Раздел I. ПРАВА ЖЕНЩИН – МЕЖДУНАРОДНЫЙ АСПЕКТ
§1. Развитие института прав женщин во взаимодействии международного и национального права

Разработка и поднятие на уровень международных стандартов концепции прав человека - одно из важных достижений цивилизации. Не будет преувеличением сказать, что в данном вопросе международное и внутригосударственное право взаимно обогатили друг друга¹. Сформировавшееся под влиянием великих революций, прогремевших в конце XVIII в. в Старом и Новом свете, национальное право ряда государств, в первую очередь Франции и США, несомненно, повлияло на становление и развитие в международном праве принципов и норм, касающихся прав человека. По мнению И.И. Лукашука, само международное право явилось элементом цивилизации и культуры, которую дал человечеству XIX в². В свою очередь, международное право оказало несомненное воздействие на закрепление в законодательстве государств основных прав и свобод человека, что мы видим, в частности, на примере современной России.

Значение прав человека, личности велико в формировании как национального, так и международного права. В литературе высказано мнение, что права личности играют в процессе становления права в целом главную структурообразующую роль. При этом, однако, справедливо отмечается, что само понимание личности, ее прав имеет конкретно-историческое содержание и развивается в истории³. Такая оговорка точна вообще и вдвойне - применительно к правам человека женщины (по терминологии документов ООН). Достаточно вспомнить в этой связи не только деспотии Востока и период средневековья, но и демократии Греции и Рима, которые, как известно, были властью народа только для мужчин.

Недалеко ушли от них и революционные в вопросе прав другой половины человечества - мужчин Франция и США. Напомним, что во Франции женщины получили право голоса через 150 лет после Великой Французской революции, а в США женщины только в 90-х годах XX века приобрели по закону право на отпуск по беременности и родам.

Было бы ошибочно предполагать, что осознание женщинами ущемленности своих политических и гражданских прав пришло только сегодня либо одновременно с распространением в мире в начале XX в. идей социализма⁴. Тем, кто считает, что право вообще появилось лишь после того, как прозвучали великие Декларации прав человека и гражданина⁵, нелишне узнать, что современницы этих Деклараций оценивали их далеко не так восторженно. Так, француженка Олимпия де Гуж, усмотревшая в Декларации прав человека и гражданина явное умаление прав женщин, опубликовала в 1791 г. свою Декларацию прав женщины и гражданки⁶, за что и была казнена.

Аналогичные события происходили и в США. В 1848 г. американские суфражистки опубликовали Декларацию чувств как отклик на провозглашенную ранее Декларацию независимости. В Декларации чувств поднимались вопросы социальных, гражданских и религиозных прав и свобод женщин. Ее авторы ставили перед собой задачу привести статус женщин, хотя и с запозданием, в соответствие с изменениями, которые были внесены в жизнь мужчин поколением отцов-освободителей. Подчеркивалось, что революция в США дала женщинам обещания, которые так и не были реализованы⁷.

Существенные изменения в положении женщин произошли во многих странах мира уже в XX в., во многом под влиянием Великой Октябрьской революции. Она принесла всем гражданам России, всем жившим на ее территории нациям и народностям, всем мужчинам и женщинам свободу от эксплуатации, от национального гнета, сословного неравенства. В числе первых декретов советской власти были и изданные в декабре 1917 г. Декрет о гражданском браке, о детях и о ведении книг, а также Декрет о расторжении брака. Этими декретами были отменены действовавшие до революции законы, ставившие женщину в неравноправное положение с мужчиной в семье, в отношении детей, в правах на имущество, при разводе и даже при выборе места жительства.

Ныне, с расстояния в три четверти века, мы не можем в полной мере оценить значимость названных декретов, тот переворот, который они произвели в сознании людей, многие столетия воспитанных на нормах "Домостроя" - патриархального свода правил, устанавливавших в России безусловную единоличную власть отца и мужа в семье. После Октябрьской революции женщины России впервые приобрели право свободно выбирать профессию, получать образование. Равенство женщин с мужчинами в политических, гражданских правах было закреплено первой советской конституцией, принятой в июле 1918 г. В ст. 64 Конституции РСФСР 1918 г. было особо подчеркнуто, что правом избирать и быть избранными пользуются "обоего пола граждане". И ныне, когда участие женщин в общественно-политической жизни развитых государств стало общим явлением, нелишне вспомнить, что Советская Россия оказалась в первой пятерке стран мира, предоставивших женщинам право избирать и быть избранными в представительные органы страны.

На разных этапах развития страны Советов специфические вопросы, связанные с участием женщин в государственной и общественной жизни, охраной материнства и детства, трудовой деятельностью женщин, повышением их общеобразовательного и профессионального уровня, и другие решались в первую очередь как задачи государственные. Поэтому они реализовывались одновременно с осуществлением других задач, стоявших перед обществом: ликвидацией безработицы, индустриализацией страны, коллективизацией сельского хозяйства, устранением неграмотности, восстановлением народного хозяйства после Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. и др.

"Женский вопрос" едва ли принадлежал к числу так называемых закрытых тем, которые запрещалось затрагивать в печати в годы застоя. Его скорее можно назвать забытой темой, поскольку в сознании не только руководящих кругов государственных органов, партийных и иных общественных организаций, но и подавляющего большинства населения, включая женское, этот вопрос как бы не существовал. Он считался решенным одновременно с конституционным провозглашением в 1936 г. равноправия женщины с мужчиной во всех областях хозяйственной, государственной, культурной и общественно-политической жизни, которое гарантировалось равным правом на труд, его оплату, отдых, образование, государственной охраной интересов матери и ребенка и льготами в связи с материнством.

Конституционное закрепление равноправия женщин и мужчин было социальным завоеванием социализма. К сожалению, и в данной области, как и в других сферах общественной, политической и социальной жизни, между провозглашенными в Конституции СССР правами человека и их претворением в жизнь, между словом и делом оказался весьма существенный и со временем все увеличивавшийся разрыв. Что касается вопроса равноправия мужчин и женщин, то застой и отсутствие движения вперед фактически обусловили даже известный откат назад⁸.

Права Т. А. Клименкова, которая пишет, что Россия стала страной, где чаяния феминисток начала века оказались до некоторой степени выполненными, ведь феминистки-суфражистки пытались добиться для женщин возможности делать то, что мужчинам фактически уже было позволено делать, а именно, прежде всего они боролись за допуск к избирательным урнам и за право на труд. И только после того, как женщины эти права получили, стало понятно, до какой степени этого недостаточно. Поэтому, когда говорят, что социализм не эмансипировал женщину, то нужно признать, что он и не ставил себе целью достичь такой эмансипации, которую мы сейчас имеем в виду. То, что произошло на деле, представляло собой очень глубокий сдвиг, поскольку речь практически шла о создании новой модели понимания полородовых отношений - модели более сложной, чем когда-либо прежде, так как характеристики, которые ранее считались мужскими, пришлось приписывать теперь и женщинам⁹.

В то время как в России в период между двумя мировыми войнами был сделан существенный рывок вперед в деле выравнивания правового статуса мужчин и женщин, в мире в целом ситуация оставалась во многом неизменной. По-прежнему в обществе у власть предержащих и, следовательно, в законодательстве и судебной практике господствовали старые патриархальные представления о ролевых функциях каждого из полов и соответственно обусловленных этим традиционных ("естественных") правах и обязанностях мужчин и женщин. Даже в весьма прогрессивных в этом отношении Скандинавских странах термин "кормилец" отождествлялся вплоть до семидесятых годов XX в. в законах и в правоприменительной практике только с лицом мужского пола - мужем и отцом. Дольше всех среди европейских стран "сопротивлялась" признанию формального равенства прав мужчин и женщин Швейцария. Лишь в 1968 г. после неоднократных безуспешных попыток мужчины-парламентарии Швейцарии проголосовали, наконец, за предоставление женщинам избирательных прав. И тем самым все-таки признали женщин гражданками и личностями.

Не лучше была ситуация в данном вопросе и в других, по нынешней терминологии, цивилизованных странах. Весьма показательно в этом отношении прогремевшее в 1928 г. на всю Канаду дело о толковании Верховным судом страны термина "лица" в ряде законов, регламентирующих формирование высшей палаты парламента - Сената. Согласно ст. 24 Закона о Сенате генерал-губернатору Канады принадлежит право время от времени назначать от имени королевы квалифицированных лиц ("Persons") в Сенат. В 1928 г. пять ведущих суфражисток Канады обратились в правительство страны с требованием назначить в Сенат женщину. Правительство Канады усомнилось в том, допускает ли такую возможность закон (что само по себе весьма симптоматично с гендерной точки зрения) и обратилось в Верховный суд с просьбой дать толкование термину "лица". Верховный суд Канады пришел к выводу, что в 1928 г. термин "лица" должен иметь то же значение, что и в Законе о Сенате 1867 г., а последний толковаться так же, как Конституционный билль 1791 г. и акт о союзе 1840 г. Исходя из этого, Верховный суд Канады дал на запрос правительства страны отрицательный ответ¹⁰. Правда, вскоре позиция высших органов государственной власти Канады изменилась. В 1930 г. решением комитета тайного совета при генерал-губернаторе по делу Edwards. Attoney General of Canada было провозглашено, что термин "лица" включает и лиц женского пола, так как исключение женщин из общественных служб представляет собой "реликт времен варварства"¹¹.

Вторая мировая война, поставившая на грань уничтожения целые народы и принесшая миллионам людей неисчислимые бедствия, затронула все население воюющих стран независимо от пола и возраста. Все это придало проблеме прав человека и поиску механизма их защиты неизвестную ранее остроту. Естественно поэтому, что одним из первых шагов созданной вскоре после окончания войны, в июне 1945 г., Организации Объединенных Наций было принятие 10 декабря 1948 г. хартии прав человека - Всеобщей декларации прав человека. В преамбуле Всеобщей декларации прав человека отмечается, что она должна рассматриваться в качестве стандарта, к достижению которого должны стремиться все народы и все государства. Не являясь с правовой точки зрения конвенцией, то есть многосторонним международным договором, Всеобщая декларация прав человека стала одним из основных источников не только международного, но и национального права, моделью, которая широко используется многими странами в их конституциях. Число государств, конституции которых содержат перечень фундаментальных прав, воспроизводящих положения Декларации или включенных под ее влиянием, ныне приближается к 100¹².

Одно из важнейших положений Всеобщей декларации прав человека закреплено в ст. 2. В ней указывается, что каждый человек должен обладать всеми правами и всеми свободами, провозглашенными в Декларации, без какого бы то ни было различия, как то: в отношении расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, имущественного, сословного или иного положения. На базе этой статьи Всеобщей декларации прав человека в последующие пятьдесят лет XX в. и развивалось все международное и национальное антидискриминационное законодательство.

По образцу и подобию Всеобщей декларации прав человека 4 ноября 1950 г. был принят важный, а главное, эффективный региональный международный документ - Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. В ст. 14 Европейской конвенции по аналогии со ст. 2 Всеобщей декларации прав человека закреплено, что обладание правами и свободами, изложенными в Конвенции, должно обеспечиваться без дискриминации на основе пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических и иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, собственности, рождения или иного статуса. Эффективность Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод обусловлена двумя моментами. Во-первых, это не декларация о намерениях, а конвенция, то есть многосторонний международный документ, обязывающий присоединившиеся к нему страны. Во-вторых, Конвенцией установлен международно-правовой механизм, обеспечивающий претворение ее положений в жизнь, который будет подробнее рассмотрен в дальнейшем. Все это сделало Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод заметной вехой в истории формирования не только международно-правовых, но и национальных институтов прав человека.

Следующий этап развития мирового сообщества в вопросе прав человека - одновременное принятие в 1966 г. двух международных пактов: о политических и гражданских правах и о социально-экономических и культурных правах. Названные Международные пакты, помимо даты принятия, имеют много общего и в содержательном плане. Как и во Всеобщей декларации прав человека, в пактах содержатся статьи, запрещающие дискриминацию людей по какому-либо основанию, в том числе и по признаку пола. Роднит эти три международных документа, равно как и Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод, и то обстоятельство, что все они представляют собой хартии прав и свобод индивидуума - отдельно взятого человека и гражданина. Не случайно Всеобщая декларация прав человека открывается словами: "Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах" (ст.1).

Между тем такая формулировка, отражая естественную природу прав человека, полностью игнорирует их социальный характер. Применительно к половине человечества - женщинам приведенное определение прав человека не учитывает зависящий не только от природы и самого человека, но и от общества факт: подлинная свобода личности предполагает не только равенство прав, но и равенство возможностей их осуществления. А именно таких возможностей у женщин на протяжении всей эпохи патриархата не было и нет. Причем не только и не столько у каждой отдельно взятой женщины, сколько у всех женщин как определенного социального слоя того или иного отдельного государства и даже в разрезе всего мирового сообщества.

К пониманию общности их коллективных судеб, их зависимости от занимающих руководящие посты в государстве, обществе и экономике мужчин женщин Запада в определенной степени подвинула вторая мировая война. В начале войны, участвовавшие в ней государства призывали женщин заменить на рабочих местах ушедших на фронт мужчин, а после окончания войны последовали массовые увольнения именно женщин. Причина была везде одна и та же: женщин увольняли как нежелательных конкурентов вернувшихся с войны мужчин. Провозглашение в ст. 23 Всеобщей декларации прав человека права каждого лица, будь то мужчина или женщина, на труд, на равную оплату за равный труд ситуации кардинальным образом не изменило.

Не было адекватной реакции на это явление и на международной арене. Вопрос о возможности закрепления в качестве норм международного права не только прав и свобод отдельно взятого человека, но и стандартов правового статуса тех или иных групп населения, вычлененных по присущим им общим признакам (социальным, национальным, возрастным, половым и т.д.) долгие годы не просто отрицался. Сама его постановка тем или иным государством или группой государств трактовалась, в том числе и на форумах ООН, как пропагандистская акция. Именно в этом ключе рассматривалось в те годы в условиях жесткой идеологической борьбы стремление СССР добиваться признания мировым сообществом коллективного права народов и наций на самоопределение, борьба с колониализмом и апартеидом. Отзвуки этих идеологических битв слышны и поныне, хотя и применительно к совсем другим объектам. Иначе чем можно объяснить полнейшее безразличие российских правозащитников к проблеме грубейших нарушений - в условиях провозглашенной Конституцией РФ правовой государственности - коллективных прав и свобод российских женщин, составляющих более половины населения страны. Молчат в условиях свободы слова те самые правозащитники, которые когда-то поступались личной свободой, чтобы добиться выезда за рубеж, публикации книг и т.п. отдельно взятого правдолюбца.

Однако жизнь постепенно ломала догму об исключительно индивидуальном характере прав человека. Даже персонализм - философское течение, утверждающее примат человеческой личности по отношению ко всем остальным феноменам цивилизации и культуры, стремится откреститься всячески от попыток отождествления с антиколлективизмом. Одна из ключевых идей персонализма - это мысль о единстве рода человеческого, который имеет свою историю и коллективную судьбу. Соответственно один из основоположников персонализма Э. Мунье высказывается по этому поводу следующим образом: "Мы не говорим более о свободе человека: мы сторонники коллективизма и, утверждая это, мы порываем со вчерашним миром. Суверенность внутреннего мира личности здесь никак не оспаривается"¹³.

На международном уровне эти новые тенденции проявились в нарождении третьего (после политических, гражданских и социально-экономических прав) поколения прав человека. Оно охватывает права тех категорий граждан, которые по социальным, политическим, физиологическим и иным причинам не имеют равных с другими гражданами возможностей осуществления общих для всех людей прав и свобод и в силу этого нуждаются в определенной поддержке со стороны как государства, так и международного сообщества в целом. Круг носителей таких коллективных прав достаточно широк. Он включает, в частности, молодежь и пенсионеров, инвалидов и безработных, беженцев и лиц некоренной национальности. Однако в эпицентре этого круга стоят женщины, поскольку они не только нуждаются в особой защите государства, так как в силу причин, прежде всего, физиологического характера не имеют равных с мужчинами возможностей осуществления общих для всех людей прав человека, но и могут быть одновременно подростками, престарелыми, инвалидами, беженцами, мигрантами, безработными и т. д., иными словами, ущемленными в реализации прав и свобод также и по этим основаниям.

Вот почему уже в 1967 г. ООН приняла Декларацию о ликвидации дискриминации в отношении женщин, а в 1979 г. - Конвенцию о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. СССР ратифицировал эту конвенцию в 1980 г.¹⁴ После распада Советского Союза его правопреемником по международным пактам и договорам, в том числе и в вопросе прав и свобод граждан, вытекающих из Конвенции ООН 1979 г., стала Российская Федерация.

Наиболее существенное значение с точки зрения защиты индивидуальных и коллективных прав женщин имеют статьи 1 и 4 Конвенции ООН 1979 г. В первой из них дается легальное определение понятия "дискриминация в отношении женщин", во второй разъясняется, какие временные меры не считаются дискриминационными применительно к мужской половине человечества. Согласно ст.1 Конвенции 1979 г., "понятие "дискриминация в отношении женщин" означает любое различие, исключение или ограничение по признаку пола, которое направлено на ослабление или сводит на нет признание или осуществление женщинами независимо от их семейного положения, на основе равноправия мужчин и женщин, прав человека и основных свобод в политической, экономической, социальной, культурной, гражданской или любой другой области". Вместе с тем согласно ст.4 Конвенции ООН 1979 г. не считается дискриминационным принятие государствами-участниками не только мер по охране материнства, но и "временных специальных мер, направленных на ускорение установления фактического равенства между мужчинами и женщинами". Однако такие временные специальные меры должны быть отменены, когда будут достигнуты цели равенства возможностей и равноправного положения мужчин и женщин.

Тем самым Конвенция ООН 1979 г. внесла существенные коррективы в трактовку прав человека, установившуюся со времен Французской революции XVIII в. Впервые мировым сообществом в один ряд с категориями "свобода" и "равенство" как предпосылками и сущностью прав человека была поставлена категория "справедливость".

Такая принципиальная новация в понимании международным правом категории "права человека" произошла не случайно. Ей предшествовали на национальном уровне существенные экономические, политические и правовые изменения. Научно-техническая революция, начавшаяся вскоре после второй мировой войны, привела к значительному росту технологически сложных и наукоемких производств, требовавших большого числа работников, обладавших не столько мужской физической силой, сколько многими женскими качествами: тщательностью в работе, терпением, четкостью движений, тонкостью осязания и др. Наемный труд женщин, подобно наемному труду мужчин, стал массовым явлением. Это требовало и соответствующей корректировки национального законодательства. В течение семидесятых годов большинство развитых западных стран издало законодательные акты против дискриминации граждан по половому признаку прежде всего в сфере трудовых отношений, в том числе в вопросах оплаты труда. Все это привело к росту самосознания женщин. Кроме того, впервые на протяжении многих тысячелетий женщины получили пусть и не полную, но хотя бы относительную экономическую независимость.

Существенные изменения произошли вскоре после окончания второй мировой войны также в политической и правовой сферах участвовавших в ней государств, и, прежде всего в области развития института прав человека, которое шло на международной и национальной аренах если не всегда синхронно, то при всех условиях согласованно во времени. Вот почему международно-правовое признание важности и значимости прав человека дало в послевоенные годы наряду с другими факторами импульс для постановки на практическую основу разработанной наукой еще ранее идеи правового государства. При этом в качестве краеугольного камня концепции правового государства выдвигались рядом с верховенством закона и разделением властей те же закрепленные во Всеобщей декларации прав человека и международных пактах о социально-экономических, культурных, а также политических и гражданских правах постулаты: свобода и равенство граждан. В полном соответствии с тем, что было начертано на знаменах Французской революции XVIII в., речь шла о свободе и равенстве по закону, а не в жизни, хотя естественно-правовая трактовка этих основных прав, которая отстаивалась их апологетами, должна была бы, по логике, предполагать обратное. В результате правовое государство стало трактоваться как система конституционных и формально-юридических гарантий, обеспечивающих неприкосновенность и плюрализм собственности, самостоятельность и равную меру свободы производителей и потребителей социальных благ и вообще участников социального обмена - индивидов и их ассоциаций.¹⁵

В приведенном определении обращает на себя внимание акцент на праве собственности, которое трактуется как предпосылка и условие свободы и равенства граждан и тем самым по сути предстает как бы в качестве исходной базы правового государства. Однако история человечества учит нас, что попытка отождествления собственности и свободы в лучшем случае представляет собой идеализированный взгляд на мир. Во все времена и у всех народов в основе обогащения обнаруживаются весьма далекие от права явления: обезземеливание крестьян, грабежи, насилия, обман, подкуп, противозаконные махинации, войны и прочие действия отнюдь не правового характера. Другими словами, понятие "частная собственность" сопрягалось в реальности и сопрягается поныне не с понятием "право", а, прежде всего со словом "сила" - будь то физическая сила, военная, сила государственного принуждения, власть денег и так далее, что дает собственнику подлинную возможность обладать всеми правами, причем во многом за счет других лиц.

При такой постановке вопроса становится понятна, что в условиях патриархата женщина, отчужденная мужчинами от власти, ограниченная в правах на имущество, не могущая постоять за себя при помощи кулака или оружия, неизбежно оказывается слабее, а, следовательно, менее свободной, чем мужчина, если не в формальном обладании правами, то в возможности их претворения в жизнь даже в условиях правового государства. Менее конкурентоспособны по сравнению с мужчинами женщины в условиях рыночной экономики и из-за различий в иерархии ценностей из одного из полов.

Многочисленные исследования показывают, что собственность, богатство и все то, что способствует их приращению, - коммерция, промышленность, финансы, торговля и даже национальная безопасность - уступают в иерархии ценностей женщин таким категориям, как социальные условия жизни, здоровье, дети, экология и мир во всем мире.

Не в этом ли одна из причин, почему мужчины во всех государствах мира не стремятся предоставить женщинам равную с ними возможность участвовать в принятии решений на государственном уровне? И не поэтому ли страдает население многих стран от голода, нищеты, социальных болезней, экологических бедствий и даже войн? Такая зависимость была отмечена канадскими учеными, исследовавшими причины ущемления прав гражданок Канады по половому признаку. Они пришли к выводу, что существует прямая связь между гендерными отклонениями в праве и отстранением женщин от процесса принятия решений.¹⁶

В числе первых, кто не только осознал внутреннюю противоречивость свободы и равенства как основы правовая статуса человека, но и предпринял конкретные шаги по пути если не снятия, то хотя бы смягчения этого противоречия, оказались в шестидесятых годах XX в. Скандинавские страны. Анализируя реальную действительность формировавшегося правового государства, наука и общество этих стран воочию убедились, что формальное равенство прав далеко не всегда дает людям равную свободу действий. И депо не только в способностях, прилежании и активности самою человека. Ребенок не имеет той свободы, какой обладают взрослые. Инвалид лишен во многом свободы, какая есть у здорового человека. Свобода мужчины и женщины тоже далеко не равновеликие величины. Вот почему в реальной жизни дифференцированный подход к конкретным индивидуумам и отдельным социальным слоям населения во многих ситуациях является необходимым средством для создания их более полного равенства.

В результате понятие "дискриминация", закрепленное во Всеобщей декларации прав человека и Международных пактах о политических, гражданских, а также социально-экономических и культурных правах, стало приобретать, особенно применительно к проблеме равноправия полов, новые оттенки. В науке и в законодательстве речь стала идти, в зависимости от целей и последствий дискриминации, о ее "негативных" и "позитивных" подвидах. При этом в качестве негативной дискриминации трактуются любые ущемления в правах, а как позитивная дискриминация - всякого рода льготы и преимущества. Кроме того, постепенно выяснилось, что и негативная, и позитивная дискриминация может быть не только прямой, т.е. закрепленной в законах (дискриминация de jure), но и косвенной, т.е. складывающейся в реальной жизни (дискриминация de facto).

Как известно, человечество делится на две половины - мужчин и женщин. Вот почему любая негативная дискриминация одного из полов, будь то прямая или косвенная, неизбежно означает позитивную дискриминацию в пользу другого пола, и наоборот. Жизнь показывает, что до равновесия в данном вопросе еще очень далеко. Тысячелетия патриархата не прошли даром. Категория справедливости, призванная корректировать в правовом государстве соотношение свободы и равенства, пока еще не выровняла чаши весов. Они по-прежнему склоняются не в пользу женщин. Конечно, прямая негативная дискриминация женщин - явление в современном мире не такое уж частое. В западных государствах такого рода нормы сохранились как рудимент в законах о престолонаследии ряда монархий. В азиатских и африканских государствах прямая негативная дискриминация женщин чаще всего имеет корни в исламе и охватывает вопросы наследования, собственности на землю и семейные отношения. В отличие от этого, прямая позитивная дискриминация в пользу женщин чаще всего базируется на репродуктивной функции женщин. Понятно, что некоторые из прав, связанные с рождением и вскармливанием ребенка, просто не могут принадлежать мужчинам и их наличие дискриминацией в собственном смысле слова не является. Однако все то, что касается ухода за детьми и их воспитания, - сфера прав и обязанностей обоих родителей, и здесь возможны перегибы законодательства в обе стороны. Наделение такими правами только женщин, как это имело место до недавнего времени в России, не только прямо дискриминирует мужчин, но косвенно ущемляет права и возможности женщин, лишая их свободы выбора сферы приложения своих сил и способностей, а также снижая их конкурентоспособность на рынке труда. Вот почему приведенное выше определение Конвенцией ООН 1979 г. понятие "дискриминация в отношении женщин" охватывает не только прямое ущемление их прав, но и любое различие, исключение или ограничение по признаку пола, если оно направлено на уменьшение возможности женщины пользоваться общими для всех людей правами человека и основными свободами.

Семидесятые годы XX в. - период своеобразной эйфории международного сообщества применительно к вопросу возможностей скорейшего достижения женского равноправия. 1975 год был объявлен Генеральной Ассамблеей Международным годом женщины, а период с 1976 по 1985 годы - Десятилетием женщины Организации Объединенных Наций под девизом: "Равенство, развитие, мир". Принятие Конвенции ООН 1979 г. поставило задачу выравнивания прав и возможностей мужчин и женщин на правовую основу. Впервые появился специально посвященный этой проблеме международный документ принципиального значения. Однако к концу Десятилетия женщины ООН ситуация стала существенно меняться не в лучшую сторону.

Всемирная конференция по положению женщин (Найроби, Кения, 1985г.) сочла не оправдавшимися надежды на ускорение экономического роста развивающихся стран, что должно было позволить расширить масштабы участия женщин в процессах их экономического и социального развития. Все это явилось серьезным препятствием и поставило под угрозу не только выполнение новых программ для женщин, но и возможность осуществления уже начатых программ. Поскольку цели Десятилетия женщины - равенство, развитие и мир - носят широкий, взаимосвязанный характер, достижение либо не достижение одной из них содействует или препятствует осуществлению других. Таким образом, вопросы экономики, находящейся преимущественно в руках мужчин во всех странах мира, в очередной раз стали препятствием на пути решения "женского вопроса" в масштабах Земли.

Существенный вклад внесла Найробийская конференция и в трактовку понятия "равенство полов". Равенство стало рассматриваться не просто как правовое понятие, то есть ликвидация дискриминации de jure, но и как равенство прав, обязанностей и возможностей для участия женщин в процессе развития не только в качестве пользователей его благами (бенефициаров), но и в качестве активной действующей силы. В масштабах Европы и, прежде всего Скандинавских стран возросшим требованиям международного сообщества к равноправию полов соответствовала постепенная трансформация правового государства в правовое социальное государство. Происходило это под влиянием многих разнообразных факторов. Один из них, и весьма существенный, - активизация движения женщин за свои права, оказавшая воздействие на развитие не только национального права отдельных государств, но и международного права. Не в последнюю очередь под влиянием этой силы была принята в 1989 г. Конвенция ООН о правах ребенка, ратифицированная СССР в 1990 г.

Общественность названных стран все больше приходила к выводу, что значение правовой государственности не исчерпывается обеспечением принципов права и простым ограничением государственной власти на благо свободы. Формирующее и гарантирующее воздействие государственных властей должно служить цели обеспечения человеку достойного существования. Оно служит равенству, понимаемому в качестве справедливого социального распределения. Оно служит свободе, которая, в отличие от времен либерализма XIX в., отделяемых от нас социальными потрясениями и инфляцией, не исчерпывается вопросом защиты индивида от посягательств государства, но является одновременно и вопросом его всеохватывающей деятельности, благодаря которой свобода может воплотиться в действительность.¹⁷

До того как приблизиться к идее, а тем более практике правового социального государства, человечество претерпело большую трансформацию в своих представлениях о социальном неравенстве. В течение XIX в. они сводились к двум связанным между собой, но не идентичным феноменам - бедности и наемному труду. В результате потрясений первой мировой войны со всеми ее последствиями очень скоро появились новые признаки социального неравенства. В качестве социальных групп, находящихся в затруднительном положении, стали рассматриваться мелкие крестьяне, арендаторы, переселенцы, квартиросъемщики, многодетные семьи, матери, дети и молодежь, инвалиды войны и т.д. После второй мировой войны стало ясно, что качественная оценка положения людей может относиться не только к определенным группам, но и к жизненным ситуациям (например, здоровью, образованию и т.д.). Оказалось, что проявлений социального неравенства можно насчитать сколько угодно. Но существенной всегда, начиная с коренного рабочего вопроса, остается одна их особенность - экономическая оболочка. Неравенство создает социальные проблемы тогда, когда порождается экономическим неравенством или ведет к нему. Задача социального государства - найти способы реагирования общества на социальное неравенство, устранения, смягчения или как минимум контроля за его последствиями. Конституции развитых демократических государств формируют общий принцип правового равенства людей. Но ввиду экономической обусловленности социального неравенства закон обнаруживает свою истинную силу только там, где конкретные критерии равенства вырабатываются с учетом неравенства экономических условий или их последствий (например, при уравнивании мужчин и женщин в сфере труда)¹⁸.

Подводя итоги послевоенного государственного строительства, немецкие конституционалисты пришли к выводу, что социальное равенство в смысле социальной справедливости вытекает как цель и ценность не в первую очередь и не только из принципа социальной государственности, но образует основу справедливого распределительного социального государства. Соответственно государство должно воздействовать на социальную реальность с целью создания подлинных предпосылок для того, чтобы равное достоинство, равная ценность и равная свобода фактически могли существовать в обществе¹⁹.

Однако к концу 80-х годов, а особенно в течение 90-х годов, надежда на неуклонное поступательное движение промышленно развитых стран к социальной государственности стала тускнеть. Наметившееся во второй половине XX в. равновесие между идеями свободы, равноправия и справедливости было нарушено. В США, Канаде, Англии, многих других государствах Западной, а после распада социалистического лагеря и в странах Центральной и Восточной Европы господствующей стала политика неолиберализма и как ее следствие - резкая поляризация общества, нарушение принципа равенства, не говоря уже о справедливости. В новой оболочке когда-то относительно прогрессивный принцип либерального индивидуализма подвергся существенной трансформации: главным стало не выявление подлинной индивидуальности, а свобода в распоряжении частной собственностью.

Особенно острой стала в 90-е годы ситуация в России, других странах СНГ и Центральной и Восточной Европы, в которых до "перестройки" господствующей была государственная собственность. История этих стран в последние десятилетия XX в. явила миру тот криминальный беспредел, используя который, "новые" русские, украинцы, казахи, азербайджанцы, чеченцы, чехи, поляки, болгары и т.д. стали полновластными собственниками богатств, накопленных народами этих государств на протяжении веков, и с помощью этих богатств стали подлинными хозяевами государства Российского и других стран Центральной и Восточной Европы. Для 40 млн. граждан России и десятков миллионов граждан других государств СНГ и в целом Восточной Европы такой разгул частной собственности для немногих обернулся "свободой" жить ниже прожиточного минимума²⁰.

Жаль, что руководством России, других постсоциалистических стран не было услышано предостережение бывших глав государств и правительств западного мира - Г. Шмидта, В. Жискара д'Эстена, Т. Фукуды, Дэн-Каллагана, П. Трюдо и других, признавших на сессии Совета взаимодействия в 1991 г., что рынку не под силу глобальные проблемы и поэтому еще в то время не рекомендовавших восточноевропейским странам спешить с приватизацией и отказываться от государственного регулирования²¹.

Наиболее пострадавшими от "перестройки", как обычно, оказались наименее социально защищенные слои населения, в том числе женщины. В ходе проводимых реформ и развития рыночных отношений положение женщин России и других стран Центральной и Восточной Европы стало ухудшаться во всех сферах общественной жизни. В Концепции улучшения положения женщин в России, утвержденной постановлением Правительства РФ от 8 января 1996 г., указывается, что наибольшее беспокойство общественности в современных условиях вызывает невостребованность женщин в политике, дискриминация в сфере труда, ухудшение здоровья и рост насилия²². Заметно проявляется незащищенность женщин в сфере общественного производства, где женщины составляют примерно половину всех работающих в городе и на селе. Ныне в России число безработных женщин составило 62,2% от общей численности безработных. Причем большинство из них имеет высшее или среднее специальное образование и возраст 30 - 40 лет. Наряду с "феминизацией безработицы" происходит и "феминизация бедности", так как многие семьи в нынешних экономических условиях не могут прожить на зарплату только одного члена семьи, например мужа.

Переход социальной сферы на коммерческую основу затруднил доступ граждан страны, в том числе женщин, к медицинскому обслуживанию, культуре, образованию. Сократилось количество браков, резко снизилась рождаемость, по-прежнему велика младенческая и материнская смертность. Сложность ситуации усугубляется тем, что в период "перестройки" страна пережила своеобразную ситуацию, когда под видом требований демократических свобод разразился серьезнейший культурно-психологический кризис. Его печатью отмечены все важнейшие события нашего времени²³.

Не в последнюю очередь этот кризис обусловил, наряду с процессом растаскивания всенародного богатства, небывалый рост насилия в обществе, в том числе в семье, на работе, в общественных местах. Насилие приобрело невиданные ранее масштабы в районах вооруженных конфликтов, число которых непрерывно множится на территории бывших СССР и Федеративной Республики Югославия. В Европе не затихают имеющий в первую очередь религиозную подоплеку вооруженный конфликт в Северной Ирландии, этнические войны на Корсике, в Испании и др. Во всех районах мира эскалация насилия усугубляется, помимо прочего, исламским фундаментализмом, борьбой за рынки нелегального бизнеса и все возрастающим числом террористических акций.

Наиболее страдающими в условиях военной конфронтации и любых вооруженных конфликтов оказываются женщины и дети. Мимо этого позорного для современной цивилизации явления не могла пройти Организация Объединенных Наций. В повестку дня Всемирной конференции по правам человека, состоявшейся летом 1993 г. в Вене, был впервые включен в качестве самостоятельного пункта повестки дня вопрос о правах человека женщины, как неотъемлемой, составной и неделимой части всеобщих прав человека. В принятых Венской конференцией документах провозглашается, что нарушения прав женщин в ситуациях вооруженных конфликтов являются нарушениями основополагающих принципов международного права в области прав человека и гуманитарного права. В Декларации конференции подчеркивается также важность работы по прекращению насилия в отношении женщин в общественной и частной жизни, ликвидации всех форм сексуальных посягательств, эксплуатации и незаконной торговли женщинами, по устранению пагубных последствий, связанных с определенной традиционной или укоренившейся в обычаях практикой, предрассудками, обусловленными культурой, и с религиозным экстремизмом.

Всемирная конференция по правам человека в Вене рекомендовала Генеральной Ассамблее принять Декларацию о насилии в отношении женщин и настоятельно призвала государства бороться против этого позорного явления. В том же году - 20 декабря 1993 г. - была принята Декларация об искоренении насилия в отношении женщин. В ней государства - члены ООН обязываются включать в доклады о правах человека, предоставляемые в органы ООН, информацию, касающуюся насилия в отношении женщин и принимаемых по его искоренению мерах, а также анализ тенденций в данном вопросе. Был также назначен Комиссией ООН по правам человека специальный докладчик по вопросу о насилии в отношении женщин.

IV Всемирная конференция по положению женщин (Пекин, 1995г.), собравшая 35 тысяч участниц со всего мира, в отличие от Найробийской конференции 1985 г., проходила отнюдь не в мажорном ключе. В ее документах констатируется значительное ухудшение за истекшее десятилетие положения женщин во всем мире, в том числе и в связи с отсутствием надлежащих контрольных механизмов на международном и национальном уровнях. Соответственно разработаны предложения, призванные способствовать восполнению этого пробела как всем международным сообществом, так и каждым государством, ратифицировавшим Конвенцию ООН "О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин".

Во исполнение этого решения постановлением Правительства РФ от 6 января 1996 г. была принята Концепция улучшения положения женщин в РФ и образована Комиссия для обеспечения согласованных действий заинтересованных федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов РФ по улучшению положения женщин²⁴. В течение 1996-1997 гг. Комитетом Государственной думы по делам женщин, семьи и молодежи разработана и неоднократно обсуждена на федеральном и региональном уровнях Концепция законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин²⁵.

Значение Пекинской конференции по положению женщин не ограничивается констатацией факта углубления дискриминации женщин во всем мире и выработкой мер по искоренению этого позорного явления. Политической целью конференции был не столько теоретический анализ и даже не столько собственно обмен опытом, сколько именно проявление власти как влияние, формирование единой коллективной воли и утверждение ее в одно и то же время, в одном и том же месте, т.е. ее реальная демонстрация. С проявлением такой воли мировое сообщество обязано считаться²⁶. Именно с дальнейшим объединением сил женских организаций на национальном и глобальном уровне и опорой на международно-правовые документы и международные организации связывают женщины всего мира свои надежды на конечное торжество справедливости в вопросе достижения обоими полами равных прав и равных возможностей по их реализации. Одна из первых задач в этом направлении - добиться в 2000 г. ратификации всеми членами ООН Конвенции 1979 г. "О ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин".

Подтвердила Пекинская конференция и справедливость слов бывшего Президента США Ф. Рузвельта о том, что "будущее принадлежит идеалу, который будет представлять нечто среднее между капитализмом США и коммунизмом СССР"²⁷. Ведь не случайно значительный откат назад в период 1985 - 1995 гг. в вопросах равноправия полов многих стран мира, в том числе США, Англии, России, стран Центральной и Восточной Европы, пришелся на период перестройки их внутренней политики на рельсы неолиберализма с его опорой на индивидуальную свободу и сведением к минимуму социальных функций государства. Мировой опыт показывает, что для половины человечества - женщин подлинная свобода и равноправие с мужчинами возможны лишь в условиях социального правового государства, за установление которого женские организации и должны бороться. В этом, на наш взгляд, один из важнейших выводов, высвеченных Пекинской конференцией.