Гендерная реконструкция политических систем
Редакторы-составители сборника:
Степанова Н.М., д.и.н., Кириченко М.М., к.с.н., Кочкина Е.В
(СПб.: ИСПГ-Алетея, 2003. - С.991.)
КОЧКИНА Е.В.
К ВОПРОСУ О РОССИЙСКОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ, ВЫБОРАХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЯХ
Примерно к середине 80-х - началу 90-х гг. в СССР сложился миф о достижении равенства между женщинами и мужчинами1. Столь распространенный гендерный стереотип, противоречивший ежедневным жизненным практикам каждого гражданина СССР, являл собой политический конструкт и мог сложиться только как элемент официозной идеологии. Здесь мы хотели бы обратить внимание на то, что вероятно, одной из породивших данную мифологему причин, была (как ни странно это может показаться на первый взгляд) Конвенция ООН, призванная искоренять дискриминацию в отношении женщин. Точнее говоря, провоцирующей причиной являлся механизм отчетности СССР перед Комитетом ООН по искоренению дискриминации в отношении женщин2, согласно процедурам которого государство должно было оценить юридическое равенство мужчин и женщин3. Не случайно, что, хотя Конвенция ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин, открытая для ратификации и присоединения 1 марта 1980 г. резолюцией Генеральной Ассамблеей ООН от 18 декабря 1979 г. и ратифицированная Президиумом Верховного Совета СССР 19 декабря 1980 г.4, не только не применялась в системе российского судопроизводства, но и была малоизвестной даже для юристов и судей5. Впервые массовым тиражом (как отметила О.А. Воронина)6, Конвенция была опубликована в СССР только десятью годами позже в Вестнике МИДа.
В течении 80-х годов основные усилия российских исследователей были направлены на то, чтобы артикулировать сохраняющиеся расхождения в социально-экономическом и социально-политическом статусах мужчин и женщин и продемонстрировать несоответствие этой ситуации нормам равенства прав женщин и мужчин, гарантированных Конституцией СССР7. Сложилось так, что законодательство СССР подверглось феминистскому анализу и критике в значительно меньшей степени, чем социально-экономическое положение женщин или социо-культурное воспроизводство традиционных гендерных стереотипов. Поэтому до середины 90-х годов считалось (и сейчас зачастую воспроизводится большинством юристов и экспертов), что в СССР, и соответственно позже в РФ, сложилось расхождение между ситуацией де-юре и де-факто, причем эпицентр дискриминации находится в сфере де-факто8.
Подобное противопоставление теории/идеологии/права и практики/обыденной жизни имеет двоякую причину. С одной стороны, оно было одним из возможных ходов в разворачивавшейся в конце 80-х - начале 90-х годов критике сложившихся внутри марксистко-ленинской философии клише времен перестройки "отдельных недостатков в реализации правильной теории". С другой стороны, это раскол на два лагеря в феминистском сообществе, явившийся следствием дискуссии о юридических средствах достижения равенства.
Одни считали, что следует отменить все льготы и привилегии, т.е. следовать концепции "равных прав как идентичных прав", и, следовательно, достаточно проанализировать симметричность норм законодательства, а все асимметричные нормы исключить как нарушающие принцип равенства9.
Другие делали акцент на необходимости обязательно учитывать то, что "фактическое равенство имеет и ограничители биологического свойства"10. "Женщины выполняют в обществе те же функции, что и мужчины, - формулировала этот подход Л.Н. Завадская - но и осуществляют и свою специфическую функцию - функцию материнства. Поэтому правовой статус женщин, т.е. совокупность принадлежащих им прав и обязанностей, а также охраняемых законом интересов, не может быть тождественно правовому статусу мужчин. Равноправие женщин имеет место тогда, когда женщины, обладая теми же правами, которые принадлежат и мужчинам, наделены еще и дополнительными правами."11. Таким образом, концепция "дополнительных прав" для матерей отделялась от идеи "принадлежащих всем гражданам СССР, независимо от пола - трудовых, политических и т.д. прав"12. Сторонницы этой протекционистской точки зрения считали, что менять в принципе ничего не надо, но необходимо разработать в тех сферах, где наблюдается дискриминация в отношении женщин, механизмы контроля, которые позволили бы создать условия для недопущения дискриминации. Но сторонники протекционистского законодательства в своём внутригрупповом дискурсе концентрировались на сфере социально-экономических прав и вопросе снятия льгот и запретов на профессии.
Сторонницы первой точки зрения ("равного права") при рассмотрении норм права в расчет принимали лишь их лингвистическую форму, т.е. то обстоятельство, что в них отсутствует лингвистическая форма, которая бы включала в полноту гражданских прав и индивидов, причисляемых в женскому гражданскому полу.
Сторонницы "протекционистского законодательства" считали, что "объективным ориентиром для определения оптимального масштаба дополнительных прав для женщин, связанных с материнством, предоставление которых не вело бы на практике к существенному ущемлению возможностей их участия в трудовой и социально-экономической жизни страны" должна являться Конвенция ООН о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Применительно к политическим правам это статья 7 Конвенции13, написанная, однако, довольно обтекаемым юридическим языком.
"Политической дискриминация" в российском законодательстве и общественном дискурсе
Примерно в середине 90-х годов для лидеров женского движения стало очевидным, что избирательная система работает как система преимущественного продвижения для кандидатов-мужчин. В этот момент активизировался общественный дискурс на тему "женщина и политики" - в первую очередь под воздействием привходящего (и несколько конъюнктурного для власти) момента - подготовки документов Пекинской конференции по положению женщин. Самой обсуждаемой стала тема о квотах по признаку пола; было проведено более десятка разных встреч экспертов с привлечением всех существующих международных организаций.
Одна из причин фиаско женских групп в продвижении требования квот связана с тем, что в рамках существующих социально-политического анализа установилась монополия либеральной теории, причем в ее классическом виде, т.е. в том виде как она существовала в конце 19-го века. И это выступало ограничивающим фактором для ведения дебатов на экспертном уровне и определяло понимание равенства прав правящими группами. Неразвитость критической теории и современного социально-политического мышления не позволяют ни политикам, ни экспертам, ни политологам взглянуть на равенство хотя бы так, как это принято в современном спорте14.
Поэтому нам необходимо подробнее остановиться на разборе инициатив и практики регламентации законодательства в сфере обеспечения доступа женщинам к политическому представительству в России последние годы.
Что значит оценить законодательство о выборах на предмет дискриминации по признаку пола? Во-первых, необходимо поставить вопрос, в какой социально-политической институциональное среде воспроизводятся и проявляются дискриминационные тенденции, т.е. существуют ли различия в сфере номинации, назначений, продвижений кандидатов в ходе выборов, создания им иных условий участия в ходе выборов, оказания им поддержки со стороны государства15. Во-вторых, это вопрос того, насколько данное законодательство способствует сокращению дискриминации по признаку пола. Как минимум, эти два вопроса оценки политической практики демократии, а не цитирование формулировок закона, должны быть анализом законодательства.
Однако, следует также учитывать, что и формулировки законов, их генезис за последние 150 лет сильно видоизменялись. Так, правовая дискриминация и прямое исключение женщин из списка граждан, имеющих политические права, была распространенным юридическим подходом вплоть до первой четверти двадцатого века. Весь двадцатый век в большинстве государств бытовало мнение, что для преодоления дискриминации достаточно наделить женщин теми же правами, что и мужчин. Таким образом, доминирующим был гендерно-нейтральный подход в продвижении женщин партиями и в ходе выдвижения их кандидатами как в одномандатных округах, так и партийным спискам. Но параллельно этому типу регламентации (или, скорее, вследствие его, как практический принцип применения гендерно-нейтрального подхода) развился т.н. "декларативный подход". Последний состоял в том, что в программных документах партий декларировалась цель поддержки женщин и их прав, но не предпринималось никаких процедурных мер для реализации заявленных целей (ни в продвижении женщин в партийной иерархии, ни в назначении в качестве кандидатов, ни в назначении на исполнительные должности, ни при разработке государственных программ направленных на реализацию гендерного равенства, и пр.). Применение мер позитивной дискриминации (квотирование, введение практик предпочтительного рассмотрения) рассматривается как временная мера в целях создания равных возможностей и в связи с допущенной ранее дискриминацией16. Политические и законодательные меры последней четверти XX века, обеспечивающие продвижение женщин в принимающие решения органы других стран, могут быть классифицированы следующим образом17:
- Гендерно-нейтральный подход в продвижении женщин партиями в ходе выдвижения кандидатов на выборы как в одномандатных округах, так и по партийным спискам. В лучшем случае, в партиях существовали женские секции, женщины выдвигались партиями довольно редко и составляли в среднем от 5 до 10 процентов депутатов парламентов. Фактически данный подход, работал и продвигал мужчин кандидатов на выборах. Этот подход был свойственен партийной практике и избирательному законодательству до 70-х годов XX века.
- Позитивные действия в партийной политике, направленные на продвижение женщин и их поддержку во внутрипартийной иерархии посредством поддержки участия женщин в образовательных программах, просветительских мероприятиях внутрипартийной жизни, назначении женщин на партийные посты и пр.
- Партийное квотирование на уровне уставов партий при назначении, продвижении и выдвижении на выборах, реализуемое в двух вариантах. В одном случае указывается пропорция женских и мужских фамилий в списках кандидатов, в другом иногда эта норма сопровождается указанием позиций/гарантий пропорциональности размещения женских и мужских фамилий по партийному списку либо при выдвижении в одномандатных округах. Этот подход применялся большинством социал-демократических партий в странах западной Европы, начиная с 70-х годов и в настоящий момент используется большинством партий этих стран. В 80-х годах большое число развивающихся стран также пошли по этому пути.
- Гендерное квотирование в электоральном законодательстве страны на уровне составления списков кандидатов на выборы. Причем двух разновидностей - с указанием только на композицию по признаку пола (минимального процента кандидатов одного из гражданских полов от 5% до 50%, либо через использование указания на численное сопоставление "не могут различаться больше чем на один"), либо с указанием на последовательность женских/мужских фамилий в списке (принцип "зебры"). Это законодательство применяется, начиная с 90-х годов в нескольких странах
- Квотирование мест в парламентах. В настоящее время законодательно закреплено в 5 странах.
- Политическая разнарядка. Негласно применялся с 70-х годов в странах социалистического блока, в которых везде применялись негласные 30% квоты на национальном уровне и 40-50% квоты на местном уровне для женщин.
Выделенные шесть подходов используются нами далее в нашей оценке как в ходе реформы законодательства о выборах государство и женские организации делали попытки создания системы равных условий. Как указывали многие исследовательницы18, избирательное право современной России не имеет в своей структуре системы механизмов, которые бы позволяли создать или восполнить существующие расхождения между представленностью женщин и мужчин в представительных и исполнительных органах власти.
Из количественных данных о представленности женщин во всех ветвях власти в России и на всех её уровнях мы делаем два вывода. Первый - что право граждан избирать и быть избранными в государственные органы власти, гарантированное статьей 32 Конституции РФ и регламентируемое электоральным законодательством, осуществляется в условиях разных возможностей его реализации. Второй вывод, что электоральная реформа и внесение изменений и поправок в избирательное законодательство имеют гендерные характеристики и в течение последних 10 лет структура политических возможностей для вхождения женщин в органы представительной власти постепенно модифицировалась.
Политико-законодательный контекст реализации норм законов о выборах можно назвать символической поддержкой со стороны российских властей, что было характерно и для советской власти. Так, например, проблемы представленности женщин в сфере государственной власти признались Правительством РФ: "Фактически женщины крайне незначительно представлены в высших эшелонах государственной власти"19. (В том же документе, однако, далее следует значительно менее адекватное реальности суждение, в котором желаемое выдаётся за действительное: "В соответствии с законодательством Российской Федерации женщинам обеспечен равный с мужчинами доступ к государственной службе и участию во внешнеполитической деятельности"20.) Для трансформации этих гендерных пирамид (при которых женщины обречены находиться только лишь на низших ступенях управленческой иерархии, и лишь в крайне ограниченном количестве, в порядке исключения - в верхних её эшелонах) существуют крайне малые политическо-правовые средства: статья 19.3 Конституции "О равных правах и равных возможностях мужчин и женщин" и фактически не применяющиеся нормы международного права. Интерпретация словосочетания "равные возможности" предполагает введение в действующее законодательство мер позитивной дискриминации, но впервые это было откомментировано автором данной формулировки статьи 19.3 Завадской Л.Н. только в 2001 г. До этого времени участники российского общеполитического дискурса предпочитали не акцентировать на этом внимание21.
Наше знакомство с описанием Федеральной программы по совершенствованию электоральной реформы также свидетельствует, что никаких намерений в этом отношении у государства не было22. Хотя исполнительная и законодательная власть на высшем уровне и декларировала необходимость этой поддержки в разных государственных документах - начиная от Конституции РФ и до целого ряда законов, постановлений, указов23, однако все эти документы так и остались на бумаге. В этих указах не было ни одной нормы, которая бы действительно действовала в направлении минимизации режима "преимущественного продвижения мужчин при ограничения прав женщин". А документы, в которых наиболее отчетливо предлагаются конкретные меры, направленные на ликвидацию дискриминации в отношении женщин в политической сфере, носят хотя и программный, но не обязательный, а рекомендательный характер. Мы приведем выдержки из трех государственных документов, и вкратце охарактеризуем их воздействие на проблему политической представленности женщин.
Так, Пекинская Платформа действий IV Всемирной конференции по положению женщин четко рекомендовала подписавшим её государствам24:
- "значительно увеличить число женщин, при необходимости путем квотированная, на всех правительственных и государственно-административных должностях;
- принять в рамках избирательных систем меры, побуждающие политические партии к привлечению женщин на выборные и назначаемые государственные должности в той же пропорции и на тех же условиях, что и мужчин;
- принять во внимание дифференцирующее воздействие избирательных систем на политическую представленность женщин в выборных органах и рассмотреть, в случае целесообразности, вопрос о корректировке или реформе этих систем;
- создать механизмы для контроля за выполнением этих обязательств. Политическим партиям рекомендовано включение гендерных проблем в политическую программу и принятие мер по обеспечению возможности участия женщин в руководстве политических партий на равных основаниях с мужчинами...".
Россия не возражала против этих положений. В Концепции улучшения положения женщин в Российской федерации25, утвержденной Постановлением Правительства Российской федерации в 1996 году и составленной на основе итоговых документов Пекинской конференции, содействие участию женщин в принятии решений на всех уровнях отнесено к числу стратегических задач. Однако в ней не нашли отражения механизм и ресурсное обеспечение решения этой задачи.
Несколько позже, под влиянием Пекинской конференции Комитет по делам женщин и семьи создал рабочую группу, которая занималась разработкой законодательной концепции реформ. Итого её работы стало принятие через два года Государственной Думой Постановления о Концепции законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей для мужчин и женщин. В нем, в разделе о политических правах было значительно более четко означены надлежащие политические и законодательные меры:
- "принятие соответственно Федеральным Собранием Российской Федерации, Правительством Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации законодательных актов и целевых программ по сокращению имеющейся сейчас диспропорции представительства лиц обоего пола в законодательных и иных органах государственной власти.
- совершенствование федерального и регионального избирательного законодательства, а также законодательства о политических партиях. При этом с учетом опыта ряда стран Европы возможно использование разнообразных мер поощрительного и иного характера, призванных способствовать включению большего числа женщин в партийных избирательных списках, в том числе включенных в круг первых 12 кандидатов (сокращение "проходного" процента, дополнительное финансирование, включение данного фактора в качестве необходимого условия регистрации избирательными комиссиями избирательного списка соответствующей партии и т.д.).
- Первым шагом в этом направлении могло бы явиться внесение некоторых дополнений в обновляемый в настоящее время Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав граждан Российской Федерации". В статье 1 этого закона, определяющей пределы его действия, следует предусмотреть, что "в соответствии с Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами, федеральными законами, законами субъектов Российской Федерации могут устанавливаться дополнительные гарантии по обеспечению равных возможностей мужчин и женщин реализовывать принадлежащие им избирательные права". В развитие этого положения статью 18 названного федерального закона следует дополнить положением, предусматривающим норму, в соответствии с которой федеральными конституционными законами, федеральными законами, законами субъектов Российской Федерации число мужчин и женщин, включенных в списки кандидатов, не может превышать соответственно определенного уровня (семидесяти процентов) от общего числа кандидатов, выдвинутых избирательным объединением. Федеральными законами, законами субъектов Российской Федерации могут предусматриваться дополнительные возможности для избирательных объединений, которые обеспечивали бы больший паритет лиц обоего пола в списках выдвигаемых ими кандидатов"26.
Что предлагалось женским движением последние 10 лет?
В период 1991-2000 гг. наиболее четко женские интересы относительно представленности в органах политической власти в РФ и реформы избирательного законодательства выражали следующие организации: 1-ый Независимый женский Форум, 2-ой Независимый женский Форум, Консорциум Женских неправительственных организаций (март 1997 год, февраль 1998 г.), движение "Женщины России", Объединение женщин за социальную демократию, Женская платформа социал-демократической партии РФ, Республиканская партия. Все они рассматривали возможности продвижения женщин в структуры законодательной и исполнительной власти на федеральном и региональном уровнях, в местное самоуправление. В течение 1993-2000 гг. на каждом из этапов электоральной реформы последовательно вносились предложения в ЦИК и другие органы власти в основном четырьмя организациями - Союзом женщин России, Движением "Женщины России", Женской Комиссией Союза юристов, Консорциумом Женских организаций.
При формировании избирательной системы РФ в 1993 году именно Союз женщин России настоял на том, чтобы общественные организации, которых на тот момент насчитывалось около ста, могли учреждать избирательные объединения, так это было единственный механизм для участия "Женщин в России" в выборах27.
В 1994-95 г.г., при принятии нового закона "О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания РФ", в дебатах о типе избирательной системы (соотношении мандатов мажоритарной системы и пропорциональной), представители политического движения "Женщины России" настаивали на смешанной избирательной системе (50:50), что, по их мнению, расширяло возможности именно для женщин данного избирательного блока в избирательной кампании 1995 г. В западных исследованиях, посвященных политическому участию женщин в законодательных органах власти, считается аксиоматичным утверждение, что пропорциональная система по сравнению с мажоритарной создает для женщин больше возможностей28.
Однако эта аксиома гендерной политики предполагает наличие определенных факторов, таких как развитое женское движение, система позитивной дискриминации при формировании партийных списков29, отлаженная и равноправная система проведения выборов, регламентация порядка освещения выборов в СМИ, и пр. То есть всего того, чего в России 1998 года не существовало и не появилось к моменту новой редакции данной статьи. В данной ситуации очень сложно оценить перспективы женщин-кандидаток в России в ближайшие 10-20 лет. В каждой из систем заложены "гендерные барьеры для женщин". По моим расчетам30 (совпадающим в общих чертах с выводами А.В. Андреенковой, Р. Музера)31, возможности женщин выше в мажоритарных округах, чем в ходе выборов по пропорциональным спискам, хотя большая часть женщин в 1995 году прошла в Государственную Думу по партийным спискам (в первую очередь КПРФ). В ходе выборов по одномандатным округам при составлении избирательных списков работает принцип гендерного ценза, механизмы которого различны: партийный отбор, системы контроля за финансированием в одномандатных округах, доступ к СМИ, использование традиционных гендерных стереотипов против женщин-кандидаток, преимущественная поддержка властями кандидатов-мужчин и т.п.
В созданной рабочей группе по доработке избирательного законодательства не было ни одного эксперта по вопросам равных возможностей для граждан независимо от гражданского пола; но весной 1997 года женская комиссия Союза юристов обратилась в Центризбирком и рабочую группу проекта Закона32 с предложением взнести следующие изменения: предоставить субъектам Российской Федерации право устанавливать дополнительные гарантии по обеспечению равных возможностей мужчин и женщин (в ст. 1, "Об основных гарантиях избирательных прав граждан"); дополнить статью 18 положением "число женщин или мужчин, включенных в списки кандидатов, не может соответственно превышать семьдесят процентов от общего числа кандидатов, выдвинутых избирательным объединением. Федеральными законами, законами субъектов Российской Федерации могут быть предусмотрены дополнительные возможности для избирательных объединений, которые обеспечили больший паритет лиц обоего пола в списках выдвигаемых ими кандидатов"33. Этот вариант основывался на принципе позитивной дискриминации, гендерного квотирования мест. Но радикальность этого предложения, квоты в избирательных объединениях, с точки зрения продвижения женщин в политику в равной мере была революционна и безнадежна34. Во-первых, подобное предложение могло быть принято рабочей группой, Центризбиркомом и даже Государственной Думой при внесении поправок в избирательное законодательство, но это моментально лишало правовой базы сам факт существования общественно-политического движения "Женщины России"(действует с 1993 г) и "Женщин России" (образовано осенью 1996 г.). В случае принятия таких поправок они вынуждены были бы либо прекратить своё существование, либо начать включать в свой состав мужчин, что одновременно лишает смысла названия этих блоков и лишит их привлекательности у избирателей. Во-вторых, предложенные поправки, в том виде как они сформулированы, гарантировали женщинам лишь расширение количества кандидатов, но не обеспечивают места в "проходной" части списка. В-третьих, очевидно, что подобная поправка может привести в российскую политику женщин, которые будут специально приглашаться партиями для участия в выборах, и возможно не будут вообще обладать политическим опытом.
Существовал ещё один "подводный камень", обычно менее заметный, чем выше перечисленные 2 обстоятельства. Введение гендерных квот (и, соответственно, "легальное умервщление" движения "Женщины России") могло привести к уменьшению электората за счёт тех групп, которые голосовали именно за женщин-политиков и не готовы были поддерживать смешанный по гендерному составу блок35. Для самого женского движения ситуация могла быть чревата тем, что подобная поправка могла привести в российскую политику женщин (из ближайшего окружения определенных политиков), которые экстренно стали бы приглашаться партиями "под выборы", а не для политической деятельности. Появление таких "гендерных марионеток" являлось бы не столько реализацией лозунга продвижения женщин во власть, сколько его компрометацией.
В связи с этим, весной 1998 года, эта поправка была переформулирована Женской Комиссией Союза юристов и Консорциумом женских организаций таким образом, чтобы включение женщин в списки избирательных объединений проводилось пропорционально, начиная с первой десятки номеров списка. Варианты внесения в избирательное законодательство нормы, в соответствии с которой символическая финансовая поддержка государством тех избирательных объединений, которые будут использовать "гендерные квоты", представляется более реалистичным. Все выше названные поправки, которые были представлены Комитетом по делам женщин, семьи и молодежи, а также депутатом Лаховой Е.Ф., в ходе подготовки летом и осенью 1997 года закона "Об основных гарантиях избирательных прав граждан и права на участие в референдуме граждан РФ" были рабочей группой (руководитель В.Шейнис) отклонены36.
Одновременно с этими инициативами, эта попытка была повторена в еще одном варианте, в Концепции законотворческой деятельности по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин: "Включение определенного числа женщин в списки избирательных объединений (в том числе, в круг первых 12 кандидатов) в качестве необходимого условия его регистрации избирательными комиссиями"37. Пропорции в данном случае не оговаривались, т.к. конкретные соотношения мужчин и женщин (будь то 50:50 или 70:30) - дело обеспеченности ресурсами объединений, и установить общие для всех "правила игры" заранее невозможно. Радикальность этого предложения, (квоты в избирательных объединениях) с точки зрения продвижения политики гендерного равенства, как мы уже сказали чуть выше, сомнительна в плане реальных последствий. В марте 1998 года Фонд "Новые перспективы" провел круглый стол "Женщины и квотное представительство в органах власти" в Российском общественно-политическом центре, который показал среди прочего и то, что даже среди политически активных женщин тема квот вызывает большие разногласия38.
В 1998 году в ходе попытка Президента РФ изменить существующую в России смешанную избирательную систему и перейти полностью к мажоритарной, породила очередную волну политических дискуссий, в том числе и в среде женских организаций. Союз женщин- юристов подготовил аналитический разбор перспектив женщин-политиков в зависимости от типа избирательных систем39, а Консорциум женских организаций провел очередную встречу актива и обратился к высшим государственным органам страны с письмом40, в котором обосновывалось, что такое изменение избирательной системы не способствовало бы развитию демократии и не соответствовало интересам женщин - половины населения страны. Отмечалось также, что финансирование выборов по округам требует значительных средств, которых у женщин обычно нет. Основным аргументом "за" пропорциональную систему была ссылка на опыт развитых демократических государств (Великобритания, ФРГ и пр.), хотя на тот момент уже можно было бы воспользоваться и противоположным аргументом о том, что пользующиеся поддержкой партий женщины проходили лучше в качестве независимых кандидатов в одномандатных округах.
Перспективы "партийного канала" и "квотный принцип" продвижения женщин в законе "О политических партиях"
Один из вариантов разворачивания инициатив по продвижению женщин во власть находится на уровне партийных механизмов. Начиная с постановления о запрете КПСС, политическая деятельность в ходе избирательных кампаний регламентировалась законом об общественных организациях. Однако последние 6 лет стратегические решения относительно перспектив избирательной и партийной систем обсуждались в ходе разработки законопроекта "О политических партиях". Законопроект федерального закона "О политических партиях" был принят в первом чтении Постановлением Государственной Думы от 21 июля 1995 года N1116-1, принят в третьем чтении 8 декабря 1995 года ГД, но был отклонен 7 февраля 1996 года Советом Федерации. Далее Государственная Дума 23 октября 1996 года предложила создать согласительную комиссию; она была создана Постановлением СФ от 14 ноября 1996 года, и в неё Постановлением ГД от 9 февраля 2000 г. была введена кандидатура депутата ГД Е.Ф. Лаховой. Согласительная комиссия была распущена Постановлением ГД от 21 декабря 2000 г. с формулировкой "в виду нецелесообразности дальнейшей работы над данным законопроектом и его повторного рассмотрения Государственной Думой". 7 февраля 2001 года Госдума приняла постановление об отклонении проекта закона "О политических партиях" депутата Шишлова А.В. 21 июня 2001 года Государственная Дума принимает закон "О политических партиях" и направляет его на утверждение в Совет Федерации. 29 июня 2001 года Совет Федерации одобряет Федеральный закон "О политических партиях".
В связи с тем, что, начиная с 1995 года, велась активная работа по разработке законопроекта "О политических партиях", Женская комиссия Союза юристов начала следить за тем, чтобы гендерные формулировки вошли в текст закона, и уже в 1996 году при подготовке Концепции законотворческой деятельности в нее были внесены предложения по обеспечению гендерного равенства при разработке законодательства о партиях. Хотя еще с середины 90-х гг. в женских организациях обсуждался вопрос о законодательном закреплении принципов по привлечению женщин в партии, однако сложно сделать ссылку на какой-то документ или исследовательский текст. Вся дискуссия на тот момент носила нормативный характер: нужны квоты или не нужны. Сегодня идея гендерных квот в общероссийской дискуссии на тему "женщины и политика" рассматривается как основной механизм преодоления дискриминационных практик, в то время как иные вопросы из набора политики гендерного равенства артикулируются гораздо слабее. Хотя, на мой взгляд, это чрезмерно гипертрофирует роль и значимость квотного механизма; гораздо перспективнее было бы развивать "пакет" требуемых реформ и идти по пути гендерной экспертизы всех социальных сфер реформ41.
Чуть позже сформировалась идея о том, что промежуточным компромиссом может стать положение, согласно которому государство могло бы оказывать целенаправленную поддержку тем партиям, которые следуют этим принципам42.
При разработке закона "О политических партиях" внесение рекомендательной нормы принципов позитивной дискриминации могло бы создать условия для расширения участия женщин в избирательном процессе. Именно эта мера наиболее распространена и используется в странах западной демократии. И если до 2000 года считалось, что российские партии в основном играют незначительную роль в политике, и как мы уже писали выше, предлагалось делать ставку на мажоритарную избирательную систему, то с принятием данного закона фактор партий, партийной политики для продвижения женщин во власть возрастает значительно и становится ключевым. Когда я писала статью в 1998 году для журнала "Общественные науки и современность", было еще не известно, как именно разрешится вопрос. Я считала, что сама по себе вероятность принятия квот для избирательных объединений крайне мала из-за того, что законодательство в части регистрации списков избирательных объединений ЦИКом относится к разряду реально действующего. Именно поэтому если это решение будет принято - оно будет носить политический характер. Понятно, что введение подобных мер будет способствовать политическому обновлению депутатского корпуса, и будет вести в первые годы к ослаблению статус-кво ведущих групп интересов.
Также было понятно, что для кремлевской власти введение квот по признаку пола будет вести к цепной реакции актуализации и иных типов маргинализированных интересов в ныне действующей избирательной системе, в том числе и представительства по признаку нации или этноса, т. е. - это вопросы о квотах по всем признакам по которым обычно и происходит дискриминация - этничности, национальности, религиозности, возраста. Партия пенсионеров уже создавалась, национально-политические движения существуют по всей России. И если только поставить под сомнение концепцию "символического равенства" и ввести политику квот для одного из признаков, то все остальные поднимут вопрос о том, чтобы восстановить представленность и других признаков, и в первую очередь признака национальности и этничности, что чревато вовлечением страны в новый цикл национально-политических конфликтов. Для такой страны как многонациональная Россия, которая только что пережила распад советской империи под сильнейшим напором национально-патриотических движений, подобный ход событий очень вероятен и видимо именно поэтому в новом законе о партиях исключается создание партий по всем вышеперечисленным признакам. Однако, следует заметить, что проблемы представленности всех дискриминируемых групп и интересов это не снимает, а только откладывает.
Что касается гендерных квот, то, несмотря на то, что на ноябрь 2000 года в законопроекте сохранялась формулировка о том, что создание политических партий по признаку пола не допускаются, а в списках кандидатов граждане одного пола должны быть представлены в количестве не менее чем 30%43, это положение исчезло к весне 2001 г. Это положение в редакции закона, принятого ГД и СФ, исчезло - в законе сохранилась идеологическая стандартная ни к чему не обязывающая формулировка статьи 8 об основных принципах деятельности политических партий: "Политические партии должны создавать мужчинам и женщинам, гражданам Российской Федерации разных национальностей, являющихся членами политической партии, равные возможности для представительства в руководящих органах политической партии, в списках кандидатов в депутаты и на иные выборные должности в органах государственной власти и органах местного самоуправления"44. Эта статья толкуется более подробно в статье 23 пункте 10: "Членство в политической партии не может быть ограничено по признакам профессиональной, социальной, расовой, национальной или религиозной принадлежности, а также в зависимости от пола , происхождения, имущественного положения, места жительства". Данная формулировка свидетельствует о том, что и этот закон может быть отнесен к декларативным нормам российского законодательства, которые никак не будут влиять ни на поведение политических партий при выборах руководящих органов партии и ее региональных отделений, ни на преодоление дискриминации по признаку пола при формировании списков кандидатов на последующих выборах. И в этом смысле партийные системы будут складываться как системы предпочтительного продвижения кандидатов мужчин. Следует обратить внимание, что даже функции мониторинга участия женщин в политических партиях не включены в законопроект в статью 27 пункт 2, согласно которому политическая партия и ее региональные отделения ежегодно должны представлять в регистрирующие органы сведения о количестве выдвинутых политической партией, ее региональными отделениями и иными структурными подразделениями (в том числе в составе избирательного блока) зарегистрированных кандидатов в депутаты и иные выборные должности.
Итак, закон содержит неявную формулировку квотирования, которая, именно в силу декларативного характера не будет являться обязательной для большинства партий. Он вводит прямой запрет на создание политических партий по четырем признакам (по профессиональным признакам, расовой, национальной и религиозной принадлежности) и на указание этих признаков в названии партии. Отсутствие признака пола в этом перечне признаков запрета оставляет возможность (и, скорее всего, будет является структурным фактором для развития женской политической партии) как партии ставящей вопрос о социальной справедливости. Таким образом, закон о партиях, с одной стороны, не устранил дискриминационные практики партийной и электоральной политики и тем самым изначально закрепляет неравные возможности кандидатов женщин и мужчин. С другой стороны, он оставил возможность для политического объединения по признаку пола и тем самым направляет женскую активность в политической сфере через создание и участие в политической партии.
При обсуждении государственной поддержки политическим партиям, признак продвижения женщин не сформулирован как признак государственной поддержки (статья 32).
В 2000 -2002 гг. дискуссия о продвижении женщин в российской политике концентрировалась вокруг законопроекта "О равных правах и равных возможностях", инициированном депутатом государственной Думы Лаховой Е.Ф.45
И еще один момент, который, правда, лежит несколько в стороне от рассматриваемой нами проблемы, но оказывает, тем не менее, непосредственное влияние на участие женщин в ходе избирательных кампаний. Введение действенной регламентации соблюдения прав женщин средствами массовой информации в ходе избирательной кампании могло бы сделать многое для женщин-кандидатов. Тема о введении регламентации соблюдения правах женщин и средствах массовой информации - могла бы сделать вклад в реальное формирование более адекватных условий для агитации в ходе избирательных кампаний, войны "компроматов". Эта проблема также обусловлена тем, что, насколько нам известно, статьи ГК РФ по вопросам чести и достоинства в связи с признаком пола не имели практики применения. Явно, что факты затрагивающие интересы женщин в ходе выборов, которые были приведены ранее, не могут быть пресечены в будущем существующими "беззубыми" формулировками типа: "Граждане РФ, общественные объединения вправе в допускаемых законом формах и законными методами вести агитацию за или против любого кандидата, избирательного объединения" ("Об основных гарантиях избирательных прав граждан", ст. 23, абз. 2е., Закон "О выборах депутатов ГД ФС РФ" ст. 8.) или "При проведении предвыборной агитации не допускаются злоупотребления свободой массовой информации, агитация, возбуждающая социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, пропаганду войны" (Об основных гарантиях избирательных прав граждан. Ст. 25.).
Однако, в виду того, что единственный известный случай судебного обращения не стал прецедентом и не был использован, остается ждать новый исков и накопления практики. Речь идет об иске кандидата на выборах в 1995 году Евгении Тишковской, которая была депутатом ГД РФ (1993-1995 гг.). В декабре 1995 г. она возбудила дело в Красноперекопском районном суде Ярославля. Она обвинила главу Правительства РФ и лидера движения "Наш дом - Россия" в том, что из-за рекламного ролика данного избирательного объединения она не получила депутатский мандат на новый срок. Ролик, о котором шла речь был основным роликом в избирательной кампании 1995 г. НДР, в нем ключевой была сцена из зала заседания Государственной Думы, в которой г-н Жириновский выкручивает руки Тишковской Е. и "таскает ее за волосы". По городскому каналу в Ярославле этот рекламный политический ролик показали 83 раза, более 200 раз его прокрутило Общественное Российское телевидение. "Как только по телевидению стали крутить этот рекламный ролик НДР, мой рейтинг упал" заявляла Тишковская Е. Районный суд отклонил в феврале 1996 г. иск г-жи Тишковской "в связи с тем, что его [ролик - Е.К.] демонстрировало ОРТ и разбирательство должно быть в Москве". На ее письмо к г-ну Черномырдину ответа не последовало, при обращении Тишковской на телевидении ее встречали шутки "говорят, что ближе к Президентским выборам эту сценку покажут еще 2000 раз. Там такие чудные моменты - объясняют они"46. Известно, что Е. Тишковская направляла дело на обжалование в областной суд, и намеревалась обратиться в Верховный суд. Она считала, что для нее это дело чести47. Эта сцена в ролике НДР прошедшей избирательной кампании поддерживала традиционалистский стереотип политики как неженской сферы деятельности.
В ходе сбора подписей и проведения избирательной кампании в известных мне двух избирательных округах из разных регионов России женщины-кандидаты в депутаты ГД 1995 года сталкивались с тем, что избиратели им говорили: "Да зачем же мы будем за тебя голосовать, такую интеллигентную и милую? Ведь смотри, что в этой Думе творится - женщин тягают за волосы"48. Таким образом, тема отношения к женщине (которое является одним из основных моральных критериев в обществе), в данном случае была использована НДР как назидательный пример избирателям, как безнравственен и сам г-н Жириновский и, соответственно, его партия, его политика. В роли назидателя-джентельмена выступал блок НДР. Оценить, насколько это помогло НДР и скомпрометировало лидера ЛДПР, можно было бы только при проведении опросов общественного мнения по этому вопросу. Однако блок НДР очевидно не задумывался, насколько использование этих кадров повлияет как на возможности конкретной кандидатки-женщины, так и женщин-кандидатов в целом. Намеренно или нет, но этим он способствовал формированию предубеждения против участия женщин в политике в общественном мнении и, соответственно, созданию новых препятствий для женщин-кандидатов. Объяснение этому может быть найдено, вероятно, также лишь при проведении исследования. Однако уже сейчас можно сказать, что скорее всего против г-жи Тишковской, а может быть и против других женщин-кандидатов, сработал стереотип массового сознания, ведущий к презрению "избитой женщины" ("избитой жены"). Вопрос о том, как квалифицировать телевизионный ролик, явно затрагивающий честь и достоинство Е. Тишковской, по законам гражданского, административного или уголовного кодекса, возможно, является первым прецедентом в вопросах проявления насилия и демонстрации его в средствах массовой информации в России.
Я глубоко убеждена, что главным барьером на пути российских женщин в сфере политических назначений, является не форма избирательной системы, а сама форма правления российского государства, где большинство назначений на высшие должности зависит от Президента. Смены и назначения в правительстве формируются согласно логике обеспечения представительства отдельных сфер экономики и финансово- промышленных групп, которые могли бы отстаивать интересы своей отрасли. Помимо этого я считаю, что корпоративный характер советской системы власти, т.е. когда власть строилась для обеспечения преимущественно индустриальных и экстенсивных форм развития, продолжает сохраняться. А поскольку женщины не присутствуют в системе управления индустриальным комплексом страны, постольку они не проходят во власть. Но разве демократия XXI века - это форма правления корпораций? Таким образом, российской политологии и политике придется разбираться с социально-политическими конфликтами, которые сейчас набирают свою энергию в виду того, что электоральная система представляет из себя систему предпочтительного продвижения руководителей различного рода предприятий и хозяйствующих субъектов, а это и есть режим корпоративной демократии. Едва ли этот порядок будет в скором времени изменён, хотя идея внесения корректив могла бы объединить разные группы интересов. При назначениях отдаётся "предпочтение мужчинам". Этот принцип имеет глубокие корни в российской традиционной культуре, успешно сохранялся в советской политической практике и унаследован ныне российскими властями.
Мы можем сделать вывод, что за последние 12 лет сложилась понимание наличия проблем с представленность женщин в органах власти как у самой власти, женщин в российской элите, лидеров женского движения, и даже в массовом сознании. Однако, никаких мер направленных на преодоление дискриминации в отношении женщин принято не было. Таким образом, динамика электоральных процессов в России в 1990-1999 гг., в которой мы зафиксировали дискриминационные признаки и гендерно-нейтральный характер электорального законодательства этого периода следует признать само законодательство дискриминационно-действующим. Исключение может представлять создание властью возможностей для формирования избирательного объединения, заявляющего в своих программных целях ликвидацию дискриминации в отношении женщин. Мы можем считать, что в какой-то части государственных документов уже сформулированы основы под перспективную политику изменения дискриминации женщин в сфере политики. Гарантом перспектив подобного развития событий является сложившийся реальный блок сил. Независимое женское движение, гендерное экспертное сообщество, политическое движение "Движения женщин России" и часть женщин-кандидатов в данный момент составляют социальную силу, заинтересованную в реальном продвижении законодательства по вопросу о создании равных возможностей доступа женщин к российской власти.
1Воронина О.А. Женщина и социализм: опыт феминистского анализа /Феминизм: Восток, Запад, Россия. - М.: Наука. Издательская фирма "Восточная литература", 1993 г. , с. 205.
2Posadskaya A. National Machineries for Advanecement of Women in Socialist Countries. Report for the UN Commission on Status of Women . UN:Vienna, 1993.
3В четвертом периодическом докладе (1994 года) Российской Федерации о выполнении в Российской Федерации Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин записано: "Законодательство РФ не содержит прямых противоречий конвенции", Москва, 1994 г. с.12.
4СССР и международное сотрудничество в области прав человека. Документы и материалы. МИД СССР: 1989 г., с. 365; Международные конвенции и декларации о правах женщин и детей. Составители Поленина .В., Корбут Л.В., Москва: 1997 г., с.50.
5Поленина С.В., Корбут Л.В., Введение / Международные конвенции и декларации о правах женщин и детей . Составители Поленина .В., Корбут Л.В., Москва: 1997 г., с.8; Баскакова М.Н. Равные права и возможности мужчин и женщин, М.: МЦГИ с. 5.
6Voronina O. The Mythology of Women's Emancipation/ Women in Russia: a New Era in Russian Feminism. Ed. by Posadskaya. London-New York:Verso, 1994, p.39.
7Воронина О.А. Женщина и социализм: опят феминистского анализа /Феминизм: Восток, Запад, Россия. - М.: Наука. Издательская фирма "Восточная литература", 1993 г.; Posadskaya A. Introduction / Women in Russia: a New Era in Russian Feminism. Ed. by Posadskaya. London-New York: Verso, 1994, pp.1-7.
8Поленина С.В. "Женский вопрос" и строительство социалистического правового государства /Труд, семья, быт советской женщины. Москва: Юридическая литература, 1990, с.11; Международные конвенции и декларации о правах женщин и детей . Составители Поленина .В., Корбут Л.В., Москва: 1997 г., с.7.
9Завадская Л.Н. Предисловие / Гендерная экспертиза российского законодательства. Отв. ред. Завадская Л.Н., Москва: Издательство БЕК, 2001.
10Поленина С.В. "Женский вопрос" и строительство социалистического правового государства /Труд, семья, быт советской женщины. Москва: Юридическая литература, 1990, с.11.
11Там же
12Поленина С.В. указ. соч. с.12
13Цитируется в статье Зотовой З.М. в данном сборнике.
14Образно говоря, ситуация с политическими правами женщин равнозначна (эта метафора была использована одним из экспертов в ходе проводившихся нами интервью) с забегом на стадионе, где линии старта и финиша проведены строго по радиальному принципу. При этом бегуны, стартующие ближе к центру, получают существенную фору; ситуация женщины-политика, участвующей в забеге с ребенком на руках, по метафоре этого эксперта - это спортсмен, бегущий по бровке. Такой бегун ближе к зрительским рядам, ему легче снискать внимание публики, он на виду, но все преимущества находятся у тех, кто бежит по внутренней бровке. Причем реальное неравноправие камуфлируется внешним формальным равенством (линии старта и финиша у обоих бегунов идентичны).
15Дискриминационным может являться и законодательство, просто не ведущее к снижению уровня дискриминации. Т.е. в ситуации явных форм воспроизводства неравенства по признаку пола, применение гендерно-нейтрального подхода выступает как фактор дискриминации. Неэффективность законодательства также является причиной дискриминации.
16Абубикирова Н.И., Кочкина Е.В. О гендерной экспертизе законодательства / Общественные науки и современность, 2001, N6; а также полная версия этой статьи в Женщина и общество: мифы и реалии. Сост. Круминг Л.М., - М.: Изд. "XXI век", 2001 г.
17Степанова Н.М. Опыт использования гендерных квот в странах западной Европы//Общественные науки и современность, N4, 1999; Phillips, Ann Quotas// Anne Phillips, The Politics of Presence. Clarendon Press-Oxford, 1995, pp. 57-83; Shmitter, Philippe, Contemporary Democratization: The Prospects for Women// Women and Democracy: Latin America and central and Eastern Europe, edited by Jane S. Jaquette, Sharon L.Wolchik, The John Hopkins University Press: Baltimore and London, pp.222-239; arlene Haas, Socialist International Women, The quota for women - promoting gender equality, august 1995; Изложение материала о квотной системе основывается на тексте Dianne Hubbard, 50/50:Options for Namibia, p.1, listserver WEDO;: through Gender Equality in Rights, Resources, and Voice. World Bank & Oxford University Press, 2001, p. 269; Справка о мерах по расширению представленности женщин в системе органов государственного Engendering Governance and Leadership: 1998 Annual Report. UNIFEM 1998 - цитируется по Engendering Development управления в ряде ведущих в этом отношении стран мира. Подготовлено в Управлении по международному сотрудничеству и правам человека Министерства иностранных дел Российской Федерации. 1997 г. ; Фузаро К. Правило переходного периода: новое избирательное законодательство Италии 1993 г.// Сборник. Реформа избирательной системы в Италии и России. М. 1995 г. , с.25-29 - по ссылке Полениной С.В. Права женщин в системе прав человека: международный и национальный аспект. Москва: Эслан., 2000 г. с. 161.
<http://www.ipu.org/parlinee/reports/2113_b.htm>
18В той или иной мере к этому вопросу обращались Поленина С.В. , Завадская Л.Н., Айвазова С.Г., Зотова З.М. и целый ряд других авторов.
19Постановление Правительства Российской Федерации от 8 января 1996 года N6 "О концепции улучшения положения женщин в Российской Федерации".
20Там же
21Завадская Л.Н. Развитие Конституционной идеи равенства полов в Конституциях СССР 1918, 1936 и 1977 гг. // Гендерная экспертиза российского законодательства. Отв. ред. Завадская Л.Н. Москва: Издательство БЕК, 2001, с.42-43, с.10-16.
22Веденеев Ю.А., Абрамян Д.Н., Яшин А.А. Особенности реализации Федеральной целевой программы повышения правовой культуры избирателей и организаторов выборов в Российской Федерации в период избирательной кампании по выборам глав исполнительной власти в субъектах Российской Федерации/Выборы глав исполнительной власти субъектов РФ: 1995-1997. Электоральная статистика. М.: ЦИК-Издательство "Весь Мир", 1997, с. 686-694.
23Указы Президента Российской Федерации - от 4 марта 1993 года № 337 "О первоочередных задачах государственной политики в отношении женщин'', от 18 июня 1996 года № 932 "О Национальном плане действий по улучшению положения женщин и повышению их роли в обществе до 2000 года", от 30 июня 1996 года № 1005 "О повышении роли женщин в системе федеральных органов государственной власти и органов государственной власти субъектов Российской Федерации"; Постановления Правительства Российской Федерации - от 8 января 1996 года N6 "О концепции улучшения положения женщин в Российской Федерации", от 26 августа 1996 года № 1014 "Об одобрении и внесении на рассмотрение в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации Конвенции о равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящиеся с семейными обязанностями, от 29 августа 1996 года № 1032 "Об утверждении Национального плана действий по улучшению положения женщин и повышению их роли в обществе до 2000 года"
24Принятие мер по обеспечению равного доступа женщин к директивным структурам и процессу принятия решений и их полному участию в них./Платформа действий. Четвертая Всемирная конференция по положению женщин. Пекин, Китай, 4-15 сентября 1995 года. ООН: 1995 г., Пункт 190.
25Постановления Правительства Российской Федерации от 8 января 1996 года N6 "О концепции улучшения положения женщин в Российской Федерации".
26Концепция законотворческой деятельности по обеспечению равных и равных возможностей мужчин и женщин // Правовая основа обеспечения равных прав мужчин и женщин и равных возможностей их реализации, М.: Федеральное Собрание, 1998, с. 16-17.
27Завадская Л.Н. Конституционное законодательство... /статья из сборника Интеграция женщин в процесс общественного развития, 1994 г.
28Rule W., Zimmerman J.F. eds., Electoral Systems in Comparative Perspective: Their Impact on Women and Minorities. Greenwood Press, 1994, p. 1-260.
29На что указывала Константинова В.Н. еще в 1992 г.
30См. Кочкина Е.В. "Политическая система преимущества для граждан мужского пола в России, 1917-2002 гг." в данном сборнике.
31См. статьи этих авторов в данном сборнике. 32"О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон от 6-го декабря 1994 г. "Об основных гарантиях избирательных прав граждан РФ" 33Письмо С.В. Полениной в Консорциум Женских организаций СНГ/США, 5 марта 1997 г. 34Обзор об отношениях к квотам в момент реформы российского законодательства о выборах в 1989 году см. Некимиас К. Демократизация и участие женщин в законодательных органах: Советы, 1989-1991 годы// Все люди сестры. Бюллетень N1-2, Петербургский центр гендерных проблем, Санкт-Петербург, 1993 г., стр. 95-96.
35Особенно опасным для власти являлось то обстоятельство, что в электорате "Женщин России" были очень сильно представлены молодые, динамичные, правоцентристски ориентированные слои женщин. Их самоустранение из электорального процесса могло укрепить положение левых партий и движений.
36Таблица поправок к избирательному законодательству. Материалы Комитета по делам женщин, семьи и молодежи ГД СФ. Лето 1997 г.
37Концепция законотворческой деятельности...по обеспечению равных прав и равных возможностей мужчин и женщин...
38Михайлов С.В. Женщина и политика / Полития: анализ, хроника, прогноз. N1 (7). Москва, весна 1998 г., сс. 157-162.
39Автор аналитической работы Поленина С.В. также пишет об этом см. - Поленина С.В. Права женщин в системе прав человека: международный и национальный аспект. Моска: Эслан., 2000 г. с. 165.
40Письмо опубликовано в Российской газете 15 апреле 1998 г.
41Письмо-ответ из аппарата вице-премьера О. Сысуева и Министерства труда и социального развития о создании группы гендерной экспертизы при Комиссии по положению женщин //Информационный листок ИЦ НЖФ, апрель-май 1998 г.
42Комментарии участника обсуждений в Консорциуме Женских организаций, лето 1998 г.
43Тема всех выпусков российских новостей в 20-х числах ноября 2000 г.
44Федеральный закон о политических партиях. Принят Государственной Думой 21 июня 2001 г. Цитируется по данным базы данных "Консультант + " на 5 сентября 2001 г.
45Стенограмма встречи лидеров женских организаций с лидерами фракций Государственной Думы, 5-ое марта 2002 г. Консорциум Женских неправительственных организаций; текст законопроекта см. <http://www.owl.ru>
46Елизавета Маетная. Ее таскал за волосы Жириновский, теперь плюет в душу Черномырдин // Комсомольская правда, 14 января 1996 г.
47там же
48Скороходова Г.В. Выступление. Материалы для круглого стола, посвященного подведению итогов избирательной кампании. Организатор - Ассоциация женщин-журналистов. Москва, Фонд МакАртуров, 9 января 1996; Интервью женщин-кандидатов 1995 года.
для размещения на сайте "Open Women Line"