Раздел III. МЕЖДУНАРОДНЫЙ И НАЦИОНАЛЬНЫЙ МЕХАНИЗМЫ
ЗАЩИТЫ ПРАВ ЧЕЛОВЕКА ЖЕНЩИН
§1. Международный механизм защиты прав человека женщин

IV Всемирная конференция по положению женщин в Пекине, проанализировав ситуацию за 10 лет, прошедшие с предыдущей Найробийской конференции, пришла к весьма пессимистическому выводу. Оказалось, что вопреки имевшим место ранее предположениям, ситуация с положением женщин во всем мире не только не улучшилась, но даже ухудшилась. Были названы и причины такого явления. Важнейшими из них оказались отсутствие надлежащего эффективно действующего механизма защиты прав женщин как на международном, так и на национальном уровнях.

Понятно, что создание такого механизма и отлаживание его работы требует времени и главное, проведения целенаправленной политики. Соответствующие решения на международной уровне были приняты впервые на Всемирной конференции по правам человека, проходившей в 1993 г. в Вене, и в дальнейшем подтверждены в Пекине. Начиная с Вены, во все мероприятия ООН по правам человека стал включаться вопрос о правах человека - женщин и девочек. Гендерный подход начал окрашивать все международные мероприятия на стыке веков, проходящих под эгидой ООН и ее органов, а также включаться во все программы системы ООН.

Понятие международного механизма защиты прав человека женщин весьма объемно. Важнейшими его составляющими являются: 1) международные документы (Конвенции, Декларации, договоры); 2) международные организации и их органы; 3) практика применения международных документов; 4) международный контроль и процедуры рассмотрения споров. О международном механизме защиты прав человека женщин можно говорить как на универсальном уровне, прежде всего, в системе ООН, так и на региональном, применительно к международным организациям Европы, Америки и Африки.

Проблема совершенствования универсальных международных документов. В гл. 1 настоящей работы проанализированы в историческом разрезе важнейшие Конвенции и Декларации, касающиеся прав человека женщин, принятые ООН, Международной организацией труда, а также Женевские конвенции и иные документы по гуманитарному праву. Отмечена также особая роль с точки зрения международно-правовой защиты прав женщин Конвенции ООН 1979 г. «О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин» Специфика данной Конвенции состоит не только в широком охвате регламентируемых ею гендерных проблем, но и в том, что к настоящему времени она ратифицирована большинством существующих ныне государств, в число которых, однако, не входят США.

В связи с этим вполне правомерен вопрос о том, почему же ратифицированная, то есть признанная в качестве международного эталона Конвенция 1979 г. выполняется далеко не во воем мире и какие меры следует предпринять международному сообществу, чтобы добиться ее эффективности. Основных причин этого две. Во-первых, многие государства, ратифицируя Конвенцию 1979 г., сделали при этом большое число весьма существенных оговорок и заявлений. И во-вторых, до сих пор не начал действовать механизм подачи индивидуальных заявлений по поводу гендерных правонарушений данной Конвенции и не регламентирован нормами международного права порядок рассмотрения таких заявлений.

По данным Комиссии ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин на лето 1998 г. Конвенцию ратифицировало 161 государство. По этим показателям она второй по масштабам участия договор о правах человека, но вместе с тем она является договором, по отношению к которому государства-стороны высказали наибольшее число весьма существенных оговорок (54). Целый ряд этих оговорок лишает женщин не только гарантий Конвенции, но и гарантий равенства и недискриминации по иным международным инструментам. Другие оговорки, хотя они и сохраняют общую направленность обязательств по договору, имеют целью позволить государствам сохранять дискриминационную практику и законодательство в определенных областях (вопросы гражданства детей, рожденных в браке, равном праве супругов на развод, свободе выбора занятий и профессий, приобретения, распоряжения и пользования собственностью и др.).

По мнению Комиссии по ликвидации дискриминации в отношении женщин, оговорки оказывают воздействие на эффективность Конвенции, создают Комиссии препятствия в оценке прогресса в осуществлении ее положении, ограничивают мандат Комиссии и потенциально воздействуют отрицательно на весь режим прав человека. Некоторые государства озабочены воображаемым конфликтом между статьей 2 Конвенции и законами исламского шариата. Другие высказали оговорки по статье 2 с целью защиты права на наследование трона и, главным образом, иных традиционных титулов. Это также является дискриминацией по отношению к женщинам.

Пункт «д» ст.2 Конвенции 1979 г. обязывает государства-участников отменить вое положения уголовного законодательства, которые являются дискриминационными в отношении женщин. Статья 2 - центральная с точки зрения предмета и целей Конвенции. Однако ратифицируя Конвенцию, Бангладеш сделал оговорку, что не считает себя связанным этой нормой, т.к. «она вступает в конфликт с шариатским правом, основанным на Святом Коране и Сунне». Аналогичные оговорки сделали также при ратификации Конвенции 1979 г. Египет, Ирак и Ливия. Между тем такого рода оговорки фактически лишают Конвенцию 1979 г. какого-либо смысла²²³.

Наличие столь большого числа оговорок к Конвенции 1979 г. дает основание для постановки вопроса о том, не превращают ли они этот столь существенный для половины населения Земли международный документ в фикцию? При ответе на этот вопрос следует учитывать историю развития в международном праве на протяжении XX века института допустимости оговорок к договорам.

До начала 50-х годов Лига Наций, а впоследствии и ООН на начальном этапе своей деятельности стояли на позиции абсолютной целостности договоров. Оговорка признавалась действительной и допустимой только в том случае, если соответствующим договором разрешалось делать оговорки и если все договаривающиеся стороны принимали данную оговорку. Ситуация в корне изменилась после вынесения Международным Судом 28 мая 1959 г. по просьбе Генеральной Ассамблеи ООН консультативного заключения по данному вопросу. Международный Суд ввел впервые категории объект и цель договора в качестве объективного критерия для определения допустимости оговорок. Судом. было отмечено, что «объект и цель конвенции ограничивают как свободу формулирования оговорки, так и свободу возражения против оговорки». Последнее обстоятельство означает, что возражение против оговорки препятствует вступлению договора в силу только между сделавшим оговорку государством и государством, возражающим против нее. В дальнейшем в ходе кодификации права международных договоров названные выше положения стали составной частью универсальной Венской конвенции о праве международных договоров 1969 г. Более того, под углом требования не лишать договор его объекта и цели стали трактоваться Венской конвенцией не только формулирование оговорок, но и принцип добросовестности при толковании международного договора²²⁴.

Право государств делать при ратификации или присоединении оговорки к Конвенции ООН 1979 г. закреплено в ст.28 этого международного документа. В полном соответствии с Венской конвенцией 1969 г. провозглашается также недопустимость оговорок, несовместимых о целями и задачами Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Предусмотрена кроме того возможность снятия в любое время сделанных ранее оговорок путем соответствующего уведомления, направленного на имя Генерального секретаря ООН. За двадцать лет, прошедших с момента подписания Конвенции 1979 г. правом на снятие оговорок воспользовался ряд государств. Тем не менее, как отмечалось на 100-й сессии Межпарламентского союза, проходившей в 1998 г. в Москве, в силе остались многие весьма существенные оговорки к Конвенции 1979 г., стоящие на пути достижения подлинного гендерного равноправия во многих странах и даже регионах мира.

В соответствии с решениями Венской Всемирной конференции по правам человека этому вопросу уделяется особое внимание созданной в 1979 г. Комиссией ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин, в задачу которой входит рассмотрение представляемых государствами-участниками докладов о законодательных, судебных, административных и иных мерах, принятых для выполнения положений Конвенции ООН 1979 г. и о достигнутом в этом вопросе прогрессе. Анализируя доклад государства, сделавшего ту или иную оговорку, Комиссия каждый раз заново рассматривает вопрос о совместимости оговорки с целями и задачами Конвенции 1979 г., понимаемыми в связи современного подхода к проблеме гендерного равноправия, и информирует о своих выводах государства-членов. В случае обнаружения существенного расхождения Комиссия вправе сообщить о своих выводах Генеральному секретарю ООН - депозитарию данной Конвенции с просьбой доложить об этом факте Генеральной Ассамблее. Последняя, в свою очередь может обратиться в Международный Суд с ходатайством о даче консультативного заключения по вопросу о том, не вступает ли ныне сделанная в свое время тем или иным государством оговорка к Конвенции 1979 г. в противоречие с целями и задачами достижения гендерного равноправия.

Дополнительный импульс этому процессу дало одобрение 6 октября 1999 года Генеральной Ассамблеей Факультативного протокола к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, допускающего право подачи женщинами и женскими неправительственными организациями индивидуальных жалоб о нарушении Конвенции. После ратификации и вступления в силу факультативного протокола такие жалобы смогут направляться в Комиссию ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин отдельными лицами, группой лиц или организациями, понесшими ущерб или в иной форме пострадавшими в результате нарушения прав, предусмотренных в Конвенции. При ратификации Россией такого протокола должно быть принято во внимание требование части третьей ст. 46 Конституции РФ, допускающей право граждан страны обращаться в соответствии с международными договорами РФ в международные органы по защите прав и свобод человека лишь если исчерпаны все имеющиеся внутригосударственные средства правовой защиты.

Конвенция ООН 1979г.,как известно, не затрагивает вопрос о предотвращении насилия в отношении женщин - явления, которое приобрело особую остроту, в том числе на международном уровне, в последнее десятилетие XX века. О необходимости принятия соответствующего международного документа особо упоминалось на Всемирной конференции по правам человека, проходившей в Вене в 1993 г. В соответствии с рекомендацией этой конференции Генеральная Ассамблея в том же году приняла одноименную Декларацию. Очевидно, что ныне актуальным становится вопрос о подготовке на основе названной Декларации Конвенции о предотвращении насилия в отношении женщин, которая будет иметь в отличие от Декларации, обязательную силу для ратифицировавших ее государств. Разработка и принятие такой Конвенции явились бы важным шагом на пути упрочения международного механизма по защите прав человека - женщин.

Определенная гендерная переориентация характерна ныне и для Международной Организации Труда. Ею принято решение о включении проблемы обеспечения равных прав и равных возможностей женщин и мужчин в сфере труда во все программы и иные проводимые данной организацией мероприятия. МОТ рекомендует воем государствам-участникам этой организации, национальным организациям предпринимателей и профсоюзам включать женщин в состав представляющих их делегаций на конференциях МОТ.

На семинаре «Содействие занятости и равноправию женщин в странах СНГ», организованном Бюро МОТ в Москве в декабре 1998 г., подчеркивалось, что создание и поддержание условий для продвижения женщин является обязанностью государства. Эта обязанность должна охватывать разработку политики по гендерному равноправию, ратификацию и эффективное применение Конвенций МОТ через национальное законодательство и другие правовые акты, оказание помощи женщинам в улучшении перспектив занятости и, главное, практическое осуществление одобренной гендерной политики. Между тем, отмечалось в решении семинара МОТ, положение женщин на рынках труда в Азербайджане, Беларуси, Кыргызстане и России значительно ухудшилось по сравнению с 1991 годом. Женщины сталкиваются с новыми формами сегрегации в сфере занятости. Мужчины стараются занять более высоко оплачиваемые рабочие места, независимо от сектора экономики, а женщины теряют работу при сокращениях в первую очередь.

Международные организации и их органы. Устав ООН, подписанный в Сан-Франциско 26 июня 1945 г., можно рассматривать в качестве первого международного документа, в котором указано, что его цели основаны на всеобщем уважении прав человека. Устав возложил реализацию обязанностей, в том числе и применительно к проблеме прав человека, на достаточно широкий круг органов и организаций, начиная с Генеральной Ассамблеи ООН, принявшей значительное число касающихся общих прав человека и посвященных специально коллективным правам женщин Конвенций и Деклараций²²⁵. Наряду с этим на следующий год (1946 г.) была учреждена специальная Комиссия по правам человека, одной из подкомиссий которой явилась Комиссия по положению (статусу) женщин. Этими Комиссиями на протяжении второй половины XX в. проводилась большая работа по подготовке соответствующих международных документов и рассмотрению периодических докладов государств о ходе выполнения тех или иных Конвенций²²⁶.

В 1979 г. к этой работе подключилась, как уже отмечалось выше, созданная в соответствии о Конвенцией 1979 г. специальная Комиссия ООН по ликвидации дискриминации в отношении женщин. В последующие годы каждая из названных выше Комиссий ООН работала в значительной мере самостоятельно, вне тесной связи с остальными.

Фактически это привело к тому, что коллективные права женщин как бы выпадали из общего контекста прав человека. Ситуация изменилась после принятия Венской декларации и Программы действий в июне 1993 г.²²⁷. В этих документах было впервые в истории человечества провозглашено, что «права человека женщин и девочек являются неотъемлемой составной и неделимой частью всеобщих прав человека». Значительное внимание было уделено в Вене и усовершенствованию организационных аспектов работы ООН в области прав человека. Была подчеркнута важность укрепления Центра ООН по правам человека, которому следует играть важную роль в координации общесистемного внимания к правам человека, сотрудничестве с другими организациями и органами ООН. Была также признана необходимость постоянной адаптации механизма ООН в области прав человека к нынешним и будущим потребностям на основе сбалансированного устойчивого развития в интересах всех людей. Тогда же был поднят вопрос о необходимости учреждения поста Верховного комиссара ООН по правам человека, выделения специальною докладчика Комиссии ООН по правам человека о насилии в отношении женщин, принятия Факультативного протокола к Конвенции 1979 г. и разработке Декларации о предотвращении насилия в отношении женщин, о чем уже упоминалось выше.

Ныне многие из этих пожеланий претворены в жизнь. Верховным комиссаром ООН по правам человека стала Мэри Робинсон - бывший Президент Ирландии. Активно работает специальный докладчик по проблемам насилия в отношении женщин Раджика Кумерасвами. Впервые в истории ООН Комиссия по правам человека начала активно сотрудничать с Комиссией по положению (статусу) женщин и они даже провели в апреле 1998 г. совместную сессию. В ходе этой сессии обсуждались вопросы об учете гендерного аспекта в области прав человека и совместной деятельности двух комиссий и их секретариатов; о необходимости обязательного включения в программы Комиссии по правам человека специального пункта, касающегося прав женщин; настоятельной потребности усилить борьбу против насилия в отношении женщин; важности уделения внимания социальным и экономическим правам женщин и поднятия роли неправительственных организаций во всех Центрах ООН²²⁸.

Имеются и другие возможности усовершенствования международного механизма защиты прав человека - женщин. Так принципиальное значение имело бы увеличение срока заседаний Комиссии по ликвидации дискриминации в отношении женщин, которая обычно работает в году лишь 2 недели, тогда как другие комиссии значительно дольше - 3-4 недели. Например, Комиссия по жертвам пыток заседает ежегодно 4 недели, хотя число ратифицировавших Конвенцию против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания ратифицировало вдвое меньшее число государств, чем Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. В литературе отмечается также далеко не полное соблюдение государствами-участниками Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин своих обязательств по предоставлению периодических отчетов о ходе ее выполнения, что должно явиться предметом специального реагирования со стороны компетентных органов ООН²²⁹.

Усовершенствованию гендерного аспекта международного механизма защиты прав человека способствовало бы также доведение до полного паритета числа мужчин и женщин на руководящих должностях в аппарате органов ООН, что запланировано Генеральным секретарем Кафи Ананом на 2000 год²³⁰.

Усовершенствование практики применения международных документов о правах женщин. В сфере действия международного права, подобно тому как и во внутригосударственных отношениях, эффективность претворения в жизнь тех или иных норм отнюдь не есть величина безусловная и тем более постоянная во времени и пространстве. Она зависит от многих социальных факторов, важнейшим из которых является круг возможных участников международных отношений - их субъектов. Признание долгое время в качестве субъектов международного права лишь суверенных государств ставило существенные препоны на пути воздействия со стороны международного сообщества на ход претворения в отдельных странах принятых ими на себя международных обязательств. Придание Уставом ООН первостепенного значения проблеме прав человека привело к концу XX в. к признанию субъектами международного права также граждан. Существенно изменилось в этой связи и соотношение международных и национальных механизмов защиты прав человека.

В докладе на открытии Всемирной конференции по правам человека в Вене Генеральный секретарь ООН Бутрос Гали отметил, что права человека в силу самой своей природы стирают различия, традиционно проводимые между внутренним порядком и международным порядком. Права человека порождают новую правовую сферу. Поэтому их нельзя рассматривать ни с точки зрения абсолютного суверенитета, ни с точки зрения политического вмешательства. Наоборот, необходимо понять, что права человека требуют сотрудничества и координации между государством и международными организациями²³¹.Таков идеал. Однако и в сфере международных отношений совпадение слова и дела происходит отнюдь не автоматически, а лишь под влиянием значительных усилий заинтересованных субъектов - государств и международных неправительственных организаций.

К сожалению, приходится констатировать, что ни в какой другой области прав человека разрыв между международным стандартами и их претворениями в жизнь не столь очевиден как в отношении прав женщин. Об этом свидетельствуют, как уже отмечалось выше, многочисленные оговорки к Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, во многом лишающие ее смысла, а главное - отнюдь не соответствующая гендерной политике практика ее претворения в жизнь на национальной и международной арене.

Феминистская литература не без основания связывает такую ситуацию с усилением деления всех сторон жизни людей на публичную и частную сферы²³². Идеология подобного разделения возникла в XIX в. по мере укрепления промышленного капитализма, но она не исчезла и в государстве всеобщего благоденствия, хотя и приобрела иные формы. Государство никогда не бывает нейтральным по отношению к рынку; оно всегда поддерживает бизнес в ущерб остальным участникам рыночных отношений. Домашняя работа и уход за детьми, выполняемые преимущественно женщинами и к тому же чаще всего без оплаты, остаются вне поля зрения рыночного механизма, что, в свою очередь, ведет к недооценке труда женщин на оплачиваемых рабочих местах, особенно, если она похожа на ту, что выполняется женщинами дома, например, социальная работа и уход за больными. Владея основной массой собственности, мужчины йревалируют над женщинами в публичной сфере политики и тем самым приобретают власть и в доме и семье.

Международное право формирует мир публичной активности на надгосударственном уровне и тем самым как бы оставляет его от «частного» мира внутригосударственных отношений аналогично тому, как внутри страны государство стремится дистанцироваться от организации жизни в семье и доме. На международном уровне только отношения между государствами или вопросы, которые государства согласились передать в сферу международной регламентации путем заключения международных договоров и соглашений, служат легитимным предметом для «публичного» уровня международно-правового регулирования. А то, что государства рассматривают как якобы «частное» не может быть предметом вмешательства международного права. Такое различие отказывает женщинам в защите их коллективных прав со стороны международного сообщества, которое в первую очередь занято вопросами национального суверенитета и рамками национальной юрисдикции, а не каждодневными реальностями женской борьбы за пищу, убежище или личное достоинство. После второй мировой войны созданная система международной защиты прав человека, хотя и не разрешила полностью проблемы гендерного равноправия, но все же создала для женских неправительственных организаций возможность требовать существенных изменений в вопросах соотношения публичного и частного и на международной арене²³³.

О том, как много предстоит еще сделать в этом направлении, свидетельствует развитие международных отношений в последнее десятилетие XX в. Например, несмотря на аксиоматичность тезиса о равнозначности принципов международного права, фактически приоритет на практике отдается тем из них, которые имеют большую политическую подоплеку. Применительно к интересующей нас теме принцип гендерного равноправия и коллективные права женщин всегда отодвигаются на задний план, когда возникает их столкновение, например, с принципом права народов на самоопределение. Так международная общественность активно поддерживала моджахедов и талибов во время вторжения СССР в Афганистан, не обусловливая эту поддержку какими-либо обязательствами с их стороны. После ухода СССР из Афганистана женщины лишились всех прав и возможностей в области образования и социальной жизни, а под властью талибов им запрещено даже работать вне дома²³⁴. Аналогичная ситуация сложилась в 1990 г., когда Ирак напал на Кувейт. Международные органы с позиции права народа на самоопределение поддерживали Кувейт против Ирака, не реагируя при этом на то, что в Кувейте женщины лишены политических прав.

В литературе названные и подобные им факты обоснованно связываются с отсутствием у женщин реальной власти и в публичной, и в частной жизни на любом уровне. Соответственно и нормы международного права в части прав человека - женщин, подобно большинству экономических, социальных, культурных и аналогичных правовых конструкций, редко оказываются снабженными каким-либо эффективным механизмом правовой защиты. Для иллюстрации можно сопоставить, например, мощность действия Европейского Суда по правам человека, который стоит на страже политических и гражданских прав согласно Европейской конвенции о правах человека, с системой представления периодических национальных докладов в целях осуществления контроля за соблюдением Европейской социальной хартии²³⁵.

Конечно, функционирование органов, подобных Европейскому Суду по правам человека - оптимальная форма международной защиты таких прав. Наряду с этим использование и других международно-правовых процедур должно стать частью более широкой политической стратегии в области гендерных отношений. В их числе: широкий допуск индивидуальных обращений с жалобами в международные органы; совершенствование механизма информации о петициях; регулярные сообщения на международных форумах специальных официальных докладчиков о ходе выполнения Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и других международных документов, касающихся прав женщин. Целесообразна также специализация отдельных международных органов и неправительственных организаций на гендерной проблематике. В качестве примера может служить Международная Амнистия, которая занимается в основном проблемой пыток и достигла в этом вопросе больших успехов.

Повышение эффективности международно-правовых документов, прежде всего в области прав человека, неразрывно связано с развитием института международной ответственности за их нарушение, При этом речь может идти об ответственности государств, не выполняющих свои обязательства, с одной стороны, и ответственности конкретных лиц, виновных в этих нарушениях, с другой.

Проблема ответственности государств, не выполняющих своих обязанностей по подписанным и ратифицированным ими конвенциям и договорам, достаточно деликатна. Сложность состоит как в установлении самих фактов невыполнения международных обязательств, так и в том, какой орган вправе зафиксировать данный факт и вынести обязывающее государство решение.

Применительно к проблеме гендерного равноправия данный вопрос урегулирован в самой Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Согласно статье 29 этой Конвенции любой спор между двумя или несколькими государствами-участниками относительно толкования или применения настоящей Конвенции, не решенный путем переговоров, передается по просьбе одной из сторон на арбитражное разбирательство. Если в течение шести месяцев с момента подачи заявления сторонам не удалось прийти к согласию относительно организации арбитражного разбирательства, любая из этих сторон может передать данный спор в Международный Суд путем подачи заявления в соответствии со статусом Суда.

Комиссия по ликвидации дискриминации в отношении женщин в ходе своей летней сессии 1998 г. высказала сожаление по поводу того, что хотя статья 29 Конвенции предполагает процедуру урегулирования межгосударственных споров, целый ряд государств высказал оговорки к самой статье 29, тем самым ограничив ее эффективность. Комиссия признает и оценивает позитивное воздействие, которое может иметь применение этой процедуры, чтобы побудить государства к отмене или модификации своих оговорок, а также тот усиливающий эффект, который эти возражения могут оказывать на положение женщин в соответствующем государстве - стороне Конвенции 1979 г Комиссия оптимистично полагает, что большее число государств тщательно проанализирует ситуацию и выскажет возражения против недопустимых оговорок к Конвенции. Такие действия государств не только явятся инструментом оказания давления на государства, высказывающие оговорки, но и послужит полезным ориентиром для оценки самой Комиссией допустимости той или иной оговорки.

Вопрос об ответственности государств за невыполнение своих международных обязательств в области прав человека осложнен, помимо прочего, еще двумя моментами. Прежде всего нельзя упускать из виду, что нарушение действующих по данному вопросу Конвенций, хотя и имеет международно-правовой характер, однако в первую очередь касается граждан самого государства-нарушителя. Это обстоятельство существенно уменьшает заинтересованность других государств-участников в оспаривании сделанных тем или иным государством оговорок, равно как и в выявлении фактов нарушения им требований конкретных Конвенций.

Во-вторых, нарушения прав человека, в том числе женщин, нередко оказываются результатом не прямых действий того или иного государства-участника, а его бездействием на внутригосударственной арене в ответ на события и ситуации, касающиеся женщин, но имеющих религиозную или культурную подоплеку. Об этом свидетельствуют уже приводившиеся выше случаи расхождения, прежде всего в мусульманских странах, положений Конституции, запрещающих дискриминацию, в том числе по половому признаку, с правилами и обычаями, регламентирующими внутреннюю жизнь семьи и отношения между ее членами. Вот почему в ходе 100-й конференции Межпарламентского Союза (1998 г.) отмечалось продолжающееся отсутствие в национальном законодательстве ряда стран положений, предусматриваемых уже ратифицированными этими странами Конвенций, и, более того, зачастую встречающееся несоответствие фактического положения дел формально закрепленному в законодательстве.

Последняя четверть XX в. характерна, помимо прочего, глобализацией насилия над женщинами и девушками в ходе вооруженных конфликтов международного и немеждународного плана, невозможностью для них защищать свои человеческие права, а также бесправным положением женщин и детей, оказавшихся в этой ситуации беженцами. Эти прискорбные факты отмечались на Всемирной конференции по правам человека (Вена, 1993), Пекинской конференции по положению женщин (1995 г.) и 100-й конференцией Межпарламентского Союза (Москва, 1998 г.).

Некоторые надежды на улучшение такого положения связываются ныне Международной общественностью с принятием Дипломатической конференцией ООН 17 июля 1998 г. в Риме Устава постоянно действующего международного Уголовного Суда. Специфика деятельности этого Суда, равно как и ранее созданных Советом Безопасности Международных Трибуналов по бывшей Югославии и Руанде, состоит в наказании конкретных лиц, виновных в совершении международных уголовных преступлений. С принятием Устава МУС вопрос о том, относятся ли нормы международного гуманитарного права исключительно к государствам - которые, следовательно, одни несут ответственность в случае их несоблюдения - или же они применимы также к отдельному человеку, способному их нарушить непосредственно своим поведением, разрешился сегодня в пользу второго утверждения, вне зависимости от того, является ли конфликт внутренним или международным. В международном гуманитарном праве уже имелся механизм пресечения его нарушений, налагающий на государство обязательство начать судебное преследование и предпринять розыск лиц, которым инкриминируются серьезные нарушения МГП, где бы эти лица не находились. Ныне создан также механизм ответственности, не позволяющий виновным в нарушении международного гуманитарного права избегать полной ответственности²³⁶.

Согласно ст.5 Устава Международного Уголовного Суда его юрисдикция ограничена наиболее серьезными преступлениями, к числу которых относятся: преступления геноцида; преступления против человечности; военные преступления и преступления агрессии. Последующие статьи Устава конкретизируют виды каждого из названных преступлений. Большинство этих норм относится к преступлениям в отношении любых пострадавших, независимо от пода. Однако некоторые из них имеют при этом четко выраженную гендерную направленность. Так, к преступлениям против человечности (ст.7), наряду о изнасилованиями, сексуальным рабством, принудительной проституцией, насильственной беременностью или стерилизацией и иными формами сексуального насилия .сопоставимой тяжести относятся также преследования в отношении четко выявленных групп или коллективов по политической, расовой, национальной, этнической, культурной, религиозной, гендерной или иной причине, которая повсеместно признается недопустимой по международному праву.

В том, что Международный Уголовный Суд запланирован как орган, призванный, помимо прочего, бороться с насилием в отношении женщин, ставших жертвами в результате нарушения норм международного права, свидетельствует и предусмотренный его Уставом порядок выбора судей данного Суда. Государствам-участникам предложено руководствоваться при этом не только представительством разных основных правовых систем мира и географических зон, но и надлежащим представительством среди судей женщин и мужчин (ст.36). Рекомендовано также принимать во внимание специализацию судей, в том числе в вопросах насилия в отношении женщин и детей.

Региональные органы международной защиты прав человека - женщин. На Всемирной конференции по правам человека в Вене значительное внимание было уделено региональным механизмам поощрения и защиты прав человека. Указывалось, что они должны содействовать укреплению универсальных стандартов в этой области, содержащихся в международных документах. При этом подчеркивалась необходимость рассмотрения возможности создания региональных и субрегиональных механизмов защиты прав человека там, где такие механизмы еще не существуют²³⁷.

Наиболее известным и эффективным региональным механизмом защиты прав человека стал созданный в 1959 г, в соответствии с Европейской конвенцией по правам человека Европейский Суд. По словам председателя этого Суда Р. Рисдаля, произнесенным в ходе выступления в Москве на IV Внеочередном всероссийском съезде судей в декабре 1996 г., Европейский Суд ныне стал восприниматься в качестве квазиконституционного суда для всей Европы. Влияние Европейской Конвенции сказывается и за пределами Европы. Она послужила образцом при разработке Межамериканской конвенции по правам человека. Наряду с другими документами от нее отталкивались при составлении Африканской Хартии прав человека и прав народов.

Межамериканская система контроля за соблюдением прав человека представляет собой двойную институционную структуру. Одна ее часть является логическим развитием Хартии Организации американских государств, а вторая состоит из механизмов, учрежденных Межамериканской конвенцией по правам человека. Подобно тому как это было до конца 90-х годов в Европе, механизм контроля сосредоточен в Америке в двух органах: межамериканской комиссии по правам человека и межамериканском суде. Комиссия вправе обращаться к Суду о просьбой принять на свое рассмотрение временные предварительные меры в серьезных и не терпящих отлагательства случаях, которые пока не были представлены на суд, если это необходимо для предупреждения нанесения непоправимого вреда какому-либо лицу или лицам, а также передать рассмотренное комиссией дело в Межамериканский суд по правам человека, если государство-участник Конвенции признало юрисдикцию Суда. Комиссия участвует в судебном слушании всех без исключения дел. Только государства-участники и комиссия имеют право представить дело в Суд. В Межамериканской конвенции предусмотрено право Суда вынести в случае нарушения права или свободы, охраняемых этой Конвенцией, постановление с том, чтобы потерпевшей стороне было гарантировано соблюдение права (свободы), которые были нарушены. Суд также постановляет, что последствия тех или иных обстоятельств, которые составили нарушения права или свободы, должны быть исправлены, а потерпевшей стороне выплачена справедливая компенсация. Споров по поводу ущемления прав женщин Межамериканский Суд пока не рассматривал²³⁸.

Африканская комиссия по правам человека и народов относительно молода. Она была основана в 1987 г. после вступления в силу в октябре 1986 г. Африканской Хартии прав человека и народов. Африканская комиссия имеет мандат интерпретировать Африканскую хартию, а также проводить исследования по африканским проблемам в области прав человека и народов, и в числе прочих давать рекомендации правительствам.

В литературе отмечается, что комиссия могла бы провести необходимые исследования, которые заставили бы реально взглянуть на проблему соблюдения человеческих прав женщин в Африке. Однако для исследования у Комиссии нет средств, а, кроме того, ее деятельность должна оставаться конфиденциальной, пока Ассамблея глав государств и правительств не примет иного решения. В результате, хотя теоретически Комиссия считается инструментом укрепления и защиты прав человека в Африке, и в особенности человеческих прав женщин, в Хартии имеется ряд слабых мест, на которые Организация африканского единства должна обратить серьезное внимание, прежде чем Комиссия будет служить своей цели²³⁹.

В каком бы регионе не развивалась международная региональная система защиты прав человека, при ее формировании необходимо учитывать как несомненные плюсы, присущие европейской системе контроля, так и сопутствующие этому трудности в реализации на практике требований Европейской конвенции по правам человека. В литературе отмечается, что одним из наиболее важных принципов, положенных в основу Европейской конвенции - это принцип субсидиарности. В нем находят свое выражение три базисные характеристики предусматриваемые Конвенцией системы. Во-первых, перечисленные в ней права и свободы - это всего лишь минимальные стандарты. Государства-участники вправе закреплять в национальном законодательстве или любых других международных соглашениях более широкий круг прав, подлежащих защите, нежели обеспечиваемый Конвенцией, который в любом случае не является исчерпывающим. Во-вторых, Конвенция не содержит унифицированных правил. Она устанавливает стандарты поведения, оставляя за государствами-членами свободу выбора средств их имплементации. Наконец, как неоднократно подчеркивалось официальными лицами Европейского Союза, в первую очередь именно национальные власти должны сами находить правильное соотношение между нередко разнящимися интересами общества и защитой фундаментальных прав индивидов. Им это делать проще, чем международным контрольным органам. Последняя из упомянутых характеристик лучше всего описывается доктриной «пределов усмотрения», согласно которой демократические общества сохраняют значительную свободу действий в определении того, что является необходимым. Ею же задаются и пределы контроля, осуществляемого Судом²⁴⁰.

Необходимо, однако, не упускать из виду, что соответствующие нормы Европейских международных соглашений о правах человека в целом и нормы гендерного равноправия, в частности, далеко не всегда в полной мере претворяются на практике, не говоря уже об оговорках, которыми эти соглашения время от времени снабжаются. Например, Римский договор 1957 г., легший в основу Европейского Союза, содержит ст. 119 об обязанности его членов соблюдать принцип равноправия полов путем обеспечения равной оплаты за равный труд. Однако эту статью долго не применяли в ЕС на практике. И только после забастовок в 1966 г. на бельгийских текстильных фабриках, где женщины составляли треть работающих, но получали меньше мужчин, и вышли на улицы под лозунгом «Даешь ст.119» дело было передано Бельгией в Европейский суд. Последний решал этот вопрос более 10 лет, пока не принял решение в пользу женщин, которых поддержали к тому времени и трудящиеся мужчины²⁴¹.

Об опасности оговорок к Европейским международным документам напомнил жителям этого континента жуткий случай, произошедший в 1992 г. в Ирландии. Мужчина 43 лет от роду был осужден к 14 годам тюрьмы после трех сексуальных нападений на 14-летнюю девочку. Дело стало известно широкой публике, когда Генеральный верней Ирландии, узнав от полиции о факте изнасилования, получил судебный ордер, запрещающий пострадавшей выехать в Англию для аборта. При этом он опирался на закон 1861 г., запрещавший аборты и на гарантированное 8-ой поправкой к Ирландской Конституции, принятой на референдуме в 1983 г., «право на жизнь еще не рожденного зародыша». Девочка пыталась покончить о собой и поэтому Верховный Суд Ирландии отклонил требование Генерального Аттернея, поскольку запрет выезда в Англию создавал «реальный и существенный вред для матери». Тогда же в 1992 г. было проведено три референдума. На них приняли два решения: 1) беременная женщина вправе выехать за рубеж; 2) распространение информации об абортах допустимо. Третье предложение, вынесенное на референдум - ужесточить запреты на аборты не прошло.

Европейскую общественность этот факт очень обеспокоил, т. к. Ирландия ратифицировала Конвенцию 1979 г. о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин и Европейскую конвенцию о правах человека 1950 г. Между тем в Ирландии и поныне действует целый ряд ущемляющих права женщин правил, не только касающихся абортов, но и разводов и др. Лишь после огласки дела с изнасилованной несовершеннолетней девочкой правительство Ирландии впервые опубликовало не известный до этого широкий публике протокол о присоединении Ирландии к Маастрихскому договору. В этом протоколе указывалось, что Европейский Союз не будет ставить под сомнение названную выше поправку 8 к Конституции Ирландии о праве зародыша на жизнь. Широкий протест общественности во многих странах Европы вынудил руководящие органы ЕС сделать специальное заявление, что оговорка Ирландии к Маастрихскому договору не имеет силы обязывающей директивы²⁴².

Не столь безобидно в гендерном отношении и стремление органов ЕС обеспечить максимальную гармонизацию законодательства стран участниц на рынке капитала, труда, товаров и услуг. Так, с 1989 г. в рамках ЕС стала действовать директива но вопросам теле и радиовещания. Директивой предусмотрено, что дозволенное к просмотру в одной стране автоматически допускается и в остальных и не должно быть предметом нового контроля. К этому времени в Голландии широко практиковался показ и купля-продажа порнографической продукции, а в Англии действовали значительно более ограничительные правила. После принятия директивы 1989 г. «жесткая» порнопродукция заполонила и Англию. Один из ведущих бизнесменов Англии в данном виде коммерции М.Гарнер высказался по этому поводу так «Я просто увидел, что с помощью директивы 1989 г. можно делать большие деньги, продавая секс»²⁴³. То же самое относится к проблематичности гармонизации законодательства стран ЕС в области репродуктивных прав, суррогатного материнства, торговли яйцеклетками, спермой и зародышами, допустимости проституции и др.

Понятно, что такое развитие тенденции ЕС на унификацию законодательства не может не волновать женские общественные организации и широкие круги населения. Именно в этом коренится одна из основных причин длительной оппозиции женских организаций Скандинавских государств вступлению их стран в ЕС и неразрывно связанному с этим подчинению унификации правовой регламентации во многих затрагивающих права и интересы женщин сферах жизни²⁴⁴.

Все это дает основания считать, что наднациональное европейское право, подобно универсальному международному праву по вопросам прав человека, станет эффективным средством обеспечения подлинного равноправия лиц обоего пола лишь после преодоления гендерной дихотомии публичного и частного миров и на международной и на национальной арене.