ЖЕНЩИНЫ И МУЖЧИНЫ НА ВЫБОРАХ.

Гендерный анализ избирательных кампаний в России
в 1999 и 2000 г.г.

ПАРЛАМЕНТСКИЕ ВЫБОРЫ 1999 ГОДА

1. Гендерный анализ списков кандидатов в депутаты Государственной Думы

Правом на участие в избирательной кампании 1999 года обладали 139 общественных объединения, в их числе - 6 женских. Воспользовались им и были утверждены Центризбиркомом в качестве участников избирательной борьбы 28 объединений, включая 2 женских. Для сравнения - в предвыборной гонке 1995 года к участию в выборах были допущены 43 объединения, одно - женское.

В целом во всех представленных списках, включая два женских объединения, число женщин среди кандидатов в депутаты составляло около 16%. В 1995 году аналогичный показатель равнялся 14%; а в 1993 - 7%. Это означает, что несмотря на все сложности нынешней избирательной кампании, в принципе сохраняется тенденция к росту количества женщин в числе кандидатов в депутаты Государственной Думы.

Однако, в списках партий - фаворитов избирательной кампании - КПРФ, ОВР, "Яблоко", "Медведь"("Единство"), СПС - показатель представленности женщин был ниже, чем в целом по всему корпусу участников предвыборной борьбы. В них насчитывалось в сумме только около 11% женских имен: КПРФ - 10%; "Медведь" - 10%; "Яблоко" - 11%; ОВР - 12%. Больше всего женщин числилось в списке Союза правых сил - 17%.

Но самое значительное число женских имен - в списках тех блоков и объединений, которые были скорее аутсайдерами этой избирательной кампании. Особо выделялись в этом отношении организации cоциал-демократической ориентации и объединения, во главе которых стояли женщины. Иногда эти параметры совпадали.

Бесспорными лидерами в этом плане можно считать блоки "Мир. Труд. Май.", список которого содержал 30% женщин-кандидатов; "За гражданское достоинство" ( лидер - Э.Памфилова) -29% женщин; "Партия мира и единства" (лидер -С.Умалатова) - 22% женщин; экологическое объединение "Кедр" - 22% женщин; блок генерал А.Николаев - академик С.Федоров - 20%; блок "Социал-демократы" - 19% женщин.

Самый низкий показатель представленности женщин - в списках националистических, великодержавных объединений: в блоке Жириновского - 2,5%; в объединении "ОПД "В поддержку армии" (В.Илюхин) - 3%; в блоке "За веру и Отечество" - 5%.

Но место месту - рознь. Понятно, что больше всего шансов на получить депутатский мандат имеют те кандидаты, чьи имена значатся либо в центральной части списка, либо в самом начале его региональных частей. Какие шансы в этом плане предоставляли женщинам-кандидатам те или иные объединения?

Женщины входили в тройку лидеров - под разными номерами - в следующих 7-ми объединениях:

• Движение "За гражданское достоинство" - Э.Памфилова (1).
• Партия мира и единства - С. Умалатова (1).
• Объединение "Социал- демократы" - Т. Цыба (2).
• Всероссийская политическая партия народа - Т. Буре (2).
• Союз правых сил - И.Хакамада ( 3 ).
• Блок генерал А.Николаев-академик С. Федоров - Т.Малютина (3).
• Партия пенсионеров - Р.Маркова (3).

По количеству женщин в центральной части списка и под первыми номерами в региональных частях(то есть в "проходной" части списка) бесспорными лидерами являлись:

• объединение "Мир. Труд. Май" - 3 женщины в центральной и 17 в региональных частях списка;
• Российская консервативная партия предпринимателей - 18 женщин под первым номером в региональных частях списка;
• блок генерала А. Николаева - академика С. Федорова - 6 женщин в центральной части списка, 7 - под первым номером в регионах.

В двух случаях женщины удерживали за собой все основные позиции в списках кандидатов в депутаты: в списке блока "Женщины России", где не было ни одного мужского имени; и в списке Российской партии защиты женщин, которая включала 30% мужских имен.

Женщин вообще не было на этих позициях в блоке Жириновского и в объединении "За веру и Отечество".

Среди партий, имевших наибольшие шансы преодолеть пятипроцентный барьер, по данному показателю лидировали:

ОВР - 3 женщины в центральной части списка, 2 - под первым номером в регионах;

КПРФ - 1 - в центральной части списка, 4 - под первым номером в регионах.

Шансы женщин в объединении "Яблоко" были более низкими: 1 женщина - в центральной части списка, 3 - под первым номером в регионах.

"Медведь" не включал женщин в центральную часть списка и поместил трех под первым номером в регионах.

Союз правых сил включил одну женщину в центральную часть списка и двух - под первым номером в регионах.

Очевидно, что почти все политические объединения-участники избирательной борьбы предоставляли женщинам и мужчинам совершенно разные шансы для политической карьеры.

Это отчетливо проявилось и при поддержке кандидатов, боровшихся в одномандатных округах. Среди тех, за кого боролись эти объединения в одномандатных округах, было 10-12% женщин.

КПРФ поддержала в одномандатных округах 140 кандидатов, в том числе 18 женщин.¹

• Яблоко - 135 кандидатов, в том числе примерно 18 женщин.
• ОВР - 118 кандидатов, в том числе - 12 женщин.
• СПС - 109 кандидатов, в том числе 11 женщин.
• Блок Жириновского - 78 кандидатов, в том числе 10 женщин.
• Медведь - 42 кандидата, в том числе - 4 женщин.

Следующая серия вопросов, возникающих при нашем анализе, имеет скорее качественный характер. Влияли ли на шансы стремившихся попасть в списки кандидатов в депутаты - женщин и мужчин - такие показатели как возраст, их место жительства, должность, с которой они стартовали, наличие опыта работы в структурах законодательной власти регионального или федерального уровня? Какие из этих показателей предпочитали политические объединения-фавориты политической гонки 1999 года?

Очевидно, что самое "молодое" из этих объединений - блок Жириновского, самое "пожилое" - КПРФ, сразу вслед за ним - ОВР. Медведь, СПС, Яблоко имеют схожую возрастную структуру. Их кандидаты в депутаты в большинстве своем - люди среднего возраста.

Но несмотря на столь явную разницу в возрастном составе кандидатов в депутаты в этих политических объединениях, в любом из них - считанные единицы женщин до 30 лет. Среди женщин-кандидатов преобладает группа 40-50-летних. Бросается в глаза и то обстоятельство, что женщины вообще быстрее, чем мужчины, сходят с политической сцены. Их почти нет в возрастной группе старше 60 лет (исключение - 2 кандидата в списке СПС). В то же время среди кандидатов-мужчин значатся лица не только старше 60, но даже старше 70 лет.

Почему это так? Похоже, что женщины больше привязаны к основным жизненным циклам - рождение и воспитание детей задерживают их выход в политику, рождение внуков - провоцирует их уход. Но одним лишь чадолюбием вряд ли можно объяснить причины "короткого века" женщин в политике. Выталкивает их из политического процесса скорее всего просто старение. И этот факт нельзя не квалифицировать как проявление дискриминации по признаку пола в определенной возрастной группе.

Понятно, что блок Жириновского не дает женщинам практически никаких шансов на выстраивание политической карьеры, живут ли они в большом городе или на селе. Зато в этом блоке быстрее, чем в где либо, могут преуспеть мужчины - выходцы из малых городов и поселков.

Рекрутирование кандидатов в депутаты в малых городах и поселках характерно, правда чуть в меньшей степени, и для КПРФ. Причем, коммунисты нашли здесь и самое большое число женщин-кандидатов в депутаты.

СПС и "Яблоко" больше ориентированы на работу в областных центрах. Отсюда эти объединения набирали в 1999 году основное число кандидатов в депутаты - как мужчин, так и женщин.

"Медведь" был чуть больше ориентирован на столичных мужчин. Но жительницы областных центров имели больше шансов попасть в список этого объединения, чем жительницы обеих столиц (Москвы и Петербурга).

Самым столичным являлся список блока ОВР, причем как в отношении кандидатов-мужчин, так и в отношении кандидатов-женщин. Пропорция кандидатов - выходцев из столиц и областных центров здесь примерно равна. Очень небольшие шансы оказаться в этом списки имели жители малых городов- мужчины и женщины, и практически никаких - жительницы сел и поселков.

Следующий важный критерий отбора - уровень образования кандидатов в депутаты.

Итак, подавляющее большинство кандидатов в депутаты имели высшее образование. Мужчинам со средним или незаконченным высшим образованием имело смысл в канун выборов стучаться в двери блока Жириновского, им же можно было попытать счастья в КПРФ. Женщины без высшего образования в крайнем случае - при наличии других ресурсов - имели шанс попасть в списки СПС или "Яблока". Понятно и то, что мужчины без высшего образования в принципе имели больше возможностей для политического продвижения, чем женщины. Для последних высшее образование - едва ли не самое необходимое условие политической карьеры.

Еще один важный ресурс для включения в списки кандидатов в депутаты во всех объединениях - опыт законотворческой деятельности на федеральном или на региональном уровне.

Больше всего действующих депутатов или имеющих опыт депутатской деятельности кандидатов - как мужчин, так и женщин - в списках КПРФ - свыше одной трети. Четверть мест была отдана кандидатам такого типа в списке блока Жириновского. Пятая часть - в списке "Яблока". Показательно, что среди кандидатов-женщин в последнем почти половина имела опыт законотворческой деятельности.

Ориентация на кандидатов с опытом работы в федеральном и региональных законодательных собраниях сказалась и на женской части списка ОВР, куда включено более трети женщин - действующих депутатов.

Менее всего такая ориентация характерна для списков СПС и блока "Медведь".

Зато "Медведь", ОВР и СПС сделали ставку на представительство директорского корпуса - руководителей предприятий разного типа. По числу мужчин-руководителей выделялся список "Медведя". По числу женщин-руководителей - список ОВР.

Уровень представительства руководителей разного рода общественных организаций выше всего - в списках ОВР, СПС, "Медведя". Причем больше всего руководителей общественных организаций-женщин в списке СПС, затем - в списке ОВР. Практически не ориентирован на эту среду блок Жириновского.

Итак, свыше 1/3 мест в данных списках кандидатов в депутаты принадлежали, с одной стороны, представителям деловых кругов, т.е. бизнесменам и так называемому "директорскому корпусу" (18%), а с другой, - лидерам федеральных и региональных общественных и политических организаций, разнообразных некоммерческих организаций - просветительских, благотворительных и т.д. (19%). Отметим, что первых было больше всего в списке "Медведя" (23%), а вторых - в списке ОВР (36%). Но здесь интересно, главным образом, то обстоятельство, что соотношение мужчин и женщин в этих группах претендентов на депутатские мандаты принципиально различалось.

Среди руководителей и заместителей руководителей акционерных, государственных и частных предприятий (промышленных, сельскохозяйственных, торговых и т.д.), включенных в шесть наиболее перспективных списков, женщин - только 5%, среди же руководителей и заместителей руководителей общественных движений, федеральных и региональных политических структур, фондов, различных некоммерческих организаций и т.д. - 14%.

Похоже, что это связано с особенностями гендерной асимметрии в различных сферах российской общественной жизни. Если доступ в деловую, хозяйственную элиту для женщин закрыт почти наглухо, то в "третьем секторе", в разнообразных структурах формирующегося гражданского общества социальная активность женщин постепенно приносит свои плоды и ведет к смягчению гендерного дисбаланса.

Какое отношение эта диспропорция может иметь к проблеме гендерного паритета в структурах законодательной власти? Самое непосредственное. Уже накопленный опыт российского парламентаризма говорит о том, что мотивы и сама логика поведения представителей деловых кругов и "третьего сектора" в органах законодательной власти не идентичны.

Первые в большей мере ориентированы на защиту интересов своих отраслей, а нередко - и конкретных коммерческих структур, склонны к лоббистской деятельности. Вторые - в силу своего социального опыта, большей настроенности на решение социальных вопросов и большей компетентности в этой области, в силу обязательств, связывающих их с организациями "третьего сектора", - способны сильнее выражать так сказать общие интересы широких слоев населения.

Причем речь идет не столько о склонности к популизму, которая может быть в равной мере присуща и депутату из числа "капитанов бизнеса", и парламентарию, пришедшему в политику из "третьего сектора", сколько об установке на принятие решений не в частных, групповых, а в коллективных интересах.

Качественный анализ списков кандидатов в депутаты по-своему свидетельствует о сегментации российского политического пространства и его постепенном заполнении структурами с более или менее отчетливо проявляющимися социальными интересами. В том числе и гендерными - социальными интересами мужчин и женщин.

Можно с полной достоверностью утверждать, например, что блок Жириновского, КПРФ, "Медведь" - структуры более традиционные, авторитарные, чем "Яблоко", СПС, ОВР. А значит, женщинам, стремящимся сегодня к политической карьере, в принципе предпочтительнее ориентироваться на СПС, ОВР, "Яблоко". Мужчинам же - на "Медведя", КПРФ, блок Жириновского.

Молодому человеку, выходцу из небольшого российского городка, с незаконченным высшим или средним образованием и политическими амбициями для выстраивания карьеры больше подойдет блок Жириновского. Женщине среднего возраста, столичной жительнице, имеющей за плечами опыт работы в Государственной Думе или занимающей руководящий пост в солидной организации, следовало бы скорее ориентироваться на блок ОВР. А жительнице областного центра с теми же данными - на "Яблоко".

Мужчина среднего возраста, руководитель предприятия, фирмы, общественной организации имел бы шанс в блоках "Медведь" и СПС. Мужчина пожилого возраста, житель областного центра, с большим руководящим опытом - в КПРФ. Женщина среднего и даже старшего возраста, лидер областной общественной организации - в СПС.

Значит ли это, что политические объединения сознательно озабочены проблемой гендерного представительства или отмеченные тенденции проявляются стихийно? Ответ на этот вопрос следует искать, прежде всего, в программных документах политических организаций.

2. Программы политических объединений: гендерный аспект.

В канун парламентских выборов 1999 года КПРФ не принимала новых больших программных документов. Она шла на выборы с "Программой-минимум". В этом документе, определяя свои основные задачи, партия апеллировала к "народу", "гражданам" , говорила о "человеке" вообще, а не о конкретных мужчинах и женщинах.

Проблемы обеспечения равных возможностей для женщин и мужчин в сфере политики, вообще - отстаивания особых социальных интересов женщин для КПРФ сегодня явно не существует. Похоже, что партия решила отказаться от советской традиции, видевшей в решении "женского вопроса" одну из главных вех при продвижении к обществу социальной справедливости.

Межрегиональное движение "Единство"("Медведь") в качестве программного документа представило вниманию избирателей "Тезисы". В этих тезисах о женщинах, их политических и социальных интересах нет ни слова. Лишь в одном месте этого документа есть положение, которое с известной долей условности можно отнести к гендерному. В перечне социальных обязательств движения указано: "Мы готовы предложить программу поддержки семьи и материнства".

В силу по крайней мере двух обстоятельств особой гендерной чувствительностью должно было бы отличаться "Яблоко". Во-первых, потому что современный социал-либерализм - а именно так можно определить комплекс идей, которые отстаивает "Яблоко", - видит в гендерном равноправии естественную основу прочной, консолидированной демократии. Во-вторых, потому что в электорате и среди активисток "Яблока" очень высок процент женщин. Тем не менее, пока на программном уровне "Яблоко" демонстрирует практически полное безразличие к гендерной проблематике. И это не может не отражаться на политических позициях блока, на его успехах и поражениях.

Достаточно обширную программу Союза правых сил также приходится отнести к разряду гендерно нечувствительных. Российские демократы, похоже, не усматривают родственной связи, взаимозависимости между вопросами прав и свобод человека и вопросами прав и свобод женщин.

А вот в программе ЛДПР есть специальный раздел "Женщины и ЛДПР". Раздел такой же лукавый, как и программа в целом. Он начинается словами: "ЛДПР выступает за равноправие женщин, улучшение их материального положения и повышение их социального статуса." Вполне прогрессивное заявление. Но далее следует фраза, которая лишает предыдущие слова всякого смысла. В программе говорится: "...ЛДПР, борясь за счастливую жизнь прекрасной половины русской нации, категорически отвергает феминизм как экстремистское политическое течение, разжигающее антагонизм между полами и стремящееся к нормативному закреплению за женщинами руководящих функций в обществе".

Таким образом наши либерал-демократы демагогически используют традиционный жупел "феминизма" и запугивают граждан, уставших от войн и конфликтов, еще и потенциальными раздорами между мужчинами и женщинами - ну просто край! А под сурдинку возражают против действующей российской Конституции. Ведь в именно ней, а не в каких-то неизвестных никому из сограждан феминистских декларациях, зафиксирована норма равных прав и равных возможностей для женщин и мужчин. В том числе - равных прав и возможностей на руководящие функции в обществе.

Интересно, что либерал-демократы используют формулу "равенство возможностей", но они говорят лишь о "равенстве социальных возможностей женщин и мужчин". Это значит, что несмотря на цветистые выражения, выпускать власть из своих - мужских - рук они не намерены. И будут до последнего сопротивляться атакам на патриархат.

Однако в ходе избирательной кампании 1999 года появился и гендерно чувствительный программный документ. Он был подготовлен политической организацией, играющей значительную роль на отечественной политической сцене. Программный прорыв в область отстаивания равных прав и возможностей для женщин и мужчин совершила организация "Отечество", опубликовавшая летом 1999 года программу "Отечество - женщинам". Эта программа была торжественно принята на специальном Женском Форуме, состоявшемся в г. Иваново (июль 1999 г.).

Документ соответствует канонам и стандартам международного права, обязательствам, принятым на себя Россией в качестве участника международных соглашений в этой сфере.

Программа детально описывает все проявления гендерного неравенства, дискриминации российских женщин, которая была усугублена социально непросчитанными рыночными реформами. И предлагает совершенно меры законодательного характера для выравнивания социальных позиций женщин и мужчин в нашем обществе, а также для их паритетного представительства в структурах власти.

Опубликовав и приняв эту программу совместно с представительницами различных женских объединений страны, "Отечество" создало прецедент - образец нового подхода к отношениям между политической организацией и женской частью российского общества. К сожалению, в тот момент, когда организация "Отечество" стала формировать избирательный блок, в который вошло еще и объединение "Вся Россия", она растеряла в ходе переговоров этот инновационный капитал. Тем не менее, прецедент создан - появилась программа политической организации, одной из задач которой является стремление к гендерному равноправию в политической сфере.

3.Итоги выборов. Гендерный состав Государственной Думы третьего созыва.

В составе Государственной Думе третьего созыва - 441 депутат (в 9 округах выборы признаны несостоявшимися). В их числе - 34 женщины. Это - 7,7% депутатов от общего состава. 14 из них прошли в парламент по партийным спискам. Представительницы женских объединений - "Женщины России" и "Российская партия защиты женщин", которые получили соответственно поддержку 2,04% и 0,8% избирателей, в парламент не попали.

По партийным спискам полномочия депутатов получили :

• ОВР - 4 женщины-кандидата ( в списке числилось - 29);
• КПРФ - 3 женщины ( в списке -27);
• блок "Единство" - 3 женщины ( в списке - 18);
• "Яблоко" - 2 женщины ( в списке - 20);
• СПС - 2 женщины ( в списке - 33).

Отметим, что женщин-кандидатов в депутаты вообще не было практически в третьей части (из 225) одномандатных округов. 20 округов из следующих двух третей они сумели отвоевать.

По одномандатным округам победили:

• при поддержке КПРФ - 8 женщин-кандидатов;
• блока "Единство" - 4 женщины;
• ОВР - 3 женщины;
• СПС - 2 женщины.
• 3 женщины прошли как независимые кандидаты.

"Яблоко" и блок Жириновского не сумели провести по одномандатным округам ни одной из своих представительниц. Не попали в Государственную Думу и женщины-кандидаты в депутаты, выдвигавшиеся по одномандатным округам при поддержке движения "Женщины России".

В итоге гендерная структура Государственной Думы третьего созыва выглядит следующим образом (на первое февраля 2 000 г.) :

• фракция КПРФ - 95 депутатов, в их числе 11 женщин;
• "Единство" - 81 депутат - 7 женщин;
• "Отечество-Вся Россия" - 43 депутата - 4 женщины;
• "Союз правых сил" - 33 депутата - 4 женщины;
• "Яблоко" - 21 депутат - 2 женщины;
• ЛДПР - 17 депутатов - 0;
• "Народный депутат" - 58 депутат - 3 женщины;
• "Регионы России" - 34 депутата - 3 женщины.

Приведем для сравнения аналогичную структуру предыдущей Государственной Думы (по данным Госкомстата на 25 февраля 1998 года):

• фракция КПРФ: 137 депутатов - в их числе 15 женщин;
• фракция НДР: 65 депутатов - в их числе 7 женщин;
• фракция ЛДПР: 50 депутатов - в их числе 1 женщина;
• "Яблоко": 44 депутата - в их числе 5 женщин;
• "Российские регионы": 43 депутата - в их числе 5 женщин (12% ).
• "Народовластие": 42 депутата - в их числе 6 женщин (14%).

• Аграрная депутатская группа: 35 депутатов - в их числе 3 женщины
• Независимые депутаты: 26 депутатов - в их числе 3 женщины (12%).

В руководящем составе Государственной Думы третьего созыва представительство женщин выглядит следующим образом: среди 9 заместителей Председателя одна женщина (депутат от блока "Единство" Л.К. Слизка); среди председателей 29 Комитетов - две женщины. Представительница фракции КПРФ С.П. Горячева возглавляет Комитет по делам женщин, семьи имолодежи. Представительница депутатской группы "Народный депутат" В.Н. Пивненко - Комитет по проблемам Севера и Дальнего Востока.

Какими ресурсами обладали женщины, получившие мандат депутата?

Все они имеют высшее образование. В основном входят в возрастную группу 40-50-летних депутатов. Нет ни одной - в возрасте до 30 или после 60 лет. Отметим, что среди депутатов-мужчин - 13 имеют менее 30 лет, 7 - старше 70 лет. Среди женщин-депутатов преобладают уроженки областных центров. Наконец, главный ресурс - опыт управленческой работы, причем многие - больше одной трети из них - начинали свою карьеру либо в рядах КПСС, либо в ВЛКСМ.

Здесь мы сталкиваемся с одним из парадоксов российской политической жизни. КПРФ - организация авторитарно-патриархатного типа, тем не менее, из года в год проводит в законодательную власть больше женщин, чем организации, объявляющие себя демократическими. В чем тут дело? Скорее всего в том, что коммунисты, даже отрекаясь на программном уровне от идей женского равноправия, продолжают по традиции сохранять ориентацию на женское представительство в органах законодательной власти. К этому привыкли и партийные лидеры, и избиратели, дисциплинированно голосующие за женщин, которых поддерживает КПРФ.

Партии демократического типа, даже выдвигая примерно то же число женщин, что и коммунисты, не способны, по-видимому, без специальной агитационно-пропагандистской работы ( а значит - программного обеспечения) убедить своих избирателей в том, что за их представительниц следует голосовать. Сошлемся, для примера, на тот факт, что в ходе парламентских выборов 1999 года "Яблоко" пыталось провести в одномандатных округах примерно столько же женщин-кандидатов, сколько шло у КПРФ. И не добилось ни одной победы.

Это противоречие имеет далеко идущие последствия. В итоге в органы законодательной власти - как федерального, так и регионального уровней, попадают вовсе не носительницы нового демократического отношения к проблеме гендерного равноправия, а женщины, либо вообще не подозревающие о самом существовании гендерной темы в политике, либо патриархатно ориентированные.

Как разрешится это противоречие, сказать пока сложно. Ясно только, что его разрешение потребует специальных усилий со стороны заинтересованных субъектов политического процесса.

Заключая этот раздел, подчеркнем, что гендерная структура нынешней Государственной Думы свидетельствует о четком "мужском" профиле российской законодательной власти - она разбалансирована, не способна учитывать ни политических и социальных интересов российских женщин, ни их особого социального опыта.

Этот дисбаланс власти негативно сказывается, в первую очередь, на повседневной жизни российских женщин. Только один пример: средняя заработная плата работниц в т.н. женских отраслях производства (легкая, текстильная промышленность) составляет в последние годы около 40% от средней заработной платы по стране. В то же время средняя заработная плата в т.н. мужских отраслях производства (нефтедобывающая) - 360%. Иными словами, все экономическое законодательство, создаваемое российским парламентом, - налоговое, таможенное, кредитно-денежное - объективно способствует сохранению и усугублению гендерного неравенства, поскольку ориентировано на создание более благоприятных условий для "мужских" отраслей, чем для отраслей "женских".

Но гендерная разбалансированность представительной власти впрямую воздействует еще и на устойчивость, эффективность российской политической системы, на принятие решений по основным вопросам развития нашего общества. Известно, что мужчины склонны скорее к силовым решениям. Женщины же отличаются большей гибкостью, склонностью к компромиссу и диалогу при анализе конфликтных ситуаций. Можно, в частности, смело утверждать: если бы в составе Думы, также как в составе правительства и Совета Безопасности, было примерно равное количество женщин и мужчин, Россия не втянулась бы в затяжной и мучительный военный конфликт в Чечне.

4. Электорат в гендерном измерении²

В парламентских выборах 1999 года приняли участие 66% женщин и только 59% мужчин. Продемонстрировав, как обычно, более высокий уровень электоральной активности, женщины - к тому же численно преобладающие в составе населения - оказали значительно большее, чем мужчины, влияние на исход выборов: среди их участников доля женщин составила 56%, а мужчин, соответственно, - 44%.

* Данные опроса об участии респондентов в голосовании и распределении голосов между различными избирательными объединениями, естественно, несколько отличаются от официальных результатов выборов, но отклонения здесь ничтожны, и в ходе дальнейшего анализа ими можно пренебречь.

Данные говорят о том, что женщины значительно чаще, чем мужчины, отдавали свои голоса за партии, не преодолевшие пятипроцентный барьер. Частично это объясняется их стремлением поддержать объединение "Женщины России". Но можно предположить, что здесь проявилось и несколько менее прагматичное отношение женщин к акту политического волеизъявления. Показательно, во всяком случае, что 16% женщин, принявших участие в голосовании, не были уверены в том, что поддержанные ими партии пройдут в Думу, тогда как среди мужчин доля избирателей, не испытывавших такой уверенности, была значительно ниже - 10%.

Но "пропажа" голосов избирательниц, отданных аутсайдерам, не привела к сколько-нибудь существенному сокращению влияния женщин на распределение депутатских мандатов, так как иной вариант "непрактичного" электорального поведения - голосование "против всех" - оказался значительно более характерным для "сильного пола". В результате были "потеряны" практически равные доли "мужских" и "женских" голосов.

Как явствует из приведенных выше данных, женщины чаще, чем мужчины, голосовали за блоки "Медведь", "Яблоко" и ОВР, и реже - за СПС и, особенно, "Блок Жириновского". При этом их электоральные предпочтения различались весьма существенно, в чем легко убедиться, сопоставив гендерные структуры электоратов шести партий, прошедших в Думу.

Едва ли заслуживает особого комментария тот факт, что единственным избирательным объединением, получившим больше "мужских", нежели "женских" голосов, стал "Блок Жириновского". Если несколько лет назад непопулярность ЛДПР у женщин можно было трактовать как свидетельство антипатии последних к экстремизму, то сегодня речь может идти, пожалуй, лишь о специфике формирующейся в России криминальной политической субкультуры, носителями которой оказываются, чаще всего, молодые мужчины.

Наиболее высоким "удельный вес" женщин оказался в электорате "Яблока". Следует отметить, что женщины и раньше симпатизировали движению Г. Явлинского несколько больше, чем мужчины, а события осени 1999 г. способствовали тому, что разрыв увеличился. Дело в том, что снижение политического веса этого движения было обусловлено, главным образом, его критическим отношением к методам проведения антитеррористической операции на Северном Кавказе. Чем более решительно российское общество одобряло действия властей и выступало за войну "до победного конца", тем ниже опускался рейтинг "Яблока".

Но хотя жесткий правительственный курс в период избирательной кампании быстро завоевывал популярность и у мужчин, и у женщин, последние все же поддерживали его не столь упоенно. Причем, как явствует из приведенных ниже данных, различия между позициями мужчин и женщин по этому вопросу оставались весьма ощутимыми.

Неудивительно, поэтому, что среди былых сторонников "Яблока", отвернувшихся от него накануне выборов, оказалось больше мужчин, чем женщин, и преобладание последних в его электорате, соответственно, усилилось.

Удивительно другое: женщины голосовали за "Медведя" значительно чаще, чем мужчины, - несмотря на то, что на протяжении всей предвыборной кампании они изъявляли намерение голосовать за этот блок намного реже, чем представители "сильного пола". Причем еще за неделю до выборов мужчины демонстрировали гораздо большую благосклонность к этому политическому новообразованию.

*За какую партию (избирательное объединение) Вы проголосовали? (вопрос задавался только тем, кто участвовал в выборах)

Электоральные предпочтения женщин, таким образом, претерпели существенные изменения в последние дни перед 19 декабря. Это подтверждается и данными опроса, проведенного непосредственно после выборов.

*Предыдущий вопрос: За какую партию (избирательное объединение) Вы проголосовали?

Стоит, впрочем, обратить внимание на то, что доли мужчин и женщин, принявших окончательное решение накануне выборов либо непосредственно на избирательном участке, - одинаковы. Следовательно, констатируя несколько меньшую устойчивость электоральных предпочтений женщин, нельзя, в то же время, утверждать, что они проявили большую, нежели мужчины, склонность к абсолютно импульсивным решениям.

Но почему на финишном отрезке предвыборной кампании подавляющее большинство женщин, не определившихся ранее в своих политических пристрастиях, отдало предпочтение именно "Медведю"? Чтобы ответить на этот вопрос, обратимся к данным, характеризующим мотивы политического выбора избирателей. Как выясняется, гендерные различия проявляются тут весьма ощутимо.

Женщины намного реже, чем мужчины, объясняют свой выбор согласием с программными установками избранной партии либо уверенностью в том, что она "способна вывести страну из кризиса". Иначе говоря - реже ссылаются на рациональные соображения. И гораздо чаще объясняют свой выбор доверием либо симпатией к партийным лидерам.

Российский избиратель вообще, как известно, склонен персонифицировать конкурирующие политические силы, а механизмы собственно партийной идентификации в отечественной политической культуре развиты сравнительно слабо, что достаточно убедительно иллюстрируют приведенные выше данные. Иначе и быть не может, пока процесс "партийного строительства" в значительной мере начинается заново на старте каждой очередной избирательной кампании, и только две общенациональные политические организации - КПРФ и "Яблоко" - функционируют не как "одноразовые" избирательные объединения, а как более или менее "нормальные" парламентские партии.

Но показательно, что именно женщины особенно охотно признают доверие или симпатию к партийным лидерам главным мотивом, определившим их политический выбор. Уже это дает основания предполагать, что они более восприимчивы к агитационно-пропагандистскому воздействию, нежели мужчины.

Суждения респондентов о влиянии СМИ на их электоральное поведение вполне определенно подтверждают это предположение.

Женщины в равной мере склонны и полностью отрицать такое влияние, и, напротив, признавать его определяющим, тогда как мужчины гораздо чаще заявляют, что принимали решения, абсолютно игнорируя СМИ. Оговоримся: подобные утверждения, конечно, не стоит принимать за чистую монету. Подавляющее большинство избирателей черпало информацию о партиях, участвовавших в выборах, прежде всего, из сообщений общенациональных каналов телевидения и радио, что неизменно подтверждалось опросами. Разумеется, "декодировать" эту информацию, отделить объективные факты от тенденциозных интерпретаций, ориентированных на достижение определенного агитационно-пропагандистского эффекта, зачастую не под силу даже весьма искушенному и политически ангажированному избирателю. Так что декларативный нонконформизм респондентов, отрицающих какую-либо зависимость их электорального поведения от СМИ, свидетельствует не столько о действительном иммунитете к пропагандистскому воздействию последних, сколько об установке на критическое восприятие и "фильтрацию" информации.

И все же весьма показательно, что эта установка гораздо более характерна для мужчин, чем для женщин. Кроме того, последние значительно чаще, чем представители "сильного пола", говорят о том, что СМИ проясняли для них предвыборную ситуацию, и несколько реже - выбирают противоположный, критический в отношении СМИ вариант ответа: они "запутывали, мешали принять определенное решение". Женщины, следовательно, с большим доверием, чем мужчины, относились к сообщениям СМИ. К тому же они чаще заявляют, что последние привлекали их внимание к выборам. Такое признание свидетельствует, прежде всего, о том, что "изначальный", не спровоцированный СМИ интерес к выборам был у них несколько меньшим, чем у мужчин. А более низкий уровень политической ангажированности предопределяет обычно повышенную восприимчивость к агитационно-пропагандистскому воздействию.

Таким образом, в "информационной войне", во многом определившей исход избирательной кампании, женщины оказались более уязвимыми "мишенями", чем мужчины. Они благосклоннее, доверчивее относились к СМИ и чаще прислушивались к завуалированным рекомендациям, сквозившим в новостных и аналитических программах телевидения.

О повышенной восприимчивости женщин к внешним воздействиям - в том, что касается политического выбора, - свидетельствуют и приведенные ниже данные.

Правда, отвечая на уточняющий вопрос о том, чьи именно мнения они учитывали, женщины (как, впрочем, и мужчины) чаще всего упоминали членов семьи, родственников и близких друзей, и крайне редко признавали, что брали в расчет рекомендации политиков или журналистов. Но уже сама предрасположенность к учету чужих мнений способствует некритическому восприятию "советов", растворенных в информационном потоке.

Неудивительно, поэтому, что на последнем этапе предвыборной кампании симпатии женщин, не определившихся ранее в своих электоральных предпочтениях, достались по преимуществу "Медведю", который получил неизмеримо более мощную поддержку со стороны СМИ, чем все прочие избирательные объединения.

Выше уже отмечалось, что женщины намного чаще мужчин утверждали, что руководствовались в день голосования доверием и симпатией к партийным лидерам. И именно этот мотив особенно охотно упоминали избиратели, проголосовавшие за "Медведя". Если среди них о доверии и симпатии к лидерам как об основной причине, определившей их политический выбор, заявили 55% опрошенных, то среди отдавших свои голоса за ОВР, СПС, "Яблоко" и "Блок Жириновского", - от 42 до 48% респондентов. (Что касается коммунистического электората, то здесь, как и следовало ожидать, о лидерах упомянули немногие - лишь 21% опрошенных).

Несмотря на достаточно высокий престиж С.Шойгу, трудно поверить, чтобы имена новоиспеченных политиков, возглавивших избирательный список "Медведя", действительно способствовали мобилизации его сторонников в большей мере, нежели имена Е.Примакова, Г.Явлинского, С.Кириенко, В.Жириновского - консолидации электоратов ОВР, "Яблока", СПС, "Блока Жириновского". По-видимому, говоря о доверии и симпатии к лидерам "Медведя", респонденты имели в виду не только, а может быть - и не столько С.Шойгу, А.Карелина и А.Гурова, сколько главного "агитатора" правительственной партии, В.Путина. И именно на женщин "рекомендация" популярного премьера произвела особенно сильное впечатление, что - с учетом их "пониженной" в сравнении с мужчинами политической ангажированности и "повышенной" склонности к конформному политическому поведению - представляется вполне естественным.

^{1) В цифрах могут быть неточности, т.к. расчет велся по данным кн. Выборы депутатов Государственной Думы ФС третьего созыва 19 декабря 1999 года. Итоги. Издание Центризбиркома. М. 2 000., где имена-отчества кандидатов даются в сокращении, а целый ряд фамилий, как известно, лишен полового признака. Но о пропорциональном соотношении мужчин и женщин-кандидатов по этим данным можно судить с достаточной долей достоверности, что и является целью данного анализа).}

^{2) Источник данных: еженедельные общероссийские опросы населения по репрезентативной выборке, проводимые Фондом "Общественное мнение" в 56 населенных пунктах 29 областей, краев и республик всех экономико-географических зон России. Интервью по месту жительства. Размер выборки - 1500-2000 респондентов.}