Прогресс общества начинается с... эмансипации

Едва ли не главной задачей сегодняшних реформ в России провозглашается построение демократического общества и правового государства. Однако ход этих реформ подчас заставляет задуматься, способен ли российский человек принять и усвоить идеалы, нормы, ценности демократии?

Сегодня "гендер" или "социально организованные отношения между полами", "социальные отношения полов", "социальный пол" (в отличие от биологического) считается таким же ключевым понятием для анализа общественных отношений как понятия "класс", "раса", "нация". И это не случайно. Социальные отношения между полами, воздействуют на связи между индивидом и обществом, гражданином и государством, а значит - к той или иной форме управления властью.

Одним из необходимых признаков способности общества к обновлению, модернизации, переходу от традиционного уклада к современному является возникновение различных форм женской политической активности. Их суммарным выражением становится феминизм - теория и практика отстаивания социально - политических прав женщин, а вслед за тем - формирование массового женского движения.

XIX век совершает поворот в положении женщин, в оценке их роли в обществе, во взглядах на их назначение. Он ставит под вопрос сам статус женщины, ранее державшийся на ее функции продолжательницы рода, а вместе с этим - прежние основы брака, семьи, любви.

Концептуальным оформлением этого процесса занимается феминизм, возникающий как идеология даже не только и не столько женского движения, сколько движения за освобождение личности из-под власти родового начала. На этот глубинный смысл феминизма впервые обратил внимание русский философ Николай Бердяев, писавший, что "женская эмансипация, конечно, является симптомом кризиса рода... Глубокие потрясения пола упреждают наступление новой мировой эпохи".

Одним из главных проявлений модернизации общества считал феминистскую позицию и немецкий социальный философ Георг Зиммель. В чем смысл этой позиции? В первую очередь, в отказе от жесткого подчинения одного пола другому, в требовании партнерских отношений между лицами обоего пола. Иными словами, это отрицание принципа иерархического подчинения сакральному мужскому авторитету - авторитету отца - вседержителя, будь то монарх, отец нации или глава семейства.

На этом принципе мир и порядок держались тысячелетиями. Они были основательно подорваны буржуазными революциями хУН1-Х1Х веков, провозгласившими наступление совершенно новой эры с иным подходом к разделению труда. Вместо сакрального подчинения подданных - монарху, женщины - муж чине предлагалось разделение функций между различными, но равными субъектами, распределение ролей между ними на основе взаимозависимости и взаимодополняемости.

В этом плане идеи, идеалы демократического мироустройства можно считать первичной базой феминизма, а феминизм, в свою очередь, - признаком потребности в демократии.

Развитие современных форм и норм демократии в любом обществе предполагает равное участие мужчин и женщин во всех сферах общественной жизни, на всех уровнях принятия решений - и в государстве, и в семье.

Сегодня это положение официально признано Организацией Объединенных Наций. Международное сообщество ставит вопрос о равном, 50%-ном представительстве мужчин и женщин на всех уровнях власти, считая такой паритет одним из основополагающих принципов современной демократии - наряду с разделением властей и всеобщим избирательным правом.

Женское движение России дважды поднимало вопрос о необходимости демократизации страны, дважды пыталось участвовать в создании социально-политических механизмов модернизации российского общества.

Первый раз - в ходе медленного, сложного и противоречивого процесса этой модернизации, начавшегося с середины XIX века и по 1917 год. Второй - на волне "перестройки" и реформирования нынешнего российского общества.

И в том, и в другом случае речь шла об устранении различий в социальном статусе женщин и мужчин, о преодолении тендер ной асимметрии в положении полов (по традиции определяемой как женская дискриминация), в качестве предпосылки для становления новой, современной России.

И в прошлом, и в настоящем женское движение в той или иной форме отстаивало идею утверждения и соблюдения принципа равных прав, свобод и равных возможностей для женщин и мужчин. Оно предлагало разработать специальные государственные программы, законодательные процедуры и нормы, которые помогут открыть женщинам дорогу в традиционно недоступные им сферы общественной жизни.

Первая попытка либерально-демократической модернизации России, как известно, обернулась катастрофой, в горниле которой исчезли культурные и социальные силы, способствовавшие намечавшемуся обновлению страны. Вторая - сохраняет свою актуальность.

Представительницы самых разных потоков женского движения сегодняшней России сходятся на том, что женщины должны стать активными и равными партнерами мужчин в процессе преобразования страны. На их позициях в разной степени сказываются и традиции либерально-демократического феминизма дореволюционного периода, и традиции "государственного" феминизма советского образца (в значительной мере скомпрометировавшего саму идею эмансипации женщин и представлявшего собой нечто вроде "инверсионной ловушки" для этой идеи).

Используя разную аргументацию, активистки всех потоков демократического женского движения настаивают на том, что почти полное отстранение женщин от процесса принятия решений в нынешнее переходное время чревато для общества самыми серьезными последствиями.

Женщины в России более мужчин ущемлены происходящими переменами. Они во многом несут на своих плечах издержки этого переходного периода и имеют гораздо меньше возможностей пользоваться благами перемен. Однако женщины по-прежнему играют очень важную роль в общественном производстве, и еще более важную - в семье.

Противоречие между реальной значимостью общественной роли женщины и ее оценкой обществом в любой момент может обернуться нарушением хрупкого социального равновесия и ус корить процесс социальной дезинтеграции. Невостребованность женщин в определении целей и задач реформирования страны воздействует на темпы преобразований, что в долгосрочной перспективе обернется негативными последствиями и для экономического состояния и устойчивого развития страны.

"Жена да убоится мужа своего..."

Вернемся в далекое прошлое. Первичное разделение труда между мужчиной и женщиной установило между ними отношения иерархической соподчиненности, поставило женщину в не равное, зависимое положение от мужчины. При этом за мужчиной было закреплено право на освоение мира и господство над ним, а значит - на роль субъекта истории. За женщиной - обязанность рожать и воспитывать детей, подчиняться мужскому авторитету, быть объектом мужской власти. Прочность такого разделения труда, как справедливо отмечает канадская исследовательница О. Брайен, держалась на идеологии мужского превосходства, последняя же "находила свое оправдание и обоснование не в конкретных сексуальных отношениях, а в глобальном процессе человеческого воспроизводства".

В состав этой идеологии мужского превосходства в числе прочего входили мифы о "природном назначении" каждого из полов, о "тайне" пола. Вообще вся мифология исторического времени фиксирует строгую подчиненность в отношениях между полами: мужчина - полноценный человек, субъект истории; женщина - объект мужской власти - власти рода, рода патриархального. Идеальный принцип такого порядка вещей: "Жена да убоится мужа своего".

Освобождение от груза патриархальных обычаев и порядков начинается в эпоху позднего Средневековья. Этот процесс со впадает с процессом индивидуализации человека, его отделения от рода, сообщества, общины. Возникает новый индивид, с собственным самосознанием, с тоской, любовью, одиночеством. Это и есть "кризис", "надлом в роде", на который Н. Бердяев обратит внимание. М. Вебер назовет это явление "расколдовыванием" мира, его рационализацией. Он включит туда и расколдовывание, "очеловечивание" отношений между полами, которые превращаются в отношения "взаимной ответственности" или в отношения "сознающей свою ответственность любви".

Становление женской личности, ее эмансипация - обязательная часть этого процесса. В его развитие определенный вклад внесли рационалисты эпохи Просвещения: Вольтер обличал не справедливость женской доли; Монтескье доказывал, что женщина может и должна участвовать в гражданской жизни, Дидро полагал, что униженное положение женщин есть следствие определенных законов и обычаев.

Особое значение в становлении нового гражданского само сознания женщин имели принципы буржуазных революций, поставившие в центр истории - человека, независимо от его происхождения, воспитания, богатства, и объявившие о равенстве всех перед Законом. Главный документ Великой французской революции - "Декларация прав человека и гражданина" - торжественно провозглашал: "Все люди рождаются свободными и равными в правах..."

Но революционные законодатели отказались признать за женщиной право считаться полноценным человеком, обладающим гражданскими правами. Этот отказ привел к возникновению совершенно нового общественного явления - феминизма (от франц. "femme" - женщина) - движения в защиту политических и гражданских прав женщин. К. числу его родоначальниц можно в равной мере отнести француженку Олимпию де Гуж, англичанку Мэри Уолстонкрафт, американку Абигайл Адамо.

Наполеон воевал не только с Россией, но и с француженками

Первым документом феминизма, бесспорно, является "Декларация прав женщины и гражданки", вышедшая из-под пера Олимпии де Гуж в 1791 г. В ней было открыто сформулировано требование установить равноправие обоих полов перед законом. Реакцией на это требование стала знаменитая 312 статья Гражданского кодекса Наполеона, объявлявшая о том, что женщина не имеет никаких гражданских прав и находится под опекой своего мужа. Этот Кодекс на протяжении всего XIX века считался образцом буржуазной юрисдикции.

Именно поэтому весь XIX век для женщины - это поиск ее социальной идентичности в границах, обозначенных, с одной стороны, "Декларацией прав женщины и гражданки", с другой, - Кодексом Наполеона. Философы, историки, идеологи всех мастей вслед за великим императором хором твердили о гражданской несостоятельности женщин. Все они, от консерваторов Бональда и Де Местра до либерала Мишле взывали к традициям и напоминали о "естественном назначении" каждого из полов.

Но некоторые мужчины решались оспорить эти догмы. Один из них, Фурье, в 1808 г. в своем труде "Теория четырех движений" писал: "Расширение прав женщин есть главный принцип социального прогресса". Сен-Симон, умирая, оставил в качестве наследия своим ученикам загадочную фразу: "Мужчина и женщина - вот социальный индивид". Великие утописты предложили идеальные проекты гармонизации общественной жизни, основой которой должна была стать гармония, равноправие между полами. Эти проекты были продиктованы предчувствием гигантского социального сдвига, который начал происходить в Западной Европе под воздействием двух процессов - массового вовлечения женщин в общественное производство и постепенного установления контроля над рождаемостью.

Начиная с 30-х годов XIX века, капитализм взрывает уклад жизни в Западной Европе. Модернизация этого уклада сопровождается индустриализацией, урбанизацией, разорением мелких хозяйств, разрушением традиционных семейных связей, кризисом традиционной модели тендерных отношений.

Мужчина начал утрачивать столь привычное положение хозяина дома, добытчика, женщина - роль объекта его власти. Этот кризис дал новые основания для распространения феминистских идей, подходов, позиций. Происходит возрождение этих идей на новой, массовой базе. Феминизм укрепляется, диверсифицируется. От его имени активно действуют суфражистки, отстаивавшие правовое равенство женщин; социалистки - право на равный труд; радикальные феминистки, пропагандировавшие идеи сознательного материнства и контроля над рождаемостью; возникали женские благотворительные общества, а на их основе - христианский феминизм.

Марксизм быстро превратил женщин в... пролетариат

Опираясь на разработки последователей Фурье и Сен-Симона, феминистки всех направлений стали доказывать, что, помимо природных, естественных функций, у женщин могут быть еще и другие, социальные, гражданские функции, и что эти последние могут не отрицать, а дополнять прежние. Женщины стали осваиваться с новой, непривычной для них ролью социального субъекта. Особую роль в этом процессе сыграли марксисты. Они окрестили весь этот тугой узел новых тендерных противоречий "женским вопросом" и "предложили" на него свой ответ.

Обобщенный труд на эту тему "Происхождение семьи, частной собственности и государства" принадлежит Ф. Энгельсу. К. Маркс разделял концепцию книги - она была совместно выработанной и как бы продолжала традиции Фурье и Сен-Симона. Но в отличие от своих предшественников Маркс и Энгельс обращались не столько к индивиду - будь то женщина или муж чина, сколько к массам. К. массам женщин, втянутых в наемный труд, к их мужьям, тоже наемным труженикам.

Им они объясняли, что за "таинством" пола скрываются своего рода "производственные отношения" - отношения воспроизводства человеческого рода. Они являются одновременно и природными, и социальными. Это отношения социального не равенства, вытекающего из неравного разделения труда, при котором жена и дети являются рабами мужа. Любая форма традиционной семьи воспроизводит отношения господства (подчинения), отношения власти. Это был еще один шаг на пути формирования концепций "гендера" - социальных отношений между полами.

Основатели марксизма доказывали, что крупная промышленность наносит удар по традиционной семье - она разрушает вместе с экономическим базисом старой семьи и старые семейные отношения - отношения неравного, подневольного существования женщины. И в этом позитивный смысл наемного женского труда, который создает экономические предпосылки для независимости женщин.

Кроме того, положение женщины - наемной труженицы - есть положение классовое. Она принадлежит к пролетариату. Поэтому задача ее освобождения совпадает с более общей задачей освобождения пролетариата. Уничтожение любых форм эксплуатации и угнетения - общая цель пролетария и женщины. Только в обществе, свободном от эксплуатации и угнетения, возможны равноправные отношения между мужчиной и женщиной. Так, связав "женский" вопрос с вопросом социальным, основатели марксизма отыскали женщине место в потоке истории.

Марксистская концепция освобождения женщины была адекватна своему времени, его очевидностям и нормам. И все-таки у нее был существенный изъян. Его заметят позднее, столетие спустя. Подводя итог развитию идей женского равноправия, французский социолог Э. Морен напишет, что попытка рассмотреть проблему угнетения женщин с помощью категорий классового анализа была упрощением, поскольку эта проблема сложилась в доклассовую, а, может быть, и доисторическую эпоху, а потому имеет не столько социологический, сколько антропосоциологический характер.

Беда была еще и в другом. Марксисты, убежденные в том, что их назначение "изменять", а не "объяснять" мир, свой под ход к освобождению женщин считали единственно верным и решительно размежевались со всеми остальными поборниками женского равноправия. Особенно досталось от них суфражисткам, добивавшимся признания политических прав женщин. Марксисты усмотрели в их требованиях акт признания буржуазной политической системы, а потому наградили и эти требования, и сам "классический" феминизм, развивавшийся в русле отстаивания основных прав человека, определением "буржуазный". Они повели с ним, как с частью буржуазной системы, ожесточенную борьбу. В ходе этой борьбы идеи Маркса и Энгельса подверглись вульгаризации: тема личностной эмансипации была фактически вытеснена темой коллективной борьбы за дело пролетариата. А с исчезновением понятия "женская личность" исчезла и сама проблема становления женщины в качестве субъекта истории.

"Женщинами не рождаются..."

Ее вновь поставила Симона де Бовуар - французский философ-экзистенциалист в своей книге "Второй пол", вышедшей в свет в 1949 году. Не вступая в прямую полемику с марксистской трактовкой "женского" вопроса, она перенесла акцент с проблемы коллективной борьбы как гарантии обще-социального освобождения на проблему личностного становления женщины в качестве субъекта. В системе ее суждений понятия "свобода воли", "свобода выбора", "самореализация личности" и ее "подлинное существование" заняли центральное место. Она сосредоточила свой анализ на теме межличностных отношений мужчины и женщины.

Бовуар доказывала, что биологическое различие между мужчиной и женщиной вовсе не предполагает их экзистенциального и социального различия, когда один является господином, а другая - его рабой. Это распределение ролей, по убеждению Симоны де Бовуар, не задано заранее, не предопределено раз и навсегда, а навязано вполне определенными социально-историческими обстоятельствами. В противовес теоретикам "естественного назначения полов", в противовес знаменитому тезису Фрейда "анатомия - это судьба" Бовуар выдвинула свой тезис "Женщиной не рождаются, женщиной становятся". Он стал основанием для концепции "эгалитарного феминизма", или феминизма равенства, развивавшегося на волне бурных студенческих движений 60-х годов XX века.

Не все неофеминистки оказались готовы до конца следовать за Симоной де Бовуар и видеть в женщине существо, равное мужчине. Часть из них, например, француженки Л. Иригарэй, Э. Сиксу, отстаивают идею об особой женской субъективности, специфике женского начала. На этой основе они говорят о праве женщины не копировать мужской стандарт социального поведения, а жить в истории на свой манер, сообразно женской натуре, иначе говоря, отстаивают право на отличие. Они утверждают, что вся предшествующая история и культура выстроены в соответствии о мужским видением мира, с мужскими вкусами и предпочтениями, что мир "маскулинизирован" А потому, входя в историю, женщина должна противопоставить мужским стандартам и стереотипам свои, женские.

Это загадочное слово "гендер"...

Спор между феминистками очень быстро вышел за пределы их круга - в него оказались втянутыми представители всех наук о человеке. Это произошло еще и потому, что с середины 70-х годов нашего столетия в западных университетах повсеместно возникли центры "женских", "феминистских" исследований с особыми программами, в которых эти дискуссии достигли особой остроты. Свой выход из дискуссии предложили исследователи, строившие анализ на сравнительных характеристиках "мужского" и "женского" начал. В центре их анализа находилось понятие "гендер" - буквально "род", а по смыслу - социально организованные отношения между полами.

Вводя понятие "гендер" в научный оборот, они преследовали цель перевести анализ с биологического уровня на уровень социальный, раз и навсегда отказаться от идеологизированного постулата о "природном назначении" полов, показать, что понятие "пол" во многом принадлежит к числу таких же социально окрашенных понятий, как понятия "раса", "нация", даже "класс". Одна из виднейших представительниц "гендерного" подхода, американский историк Джоан Скот, отмечала, например, что понятие "гендер" имеет первоочередное значение при описании отношений власти... оно структурирует как восприятие, так и конкретную, а на ее основе - символическую, организацию любой формы социальной жизни.

Широкое распространение "гендерных" исследований практически во всех западных странах оказало самое значительное воздействие на эволюцию общественных норм и представлений об отношениях между полами и назначении женщины. Это на шло свое отражение, с одной стороны, в принятых международным сообществом юридических актах, таких, в частности, как Конвенция ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин (1979 г.), где женщина признается таким же полноценным субъектом истории, как и мужчина. А с другой, - в активном вторжении женщин в те сферы общественной жизни, которые вплоть до последнего времени были прочно зарезервированы за мужчинами - в сферы крупного бизнеса и политики. Это вторжение обеспечено тщательно разработанными законодательными положениями о равных правах и возможностях для женщин и мужчин, в которых к тому же прописаны и механизмы их реализации. В известном смысле - это знак освоения, общественного признания демократических принципов свобод и равенства в отношениях между мужчиной и женщиной в современном обществе.

Частный предприниматель, естественно, не желает нести эти дополнительные издержки, женщина моментально становится невыгодным товаром на рынке труда - слишком дорогостоящим и менее надежным работником. Таким образом, ориентация на рыночную экономику разделяет рынок труда на два сек тора: один - новый, рыночный, "мужской", высокостатусный и высокооплачиваемый, другой - традиционный госсектор, преимущественно "женский", с сохраняющимся чисто внешне высоким статусом социальных занятий, но с низкой оплатой труда.

Кроме того, на конкурентоспособности женщин начинает остро сказываться и разрыв в уровне квалификации женщин и мужчин. Разрыв, как уже отмечалось, парадоксальный, так как работающие российские женщины все еще имеют более высокий уровень образования, чем мужчины: 47% работающих женщин и 34% работающих мужчин имеют высшее, среднее специальное и техническое образование. И в то же время женщины составляют около 2/3 работников промышленности, имеющих минимальные разряды. Концентрация женщин в традиционных, бюджетных отраслях экономики и углубляющаяся сегрегация в сфере труда сопровождаются для них целым рядом негативных последствий. Первое из них - продолжающееся увеличение разрыва в заработной плате мужчин и женщин. Второе - безработица, которая стала бичом, источником постоянной напряженности для многих и многих женщин. К середине 1992 г. доля женщин среди всех зарегистрированных безработных составляла 78%. Отсюда, "феминизация бедности" - явление, которое точнее других характеризует состояние социальных отношений между полами в стране. К этому можно было бы добавить проблемы с трудоустройством безработных женщин; низкий статус женского труда и его полная юридическая незащищенность в частном секторе; издержки, связанные с реорганизацией системы социального обеспечения и разрушения службы быта и т. д. Очевидно, что обязанности женщин стали еще более широкими, нагрузки - более значительными на фоне общего падения их социального статуса.

Одним из кричащих проявлений асимметрии в отношениях между полами стало насилие над женщинами, принявшее самые разные формы: изнасилование, в том числе в условиях вооруженных конфликтов, насилие в семье, принуждение к проституции, торговля живым товаром, садизм, убийство на сексуальной почве. Сюда же следует отнести все отрицательные последствия, связанные с проживанием женщин в зонах вооруженных и межнациональных конфликтов, со статусом беженцев и вынужденных переселенцев - проблемы трудоустройства, жилья и т. д.

Самое очевидное свидетельство асимметрии в социальных отношениях между полами - почти полное устранение женщин из сфер принятия решении как экономических, так и политических. Женщины даже не вступали в сражение за передел собственности и власти в стране - к моменту, когда он начался, у них не было рычагов воздействия на этот процесс. В итоге - их считанные единицы в числе представителей крупного бизнеса, зато на них держится бизнес "челночный" - самый мелкий и рискованный. При явном преобладании женщин среди специалистов с высшим и средним образованием, их число среди руководителей хозяйством невелико: 8-11% среди первых руководителей хозяйственных органов, 8% - среди заместителей. В пирамиде государственной власти женщины представлены таким образом: три женщины среди руководителей федеральных органов исполнительной власти, одна - в ранге министра; среди заместителей руководителей - 12 женщин. Ни одной женщины нет в Совете Безопасности - органе, который принимает важнейшие стратегические решения.

В Верховном Совете РФ в 1990-1993 гг. было 5,6% женщин, в Федеральном Собрании РФ - 11,4% женщин, в Федеральном Собрании РФ, избранном в 1995 г. около 10% женщин. Эти цифры разительно контрастируют с данными о том, как были представлены женщины в структурах законодательной власти в эпоху социализма, когда существовала специальная система квот, гарантировавших женщинам треть мест в парламенте страны, половину - в структурах местной власти. В 1989 году эта система квотирования была отменена, вместе с ней рухнул декоративный фасад активного женского участия в делах общества. Более того, оказалась скомпрометированной сама идея этого участия, а вместе с ней и идея женской эмансипации, женского равноправия, представленная в качестве составной части даже не левой, а большевистской политической культуры. Стало казаться дурным тоном говорить об общественных нуждах женщин, об их политических интересах и карьерных притязаниях.

Разительное неравенство шансов для женщин в нынешнем российском обществе связано с еще одной причиной. Начал меняться статус семьи в этом обществе. Как показывают многие социологические обследования, семья стала выделяться в особую автономную сферу, независимую от государства. Это явление характерно для ранней стадии любого буржуазного общества.

В России, где результаты буржуазных революций 1905 и февраля 1917 года были перекрыты революцией социалистической, сфера частной жизни так и не сложилась. И при монархии, и при социализме государство беззастенчиво вторгалось в семейную жизнь. Российский человек не имел права на особую нишу личной жизни и индивидуальной свободы - ведь он принадлежал не себе, а государству, или роду. В советское время глава семьи - отец был фактически вытеснен из нее. Для мужчины семья пере стала быть "своей", освоенной сферой жизни. Для женщины она превратилась в тяжелое бремя. С этой точки зрения, разделение сфер частной и общественной жизни, семьи и государства, на метившееся в последние годы, позволяет надеяться на становление в России каких-то базовых условий для превращения в со временное общество, опирающееся на автономного индивида.

Но это явление двойственное и противоречивое: оформление сферы частной жизни, как правило, связано с закреплением авторитета отца семейства, мужа, мужчины в доме, в том числе и за счет подчинения ему, причем полного и безоговорочного, остальных членов семьи - жены и детей, за счет привязки к этой сфере женщины. Независимость и автономия одного субъекта - мужчины, оборачивается, таким образом, несвободой другого - женщины. Это подтверждают отношения в некоторой части семей "новых русских", где жены не работают, а занимаются домом и детьми. Но вряд ли можно говорить о массовой женской покорности в сегодняшней России, где по- прежнему активно трудятся 90% женщин. Пока трудно предположить, как развернется процесс отделения частной сферы от общественной. Ясно одно - он по-своему обеспечивает прочность "мужских" позиций в ходе происходящих общественных перемен.

Как же реагирует на этот процесс государство? Очевидно, что, с одной стороны, ему теперь недостает средств для социальной поддержки "материнства и детства" в прежней форме и прежних масштабах, а с другой, - оно, похоже, и не испытывает былой потребности в особых отношениях о женщинами. Ему скорее нужны динамичные предприимчивые партнеры, какими, по традиции, считаются мужчины. В то же время демократический дискурс обязывает отдавать должное идеям женского равноправия. Поэтому государство предпочитает сохранять позицию стороннего наблюдателя за динамикой гендерных отношений.

Оно стремится не допустить их кричащего перекоса, слегка подправляя слишком очевидную асимметрию. В этом направлении работают Комиссии по вопросам женщин, семьи и детей на всех этажах власти. Эту же цель проследуют специальные президентские Указы, постановления правительства и парламента.

Ситуация тендерной асимметрии не становится катастрофической прежде всего благодаря усилиям самих женщин. Время обнаружило, что годы советской эмансипации приучили женщин к социальной и политической активности. Благодаря этому на рубеже 80-90-х годов в стране начинается становление и развитие женского движения. Создаются неправительственные женские организации, ассоциации, фонды как на профессиональной основе, так и по региональному признаку. Старательно меняет свой имидж Комитет советских женщин, преобразованный в 1991 г. в Союз женщин России. Женские организации активно проводят семинары, конференции, форумы, требуя повысить социальный статус женщин, обеспечить им условия для совмещения профессиональных и семейных обязанностей. Эти требования поначалу звучат как защитные, традиционные. Женщины стоят в стороне от политических баталий, от реальной политики. Между тем, для активисток женского движения становится все более очевидно, что без перевода женских социальных интересов на политический язык, гендерной асимметрии не преодолеть. Это убеждение заставляет их идти на прямые контакты с представителями политических партий и блоков. Серия таких встреч состоялась, в частности, в Союзе женщин России в 1992-1993 годах. Политическая элита осталась глуха к женским проблемам.

Поэтому, когда зашла речь об участии в подготовке проекта новой Конституции, женские организации уже понимали, что для выражения запросов женщин на этом уровне, они могут рас считывать только на себя. И активно включились в согласительные процедуры, а затем добилось представительства на Конституционном Совещании, окончательно решавшем вопрос о со держании Конституции. Благодаря такой настойчивости и последовательности им удалось включить в текст принятой в декабре 1993 года Конституции РФ такой норматив, который позволял решать проблемы равноправия полов на принципиально новой основе. Отношениям мужчин и женщин посвящен пункт 3 Статьи 19 Конституции РФ. В окончательной редакции он звучит так: "Мужчина и женщина имеют равные права и свободы и равные возможности для их реализации". Фактически впервые в истории России Основной закон провозглашает принцип строгого равенства между мужчинами и женщинами как в обладании гражданскими правами и свободами, так и в их реализации. Это был своего рода революционный переворот в подходе к социальным отношениям между полами, он создавал законодательную основу для преодоления сложившейся к тому времени гендерной асимметрии.

Чтобы эти нормативы не остались значимыми лишь на бумаге, было необходимо, во-первых, закрепить их в положениях текущего законодательства, а во-вторых, отработать механизмы их воплощения в жизнь. Эти задачи можно было решить только в том случае, если бы за их реализацию взялась вполне конкретная политическая сила. Так женское движение впрямую встало перед необходимостью непосредственно включиться в политический процесс.

К осени 1993 года, когда стало очевидно, что предстоят очередные парламентские выборы, женское движение страны оказалось сбитым в три крупных блока: политическое движение "Женщины России" , "Женская Лига" "Независимый женский форум". Они выбрали разную стратегию участия в выборах: "Женщины России" шли самостоятельным женским блоком, "Женская Лига" на паритетных началах входила в блок "Отечество", "Независимый женский форум" поддерживал несколько избирательных объединений.

В декабре 1993 г. впервые в истории России женщины вышли на выборы в качестве самостоятельной общественно - политической силы, готовой отстаивать свои особые социальные интересы. Этот факт - свидетельство серьезных изменений в структуре отношений "женщины - власть". Никогда прежде российские женщины не выражали такой открытой готовности войти в сферы большой политики, где на языке закона формулируются нормы общественных отношений, определяются цели общественного развития с тем, чтобы воздействовать на них. И сумели до биться успеха. Политическое движение "Женщины России" получило 8,13% голосов избирателей, поданных за партийные списки, а вместе с этим - возможность сформировать в Государственной Думе свою собственную фракцию, которая получила то же название - "Женщины России".

Победившее на выборах объединение сложилось как избирательный блок трех общероссийских женских организаций - Союза женщин России, Ассоциации женщин - предпринимательниц России, Союза женщин Военно-Морского флота. В ходе кампании оно заявило, что его цель - "выдвинуть и провести в Государственную думу женщин с тем, чтобы сбалансировать власть, изменить государственную политику в интересах женщин и мужчин". Предвыборная программа "Женщин России" подчеркивала: "Выдвигая женщин кандидатами в депутаты Федерального собрания, мы выступаем за подлинную демократию, демократию для всех. Без женщин нет демократии!"

Женский блок поддержали на выборах: 82% женщин от общего числа проголосовавших за него; молодежь - 19% лиц в возрасте от 18 до 29 лет; зрелые люди - 37% в возрасте от 30 до 44 лет, 22% избирателей блока имели диплом о высшем образовании, 38% - о среднем профессиональном; 30% рабочих, 27% служащих, 13% инженерно-технических работников.

В списке депутатов фракции "Женщин России" значились представительницы различных групп женской элиты, которых объединяла идея реализации равных прав и возможностей для женщин и мужчин в сфере политики. Самой молодой на момент избрания было 32 года, самой пожилой - 54; все имели дипломы о высшем образовании, некоторые - дипломы кандидата наук, одна - степень доктора социологии; преобладали педагоги и врачи по образованию, находившиеся к моменту избрания на административной работе высокого уровня, несколько юристов, историков, предпринимательницы, создавшие дело с солидным капиталом.

Две установки определяли политическую позицию фракции - прагматизм и центризм. Первую депутаты фракции объясняли тем, что главное для них в законотворческой деятельности - конкретное дело, забота о человеке и его благополучии. И противопоставляли свой прагматизм идейной и идеологической ангажированности и непримиримости всех оттенков. Вторую установку - на центризм "Женщины России" понимали как позицию поиска диалога и компромисса, права на конструктивную оппозицию. Этот выбор определил роль фракции в Государственной думе, да и в общем раскладе политических сил. "Женщины России" - желали они того или нет, - попытались выступить в роли медиатора, посредника между радикалами - традиционалистами и модернистами, роли столь же необходимой, сколь и непривычной, плохо узнаваемой и признаваемой российским общественным мнением. Но у "Женщин России" не было иного выбора - их изначальная программная ориентация на "перемены'' в российской политике, на особую женскую роль в ней, обрекала их на этот курс - курс, направленный на развитие культуры диалога и компромисса.

Центральная часть программной деятельности этой фракции была связана с реализацией политики равных прав и возможностей для женщин и мужчин. Здесь выделялось два направления: первое - это законотворческие меры, направленные на изменение положения женщин на рынке труда; второе - меры, направленные на продвижение женщин в структуры власти. По первому направлению одной из инициатив фракции стало предложение к Президенту страны о ратификации Россией Конвенции №156, принятой МОТ 3.06.81 г., которая уравнивала в семейных правах обоих родителей и распространяла на всех взрослых членов семьи право на "льготы", предоставляемые в связи с воспитанием детей. Другая инициатива - разработка Закона о равных правах и равных возможностях, и как этап на пути к нему - принятие Декларации равных прав и равных возможностей в канун 1 Всероссийского женского конгресса "Труд, занятость, безработица" (ноябрь 1994 г.). Этот конгресс поддержал Декларацию; она была одобрена и на других женских общероссийских конференциях и встречах.

В Декларации равных прав и равных возможностей отмечалось, в частности, что Конституция РФ провозгласила принцип равных прав, свобод и возможностей, что Россия приняла на себя обязательства по выполнению международных документов, осуждающих дискриминацию по признаку пола, а потому поли тика равных прав и возможностей должна стать составной частью национальной политики, как это происходит в любом со временном демократическом государстве. Цель такой политики - устранение неоправданных различий в социальном статусе мужчин и женщин.

Депутаты фракции активно работали во всех Комитетах и Комиссиях Думы, но головным для себя считали Комитет по делам женщин, семьи и молодежи, который видел свою основную задачу в том, чтобы привести российское законодательство в соответствие с международными актами по правам женщин и детей. Комитет сумел подготовить новый Семейный Кодекс РФ, где были определены нормы нынешней государственной поли тики в отношении семьи - нормы, основанные на уважении прав всех ее членов. В целом депутаты фракции участвовали в разработке 209 из 325 законов утвержденных парламентом в 1993- 1995 годах, они стали авторами 13 из них. В их числе - два конституционных закона: о Конституционном суде и об Уполномоченном по правам человека, имевшие принципиально важное значение для демократизации российского общества.

Одной из основных забот политического движения "Женщины России" по мере приближения парламентских выборов 1995 года стала доработка программных документов: Программы и Платформы движения. Оба документа развивали три взаимосвязанных сюжета: человек, мир в России, развитие в русле проблематики прав человека, защиты семьи, как одной из основных ценностей российского общества. В обоих документах подчеркивалось, что человек, его достойная жизнь, благосостояние, а наряду с этим права, свободы и равные возможности в их осуществлении для женщин и мужчин являются основными приоритетами движения. Оба документа были серьезным шагом вперед сравнительно с предвыборной программой 1993 года. В то же время оба они представляли собой синтез или попытку сплава демократических и традиционных ценностей. Что в них было нового? Прежде всего положение о равных правах и равных возможностях при их реализации для женщин и мужчин взамен утверждавшегося прежде положения о необходимости повышать социальный статус женщин. Разница между ними очевидна: в первом случае речь идет о двух равнозначных субъектах социальных отношений, во втором - о субъект-объектных отношениях. Что традиционного? Подход к программному обоснованию этого нового положения, которое "утопили" в наборе грамотно выстроенных общих требований, а не развернули в особый проект. В результате появилось документы, содержавшие новые положения и подходы, изложенные в столь привычном стиле, что даже искушенный читатель не обращал на них особого внимания. Умеренность и сбалансированность этих документов являлась и их достоинством и их недостатком.

С этими документами политическое движение "Женщины России" вступило в избирательную компанию 1995 г. У него был определенный запас прочности, обеспеченный эффективной деятельностью фракции "Женщины России" в Государственной думе, ее популярностью, хорошо отлаженными связями с избирателями и активистками женского движения.

Но все эти факторы не обеспечили на этот раз победы "Женщинам России", которые получили на выборах только 4,8% голосов избирателей, т. е. не одолели 5% барьер, дающий право на получение депутатских мандатов. Только три кандидата в депутаты от движения, шедшие по одномандатным округам, сумели одержать в них по беду и пройти в VI Государственную думу. Обо что споткнулись "Женщины России"? Причин было много, но главная из них заключается в том, что парламентские выборы 1995 года рас сматривались как предварительный тур президентских выборов июня 1996 года. А потому избиратели отдавали свои голоса в основном тем блокам и объединениям, лидеры которых потенциально рассматривалось как кандидаты на президентский пост. В преддверии этой схватки избирательный корпус распался над вое: на сторонников и противников реформ. Центристское силы не имели шансов привлечь солидное число избирателей.

Вместе с тем, "Женщины России" оказали свое влияние на ход кампании. Показателен, в частности, тот факт, что все крупнейшие политические объединения включило на этих выборах в свои списки женщин. В 1993 г. в этих списках женщины составляли всего 7% кандидатов, в 1995 г. уже 14%, то есть вдвое больше. Женщины входили в первую тройку лидеров в 19 из 54 зарегистрированных на 1 октября избирательных объединений, в том числе, в КПРФ, в блоке "Яблоко", "Демократический выбор России" и др. Часть из них попала в VI Государственную думу, где числятся 46 женщин-депутатов.

Таким был непосредственный эффект от парламентской деятельности фракции "Женщины России". Несмотря ни на что, "Женщины России" сумели сделать привлекательным образ женщины в политике и для избирателей, и для партийных функционеров, и для самих женщин. Данные социологических опросов фиксируют, что в последние два года многие молодые женщины стали всерьез интересоваться карьерой политического деятеля. На этом основании некоторые аналитики даже осмеливаются утверждать, что возможно скоро профессия "политик" потеснит профессии "топ- и фото-модели" с первого места на шкале "новых" для женщины профессий. Как бы там ни было, двухлетняя история политического движения "Женщины России" и его парламентской фракции поставила вопрос о ценностной значимости женского участия в структурах управления и принятия решений - во власти, как для самих женщин, так и для общества. Освоит ли общество эту ценность, как оно освоило ценности женского образования, женского труда, вопрос пока открытый.