Айвазова С.Г., Кертман Г.Л.

ЖЕНЩИНЫ НА РАНДЕВУ С РОССИЙСКОЙ ДЕМОКРАТИЕЙ

Часть II. Женский авангард: жизненные ситуации и социально-политические ориентации

Появление новых социальных практик, связанных в числе прочего5 и с развитием независимых общественных объединений, включая женские, - одна из особенностей российской повседневности последнего десятилетия.

Первые женские группы, которые стали относить себя к "независимому женскому движению", появляются на рубеже 80-90-х годов на волне общей реконструкции страны под лозунгами демократизации и построения правового государства. Эти группы возникают в разных формах и на разной основе. Но роднит их общая решимость избавиться от роли "приводных ремней" партии власти - обязательной для общественных организаций советского времени; стремление существовать не за счет благой воли начальства, а как самостоятельная общественная сила. И в этом качестве - отстаивать права женщин. Отсюда - и само понятие "независимое женское движение".

Каковы масштабы этого нового социального явления? Социологи оценивают их весьма сдержанно. Так, по данным Е.И.Башкировой, полученным на основе анализа результатов опросов 1995-1999 годов, только 1-1,5% опрошенных состояли в эти годы в женских, экологических, правозащитных, молодежных и других подобного типа объединениях6.

Данные официальной статистики показывают, что стоит за этим общим процентом. В 1998 году Министерство юстиции сообщает о том, что на федеральном уровне зарегистрировано более 600 женских объединений. К ним следует приплюсовать объединения, зарегистрированные на региональном и местном уровнях. В каждом крупном российском городе в 90-е годы, как правило, бок о бок работали от 10 до 40 женских организаций - официально зарегистрированных, а то и не зарегистрированных вовсе7.

Чем они озабочены? Разными проблемами. Самый распространенный тип деятельности - защита прав человека. Правозащитные женские организации составляют примерно 3/5 от общего числа женских объединений. Они заявляют, что занимаются как отстаиванием прав женщин, так и правами других групп граждан, например, призывников и солдат. На втором месте по распространенности - объединения, целью которых является борьба с дискриминацией женщин на рынке труда с помощью их переподготовки, профессионального обучения и переобучения. Примерно такое же количество женских объединений работает над проблемой преодоления насилия над женщинами. Два следующих направления - информационное и просветительско-образовательное. Далее идут объединения, оказывающие различные формы поддержки семье и занимающиеся благотворительностью; а за ними - развитием и поддержкой женского предпринимательства. Очень немногие женские организации заявляют о себе как о сугубо политических объединениях8. Вместе с тем, такого рода организации пользуются известностью и весьма значительным авторитетом.

Поиск идентичности - собственных целей и способов влияния на общество, собственной "мечты" связывает все эти объединения воедино. Вот как еще в середине 90-х годов писала об этой "мечте" Т. Клименкова - одна из самых активных участниц процесса: "Мы пытаемся идти путем понимания демократических преобразований через обращение к самоактивизации тех, кто помещен на обочину жизни; пытаемся показать, что необходимо самим дискриминируемым группам строить то, что не очень удачно называют "гражданским обществом"...Демократизацию было бы естественно понимать, как возможность осуществить изменения, производимые самими гражданами, как попытку дать людям поверить, что от них что-то зависит. И если уж те, кто считает себя "первым эшелоном" демократии, всячески стремятся убрать женщин с политической сцены, "перекрыть кислород" женским инициативам, то это свидетельствует только о недопонимании ими своих же собственных целей"9.

Итак, изначально независимые женские объединения ставят перед собой задачу развития у женщин навыков автономного, независимого от государства существования, гражданственности, социального творчества, и в конечном счете - построения демократии участия. Возникает естественный вопрос, а каким потенциалом обладают активистки этого движения? Способны ли они разрешать столь масштабно заявленные задачи? Отличаются ли они по своим идейно-политическим ориентациям от всей совокупности российских гражданок, о позициях которых шла речь в первой части этой работы?

Об идейном багаже участниц женского движения уже кое-что написано в отечественной научной литературе10. Здесь стоит упомянуть лишь о том, что традиции независимого женского движения складывались в России давно - примерно с середины ХIХ века. Помните, Н.Г.Чернышевский в романе "Что делать?" вывел тип "новой" женщины. Он не выдумал свою Веру Павловну, как считали все мы в школьные годы, он "списал" ее "с натуры". Особого размаха движение "новых" женщин, добивавшихся гражданского равенства с мужчинами и потому называвших себя "равноправками", достигло после революции 1905 года, когда Россия впрямую приступила к обновлению, демократизации общественного уклада. И женское движение играло очень существенную роль в этом процессе.

Это отчетливо видно на материалах состоявшегося в 1908 году Первого Всероссийского женского съезда. Представительницы самых разных потоков женского движения, выступавшие на съезде, были единодушны в том, что развитие женской гражданской активности, самого женского движения - немыслимо вне демократического контекста. Едва ли не впервые в истории России на съезде был поставлен вопрос не только о правах женщин как составной части прав человека, но и об ответственности всех граждан страны - и женщин, и мужчин - за ее судьбу, за ее развитие. Или, иными словами, вопрос о "человеке социальном", который готов отвечать за то, что происходит с ним и со страной, стремится вникать в дела общества и активно влиять на них.

Вот что отмечалось, например, в общеполитической резолюции этого съезда: "Работа 1-го русского женского съезда, посильно осветившая как политические и гражданские запросы, так и экономические нужды современной русской женщины, привела съезд к глубокому убеждению, что удовлетворение этих запросов возможно лишь при равноправном с остальными гражданами участии женщины не только в культурной работе, но и в политическом строительстве страны, доступ к которому окончательно откроется для женщины лишь при водворении демократического строя на основании всеобщего избирательного права без различия пола, вероисповедания и национальности."11.

Известно, что традиция независимого женского движения была оборвана Октябрьской революцией 1917 года: через несколько месяцев после нее были запрещены все женские объединения, не связанные с партией большевиков. Дело отстаивания женских интересов в ту пору советская власть взяла на себя. Так возникло совершенно новое явление - "государственный феминизм" или специальная политика государства в отношении женщин, в рамках которой стала осуществляться "эмансипация" советских гражданок.

Декретами, принятыми в декабре 1917 года, советское государство предоставило женщинам всю полноту гражданских прав и свобод, уравняв их с мужчинами перед лицом закона. Правящая партия "сверху" сформировала новые женские объединения - сначала "женотделы", затем "женсоветы". "Приводным ремнем" партии считался и Комитет советских женщин, созданный в 1946 г. как антифашистская женская организация. Несколько десятилетий он занимался в основном контактами с антифашистскими организациями за рубежом, а позднее собрал под своим крылом "женсоветы". В отличие от равноправок начала века советские женские организации не ставили вопросов о гендерном равенстве. Они пропагандировали партийные решения, в которых говорилось о необходимости "улучшения положения женщин", и занимались разными видами социальной помощи.

Концепт "улучшения положения женщин" предусматривал предоставление женщинам особых "льгот" или "привилегий", связанных с рождением и воспитанием детей - то есть с выполнением материнской функции, которая была объявлена функцией социальной. Такая политика на деле оказалась фактором дополнительного закрепощения, дискриминации женщин: материнские "льготы", будучи мизерными в материальном отношении, дополнительно акцентировали различия в социальных позициях граждан - мужчин и женщин. За первыми по-прежнему признавались исключительные права на деятельность в сфере общественного труда, а за вторыми - заботы о доме и семье. Таким образом особые "льготы" превращались в преграду на пути утверждения реального равенства женщин - равенства и в правах, и в возможностях. Иначе говоря, в ходе осуществления политики "государственного феминизма" патриархатные стереотипы общественного сознания были по-своему усилены.

Важно и другое обстоятельство. Да, женщины получили из рук советской власти всю полноту гражданских прав и свобод, о которой мечтали, которой добивались российские равноправки. Но получили юридически. А фактически? Фактически их - также, как и мужчин - лишили главного права - права на социальную ответственность, на свободную организацию социальной жизни и проявление гражданской инициативы. Можно ли в таком случае всерьез размышлять о равноправии? О правах - нет. О равенстве - возможно. Но об очень специфическом - о равенстве в бесправии перед всемогущим государством. Государство задавило те не очень мощные ростки общественной инициативы, которые сложились в России в канун 1917 года. В советский период взаимоотношения между гражданином и государством складывались как отношения двух абсолютно разновесных сил: всемогущество, патернализм и опека государства развивали в гражданине страх, иждивенчество, пассивность.

Вот с таким сложным по составу социально-политическим и идейным багажом стартовало на рубеже 80-90-х годов нынешнее независимое женское движение. Понятно, что социальный опыт, накопленный женщинами в советские годы, не может не отражаться на позициях, на ценностных предпочтениях и политических ориентациях активисток женского движения, основной задачей которых, повторим, должно быть сегодня продуцирование новых демократических ценностей и норм, формирование особой социальной среды или почвы для произрастания "человека социального" - индивида с развитым чувством гражданской ответственности. Понятно и то, что в этот момент возникает очень непростая коллизия несоответствия усвоенных в прошлом норм социального поведения новым идеалам и целям. Гипотетически она может разрешиться двумя способами. Первый: нормы и ценности, сложившиеся у участниц движения под воздействием прежнего советского опыта, оказываются настолько прочными, что не позволяют сложиться новым социальным практикам гражданской независимости, гражданских инициатив. Второй: новые социальные практики оказываются настолько эффективными, что способны разрушить и традиционные патриархатные, и советские стереотипы.

Ключевые вопросы для более или менее верного анализа данных тенденций: какие ценности, ориентации, позиции характерны для сознания и поведения активисток нынешнего женского движения - этого авангарда "второй", большей половины российского общества? Способны ли "новые" женщины постсоветского призыва к созданию неких очагов развитой гражданственности?

Чтобы ответить на эти вопросы хотя бы в самом первом приближении, мы провели четыре специальных обследования. Три - среди активисток Консорциума женских неправительственных объединений, который является своеобразной сетью, включающей более 100 организаций из самых разных уголков России, и занимается технологиями лоббирования интересов женщин в структурах власти различных уровней. Один - среди женщин, выдвигавшихся кандидатами в депутаты на разного типа выборах, и тех, кто работает в их командах.

Первые два обследования состоялись в октябре и декабре 1999 года в ходе семинаров, организованных Консорциумом для своих активисток из регионов и из Москвы и Московской области. И в том, и в другом случае обследование проводилось с использованием двух методик - количественной и качественной. Первая предполагала заполнение анкеты, содержавшей вопросы об особенностях жизненной ситуации респонденток. Вторая - работу в фокус-группах с целью выяснения социально-политических ориентаций участниц семинаров.

Следующее обследование проходило в мае 2001 года. Оно было приурочено к очередному семинару Консорциума, на который также были приглашены активистки региональных женских организаций. Оно предполагало заполнение уже другой анкеты, содержавшей уточняющие вопросы о социальном самочувствии и социально-политических ориентациях участниц семинара. И точно такая же анкета была заполнена участницами Круглого стола "Женщины и выборы", который состоялся в июне 2001 года по инициативе "Женской информационной сети" и "Клуба Раисы Максимовны" в Горбачев-Фонде. В целом по четырем обследованиям масштаб выборки составил 105 человек.

Разведенность обследований во времени и в "пространстве" позволила обнаружить - повторим еще раз: в самом первом приближении - определенную динамику в настроениях активисток женских организаций в эти годы, выявить особенности социального самочувствия представительниц российских регионов и жительниц Москвы и Московской области; различия в ценностных ориентациях "новых" женщин, включенных в несколько различающиеся типы социальных практик - в деятельность женских групп и в деятельность по подготовке женщин к участию в избирательных кампаниях, а главное - наличие определенной специфики социально-политических предпочтений всего в целом женского "авангарда".

Жизненные ситуации

Оценивая особенности социального самочувствия российских граждан - женщин и мужчин в текущем десятилетии, социологи справедливо отмечают, что его определяющими моментами являются уровень материального положения и ощущение социально-психологической комфортности, на которую, в свою очередь, влияет семейное положение индивида, а также - его способность к социальной адаптации. Эти базовые индикаторы жизненной ситуации индивидов мы попытались измерить и в каждом из наших опросов. Что мы обнаружили?

В октябре 1999 года с нами работали 22 активистки женских организаций (включая лидеров).

География вовлечения достаточно обширная: г.г. Барнаул, Волгоград, Екатеринбург, Западная Двина, Калуга, Набережные Челны, Нижний Тагил, Омск, Пермь, Ростов на-Дону, Саратов, Тула, Улан-де, Уфа - то есть север и юг, запад и восток России.

Возраст респонденток: от 20 до 30 лет - 6 человек; от 30 до 40 лет - 5 человек; от 40 до 50 лет - 4 человека; от 50 до 60 лет - 6 человек; старше 60 лет - 1 человек.

Эти данные говорят о том, что в деятельность региональных женских организаций, похоже, в равной мере включены все взрослые группы женщин.

Образование - в основном высшее. Лишь одна участница семинара имела среднее специальное образование; три - студентки - незаконченное высшее; две участницы - ученую степень кандидата наук.

Первый из заданных нами вопросов касался материального положения участниц семинара. Им было предложено оценить свой доход по обычной шкале: - ниже среднего, средний, выше среднего. Основная часть опрошенных отнесла себя к числу лиц, имеющих средний доход - 16 человек; 6 человек отнесли себя к категории лиц с низким уровнем дохода. В число лиц с доходом выше среднего не занес себя никто. Интересен такой факт: 16 человек из числа опрошенных заявили о том, что не удовлетворены своим материальным положением, а 6 - о том, что удовлетворены имеющимся.

Очень важный аспект жизненной ситуации наших респонденток - достаточно высокий уровень их трудовой мобильности. 10 из 22-х опрошенных заявили о том, что сменили за последние годы место работы. При этом у 8-ми из 22-х профессия не совпадает с местом работы. Четвертая часть опрошенных выразила неудовлетворенность своим нынешним местом работы.

Известно, что семейная жизнь занимает едва ли не основное место в жизни наших соотечественниц, которые вместе с тем, как правило, ею не удовлетворены. В данной группе ситуация несколько иная. Почти треть респонденток: 7 из 22-х - разведены; 15 - замужем и только 3 из них отметили, что не удовлетворены отношениями с мужем. У 4-х из опрошенных нет детей. 4 из 18-ти имеющих детей не удовлетворены отношениями с ними. Эти данные можно рассматривать как свидетельство способности основной части наших респонденток управлять своей жизненной ситуацией, быть ее хозяйками.

В ходе опроса мы попытались определить уровень социального оптимизма активисток женского движения и выявить его факторы. На вопрос: "Что Вас больше всего радует в Вашей нынешней жизни?", предполагавший возможность нескольких свободных ответов, 9 респонденток ответили "возможности самореализации"; 5 - "возможность заниматься общественной деятельностью"; 5 респонденток ответили: "моя работа"; 4 - "дети", еще 3 - "семья". Одна из респонденток упомянула о "финансовой независимости"; еще одна - о наличии "собственной квартиры".

Отметим очень важное обстоятельство: ни одна из респонденток не дала негативного ответа на этот вопрос. Кроме того, эти данные явно противоречат общепринятым представлениям о том, что для женщин на первом месте всегда должны быть дети, семья. В ряду причин "радости" наших респонденток дети и семья оказались всего лишь на четвертом и пятом местах. Вперед совершенно явно вышли "личностные" моменты их жизни - самореализация, общественная деятельность, профессиональный труд.

Следующий вопрос: "Что Вас больше всего тревожит в Вашей нынешней жизни?" тоже вызвал довольно неожиданные ответы. Только в трети из них речь шла о тревоге за "будущее детей", внуков, о здоровье близких, о семье в целом. Две трети ответов - на общественные темы. Наибольшую тревогу у наших респонденток вызывали: положение дел в государстве и обществе, в частности, "отсутствие стратегии развития страны", "уход от демократического пути развития", экономическая, финансовая, политическая "нестабильность", "непредсказуемость", "насилие в обществе". Кто-то говорил о "падении нравственности", о бездуховности и проблемах молодежи, о тяжелом материальном положении людей, кто-то - о безынициативности, инертности наших сограждан. Эти ответы свидетельствуют об обостренной общественно-политической "чувствительности" наших респонденток.

В заключение респонденткам предлагалось в нескольких штрихах набросать свой автопортрет. Среди самых ярких черт своего характера они чаще всего выделяли следующие: общественная активность - 8 ответов; доброжелательность - 7; соучастие к другим - 6; стремление к свободе, справедливость, коммуникабельность - по 4 ответа; целеустремленность, оптимизм, профессионализм - по 3 ответа; независимость, творческий подход к делу, тяга к новому, любовь к близким - по 2 ответа; патриотизм, любовь к жизни, организаторские способности - по 1 ответу.

В декабре 1999 года на очередном семинаре Консорциума женских объединений точно такую же анкету заполнили активистки женских организаций Москвы и Московской области (19 опрошенных). Их ответы в чем-то совпадали, а в чем-то отличались -порой значительно - от ответов их подруг из регионов.

Возрастной состав респонденток: 20-30 лет - 2; 30-40 лет - 2; 40-50 лет - 5; 50-60 лет - 7; старше 60 лет - 3.

Очевидно, что участницы данного семинара старше, чем представительницы региональных женских организаций, приехавшие на семинар Консорциума в октябре того же года. Случайно это или нет, сказать трудно. Для этого нужны специальные исследования. Но можно предположить, что здесь обнаруживается некая тенденция: региональным женским организациям в принципе легче рекрутировать своих членов среди более молодых возрастных групп населения, в то время как в Москве и Московской области активная молодежь ищет - и находит - другие сферы для применения своих сил (например, предпринимательство).

Образование: все с высшим образованием; 2 респондентки имели по два высших образования; 2 - ученую степень кандидата наук. Очевидно, что это - более образованная группа респонденток, чем предыдущая.

Материальное положение: 8 респонденток отнесли себя к числу лиц, имеющих доход ниже среднего, 8 - средний, 3 - выше среднего. Очевидно, что по данному показателю это - более дифференцированная группа респонденток. Такая дифференциация тоже легко объяснима региональной спецификой: Москва и Московская область - два разных с экономической точки зрения региона, предоставляющих своим жителям совершенно несхожие условия для трудовой активности и заработка. Причем в этом отношении Москва и Московская область в значительной мере отличаются от прочих регионов страны. Да и жизненный стандарт здесь много выше, чем в регионах, гораздо больше состоятельных лиц, так что люди иначе оценивают размеры своего заработка.

Кроме того, как мы уже отметили, вторая группа наших респонденток - более "взрослая". А это значит, что многие ее члены почти автоматически могли оказаться в группах социального "риска" - в числе самых бедных, безработных, досрочно вышедших на пенсию и пенсионеров и т.д. Известно, что в годы реформ женщины в возрасте после 45 лет имели самый большой шанс быть уволенными, испытывающими наибольшие трудности с поиском нового рабочего места и т.д. Зачастую по этим причинам многие из них и примкнули к женским организациям.

Трудовая мобильность: 15 из 19 респонденток сменили место работы в годы реформ. Это очень высокий показатель. Важно и другое. Наши респондентки меняли работу в основном с учетом своей профессии: только у трех опрошенных профессия не совпадает с местом работы. Похоже, что в отличие от основной массы наших соотечественниц, готовых сегодня, как отмечают социологи, практически на любую, даже неквалифицированную и плохо оплачиваемую работу, наши респондентки ценят свой профессионализм. Этот вывод подтверждается еще и тем, что своим материальным положением не удовлетворены 16 из 19-ти опрошенных, но только 6 из 19-ти говорят при этом еще и о своей профессиональной неудовлетворенности.

Семейное положение респонденток: среди 19-ти опрошенных 7 - разведены; 2 - вдовы; 1 из 10 замужних не удовлетворена своими отношениями с мужем; 2 - отношениями с детьми.

Материальная неудовлетворенность наших респонденток, их достаточно неустойчивая семейная ситуация не могли не сказаться на их социальном самочувствии. В ответах этой группы респонденток проявились пессимистические настроения. В частности, отвечая на вопрос: "Что Вас больше всего радует в Вашей нынешней жизни?", три респондентки заявили: "Ничто".

Тем не менее преобладающее большинство: 16 из 19-ти опрошенных были настроены оптимистически. В числе причин "радости" они назвали: своих детей - 4 ответа; внуков - 3 ответа; семью - 2 ответа; мужа - 1 ответ; друзей - 1 ответ. Это - причины "частного" порядка. Отметим, что их доля в ответах данной группы респонденток много выше, чем доля соответствующих ответов у респонденток из регионов. Соответственно, "столичная" группа респонденток реже выбирала ответы "личностного" плана. О том, что фактором "радости" является для них: работа - заявили 4 респондентки; общественная деятельность - 3; возможность самореализации - 1; возможность общения с единомышленниками - 1. Остальные ответы распределились следующим образом: перемены к лучшему - 1 ответ; сама жизнь - 1; дружелюбие людей - 1; путешествия театр - 1.

В ответах на вопрос "Что Вас больше всего тревожит в Вашей нынешней жизни?" в позициях "столичной" и региональной групп фиксируется гораздо меньше различий. Активисток женских организаций Москвы и Московской области, также как и их подруг из региональных женских организаций, беспокоили, в первую очередь, общественные проблемы. Об озабоченности респонденток "будущим вообще" свидетельствуют 6 полученных ответов; об их тревоге в связи с распространением насилия, агрессивности в обществе - 4 ответа; о тревоге в связи с войной в Чечне - 2 ответа; о тревоге в связи с политической и экономической неопределенностью в стране - 2 ответа; о беспокойстве по поводу: отсутствия стабильности - 2 ответа; расслоения общества - 1 ответ; распространения воровства и преступности - 1 ответ; возможности установления диктатуры "чилийского типа" и угрозы фашизма - 1 ответ; подмены демократии псевдо-демократией - 1 ответ; снижения качества образования - 1 ответ; отсутствия смысла в жизни - 1 ответ.

"Частные" вопросы в меньшей степени волновали наших респонденток. Только в 3-х ответах звучала тревога по поводу будущего детей и внуков, в одном - по поводу здоровья; еще в одном - по поводу бедности. Проблемы семьи их вообще не "тревожили".

Автопортрет активистки женского движения "столичного" региона тоже чуть отличается от автопортрета ее провинциальной подруги. Главные черты ее характера: стремление придти на помощь к людям, соучастие - 6 ответов; энергичность - 6 ответов. Другие особенности: оптимизм - 5 ответов; общительность, коммуникабельность - 4 ответа; трудолюбие - 4 ответа; доброжелательность - 3 ответа; инициативность - 3 ответа; любовь к близким - 3 ответа; ответственность - 2 ответа; профессионализм - 2 ответа; по одному ответу приходится на такие качества как открытость, чувство справедливости, принципиальность, патриотизм, организационный талант, ум, скромность, целеустремленность, тяга к новому.

Оценивая результаты этих опросов, нельзя не увидеть существенного обстоятельства - жизненный настрой активисток женского движения в целом довольно значительно отличается от социального самочувствия среднестатистических россиянок. По данным российских социологов, для сознания преобладающей части российских женщин характерны "неуверенность в завтрашнем дне, апатия, замкнутость"12. Они "не удовлетворены собственным материальным положением, отмечают его ухудшение...Тревога по поводу возможной потери работы продолжает оставаться важным компонентом их социального настроения"13.

На этом основании допустимо предположить, что за десять лет существования независимых женских объединений в России начал складываться некий особый тип его участниц - тех, кого мы уже назвали по аналогии с прошлым "новыми" женщинами. Наши обследования позволяют даже описать их: это женщины "без возраста", но практически обязательно с высшим образованием, со средним достатком, в большинстве своем имеющие семью, детей. Они достаточно предприимчивы и восприимчивы, чутки к социальным проблемам, обладают ярко выраженным чувством социального оптимизма и высокой способностью адаптироваться к происходящим переменам, что проявляется, например, в их готовности искать новое место работы, заниматься общественной деятельностью, и одновременно поддерживать добрые отношения в своей семье, растить детей и внуков.

Наиболее благоприятная среда их обитания скорее всего все-таки - российские областные центры, крупные провинциальные города. Здесь, по-видимому, легче заниматься общественной деятельностью "по зову души" - об этом свидетельствуют настроения, характерные для активисток региональных женских организаций, чуть ли не каждая четвертая из которых заявила о том, что общественная работа является для нее источником радости в жизни. Такие мега-полисы, как Москва, с присущей им анонимностью повседневной жизни, оторванностью места жительства от места работы, во много раз более высоким уровнем конкуренции и социального расслоения, - являются более сложными пространствами для формирования описываемых настроений и норм жизни. Тем не менее новые формы социальной активности укореняются и здесь, а их носители со временем чувствуют себя все более уверенно.

Эти выводы подтверждаются данными двух следующих обследований, которые мы провели в 2001 году. В них участвовали примерно равные группы респонденток - по 32 человека. Первое обследование состоялось в мае, оно охватывало представительниц женских организаций, входящих в Консорциум, из г.г. Апатиты, Иркутск, Москва, Омск, Петрозаводск, Псков, Пермь, Ставрополь, Саратов, Тверь, Уфа, Челябинск, из Дагестана, Краснодарского и Алтайского краев, Коми республики, республики Сев. Осетия, а также сотрудниц Консорциума и его экспертов.

Во втором обследовании - в июне 2001г. участвовали женщины, баллотировавшиеся в качестве кандидата в депутаты, как победившие, так и потерпевшие неудачу, на разного рода выборах - от выборов в органы местного самоуправления до выборов в Государственную Думу РФ и их команды - советники, эксперты, помощники. Все они так или иначе считали себя если не участницами независимого женского движения, то лицами, входящими в некое женское демократическое сообщество, что отличало их от других женщин, также баллотировавшихся в эти годы на выборах14.

География представленности: Москва и Московская область, Иркутск, Петрозаводск, Псков, Санкт-Петербург, Ставрополь, Тверь.

Приведем самые общие данные о жизненной ситуации тех, кто входил в первую группу опрошенных.

Возраст: от 20 до 30 лет - 2; от 30 до 40 лет - 3; от 40 до 50 лет - 17; от 50 до 60 лет - 6; старше 60 - 4. Очевидно, что основная масса участниц этого опроса - в возрасте от 40 до 60 лет.

Образование: одна имела среднее специальное образование, три - со степенью кандидата наук; остальные - высшее образование.

Материальное положение: доход ниже среднего - 10 респонденток; средний - 18 респонденток, выше среднего - 4 респондентки.

Семейное положение: разведены - 6; вдовы - 1; не замужем - 2. 23 респондентки - замужем, 6 из них не удовлетворены своими отношениями с мужем. 28 респонденток имеют детей, две из них не удовлетворены отношениями с детьми.

На вопрос: "Удалось ли Вам найти свое место в сегодняшней жизни?" преобладающее большинство - 28 человек ответили утвердительно и только 4 - отрицательно. На вопрос о том, смогут ли респондентки в ближайшие год-два повысить свой уровень жизни, жить богаче, чем сейчас, больше половины - 17 человек ответили "да", 10 - "нет" и "скорее нет", причем в число последних попали и те, кто отнес себя в группу с высоким уровнем дохода. Оба эти вопроса - знаковые. Они должны были позволить верифицировать наше предположение о высокой степени социальной адаптированности участниц российского женского движения.

Вторая группа респонденток - адаптирована еще сильнее. Разберем ее характеристики.

Возраст: от 20 до 30 лет - 6 человек; от 30 до 40 лет - 7; от 40 до 50 лет - 13; от 50 до 60 лет - 6; старше 60 лет - 0. Эта группа гораздо моложе предыдущей. Но чуть менее образованна: среднее специальное образование имеют 2 респондентки; незаконченное высшее - 1. Остальные - высшее образование.

Материальное положение: к числу имеющих доход ниже среднего уровня отнесли себя 6 респонденток; к числу имеющих доход среднего уровня - 17; к числу имеющих доход выше среднего - 6 респонденток. Это - самая состоятельная группа наших респонденток.

Семейное положение: из 32-х респонденток: не замужем - 7; вдовы - 4; разведены - 3. 6 из 18-ти замужних не удовлетворены своими отношениями с мужем; 2 из 23-х, имеющих детей, не удовлетворены отношениями с ними.

Вопросы, по которым мы собирались измерить уровень социального оптимизма наших респонденток, принесли поразительные результаты. На вопрос: "Удалось ли Вам найти свое место в сегодняшней жизни?" 30 из 32 респонденток ответили утвердительно. На вопрос: "Сможете ли Вы (Ваша семья) в ближайшие год-два повысить свой уровень жизни?" преобладающее большинство - 23 респондентки ответили "да".

Таким образом, данные этих двух опросов подтвердили наши предварительные выводы о высокой степени социальной адаптированности и оптимизма участниц новых социальных практик, связанных с развитием женского движения, женских гражданских инициатив. При сопоставлении данных 1999 года с данными 2001 года очевидна тенденция к усилению именно этих настроений, а не пессимизма, угнетенности, социальной пассивности, которые, с точки зрения социологов, типичны для большинства российских граждан. На этом основании можно заключить с достаточной долей уверенности, что независимые женские организации начинают представлять собой некие сообщества динамичных, уверенных в себе, озабоченных социально-политическими проблемами страны женщин, заявляющих о своем стремлении отстаивать социальные интересы соотечественниц. Как эти намерения сопрягаются с их взглядами, социально-политическими ориентациями и совпадают ли они с задачами демократизации российского общества?

Социально-политические ориентации

В качестве источников для этой части работы мы будем использовать материалы, полученные при проведении фокус-групп в рамках опросов 1999 года и результаты анализа данных наших обследований, полученные в 2001 году.

Цель организации фокус-групп в 1999 году - выяснение в самом первом приближении позиций участниц обоих семинаров по вопросам демократии, прав человека, прав женщин. Первый вопрос, который интересовал нас: представления активисток женских организаций о демократии.

Прежде всего, участницам фокус-групп было предложено дать краткое определение термина "демократия". Как показывают материалы работы фокус-групп, для большей части наших респонденток "демократия" ассоциируется прежде всего с понятиями "закон", "право", "правовое" государство и общество. Более половины респонденток описывали свое представление о демократии с помощью данных слов. Приведем конкретные примеры таких высказываний:
* "Демократия - это верховенство закона".
* "Демократия - это правовое государство, но самое главное, чтобы законы не только декларировались, но и выполнялись."
* "Демократия - это власть народа. Конечно, хотелось бы, чтобы в нашей стране правил закон".
* "Демократия - это власть народная, когда государство для человека, и человек реализует свои права через какие-то уже зафиксированные законы, и государственная власть подчиняется законам".
* "Демократия - это верховенство закона и гражданина, то есть на первом месте не государство, а гражданин".

Соблюдение прав и свобод человека является для многих участниц фокус-групп самым важным аспектом демократии. При этом часть из них прекрасно понимает, что свобода одного человека заканчивается там, где начинается свобода другого. Вот что они об этом говорят:
* "Демократия - это свобода выбора, свобода личности, все для человека в рамках закона".
* "Демократия - это свобода реализации своих идей, свобода общения людей, свобода реализации своих прав".
* "Если монархия - это культ личности, то демократия - культ личностей. Я имею в виду, что это равенство ценностей большинства и меньшинства и возможность самореализации".
* "Демократия - это когда государство и высшая власть для народа и соблюдаются все права человека".
* "Демократия - способ взаимоотношений равного с равным, когда уважаются права каждого".
* "Демократия - это право на свою позицию и уважение позиции другого, правовое государство плюс свобода личности".

С другой стороны, наши респондентки указывали на взаимосвязь между правами гражданина и его обязанностями. И формулировали свое представление об этой взаимосвязи в следующих определениях:
* "Демократия - это дисциплина, порядок и организованность. Достойная жизнь и защита гарантированных конституцией прав".
* "Демократия - это когда ты реализуешь свои права и даешь их реализовывать другим, но в то же время соблюдаешь какие-то обязанности. Это касается и власти, и гражданина".

Респондентки обращали внимание и на то, что демократия есть процедура, процесс, позволяющий как всему народу, так и каждому гражданину участвовать в делах общества. Иными словами, они вели речь о демократии участия, которая представляется нашим респонденткам высшей формой демократического порядка:
* "Демократия - это когда каждый человек может самореализоваться на каких-то абсолютно законных основаниях на пользу этому же обществу".
* "Демократия - это возможность каждого гражданина участвовать в жизни общества и в процессе управления обществом".
* "Демократия - это народовластие, возможность избирать и быть избранным".
* Демократия - это общество, в котором решения и законы принимаются выбранными населением представителями с учетом интересов различных групп населения и выстроена структура отслеживания применения этих законов".
* "Демократия - это власть народа, народовластие, выборность и прозрачность и т.д."
* "Государство - это человек, которому нужно себя реализовать".

Две респондентки выделили в своем определении демократии особое гендерное измерение. Одна из них нашла для этого свое оригинальное определение, заявив, что "демократия - это правовое общество, когда соблюдаются все законы и достигается равноправие женщин и мужчин". Другая использовала знаменитый лозунг независимых женских групп, выдвинутый в начале 90-х годов: "Демократия минус женщина - не демократия".

Очевидно, что в целом - это определения людей, имеющих вполне современное и внутренне освоенное представление о демократии как форме власти и одновременно - процедуре, о ее различных проявлениях и аспектах. Конкретизация, уточнения были внесены в эти представления в ходе работы фокус-групп над следующими вопросами: что такое права человека вообще, что такое права женщин, что означает понятие "равные права, равные возможности женщин и мужчин", которое зафиксировано в действующей российской Конституции, но совершенно не освоено массовым сознанием, чем оно отличается от советского концепта "улучшение положения женщин".

Представления участниц фокус-групп о правах человека мы выясняли, обсуждая вопрос: "Какие права человека Вы считаете самыми значимыми лично для себя?". Судя по полученным ответам, наши респондентки отдают себе отчет в необходимости реализации в условиях демократии того комплекса прав, который правоведы относят к "естественным" или неотъемлемым правам человека. Сюда включаются: право на жизнь, свободу и безопасность личности, на равенство и уважение человеческого достоинства. У участниц наших фокус-групп обнаружилось достаточно полное представление о категории прав, определяемых как основные права человека. Это - право на труд, свободный выбор работы, на социальное обеспечение, здравоохранение и образование, о которых много говорили в советское время. Наши респондентки осведомлены и о праве на свободу от дискриминации по признаку пола, которое входит в группу т.н. коллективных прав человека. Но почти не упоминают о других коллективных правах - на мир, здоровую окружающую среду и т.д.

Остановимся подробнее на ответах наших респонденток. Сторонницы основных прав человека были самыми лаконичными и заявляли, что лично для них, в первую очередь, важны "право на жизнь, на труд и образование". Или просто: "Право на труд и образование". Их лаконичность объясняется просто: речь идет о хорошо усвоенных и освоенных женщинами правах, к тому же вопрос об их соблюдении стал крайне актуальным в годы реформ.

Гораздо больший упор в ходе обсуждения был сделан нашими респондентками на естественные правах человека. Респондентки говорили, в первую очередь, о значимости "свободы" в их жизни, о праве на "самовыражение", на личностное развитие. Одна из них, например, заявила: "Для меня самое важное - быть личностью". Другая респондентка - юрист по профессии, заметила: "Юрист - третья древнейшая публичная профессия. А я к тому же совмещаю ее с журналистской деятельностью. Поэтому для меня наиболее важны конкретные права на свободу мысли, свободу слова, свободу передвижений, свободу творческого самовыражения, потому что это - основа. Все остальные права - социально-экономические. Я считаю, у нас есть возможность их реализовать".

Респондентка - журналистка по профессии, как бы в продолжение мысли своей подруги, отметила: "Я тоже считаю, что человек должен иметь право на собственное мнение, возможность свободно его высказывать и не думать, что за это он может быть наказан".

Характерны и такие ответы участниц фокус-групп:
* "Для меня основными являются гражданские права и свободы личности, потому что это - база. Если ты чувствуешь себя свободной, живешь свободно, уважая себя и других, то дальше уже можно ставить вопрос о социально-экономических правах, если они нарушаются".
* "Свобода не приемлет давления на себя. Важна возможность жить в правовом государстве, чтобы каждого человека мог защитить закон".
* "Для меня право - это право на свободу личности во всех ее проявлениях".

Некоторые респондентки попытались совместить эти идеальные представления о правах человека со своей повседневной жизнью. Истории получились невеселые. Одна из них объясняла, например, что для нее самым значимым является "право на свободу самой выбирать, как мне строить жизнь. Еще - право на то, чтобы в отношении тебя было принято правильное решение. Однажды у меня была ситуация, когда мне хотелось подать в суд. Но оценив, во что это для меня выльется, я решила, что закрою рот и начну жить с нуля".

Другая рассказывала: "Для меня еще год назад было очень важно творческое начало, самореализация. А после того, как я столкнулась с нашими правоохранительными органами, для меня стала очень важной гуманитарная защита человека. Потому что когда я пришла в милицию за справкой и не разрешила себя обхамить, обхватать руками, обматерить, то в результате это вылилось в уголовное дело против меня".

Третья респондентка, тоже на основе личного опыта, говорила: "Мне бы хотелось иметь возможность жить в правозащищенном обществе, чтобы я всегда знала, что если я не нарушаю никаких общественных канонов, то я всегда защищена. И еще мне бы очень хотелось, чтобы у нас была хорошая налоговая база, чтобы я могла честно работать, так чтобы и мне было хорошо, и государству не плохо".

Житейские истории, всплывшие в ходе обсуждения в памяти наших респонденток, подвели их к мысли о том, что в российской повседневности вопрос о правах женщин как одной из форм прав человека является едва ли не самым острым. Одно из рассуждений на эту тему выглядело так: "Личностно значимые для меня права - это право на труд и право на образование. И что касается именно этих двух прав, то я имею право на свободу от дискриминации. Поскольку я проработала в нескольких коммерческих организациях, для меня стало очень важно выяснить, почему девочкам платят в четыре раза меньше, чем мальчикам, почему у девочек возможности карьерного роста гораздо ниже. Мне это не удалось."

Следующая история: "Я тоже считаю, что все права важны. В первую очередь, право на труд, и чтобы была за равный труд равная зарплата. Потому что я тоже работала в одной организации, где был женский коллектив. И директор убирал ненужных. Больше двух недель у нас не работала ни одна женщина, зато мужчины работали постоянно".

Другой поворот этой же темы: "Самое важное для меня - жить в правовом обществе. Но я всегда вынуждена лавировать между правом реализовываться вне семьи и правом реализовываться в семье. Уверена, что все женщины, которые здесь сидят, тоже решают эту проблему".

Таким образом сами участницы фокус-группы вышли на вопрос о том, как они понимают принятый международным правом термин "права человека/женщины", неблагозвучный с точки зрения языка, но описывающий ключевую для женских организаций проблему. Подчеркнем, что для большинства наших сограждан, в том числе - и людей ученых, отдельной проблемы прав человека/женщины не существует по определению. Они настаивают на том, что есть одно универсальное понятие прав человека. Из него и следует исходить при анализе любых социальных явлений. Поборницы женского равноправия доказывают другое: за универсалиями, - подчеркивают они, - исчезает живой человек, который проживает свою жизнь либо как мужчина, либо как женщина. И порой, несмотря на формально признанное равенство прав, жизнь женщин резко различается - для них существуют невидимые "стеклянные потолки", "вязкие полы" и другие барьеры того же типа. Поэтому из общей категории прав человека необходимо выделить группу "права женщин" и специально следить за соблюдением этих прав.

Участницы наших фокус-групп единодушны в том, что сама постановка вопроса о "правах человека/женщины" связана с определенным состоянием социальной жизни, когда, по словам наших респонденток, "не созданы условия для общественно значимой деятельности женщин, для их профессионального роста, карьеры". Главная причина, вызывающая возникновение "особых социальных интересов женщин", заключается в необходимости для женщин "совмещать профессиональные интересы и заботу о семье". "Социальные интересы женщин - это в сфере семьи и материнства", - говорят они.

Участницы фокус-групп отдают себе отчет в том, что "ответственность" за такую ситуацию несут и сами женщины. Женщины "господствуют в семье, занимаются воспитанием детей... с детства закладывают определенные стереотипы поведения" - разные для девочек и мальчиков.

Одна из респонденток заметила по этому поводу: "Конечно, мужчины и женщины - разные. У женщин больше душа болит за детей, за сохранение мира на земле, за сохранение живой природы. А мужчины отодвигают эти вопросы на второй план, считают это ненужным, второстепенным. Мне кажется, что такие важные вопросы должны быть общечеловеческими. Каких-то особых интересов женщин быть не должно".

Это замечание вызвало довольно резкий отпор. Респондентки стали приводить примеры дискриминации женщин в повседневной жизни, говорить о необходимости поддержки обществом материнства, материнской функции. Приведем примеры таких суждений:
* "Социальный интерес женщин, скорее всего, лежит в каких-то медико-социальных сферах. Это улучшение здоровья в послеродовой период...Это помощь неполной семье. У нас больше неполных семей с мамой, чем с папой".
* "Социальный интерес женщин связан с социально-трудовым фактором - тот же запрет на профессии. Нужно добиться снятия ограничений на ряд профессий".
* "Защита материнства должна быть обеспечена всегда. Еще, думаю, следует ставить вопрос о реабилитации женщины за тот период времени, который она потратила на рождение и воспитание ребенка, причем не только в медицинском, но и в профессиональном плане".
* "Социальные интересы женщин связаны с их репродуктивными функциями".

С этими подходами выражали свое согласие едва ли не все респондентки. Однако некоторые попытались развить их по-своему. Приведем примеры таких разнонаправленных уточнений:
* "Особые интересы женщин вызваны их неравноправием. Нужно менять общество. Отношение к мужчине и к женщине должно быть на равных. Тогда не будет и социальных проблем отдельно для женщин, отдельно для мужчин. Будет социально равное общество".
* "Особые социальные интересы женщин касаются прежде всего человека. Мужчин интересуют процессы, ресурсы, машины, технология, а женщина изначально, так как она дает жизнь человеку, отстаивает в основном вопросы, связанные с человеком. Поэтому когда у нас во власти нет женщин, мужчины не поднимают многие социальные вопросы - в их сознании это какие-то второстепенные вопросы".
* "Особые социальные интересы - это то, что нам обещано, но не выполняется. Это - те же пособия и дотации на детей. Я не знаю, как в других городах, а у нас они фактически не выплачиваются. Сюда же надо включить социальные льготы для инвалидов, пенсионеров, малоимущих и других категорий, потому что чаще всего эти проблемы тоже приходится решать женщинам".
* "Для меня - это проблемы матери, которая воспитывает двоих детей одна. Это - оплачиваемые больничные листы, какие-то дотации, алименты - это все для меня важно".
* "Следует говорить о равных правах и равных возможностях женщин и мужчин. Если бы они у нас существовали, у нас бы не возник вопрос об особых социальных интересах женщин. Но поскольку общество еще не доросло до такого уровня, то конечно социальные интересы женщин больше в семье, в быту. Хотя войны - тоже социальная проблема. А вместе с этим - реорганизация нашей армии. У меня два сына, и я не хотела бы, чтобы они служили в такой армии, которая существует на данный момент. Считаю, что реорганизация нашей армии является особой социальной проблемой для женщин".

Очевидно, что в общем дискурсе о правах женщин, об их особых социальных интересах совершенно отчетливо выделяются три разных направления: правовой, когда содержательно раскрываются и уточняются представления о разных группах прав человека и используется концепт "равных прав и равных возможностей женщин и мужчин"; идеологический (по преимуществу - эссенциалистский), когда речь идет об "изначальной природе" или назначении мужчин и женщин (данный подход во многом сопряжен с традиционными стереотипами во взглядах на роль и назначение женщины); социальный, он же - патерналистский, когда звучит недовольство по поводу утраты былых государственных гарантий, льгот и привилегий, связанных с отправлением материнских функций.

Эти же подходы отчасти проявились и при обсуждении следующего вопроса: "Что значит для Вас понятие "равные права и равные возможности" и чем оно отличается от понятия "улучшение положения женщин"?". Но только отчасти. Сама постановка вопроса спровоцировала крен в сторону суждений в правовом ключе. Для их обоснования наши респондентки использовали аргументы самого разного характера. Приведем примеры их высказываний:
* "Равные права и равные возможности для женщин и мужчин - это равный доступ к ресурсам. Этим оно и отличается от понятия "улучшение положения женщин" - именно по объекту и субъекту приложения этих самых ресурсов. То есть во фразе "улучшение положения женщин" ясно видно, что ресурсы от женщины отторгнуты: либо дали, либо не дали что-то от общего пирога. Кратко это и значит - равный доступ к ресурсам".
* "Хочу пояснить на конкретном примере, что значит для меня понятие "равные права и равные возможности для женщины и мужчины". Приходят устраиваться на работу мужчина и женщина, а работодатель смотрит не на то, что на нем: брюки или юбка, а какая он личность. Вот когда мы дойдем до этого, тогда и будет равенство прав и возможностей. Улучшение положения женщин - это предоставление льгот".
* "Считаю, что формулировка "равные права и равные возможности для женщин и мужчин" скорее всего, касается возможностей их самовыражения, самоутверждения. Понятие "улучшение положения женщин" - дискриминационное понятие, унижающее женщин, и вообще такого не должно быть. Мы вынуждены в данной ситуации так говорить, но желательно, чтобы этого вообще не было".
* "Для меня равные права и равные возможности для мужчин и женщин - это права человека: что мужчина, что женщина - и тот, и другой человек. А улучшение положения - изменение каких-то обстоятельств, в которых мы живем".
* "Равные права для мужчины и женщины я понимаю как проблему трех планов: в социально-политической сфере, в правовом статусе личности и реализацию себя как личности. А понятие "улучшение положения женщин" я несколько глубже рассматриваю. Это прежде всего разрушение мифов общества о том, какими могут быть настоящий мужчина и настоящая женщина".
* "Равные права и равные возможности для женщины и мужчины - это права и свободы личности. Эти права и свободы уже есть как бы от рождения, если ты внутренне чувствуешь, что ты равен, то ты равен уже сам по себе с другим человеком, именно с человеком, а не с мужчиной или женщиной. А улучшение положения женщины - совсем другое понятие, его можно признать полумерой по сравнению с признанием равных прав".
* "Для меня вопрос равных прав и равных возможностей - это вопрос изменения стереотипов, которые действуют среди женской части населения даже больше, чем среди мужской. Это вопрос изменения нашего собственного сознания, потому что ни в одной семье отцы не насилуют так психологически дочерей, как матери. Это самая страшная проблема. Проблема равных возможностей - это проблема самоосознания женщин. Потому что все время идет оппозиция мужчины - женщины. Мы сами находимся в этих шорах нашего социального представления об устройстве женщины: социально успешная женщина - это женщина замужняя. Первый вопрос, который задают тебе подружки - замужем ты или нет? До тех пор, пока эта ситуация будет сохраняться, мужчина будет врагом номер один чисто номинально: его назначат на эту должность. На самом деле проблема только в нас. А улучшение положения женщин - положение дискриминационное, зачастую его вводит сама женщина. Как раз Комитет советских женщин ввел эту терминологию, они сами себя и дискриминировали".
* "Равные права для женщин и мужчин - для меня это равное право на самореализацию и равная востребованность обществом. А в понятии "улучшение положения женщин", мне кажется, уже заложено нарушение этого равноправия".
* "С равными правами уже, по-моему, разобрались. Равные права у нас есть. А вот равные возможности для мужчин и женщин? Я согласна, что здесь нам всем нужно поменять менталитет. Я вот работаю в институте, где в основном мужчины, и вижу, что даже на умных, толковых женщин они смотрят как на что-то менее способное. А чем отличаются равные права и равные возможности от улучшения положения женщин? Мне кажется, что первое можно рассматривать как фундаментальное понятие, а второе - как прикладное".

Мы намеренно решили привести столь обширные цитаты из материалов работы фокус-групп, чтобы читатель мог увидеть, как по ходу дискуссии наши респондентки начинали все отчетливее осознавать сложность вопроса о правах человека/женщины, о его многоплановости и многовариантности. И как убедительно они сумели "снять" налет патерналистских ожиданий с концепта "улучшения положения женщин", проведя его через "очистительный огонь" критики.

В ходе этого обсуждения отчетливо звучали и "эссенциалистские" мотивы, этакая ностальгия по природой данной, но утраченной гармонии в отношениях между мужчинами и женщинами, которые на самом деле, повторим, являются отражением патриархатных стереотипов в отношении норм мужского и женского поведения. Самые типичные размышления в этом ключе выглядели таким образом:
* "Я считаю, что равные права и равные возможности - это что-то абстрактное. А вообще приравнять нас невозможно. Уж так природа устроила. А улучшение положения женщин? Если мы его улучшаем, значит, оно плохое".
* "Для меня равные права и равные возможности для женщин и мужчин - это чтобы смотрели на женщину как на профессионала, чтобы оценивали по ее мозгам. Я согласна, что мы этого не достигнем никогда. Но я считаю, что во всем и не надо достигать равных прав и равных возможностей. Меня, например, поражает тот факт, что когда мужчина уступает женщине место или где-то в западных странах платит за нее в ресторане - это уже дискриминация, и она на это обижается. Пусть мне уступают место, потому что я - женщина, я не хотела бы в этом равенства".
* "Я тоже не хотела бы, чтобы мужчина не уступал мне место, все-таки в женщине должно быть чисто женское. Думаю, что равные права и равные возможности - это более широкое понятие, чем улучшение жизни женщин, это какой-то идеал. А улучшение жизни женщины - это какие-то изменения на данном этапе, например, материальные".
* "Я совершенно согласна с предыдущими выступающими, что совершенно равных прав и равных возможностей у нас не будет никогда. Вот в советские времена женщины были наравне с мужчинами, таскали шпалы. Здесь ведь тоже надо учитывать физиологию".
* "В сфере естественных прав, которые нам даны от рождения, каждый человек чувствует себя так, как он себя чувствует. Я часто на эту тему разговариваю со своими друзьями, среди которых есть и мужчины, и они мне предлагают ехидно: станьте равнее равных! То есть добейтесь сами этого. Но я в общем-то чувствую себя равной. Для меня в этом проблемы нет, потому что в сфере гражданских, политических прав, в семейном, в жилищном законодательстве у нас женщины и мужчины - равные субъекты права. Неравенство есть в каких-то социальных, пенсионных вопросах. Но я не знаю, устроит ли женщин, если им уравнять возраст выхода на пенсию вместе с мужчинами. Захотят ли они этого улучшения?"
* "Я согласна с тем, что не может быть равных прав и равных возможностей. По одной простой причине: мужчины многого не могут из того, что могут женщины, включая рождение детей. Я считаю, что этого равенства возможностей женщина сама должна добиваться. Если она хочет чего-то добиться, то добьется. А вот мужчины не всегда могут добиться того, чего они хотят. Женщины от природы обладают большими возможностями, хотя законодательных прав - в качестве компенсации - мужчины пытаются себе забрать больше. А насчет улучшения положения женщин - да, здесь много вопросов. Я не согласна, когда говорят, что если улучшение, значит все плохо. Нет, улучшение - это создание еще больших возможностей женщинам, чтобы они еще больше могли себя реализовать".

Таких суждений было немного. Возможно, что в целом участницы фокус-групп действительно являются убежденными сторонницами концепции "равных прав и равных возможностей женщин и мужчин" - современного правового подхода к преодолению дискриминации по признаку пола. Возможно и другое - кто-то из респонденток не осмелился открыто выразить свое отношении к проблеме гендерного равноправия и примкнул к мнению большинства.

Поэтому при проведении обследований в 2001 г. мы предпочли использовать методику анкетирования, которая включала, в числе прочего, и открытые вопросы по поводу демократии, прав человека и прав человека/женщин.

Какие тенденции мы обнаружили в ходе этих обследований? Начнем с анализа суждений участниц семинара, который проходил в Консорциуме женских объединений.

Первый из заданных нами открытых вопросов, звучал таким образом: "Существуют разные представления о демократии. Что значит демократия для Вас?"

Две респондентки отказались отвечать на этот вопрос.

Две респондентки оказались пессимистками и заявили следующее:
* "Демос" - народ, "кратос" - власть. Однако в таком понимании демократии никогда не было, да она и в принципе невозможна".
* "Считаю, что абсолютная демократия - утопия. Хорошо бы, чтобы у власти стояли умные, порядочные люди, действующие во имя здравого смысла".

Одна из 32-х опрошенных выделила в качестве системообразующего гендерный аспект демократии и увязала его с правами человека. Ее суждение выглядит так: "Демократия - это равные права и равные возможности мужчин и женщин. Соблюдение прав человека".

Три респондентки высказались в духе тех определений демократии, которые можно считать усвоенными или полученными в наследство от советской эпохи:
* "Демократия - это социальная справедливость".
* "Все для блага человека и не во вред ему".
* "Демократия - это достойная жизнь: право на образование, работу, отдых".

Четыре респондентки обратили внимание на процедурную сторону демократии:
* "Демократия - это представительство интересов всего населения в форме: победившее большинство должно быть предельно внимательным к голосам меньшинства".
* "Я - за либеральную демократию, когда при наличии демократических институтов учитываются интересы меньшинства".
* "Демократия - это учет мнения всех граждан страны, всех блоков, партий и гражданских объединений".
* "Демократия - это власть большинства населения".

Шесть респонденток связали определение демократии с понятиями "закон", "право", "правовое государство":
* "Демократия - это четко написанные законы, не допускающие их двойного толкования, и соблюдение их. Возможность реализации личности в рамках закона".
* "Это такая страна, где каждый может реализовать свои возможности, где есть стабильность и правит закон".
* "Правовое государство и есть демократия".
* "Демократия - это четкое выполнение урегулированного законодательства и Конституции".
* Демократия - это соблюдение прав человека и соблюдение Конституции".
* "Это политический строй, обеспечивающий в реальности, а не только декларативно равенство прав, свобод и возможностей для различных групп и слоев населения".

Семь респонденток ключевым для описания демократии выбрали понятие "свободы":
* "Демократия - это возможность свободно и открыто высказать свое мнение, уверенность в будущем".
* "Демократия - это раскрепощение народа, свобода слова, действий".
* "Свобода и независимость, в том числе - и гражданских объединений".
* "Свобода слова и действий, чтобы никто никому не мешал".
* "Свобода действий, слова, участие в решении социальных проблем".
* "Демократия - это тогда, когда скажешь чистую правду".

Девять респонденток акцентировали внимание на проблеме "участия" граждан в демократическом процессе:
* "Демократия - это возможность для каждого человека участвовать в процессе принятия решений".
* "Участие в управлении государством, доступность информации".
* "Демократия - это ответственные граждане, способные принимать решения и добиваться их выполнения; свобода выбора".
* "Демократия - это возможность простого гражданина влиять на власть".
* "Право каждого принять участие в том, что он хочет и может делать".
* "Возможность различных социальных групп влиять, выражать и реализовывать интересы на уровне принятия решений".
* "Демократия - это власть народа, а не кучки людей, власть, исполняющая интересы и волю людей, но для этого необходимо воспитывать активных людей, готовых отстаивать свое мнение".
* "Участие общественности в политической жизни общества, свобода слова, выбора".
* "Возможность реально отстаивать свои интересы для различных социальных групп".

Нельзя не заметить, что эти определения "демократии" отличаются от тех, что были сформулированы в ходе работы фокус-группы в 1999 году, прежде всего, меньшей идеализацией. В суждениях наших респонденток больше конкретики, больше понимания реальности. В них ощутим уже и собственный опыт тех, кто пытается в последние годы на практике применять принципы демократии. Не случайно, понятия "участия", "свободы" явно вышли вперед в их представлениях о демократии, которую наши респондентки склонны рассматривать не как некий результат, а как процедуры, процесс.

Следующий открытый вопрос был сформулирован таким образом: "Люди по-разному понимают, что такое права человека. Что означает это понятие для Вас? Какие из прав человека особенно важны лично для Вас?"

Одна респондентка не дала на него ответа.

Одна - выделила гендерный аспект вопроса. Ее ответ выглядит таким образом: "Отсутствие дискриминации. Право быть избранным (нарушается для женщин)".

Две респондентки ответили лаконично:
* "Гражданские, социально-экономические права".

В ответах трех респонденток явственно проступила ностальгия по патернализму, хотя она была выражена по-разному. Приведем эти ответы:
* "Быть защищенным государством".
* "Права человека - нормы жизни, наличие и реализацию которых гарантирует и реализует государство. Основные права - гражданские, политические, трудовые".
* "Социальная справедливость".

Шесть респонденток считают самыми важными для себя "основные права" человека, причем ставят на первое место в своих ответах "право на труд", далее, как правило, идут " право на образование" и "право на охрану здоровья".

Но для 20-ти наших респонденток, то есть их основной массы - самыми актуальными оказались "естественные права". В их числе они назвали (некоторые ответы повторялись):
* "Право человека строить свою жизнь по собственному желанию, но при этом не навредить окружающему миру".
* "Право - это то, что человеку гарантировано для нормального существования. Особенно важны - естественные права".
* "Право на жизнь".
* "Право на жизнь и ее безопасность".
* "Право на безопасность. Право на получение информации. Право на финансовую стабильность и сохранность личного благосостояния".
* "Право на свободу мысли, совести, безопасность, уважение человеческого достоинства".
* "Строжайшее соблюдение законности по отношению к личности, неприкосновенность личности в самом широком смысле".
* "Свобода выбора, уважение к моему мнению, соблюдение прав и законов, существующих в России".
* "Свобода слова, свобода передвижения; выбора профессии; возможность личностного роста".
* "Свобода выбора, объединений, равный доступ к собственности, финансовым потокам, власти".
* "Возможность самореализации, право иметь свое мнение".
* "Право на свободу слова, личную жизнь".
* "Право на выбор. Приоритеты человека должны быть выше приоритетов государства".
* "Равные стартовые условия".
* "Права человека - это закон, по которому мы работаем".

Такой усиленный акцент на проблематику "естественных" прав человека, сформулированных в эпоху буржуазных революций, которые точнее следовало бы называть революциями правосознания, свидетельствует, прежде всего, о сложностях с реализацией этих прав в нашей стране, пережившей несколько таких неудавшихся революций и значит - несостоявшихся с точки зрения становления массового правосознания. Это в значительной мере усложняет сегодня деятельность тех, кто берется за реализацию гражданских инициатив, развитие различных форм гражданской самодеятельности. Отсюда - потребность наших респонденток в реализации гражданских прав, которая резко отличает их позиции от настроений большинства российских жительниц, склонных, по мнению социологов, гораздо выше оценивать значимость другой категории прав человека - прав социально-экономических15.

Наш следующий вопрос "Существуют ли среди "прав человека" такие права, которые особенно важны для женщин, и такие, которые особенно важны для мужчин? Если да, то назовите их?".

18 респонденток из 32-х опрошенных заявили, что принцип равноправия предполагает распространение на женщин и мужчин одинаковых прав. 14 респонденток согласились с тем, что в блоке прав человека существует определенная специфика в отношении прав мужчин и прав женщин.

Одна из респонденток, отвечая на этот вопрос, предложила вполне традиционную его трактовку. По ее мнению, для женщин самое важное право "растить детей, соблюдать уют во всем дома и на работе". Еще одна респондентка подчеркнула, что для женщин самое важное - "право на защиту материнства", и заботиться о его соблюдении, за счет предоставления женщинам особых "льгот", должно государство. Две респондентки подчеркнули значимость для женщин "репродуктивных прав".

Остальные 10 респонденток размышляли в ином ключе. Одна заявила о необходимости "строгого соблюдения конституционного принципа равных прав, свобод и равных возможностей для женщин и мужчин" (статья 19, пункт 3 действующей Конституции РФ). Две респондентки выделили право "на безопасность личности"; "на уважение к личности женщины, к ее способностям, возможность самостоятельного выбора работы, образа жизни, участие в политической жизни страны". Остальные заявили о значимости для женщин следующих прав:
* на участие в жизни общества;
* на равные возможности в самореализации;
* на свободу выбора в любой сфере жизни;
* на экономическую независимость от мужчин;
* быть избранной во все структуры власти;
* на личную свободу;
* на возможность карьерного роста;
* на квоту на политическое представительство.

Этот перечень на самом деле можно считать знаковым. По нему вполне можно составить представление о самых болезненных проблемах для активно ориентированных женщин, а также - том, в каких именно сферах жизни сегодня чаще всего нарушаются их права.

Три респондентки сформулировали свое представление о специфических правах мужчин, а точнее - выделили те области жизни, в которых права мужчин нарушаются с особой отчетливостью. Они назвали:
* "право на отцовство";
* "право на свободу";
* "мужчины и правоохранительные органы; мужчины и армия".

Одна респондентка заметила: "У мужчин права есть, они не умеют их рационально использовать".

Подчеркнем: почти половина наших респонденток пусть по-разному, но подтвердила, что выделение прав человека/женщин в особую категорию является оправданным. Это - очень высокий показатель, если учесть данные социологов о слабой укорененности проблематики прав человека/женщины в российском обществе16.

Как отвечали на те же открытые вопросы участницы "Круглого стола", состоявшегося в Горбачев-Фонде в июне 2001 г?

Вопрос о том, как представляют себе демократию наши респондентки, принес такие результаты: две респондентки не ответили на него, одна дала пессимистический ответ. Он был сформулирован следующим образом: "Демократия - это власть народа. На мой взгляд, в настоящий момент в нашей стране просто не существует условий для настоящей демократии". Два ответа можно оценить как отголосок советского прошлого, хотя они - как бы из разных его сфер. Первый из них: "Демократия - это повышение уровня жизни всей страны". Второй: "Демократия - это отсутствие страха".

7 участниц опроса сформулировали свое представление о демократии, используя термины "закон" и "право". Вот их ответы:
* "Демократия - это власть закона".
* "Закон для всех должен быть одинаковым".
* "Демократия - исполнение законов".
* "Соблюдение прав и свобод граждан, гарантированных Конституцией".
* "Демократия - диктатура закона".
* "Демократия - это форма согласования интересов посредством закона".
* "Приоритетно: 1. права человека; 2. права общества; 3. общество должно обеспечить комфортное вхождение в жизнь (рождение) и выход из нее (старость и смерть)".

Девять респонденток при описании демократии сделали акцент на слове "свобода":
* "Демократия - это свобода выбора" или просто "свобода" (5 ответов).
* "Для меня - это ощущение свободы и ответственности".
* "Свобода, справедливость, солидарность".
* "Свобода и безопасность".
* "Свобода слова, выбора, въезда и выезда через границу".

11 участниц опроса - то есть треть респонденток - связали свое представление о демократии с процедурами, механизмами обеспечения демократического процесса:
* "Демократия это механизмы, обеспечивающие работу законов; законы, которым доверяют граждане. Высокий уровень политической культуры".
* "Учет мнения меньшинства, возможность для граждан реально влиять на принятие решений".
* "Выборная власть, равенство возможностей, защита прав меньшинства" (2 ответа).
* "Реально действующие механизмы контроля за властью; возможность для каждого человека так или иначе влиять на принятие решений".
* "Демократия - это наиболее щадящая форма правления для народа".
* "Власть народа". "Власть для народа".
* "Структуры гражданского общества; местное самоуправление; честные выборы; гарантии прав и свобод".
* "Равные возможности, независимость от государственных структур, прозрачность процессов в экономике и политике".
* "Демократия - это когда я имею мнение, могу его высказать и уверена, что решение будет принято с учетом этого мнения".

Очевидно, что позиции наших респонденток из той и другой группы, опрошенных в 2001 г., во многом совпадают. Отметим еще раз, что в своих ответах они рассуждают не о каких-то абстракциях, а о тех конкретных проявлениях демократии, что связаны с ее практической реализацией; что они смотрят на демократию как на процедуру участия всех и каждого в процессе принятия решений и т.п.

Следующий открытый вопрос предполагал, что респондентки перечислят те права человека, которые они считают важными лично для себя.

Шесть из них не ответили на данный вопрос. Две респондентки обратили внимание на необходимость ликвидации дискриминации по признаку пола, то есть обнаружили понимание гендерного аспекта проблематики прав человека.

Три респондентки заявили, что для них "одинаково важны все права человека"; одна из них сослалась при этом на права, зафиксированные во "Всеобщей Декларации прав человека".

Четыре респондентки выделили как самые важные для себя социально-экономические права: право на труд, право на хорошее здравоохранение, право на стабильную заработную плату, права на образование и работу.

Пять респонденток трактовали проблему прав человека с помощью понятия "закон":
* "Закон для всех должен быть главным".
* "Реализация прав, гарантированных Конституцией".
* "Закон должен быть равным для всех"( 2 ответа).
* "Если бы руководители министерств и ведомств (типа МВД) не позволяли своим работникам нарушать Конституцию РФ по отношению к каждому отдельному человеку, это для России уже было бы плюсом".

Двенадцать респонденток выделили как самые значимые права, которые входят в категорию "естественных". В своих ответах они называли:
* "Право на безопасную жизнь и свободу".
* "Право человека на достойную жизнь с рождения"(3 ответа).
* "Не-насилие; право определения своей жизни и судьбы самостоятельно".
* "Право на информацию и свободу самовыражения".
* "Свобода реализации потребностей, не ущемляя других".
* "Право на жизнь, место жительства, образование, свободу слова".
* "Свобода слова, мнений, совести".
* Главное - реализация каждой личности, таланта, просто человека".
* "Право на защиту своих прав".

Ответы на данный вопрос обнаруживают совпадение позиций обеих групп респонденток: и в том, и в другом случае для них оказываются самыми значимыми "естественные" права человека.

Последний открытый вопрос требовал от респонденток выделения специфики прав человека/женщин. Треть опрошенных - 10 человек признали наличие этой специфики. Остальные оказались приверженцами идеи одинаковых прав для женщин и мужчин. При этом одна из респонденток отметила: "Подобная постановка вопроса сама по себе уже нарушает права женщин". Другая заметила, что у женщин "права есть, возможностей мало".

Пять респонденток заявили об особой значимости "репродуктивных прав" для женщин. При этом их аргументация была различной. Кто-то связал эти права с "предназначением" женщины. А кто-то отметил, что "именно репродуктивные права приводят женщину к поражению во всех других правах". Одна респондентка выделила важность "защиты материнства, поддержки одиноких матерей". Две - ответили одинаково: "самое важное для женщин: охрана материнства; право избирать и быть избранной".

Пять других опрошенных, признавших специфику прав женщин, говорили о социально-экономических и гражданских правах женщин. В частности, о праве:
* на независимость в семье, на работе, в обществе;
* на образование, профессиональную деятельность;
* на равное продвижение по служебной лестнице;
* на равное представительство во власти, равенство на рынке труда;
* на труд.

Две респондентки выделили специфические права мужчин. Одна, в соответствии с традиционными стереотипами, заявила о "праве на труд - с реальной возможностью обеспечить семью". Другая подчеркнула, что для соблюдения прав мужчин в сегодняшней России необходимо принять "закон о контрактной службе".

Очевидно, что и в ответах на этот вопрос у респонденток обеих групп обнаруживается достаточная близость позиций, что выделяет их из общей массы среднестатистических российских гражданок.

Насколько глубоко освоены те демократические ценности, о которых пишут наши респондентки в ответах на открытые вопросы? Этой теме была посвящена другая часть данной анкеты. Мы пытались уточнить социально-политические ориентации активисток женских организаций и женщин, вовлеченных в политический процесс, учитывая те вопросы, которые отечественные социологи чаще всего используют при анализе идейно-политических ориентаций всей совокупности наших граждан.

Мы выделили несколько ключевых в этом плане дилемм: склонность к действиям в духе классического либерализма laissez-faire или социал-демократические настроения (иными словами: расчет на собственные силы или потребность в государственном патернализме); доверие к решениям в духе авторитаризма или к демократическим процедурам; свобода от патриархатных культурных стереотипов. В сущности, речь шла об измерении готовности наших респонденток к испытанию "свободой" в различных сферах жизни - экономической, политической, культурной.

Что из этого получилось?

Тест на либерализм наши респондентки проходили, отвечая на вопрос: "С каким из двух мнений Вы согласны: первое: неравенство в доходах граждан должно быть как можно меньшим; второе: доходы граждан должны значительно различаться".

В группе активисток женских организаций:
23 респондентки (больше 2/3) согласились с первым мнением, 6 - со вторым, 5 - затруднились с ответом.

В группе женщин, занимающихся политикой:
12 респонденток согласились с первым мнением, 12 - со вторым, 8 - затруднились с ответом.

Очевидно, что представительницы женских организаций больше склонны к решениям социал-демократического типа, чем их подруги из ближнего окружения, вовлеченные в политический процесс, хотя некоторые из последних и входят в социал-демократическую партию М.Горбачева.

Тест на способность к самостоятельности или склонность к патернализму и государственной опеке подразумевался в ответах на следующий вопрос: "Сегодня высказываются разные мнения относительно прав человека и обязанностей государства. Какое из мнений Вам ближе:
Первое: Я готова согласиться с ограничением моих прав, если обязанности государства передо мной увеличатся.
Второе: Меня устраивает существующее соотношение между моими правами и обязанностями государства по отношению ко мне.
Третье: Я предпочла бы, чтобы у меня было больше прав, даже если обязанности государства передо мной сократятся.
Четвертое: Другое мнение".

В группе активисток женских организаций:
большинство респонденток - 13 человек выбрали третий вариант ответа; значительная часть - 10 человек - первый вариант ответа; 3 респондентки предпочли второй вариант; 3 - затруднились ответить.

В группе женщин, занимающихся политикой:
16 респонденток предпочли третий вариант ответа; 5 - первый вариант; 3- второй вариант; 8 - отметили позицию "другое".

При сопоставлении этих данных бросается в глаза, что вторая группа респонденток явно менее склонна передоверять государству свои права, в то время как почти треть активисток женских организаций все еще тяготеет к патернализму, государственной опеке.

Тест на готовность согласиться с решениями авторитарного типа или предпочесть им демократические процедуры был заложен в три вопроса. Первый из них был сформулирован следующим образом: "С каким из двух мнений Вы согласны:
Первое: Нельзя допускать, чтобы власть в стране была отдана в руки одного человека.
Второе: В стране должен быть хозяин - нашему народу нужна сильная рука".

В группе активисток женских организаций:
две трети - 23 человека выбрали первый вариант ответа; явное меньшинство - 6 человек предпочли второй вариант; 3 человека - затруднились с ответом.

В группе женщин, занимающихся политикой:
24 респондентки выбрали первый вариант; 5 - второй; 3 - затруднились с ответом.

Следующий вопрос в этой серии выглядел так: "Одни считают, что демократия жизненно необходима России. Другие считают, что демократия противопоказана России. Какая точка зрения Вам ближе?".

Среди активисток женских организаций:
25 респонденток выбрали первый вариант ответа; и только 3 - второй; 6 - затруднились с ответом.

Женщины, занимающиеся политикой, обнаружили еще более высокую степень приверженности к демократии:
первую точку зрения разделяют 26 респонденток, ни одна не выбрала второй ответ; 6 - затруднились ответить.

Третий вопрос в этой серии был сформулирован с целью уточнения того, насколько прочно наши респондентки увязывают проблематику демократии и гендерного равенства. На выбор им предложили такие варианты ответов: "Одни считают, что только развитие демократии позволит установить равенство прав и возможностей женщин и мужчин. Другие полагают, что равенство прав и возможностей мужчин и женщин в России скорее может быть обеспечено с помощью "сильной руки". Какая точка зрения Вам ближе?".

Среди активисток женских организаций обнаружилось:
5 сторонниц "силового" решения вопроса о гендерном равноправии; 2 респондентки - не нашли ответа; 27 респонденток оказались сторонницами демократического решения.

Женщины, занимающиеся политикой, показали себя еще более убежденными демократками:
только одна из них предпочла "силовое" решение; 27 респонденток выбрали первый вариант ответа; 4 - затруднились с ответом.

Вся совокупность ответов на тест "авторитаризм/демократия" позволяет сделать заключение о том, что подавляющее большинство наших респонденток в обеих группах являются достаточно последовательными демократками, и лишь совсем немногие из них склонны ориентироваться на решения авторитарного типа.

Два следующих вопроса были заданы с расчетом обнаружить степень свободы наших респонденток от расхожих культурных стереотипов, представляющих собой смесь традиционализма и советской риторики. Известно, что в принципе значительная часть российских граждан до недавнего времени весьма скептически относилась к участию женщин в политике. Целью деятельности наших респонденток, по определению, является преодоление этого негативизма. Но во имя чего? Мы попытались обнаружить мотивации их деятельности в следующем вопросе: "Существуют разные мнения о том, почему необходимо расширение представительства женщин в структурах власти России. Какое из следующих суждений Вам ближе (один ответ):
- для восстановления справедливости по отношению к женщинам;
- для обеспечения социальной и политической стабильности в стране;
- для укрепления демократических норм, правил и порядков;
- другое".

Ответы активисток женского движения распределились таким образом: большинство - 15 человек выбрали второй вариант ответа; треть - 11 человек - предпочли третий вариант; 6 человек - первый. Характерно, что никому не понадобилось заявлять о своей особой позиции, выбирая ответ "другое".

Ответы второй группы респонденток оказались очень близкими:
16 человек выбрали второй вариант; 12 - третий вариант; 3 - первый вариант ответа; одна - затруднилась с ответом.

Показательно, что около трети наших респонденток и в ответе на этот вопрос среагировали на знаковые слова "демократические нормы, правила", и что очень незначительное их меньшинство оказалось более чутким к традиционному понятию "справедливости". Естественно, что в условиях кризисного времени, подавляющая часть наших респонденток оказалась озабоченной "обеспечением социальной и политической стабильности". Такая "внеидеологическая" мотивация по-своему отражает нынешнюю ситуацию идейного вакуума, даже негативизма, когда большинство наших сограждан по-прежнему испытывают страх перед авторитаризмом, и одновременно - успели разочароваться в том, что они приняли за демократию.

Последний из наших тестовых вопросов касался темы женского предназначения, женской судьбы. Мы повторили вопрос, заданный нашим согражданам Фондом "Общественное мнение" в канун 8 марта 2001 года: "Если бы у Вас была дочь, то с чем, прежде всего, Вы связывали бы ее будущее:
- с удачным замужеством;
- с хорошей работой".

Традиционный подход к "женской доле" обязывал выбрать первый вариант ответа. Подавляющее большинство активисток женских организаций:
22 респондентки, естественно, отказались от него. Тем не менее, 6 из них - обнаружили приверженность именно этому подходу, а еще 6 так и не решились от него отказаться, пометив оба ответа.

Женщины, включенные в политику, оказались большими модернистками:
25 из них выбрали второй вариант ответа; 4 - второй; 3 -выделили оба варианта.

Подводя итоги этим тестам, нельзя не отметить значительную социально-политическую однородность обеих групп. Очевидно, что в совокупности позиций наших респонденток преобладают не столько чисто либеральные, сколько современные социал-либеральные или социал-демократические ориентации. Очевидна и приверженность наших респонденток ценностям демократии, которую они воспринимают не как некую абстракцию, а как совершенно конкретные правила организации общественной жизни, которых им сегодня недостает. Вместе с тем, в ответах некоторых из все еще обнаруживается известная доля склонности к "патернализму", государственной опеке; а также определенная незащищенность от воздействия стереотипов традиционного типа - готовность делегировать государству часть своих прав, ждать от "сильных мира сего" - будь то глава семьи или государства решения своих проблем. Но, повторим, доля таких "традиционалисток" среди наших респонденток достаточно незначительна.

Как эти ориентации сказываются на политических предпочтениях наших респонденток? Чтобы выяснить это, мы предложили им выбрать один из вариантов ответа на следующий вопрос: "Представьте себе, что в ближайшее время состоятся выборы в Государственную Думу с участием только трех избирательных объединений:
- партия власти, поддерживающая президента В.В. Путина;
- левая оппозиция - блок коммунистов, аграриев и близких к ним политических сил;
- правая оппозиция - объединение Союза правых сил, "Яблоко" и близких к ним политических сил.

За какое из этих объединений Вы скорее всего проголосуете?"
Ответ: "за партию власти" предпочли 9 активисток женских организаций и 7 представительниц группы женщин, участвующих в политике.
Ответ: "за левую оппозицию" выразили готовность голосовать 2 респондентки из первой группы и 2 из второй.
Ответ: "за правую оппозицию" - 9 респонденток из первой группы и 12 из второй.

Затруднились с ответом: 12 респонденток из первой группы и 9 из второй.

Кроме того во второй группе две респондентки заявили о своем намерении голосовать "против всех".

Ответы на этот вопрос совершенно явно демонстрируют, что новое женское сообщество является демократическим и по своим политическим ориентациям. Большинство наших респонденток ориентируются либо на организации, входящие в т.н. "правую оппозицию", либо на "партию власти". И лишь их малая часть говорит о своей поддержке "левых" сил. С другой стороны, очень значительное число наших респонденток - практически одна треть - не находят "своей" партии в том наборе политических организаций, которые сегодня существуют.

Кроме того, совершенно очевидно, что занятия политикой, участие в политическом процессе закрепляют демократические ориентации женщин. Собственный политический опыт обучает быстрее любых учебников.

Попробуем точнее понять, насколько осознанным является политический выбор наших респонденток. Обладают ли те, кто высказался за ту или иную политическую силу, неким набором общих характеристик?

В обеих группах в числе респонденток - сторонниц правой оппозиции (21 респондентка от общего числа 64 человека) оказались те, кто склонен согласиться с тезисом о том, что "доходы граждан должны значительно различаться"; те, кто единодушно считает, что "нельзя допускать, чтобы власть в стране была отдана в одни руки"; те, кто почти единодушно (1 позиция против 20) разделяет точку зрения о "необходимости демократии для России"; те, кто в массе своей (1 позиция против 20) "предпочитает иметь больше прав" и не нуждается в государственной опеке; те, кто единодушно считает, что гендерное равноправие возможно только в условиях демократии; те, кто не связывает "будущее своей дочери с замужеством". То есть в эту группу входят те респондентки, кто проходит тест на свободу во всех ее измерениях - экономическом, политическом, культурном.

Партию власти поддержали 16 респонденток из обеих групп. В их ориентациях - больше разнородности. Они разделились пополам, отвечая на вопрос о неравенстве в доходах; среди них оказались 3 сторонницы позиции "нашему народу нужна сильная рука"; одна сторонница позиции "демократия противопоказана России"; пять - готовых согласиться с "ограничением своих прав" в обмен на покровительство государства; 3 сторонницы точки зрения, что гендерное равноправие скорее можно установить с помощью "сильной руки"; четыре сторонницы традиционного подхода в определении женской судьбы.

Левую оппозицию поддержали 4 из 64 респонденток. Все они - сторонницы идеи "равенства в доходах граждан". Ни одна не поддержала точку зрения "нашему народу нужна сильная рука"; все высказались в пользу необходимости демократии для России; две согласились с "ограничением своих прав в обмен на увеличение обязанностей государства" и две - выбрали позицию "другое мнение" по данному вопросу; одна предположила, что гендерное равенство может быть установлено с помощью "сильной руки"; сторонницы левых поделились пополам, высказываясь по вопросу о "женской судьбе", - на традиционалисток и последовательных защитниц женского равноправия,.

Группа, не нашедшая в нашем перечне, а значит - и на нынешней политической сцене - "своей" политической силы составила 21 человек. Она оказалась такой же пестрой по своим ориентациям, что и группа, поддержавшая партию власти. Две трети ее - сторонницы "равенства доходов"; чуть более одной трети - 8 человек - сторонницы идей "нашему народу нужна сильная рука"; при этом почти все они полагают, что "демократия жизненно необходима России" (пять - затруднились с ответом); пять - готовы согласиться с ограничением прав в обмен на государственную заботу, но 11 предпочитают иметь больше собственных прав; три согласились с тем, что гендерное равенство можно обеспечить с помощью "сильной руки"; пять высказались в пользу замужества как гарантии будущего своей дочери.

На основании этих данных можно придти к заключению, что только у трети наших респонденток - у тех, что выбирают правую оппозицию, имеется достаточно однородная, цельная система политических взглядов. У остальных - она находится в процессе формирования. Однако ценности демократии составляют ядро общих социально-политических ориентаций наших респонденток.

5Мы не поднимаем здесь тему женского предпринимательства, которое тоже относится к числу новых женских социальных практик, развивающихся с начала 90-х годов. Эта тема достаточно хорошо освещена в нашей литературе. См., например: Чирикова А.Е. Женщина во главе фирмы. М. 1998.
6Башкирова Е.И. Трансформация ценностей российского общества.// Полис, 2000 г. № 6. С. 54.
7См. Справочник. Женские неправительственные организации России и СНГ. Авторы -составители: Абубикирова Н.И., Клименкова Т.А., Кочкина Е.В., Регентова М.А., Тройнова Т.Г. М. Эслан. 1998. С.10
8Там же. С. 13-14.
9Клименкова Т.А. Женщина как феномен культуры . Взгляд из России. М. 1997. С.118, 119.
10См., в частности: С.Айвазова. Русские женщины в лабиринте равноправия. М. РИК Русанова. 1998.;Т.Клименкова. Цит.пр.; Хасбулатова О.А. Опыт и традиции женского движения в России. Иваново. 1994.
11Труды Первого Всероссийского женского съезда. СПб. 1909.
12Башкирова Е.И. Цит.пр. С.64.
13Хасбулатова О.А., Егорова Л.С.,Досина Н.В. Социальные настроения и ценностные ориентации женщин и мужчин России. (По материалам мониторинга 1991-2000 г.г.). // Женщина в российском обществе.2000 г. № 4. с.17,19.
14Подчеркнем, что позиции последних мы не рассматриваем в данной работе.
15Права женщин в России: исследование реальной практики их соблюдения и массового сознания.Т.1. МЦГИ. М.1998 г. С. 83-84.
16К такому же выводу пришли социологи Московского центра гендерных исследований. См. Права женщин в России. Цит. Пр. С.93
Содержание