умами, чтобы подчинять себе людей одним нравственным авторитетом, нужно превосходить их умом, знанием, характером. Влияние этих пророчиц было колоссально, потому что они сами были колоссальными людьми. Великая пророчица Германии, святая Гильдегарда Бекельгеймская (1098 - 1179 гг.), написала много книг по физике, по зоологии, ботанике и минералогии. Мудрость ее славилась во всем христианском мире. Ее совета добивались императоры, короли и папы. Таких пророчиц было немало. "Божественная комедия" Данте была написана под влиянием монахини Мехтильды Мекленбургской. 15 лет работала она над поэтическим религиозным сочинением, которое назвала "Божественный Свет". И не только монахини увлекались поэзией, искусством и наукой. Стремление это охватило" женщин всех слоев. Но скоро их обвинили в сношениях с дьяволом, учение их признали языческим и сотнями сжигали на кострах. В 1498 году был издан закон против ведьм, на заголовке которого стояли страшные слова: "Отрицание колдовства есть ересь". Понятно, что немного нашлось смельчаков, готовых выступить на защиту несчастных, стойкость которых была Поразительна. Стойкостью особенно отличались матери. Под самой страшной пыткой они не сдавались, чтобы спасти своих детей от ужасной участи, постигавшей обыкновенно детей ведьм и дьявола, конечно. Процессы о ведьмах прекратили в Западной Европе только в XVIII веке. Но какое же ужасное влияние они должны были оказать на жизнь женщин, на их психику, на их духовный и умственный рост. После всего этого находятся еще люди, удивляющиеся, что среди женщин так мало выдающихся сил в науке и искусстве. Да не это удивительно. А удивительно то, что, несмотря на все это, они все же выдвигали недюжинные силы. Прочтите "Три женские судьбы" Эллен Кей. Вы там увидите, как легко могло бы случиться, что и славная наша Софья Ковалевская заглохла бы, как глохнут многие женские силы под влиянием той духовной инквизиции, которой подвергались женщины так недавно и от которой они еще не совсем освободились теперь. Разве не средневековьем отдает это изгнание русских женщин из университетов? Но все же все пытки и преследования средних веков, насмешки и запреты нового времени не в силах угасить духа женщин. И под мужскими псевдонимами, прячась за мужчинами, вдохновляя и толкая их, женщины принимали участие в умственной и общественной жизни человечества. Краткую историю этого женского мартиролога я изобразила в своей брошюре "История женского движения и его задачи". И теперь повторяться не стану. Мы там видели, как во всех странах всегда передовые люди, ставили ли они на своем знамени гордую декларацию "прав человека", боролись ли за "свободу, равенство и братство", всюду разумели мужчину. Для чего все права, все эти блага? Услуги женщин, их труд, их жертвы, до эшафота включительно, принимались охотно, но претензии их делить с мужчинами эти блага встречались с большим удивлением, негодованием, презрением, клеймились насмешливой кличкой - феминизм! Время шло. Условия жизни стали другие. С развитием фабричного производства лозунги борьбы переменились. Люди борются за экономическую независимость. Выступила на сцену классовая борьба. Одно из могучих средств этой борьбы есть участие всех граждан в делах общества и государства. Всюду идет борьба за всеобщее избирательное право. Что же называется на языке мужчин всеобщим избирательным правом? Конечно, всеобщее избирательное право для мужчин. Для женщин же, борющихся за то же право участия в общественной и государственной жизни, тяготы которой они несут, с переменой картины придумана новая насмешливая кличка - суфражисток и суфражеток и т. д. Я оговариваюсь раз и навсегда: во все времена, всюду и везде были мужчины с ясной головой, с развитым чувством справедливости и пониманием общественных интересов, которые стояли за равноправие женщин. Я это достаточно выяснила в упомянутой брошюре. Имеются они и теперь в партиях. В Европе теперь три господствующие партии: либеральная, консервативная и социал-демократическая.

Посмотрим, каково их отношение к политическим правам женщин. Либеральная выставила в своей программе, эстетики ради, в виде украшения, равноправие женщин. Но всюду, где только может, она не допускает его осуществления, не находит это еще своевременным, так как все женщины, видите ли, поголовно консервативны и от этого может произойти одна выгода для консерваторов. На этом основании вы можете подумать, что консерваторы открывают нам свои объятия? Ничуть не бывало. Эти выдвигают другие мотивы: священный домашний очаг, детей, штопанье носков. Но про себя они думают другую думу. Предки их недаром сжигали ведьм. Они знают, что женский дух пытлив, прогрессивен, и не они, конечно, будут содействовать вмешательству женщин в излюбленный ими современный общественный строй.

Третья партия -• социал-демократическая. Эта партия претендует на то, что она искренне всегда желала равноправия женщин, что она одна воплощает всю справедливость. Я надеюсь доказать, что и здесь равноправие женщин служит только украшением программы. Я надеюсь убедить женщин, что им не следует ждать свободы от мужчины, как бы он ни назывался: либерал, консерватор или социал-демократ. Пока мужчина будет иметь возможность угнетать и унижать женщину, он будет это делать. "Что мне в имени твоем?" Не в названии дело, а в той власти, которую мужчины присвоили себе и которую они так ревностно охраняют. Не думайте, что я проповедую поход против мужчин. Я скажу это всем бесправным, всем угнетенным: "Не ждите великодушия ни от кого, защищайте сами свои права, ставьте людей в невозможность господствовать над вами, оградите себя законами. История учит нас, что угнетаемые, добравшись до власти, сами делались угнетателями. Поставьте их в такое положение, чтобы им неповадно было угнетать вас". Женское движение внепартийно. Оно стремится вывести женщину из угнетенного, унизительного состояния, в котором она находится, и ищет родственную сочувствующую душу. Увы, оно ее не находит ни в одной партии. Мне скажут: а Штутгартская резолюция? А я сошлюсь на "Русскую правду" Ярослава Великого. Ведь гуманный закон "Русской правды" не доказывает, что во время Ярослава не было кровавой мести. Напротив. Он это подтверждает. (Между прочим, и тут за убитую женщину назначалась меньшая вира, чем за убитого мужчину.) И Штутгартская резолюция подтверждает мои слова. Иначе непонятно ее появление. Ведь социал-демократическая партия существует не со Штутгартского конгресса, и в программе ее всегда значилось равноправие женщин. Зачем же понадобилась эта резолюция: "Социал-демократические партии всех стран обязаны энергично бороться за введение всеобщего женского избирательного права"? Значит, до этого они не считали себя обязанными? По поводу этой резолюции социал-демократов женский журнал "Die Gleichheit" ("Равенство") выражает удовлетворение, что конгресс принял эту резолюцию безусловно, ясно и "недвусмысленно высказался за требование женских политических прав без всяких соображений о целесообразности". Мы дальше увидим, что и это бывало. Резолюция эта была принята под давлением женской международной социал-демократической конференции, созванной впервые тут же, в Штутгарте. Можно смело сказать, что резолюция эта принята под влиянием так называемого буржуазного женского движения, с одной стороны, и из боязни, чтобы какая-нибудь другая партия их не опередила и тем не отвлекла бы значительное число членов, хотя бы и женщин, - с другой.

Немало огорчения доставили конференции английские и австрийские делегатки. Первые тем, что стоят на точке зрения так называемого буржуазного женского движения, то есть понимают женскую борьбу не столько как классовую, сколько как борьбу двух полов, и участвуют в общем женском движении. А вторые, находясь под сильным влиянием своих товарищей - мужчин, готовы при случае из тактических соображений поступиться своими интересами. Теперь часто возникают споры, кто первый сказал "э": буржуазная или пролетарская женщина. Не все ли равно? Вернее, что и та и другая в одно время. Но несомненно, что подняла движение первая, как более образованная и более досужая, она должна была обратить внимание на ненормальное положение женщины в обществе и государстве. Я опять, чтобы не повторяться, сошлюсь на свою брошюру. Мы видели там, что на всем протяжении женского движения целью его было улучшение положения рабочей женщины-труженицы, общее благо государства и всего человечества, а не узкие классовые интересы. Казалось бы, в этом оно не должно бы встречать противодействия со стороны с.-д. Так нет же. Тактика у женского движения не подходит под их шаблон. С.-д. нужно, как тому щедринскому городовому, чтобы их обыватели ходили в одну сторону - так начальству спокойнее, - но обыватель ходит по своему усмотрению, куда сам находит нужным. Как бы то ни было, освободительное движение женщин, всех женщин, начинается в Америке вместе с борьбой за независимость и в Европе с 40-х годов XIX века. Среди же с.-д. возникает вопрос о равноправии женщин только в конце 60-х годов. Возбуждает его Юлиус Моттелер. "Но, - говорит с.-д. журнал в своем некрологе Моттелеру, - в тогдашнем пролетариате господствовали по отношению к женщине те же предрассудки, что и среди буржуазии". Они господствуют и теперь, добавлю я. Только женское движение освободит женщину. "Тирания мужчины над женщиной, - говорит Бебель, - подобна тирании буржуа над пролетарием". Бебель видит два класса, заинтересованных в перемене современного строя, - пролетариев и женщин. "Женщина-пролетарий, - говорит он, - стоит духовно ближе к женщине буржуазного или аристократического класса, чем мужчина-пролетарий к мужчине тех же классов". А я скажу - чем даже женщина-пролетарка к мужчине-пролетарию. Ибо стонут они обе под одним общим игом, одним бесправием, называется ли оно просвещенным деспотизмом или грубым насилием. Мужчина всех слоев общества, всех классов слишком заинтересован в порабощении женщины, а главное, он слишком унизил ее, чтобы сразу решиться уравнять ее в правах с собой. Женщина должна сама завоевать принадлежащее ей место и заставить уважать себя.

Я, господа, не голословна. Я, как все искренне преданные делу люди, искала, где больше сочувствия, на кого можно бы опереться, и сделала маленькую анкету. Как близко к сердцу принимают равноправие все другие партии, я знала. Тут для меня не было никаких сомнений. Я знала, повторяю, что во всех партиях у нас имеются сочувствующие лица, но что на всю партию, как таковую, нам рассчитывать нечего. Относительно же социал-демократической, каюсь, у меня были некоторые иллюзии. В октябре 1906 года я обратилась к представительницам c-л. движения: в Англии - к Доре Монтефиоре, во Франции - к Мадлен Пельтье и в Германии - к Кларе Цеткин. Я поставила им следующие вопросы: 1) с какого времени началось у них с-д женское движение, 2) почему они выделились в отдельные "женские организации, а не состоят членами готовых уже мужских организаций и 3) как относятся к их стремлениям их товарищи - мужчины. Ответы получились следующие:

Письмо г-жи Монтвфиоре. Чтобы категорически ответить на ваши вопросы, я должна сначала объяснить вам, что у нас, в Англии, имеются две социальные партии - социал-демократическая и независимая рабочая партия. Программа их приблизительно одна и та же, отличаются они главным образом по темпераменту. С.-д. партия более догматична, независимая рабочая партия - более гуманитарна. С.-д. организация не интересуется нашим женским движением, говоря, как говорят с.-д. и в России, что существует лишь одно движение - движение рабочих. Напротив, независимая рабочая партия настолько принимает в нем участие, что Кейр Гарди, ее президент, более всех содействует нам в парламенте. К организации для требования права голоса побудило наших работниц то, что в последнее время английские рабочие, желая добиться в парламенте больше прямого представительства, основали Комитет представительства труда, состоящий из социалистических организаций и тред-юнионов, с целью оплачивать расходы по выборам и для платы рабочим депутатам (в Англии члены парламента не получают вознаграждения). Чтобы организовать этот Комитет представительства труда, пришлось обратиться к каждому тред-юниону с просьбой делать особый взнос на нужные расходы. Но в некоторых союзах (союз текстильный) работниц оказалось больше, чем рабочих. Работницы охотно согласились помогать своими взносами платить парламентскому рабочему представителю, но они скоро заметили, что он представляет не их, а только мужские интересы. Работницы уже начинают понимать то, что я и другие женщины моих взглядов стараемся объяснить им в течение нескольких лет, а именно что если женщины будут теперь лишены возможности влиять на законы и изменять их, то грядущий социализм будет мужским социализмом и, следовательно, будет иметь для человечества немногим больше цены, чем теперешний социальный строй. Поэтому-то мы и боремся теперь с таким упорством.

Письмо г-жи Пельтье. Почти во всех ремеслах, где есть мужчины и женщины, синдикаты смешаны. Женские же синдикаты имеются в исключительно женских профессиях. В конфедерации труда женщины занимают то же положение, что и мужчины... В принципе с.-д. занимают по отношению к феминизму положение враждебной инертности. Со стороны лидеров - присоединение на словах, со стороны массы - явное противодействие.

При вступлении в партию женщина, если она не является в сопровождении своего мужа, встречается враждебно. И если есть предлог не принять ее, то им не забывают воспользоваться. Если уж ей и удалось пройти, то делается все возможное, чтобы отнять у нее желание приходить: около нее не садятся, с ней не разговаривают, все интересное решается помимо нее. Наконец, если она так или иначе выдвинется, это возбуждает ненависть и зависть. Что касается женских требований, то о них нет и речи. Если же какая-нибудь женщина заговорит о них, то делается все, чтобы замять этот вопрос: "Конечно, мы сторонники права голоса для женщины, но, в конце концов, право голоса не имеет такого значения. Надо начать с перевоспитания женщин, за тем уже хлопотать о праве голоса. А прежде всего дело женщины - готовить суп".

При вступлении в партию я поставила своей задачей изменить это положение вещей. С большим трудом мне удалось поставить этот вопрос на конгрессе в Лиможе, где, сделав все, чтобы не обсуждать его, уделили ему наконец очень маленькое место. Было решено представить проект закона, но выбранные для этой цели уполномоченные предоставили всю работу мне. Я должна была считать себя счастливой, что они соглашались представить в Палату выработанный мною проект.

В качестве председательницы довольно значительной группы женщин я попробовала убедить их вступить в партию. Поражение было полное. В секциях им был оказан вышеописанный прием. Теперь их отношение к социалистам скорее враждебное. Мне пришлось изменить тактику: я, сколько могу, организую женщин на почве феминизма и время от времени прошу содействия на собраниях одного или нескольких социалистов-демократов. Надо сознаться, что женщины очень инертны. Если бы они энергично требовали себе места, то в конце концов им бы и дали его. Они также и очень робки. Они не приходят на партийные собрания, потому что они происходят по вечерам, после собраний отказываются идти в кафе, так как это неприлично... а между тем все дела решаются в кафе.

По-моему, главная причина враждебности партий к феминизму та, что партия состоит из рабочих. Только среди интеллигенции женщина может надеяться на некоторую справедливость, для рабочего же она только самка и служанка.

Клара Цеткин в любезном письме указала мне на отчет с.-д. женской конференции в Мангейме, на которой рассматривался вопрос о политических правах женщин. Тут я нашла факты, ставящие под большое сомнение дружеские чувства соцдемократов к нам. Так, например, в Бельгии в 1902 году соцдемократы отказались от требования избирательных прав для женщин. Конечно, из весьма тонких соображений о "целесообразности", но разве не все равно, кто вам зажимает рот, тонкие ли соображения соцдемократа или грубая рука полицейского? И, что всего хуже, выбросив, как ненужный балласт, женское равноправие, они все же не добились всеобщего избирательного права для себя.

Та же самая история и с тем же самым результатом повторилась в Швеции и Австрии. Когда здесь так называемые буржуазные женщины вели отчаянную борьбу, соцдемократы не только не агитировали за уравнение и женщин в правах, но они еще убедили своих товарищей-женщин - опять-таки из разных тонких соображений - агитировать за всеобщее избирательное право мужчин только. Ни требование избирательных прав для женщин не было выставлено, ни агитация не велась в пользу этого. Оно просто, без всякой нужды, с легким сердцем было отброшено. И мы опять остались при прекрасной с.-д. программе для будущих времен. Но пойдем дальше. В 1906 году во Франции консерваторы потерпели поражение при парламентских выборах. Чтобы обеспечить себе лучшее будущее, они вздумали искать поддержки у женщин и подняли вопрос о равноправии их. Либералы, как водится, моментально забыли про свой либерализм и стали доказывать, что уравнение женщин в правах грозит чуть ли не самому существованию республики. А социалисты? Их положение было трудное. И вот "Revue Socialiste" предпринимает опрос всех европейских социалистических лидеров. И заметьте, вопрос был так и поставлен: какое положение должна занять партия, имеющая в своей программе равноправие женщин, если правые внесут этот вопрос? Ответы получились любопытные. Нигде не сказано, что социалисты должны внести сами этот проект. Все доказывают только, что опасность не так велика, как это кажется, и что если вопрос будет внесен правыми, то не пристало социалистам идти против своей программы. Вандервельде, например, хотя и объявляет себя сторонником женского равноправия, но признается, что понимает колебания партии.

Эдуард Бернштейн говорит, что понимает всю справедливость этого требования, считает женщину весьма способной к законодательной работе, прибавляет еще массу других комплиментов, но признается откровенно, что, если бы ему пришлось принести равноправие женщин в жертву другим, более важным вопросам, он нисколько не задумался бы это сделать. Но все же рекомендует, если бы клерикалы внесли это предложение, вотировать за принятие его.

Каутский говорит: "Казалось бы, в ответе на поставленный вопрос не может быть никаких сомнений, если бы мы не знали, что в некоторых странах на некоторых товарищей наших нападает легкая дрожь пред этим вопросом. Они относились с энтузиазмом к нему, пока не предвиделось его осуществление. Но их сомнения росли по мере того, как стала приближаться возможность его". Эта анкета была для меня последним ударом. Для меня ясно стало, что женщинам не следует надеяться ни на одну партию. Им нужно организоваться самим: всем женщинам всех классов, как это делают англичанки, - и вербовать друзей во всех партиях, где они только найдутся. Женщинам нужно добиться права голоса во что бы то ни стало. Только тогда станут считаться с их волей, только тогда они смогут исправить то зло в человеческих отношениях, которое составляет плод однополого общественного строя. Не утешило меня и Штутгартское постановление.

И тут законы пишутся, по-видимому, для того, чтобы их не исполнять. В апреле сего года венгерские соцдемократы выступили против требования женского равноправия и заявили в главном своем органе "Nyoszaun", что считают вопрос о женском равноправии вообще несвоевременным. То же самое произошло и в Богемии.

13 сентября голландские соцдемократы вместе с независимой рабочей партией устроили митинг. Ораторов было 12, между ними одна женщина. Вопрос шел о всеобщем избирательном праве. Большинство о женщинах совершенно забыло. Трое обратилось к женщинам с просьбой поддержать их, не пообещав даже в свою очередь сделать что-нибудь в пользу женского равноправия. Один только Трельстра, лидер голландской с.-д. партии, говорил о необходимости пропаганды среди женщин, чтобы они могли сделаться живой силой для рабочего класса, вместо того чтобы быть мертвым балластом. И здесь цель чисто утилитарная, эгоистичная. Как видите, хорошие законы еще не доказывают, что и нравы хороши.

Одно из обвинений, бросаемых соцдемократами буржуазным женщинам, это то, что они обособляются, создают особое женское движение, а не сливаются в одной общей борьбе с мужчинами. В упомянутой брошюре своей я показала фактами, что женщины только этого и хотели, но что их всюду отталкивали, заставляли организоваться отдельно. В некоторых областях Германии соцдемократы имели до сих пор предлог - законы, не позволяющие женщинам участвовать в политических собраниях. Ну, а в других частях Германии, где этого препятствия нет? Послушайте только жалобы на той же Мангеймской конференции депутатки из Вюртемберга фрау Шраден. Там представитель партии прямо завил, что женщины слишком глупы, чтобы слушать рефераты в собраниях. Другая делегатка, Радель-Гера жалуется: "В первый раз три округа. Рейс, Альтенбург и Веймар, послали делегатку на женскую конференцию. Нелегко было нам довести наших товарищей - мужчин до этого. Если мы допустим, говорили они, чтобы ваши женщины принимали участие в агитации, то дети наши покроются вшами". Г-жа Вейман из Лейпцига говорит: "Вначале и у нас было не лучше. Многие товарищи-мужчины не понимали всего значения женского движения. Но это менялось с успехами нашего движения". И тут же она говорит о специально женских нуждах, о воспитании детей, яслях, школах, которые им так близки. И всюду женщины организуют сестру свою пролетарку, а не мужчины. Последние скорее тому противодействовали.

В Италии десятки тысяч работниц работают на рисовых плантациях. Неорганизованные, они страшно эксплуатируются. Г-жа Альтобелли и другие не раз обращались в партию за разрешением образовать женскую рабочую организацию и получали в ответ, что в этом нет надобности, что женщины Италии имеют полную возможность вступать в мужские организации. Как эти организации гостеприимны по отношению к женщинам, мы видели из письма г-жи Пельтье. Как бы то ни было, но в 1902 году такое ходатайство было отклонено. Время шло, и итальянские работницы оставались неорганизованными, и только в 1906 году они получили разрешение организоваться. И опять-таки над этой организацией работают женщины, а не мужчины, они устраивают съезды, конференции и т. п. Правда, сделав эту уступку, соцдемократы говорят, что это только разделение труда, что у женщин имеются свои вопросы, такие, как женское избирательное право (как видите, это у них считается чисто женским вопросом), защита детей, обеспечение рожениц и т. д., в которые не могут вникать глубоко партейтаги ("Gleichheit", 1908, № 18). А мы же, так называемые буржуазки, что говорим? Вы посмотрите, какой переполох произвел в Германии закон 15 мая среди соцдемократов.

Издавна существуют в Германии женские с.-д. образовательные клубы, начало которым положено так называемыми буржуазными женщинам. В этих клубах образовывались и учились пролетарские женщины. С введением же упомянутого закона, разрешающего женщинам принимать участие в политических собраниях, партия нашла, что в этих отдельных клубах нет больше надобности, под предлогом, что это лишняя трата сил. Послушайте же, что говорят по этому поводу соцдемократки. "Gleichheit" пишет: "До тех пор, пока приговором партийных инстанций мужчинам не запрещено, как излишняя трата сил, собираться в клубах для игры в кегли, курения и т. д., нет никакого основания запрещать повсюду и женщинам собрания, которые могут при случае развернуть полезную деятельность".

Далее: "Отдельные женские организации необходимы, потому что женщины, за немногими исключениями, не решаются проводить свои мнения в мужских собраниях, тем более что и товарищи наши - мужчины не всегда, как известно, на практике служат интересам равноправия" ("Gleichhei", № 19). Не кажется ли вам, что это говорим мы, грешные буржуазки? Если это классовая борьба, то уж, конечно, борьба класса женщин против класса мужчин. Жизнь сильнее всяких теорий. Проповедуя постоянную совместную работу, нападая на буржуазных женщин за их отделение от мужчин, соцдемократы и сами не заметили, как у них постепенно вырастало женское движение, которое уже носит официальное название пролетарского женского движения, у которого свои клубы, пресса, съезды, конференции. Мы видели даже уже и первый международный женский социалистический конгресс, который из скромности для начала назвал себя конференцией. Женское с.-д. движение за последнее время стало делать такие быстрые успехи, что мы можем только радоваться. Женские с.-д. организации возникают в таких странах, где о внешней помехе работать вместе с товарищами-мужчинами не может быть и речи.

Я заканчиваю и резюмирую в кратких словах все сказанное. Итак: женщины никогда не мирились со своим униженным положением. Это доказывают все меры, предпринимаемые во все времена для обуздания их. Чтобы сохраните, привилегии мужчин, прибегали и прибегают ко всем мерам: охраны: усиленной, чрезвычайной и даже военной, как видим мы теперь в Англии. Все терема, гаремы, все эти "табу" для женщины, наложенные на все то, что доставляет удовольствие мужчине и с чем ему не хочется делиться с нею, доказывают, что дух сопротивления велик у женщин. "От всех этих запретов можно бы одуреть, - говорит Михайлов, - если бы здравый смысл не спасал женщину". И еще я скажу, униженное положение женщины не доказывает ее низшую породу, как угнетатели всякого рода не принадлежат к лучшей части населения. Я не объявляю похода ни против мужчин вообще, ни против социал-демократов в частности. Еще меньше против теории сил последних. Я только против того. чтобы мы, женщины, ждали свободы от них. Все прошлое человечества не оправдывает таких ожиданий ни по отношению к женщине, ни по отношению к угнетенным вообще. Освобождались лишь те, кто, восстав, писал свои законы.