Разведенных отцов лишат родительских прав?
Нужен гендерно взвешенный подход к проблеме

В начале ноября широкое обсуждение в средствах массовой информации вызвал вопрос о лишении разведенных отцов родительских прав. Краткое описание ситуации приведем из Интернет-журнала Point.Ru.

Внесенный в Госдуму РФ законопроект позволяет одному из родителей, проживающему непосредственно с ребенком, представлять его права и интересы без ведома второго родителя, находящегося вдали от собственного чада

В Госдуму РФ внесен проект поправки в Семейный кодекс РФ, которая по сути лишает родительских прав миллионы разведенных российских отцов, проживающих отдельно от своих детей, пишет издание «ГАЗЕТА». Автором законопроекта выступил председатель комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству Павел Крашенинников («Единая Россия»), приурочивший свою инициативу к Году семьи, объявленному президентом в 2008-м. Предложенная депутатом поправка позволяет одному из родителей, проживающему непосредственно с ребенком, представлять его права и интересы без ведома второго родителя, находящегося вдали от собственного чада. Как известно, при разводах судьи в подавляющем большинстве случаев оставляют детей с матерями, поэтому поправка в первую очередь затронет миллионы российских отцов. До сих пор в соответствии с Семейным кодексом РФ оба родителя оставались законными представителями ребенка. И неважно, живут ли они вместе с ребенком или отдельно (даже иной раз в другой стране). «По статистике, большинство отцов после развода не участвуют в жизни ребенка и, зачастую, просто пропадают из его жизни, – отметил Крашенниников. – При этом, без подписи второго родителя, найти которого не всегда возможно, реализовать права или интересы ребенка не всегда удается. Мы устанавливаем, что тот, кто проживает с ребенком, тот его и представляет».

Адвокатское сообщество инициативу депутата принимает настороженно. Адвокат Александр Попов считает, что с принятием поправок Крашенниникова суды буквально завалят исками об определении порядка общения с ребенком. «У нас и так права родителей равны только на бумаге, а на деле все зависит от того родителя, с которым живет ребенок, от его воли и настроения, – заявил адвокат. – Если же у родителя, который в силу обстоятельств не живет с семьей, забрать право представлять интересы ребенка, что же у него останется?»

С ним согласна и Елена Котицына¹. Она считает необоснованным лишение родителя права представлять интересы своего ребенка, даже если он живет вдали от него. «Если ему наплевать на ребенка, то второй родитель вправе обратиться в суд и лишить его родительского права. А если родитель платит алименты, участвует в воспитании ребенка, лишать его права только потому, что он с ним не живет, неправильно, – считает Котицына. – Если ребенка увезут на лечение или ПМЖ в другую страну, родитель и вовсе потеряет к нему доступ. В конце концов, кто даст гарантии, что родитель, с которым живет ребенок, не злоупотребляет своими обязанностями?»²

Еще определеннее высказался в программе «Правосудие» Радио Свобода Почетный адвокат России, президент Российской правозащитной ассоциации «Отцы и дети» Георгий Тюрин, которая объединяет почти 850 тысяч разведенных, либо оставшихся с детьми в результате смерти жены, гибели, ее ухода из семьи мужчин. Он считает, что эта поправка означает посягательство на права разведенных отцов. По данным Ассоциации, сейчас до 20 процентов отцов подают встречные иски в суд о том, чтобы ребенка после развода оставили с ними. Мало того, все они отказываются от взыскания алиментов с бывших жен. Из этих 20 процентов предъявленных исков удовлетворяется где-то процентов 7. Как известно, 75% разводов происходит по инициативе женщин и после него они не дают бывшему мужу просто встречаться с детьми, а не то, что осуществлять какое-то воспитание, общение. О массовом желании отцов не порывать связи с ребенком хорошо знают,– по мнению Г. Тюрина,– учителя, директора детских садов и воспитатели, которые разрешают отцам встречаться в стенах дошкольных и школьных учреждений со своими детьми. Потому что у подавляющего большинства это – единственный способ встретиться где-то с ребенком.

И задача не в том, чтобы ужесточать ситуацию, а, напротив, ослабить ее, прекратить практику запрещения отцам встречаться с детьми. Надо всеми силами сделать разводы более цивилизованными, сейчас таковых не более одного процента. В остальных случаях родители, бывшие супруги либо враждуют тихо, ну, с помощью подметных писем, настраивания своих родителей и родственников на то, что «бывший муж – подлец», а «бывшая жена такая-то, сякая-то», или переносят это в стены судов, или просто бьют друг другу лица, или даже убивают друг друга…»

Проблема в том, что если они будут приняты, то они будут приняты не только в отношении нерадивых отцов, которые, безусловно, имеются, но и отцов, которые хотят воспитывать своих детей, но не имеют такой реальной возможности из-за катастрофы в отношениях бывших супругов.

Поэтому нужна другая поправка в Семейный кодекс РФ: не принимать дело о расторжении брака к производству в суде до тех пор, пока в суд не будет представлено письменное соглашение о детях, обязывающее родителей официально договариваться о воспитании ребенка до развода, без такого соглашения в письменной форме, развода просто не должно быть. В интересах ребенка, чтобы у него были оба родителя, несмотря на то, что между ними расторгнут брак.³

И в этом смысле стоит посмотреть на зарубежное право с его опытом решения подобных проблем. Как считает О. Хазова, нам бы пригодился их институт взаимной опеки обоих разведенных родителей над ребенком, строго определяющий соблюдаемый порядок взаимоотношений, нарушение которого, по заявлению одного из родителей, карается судом. В условиях опеки по взаимному согласию родителей не надо было бы разыскивать одного из них, чтобы произвести некое действие, касающееся ребенка, к примеру, поехать с ним в отпуск за границу, что и послужило, как представляется, основным поводом попытаться внести столь негативно принятую многими поправку в российское семейное законодательство. Странно, что для назревших изменений в нем есть чрезвычайно много более серьезных поводов, но почему-то законодатели заметили этот, не самый существенный.

Со своей стороны, проф. Л.С. Ржаницына, будучи экспертом Женского фонда ООН (ЮНИФЕМ), хотела бы прокомментировать вопрос о лишении разведенных отцов родительских прав с гендерных позиций, согласно которым решение сложных общественных проблем исходит из принципа обеспечения равных прав и возможностей женщин и мужчин. Проблема распада семей с детьми, несомненно, относится к особо гендерно чувствительным.

Современный развод в России, как правило, очень жесток. И сейчас задача не столько в дальнейшем нагнетании жестокости вокруг ребенка, который и так пострадал, а больше в гуманизации разводов, в стимулировании бывших супругов во всех случаях оставаться его родителями – папой и мамой, независимо от их личных отношений. Это серьезная проблема для всех: для общества, государства, самих людей, а потому является по сути серьезной национальной задачей, национальным проектом, включающим самые разнообразные меры – юридические, экономические, культурные, воспитательные и пр. Ибо речь идет о судьбах миллионов детей. Поэтому следует использовать все разумное в мировом опыте – от стимулов до наказаний. Одной какой-то меры в сложившейся ситуации явно недостаточно, тем более меры из разряда априорно конфликтных, как предлагает депутат Крашенниников. Получается, к сожалению, типичный случай: вместо кропотливой эволюции – разовая революция.

Что касается реального участия отдельно проживающего родителя в воспитании ребенка, то это участие следует активизировать, прежде всего, в вопросе исполнения обязанности по его содержанию. Мы предлагаем, в соответствии с мировым опытом, иметь специальную государственно-общественную структуру, отвечающую в первую очередь за обеспечение материальных прав детей и затем и за более сложные отношения отцовства и материнства – алиментное агентство, алиментный фонд, алиментная программа (кстати, в СССР было нечто подобное). Указанная структура, располагающая бюджетными средствами, компьютерной базой данных об алиментоплательщиках, рычагами воздействия на заинтересованные органы управления, как раз и будет вместе с родителем, с которым проживает ребенок, вместе с органами опеки и попечительства, переданными ныне на уровень регионов, судебными приставами, получившими новые права в этой сфере, отслеживать кризисную ситуацию и помогать ее разрешению законными методами с силой государства, подписавшего конвенцию ООН о защите прав ребенка.

Комментарий О. А. Хазовой, кандидата юридических наук, доцента, ст. научного сотрудника Института государства и права РАН

«Институт родительской опеки (custody) в семейном праве западных стран»

Российскому семейному праву не известен институт родительской «опеки» (custody) в том виде, как он существует в праве большинства западных стран. Custody, или опека используется для урегулирования отношений между родителями по поводу воспитания детей в случае развода или раздельного жительства. Понятие родительской опеки охватывает весь комплекс родительских прав и обязанностей: от права родителей выступать в роли законных представителей ребенка до их права решать каждодневные вопросы, связанные с воспитанием и образованием ребенка, а также их обязанность заботиться о своих детях и предоставлять все, что им необходимо для нормального развития.

Опека может быть совместной и раздельной (joint custody, sole custody). Родители могут выбрать ту или иную форму по своему желанию. Если же они не могут договориться, вопрос решается судом, исходя из интересов ребенка.

Установление совместной опеки (joint custody) означает, что родители наделены одинаковым объемом прав и обязанностей в отношении своего ребенка – ситуация, в наибольшей степени сопоставимая с тем, как отношения между проживающими раздельно родителями урегулированы в российском законодательстве. Как правило, совместная опека означает, что ребенок проводит часть времени с одним из родителей и другую часть времени – с другим родителем; родители вместе решают все вопросы, связанные с воспитанием, образованием и лечением ребенка. Права каждого из родителей в таком случае оказываются в известной мере ограниченными – например, ни один из родителей не может без согласия другого не только вывезти ребенка за границу, но и переехать жить в другой город в пределах своей страны.

Режим единоличной опеки одного из родителей (sole custody) не означает, что другой родитель оказывается как бы лишенным родительских прав. Совсем нет. Просто объем его родительских прав по отношению к ребенку значительно меньше, чем у родителя, наделенного правом опеки. Родитель, не наделенный правом опеки, может (в зависимости от обстоятельств конкретной семьи) иметь право на общение с ребенком, забирать его к себе домой на какое-то время и, соответственно, право решать вопросы, возникающие во время нахождения ребенка у этого родителя, обязанность предоставлять содержание ребенку. Родитель, наделенный правом опеки, как правило, вправе решать все принципиально важные вопросы жизни ребенка (местожительства, обучения, отдыха, лечения и др.) самостоятельно и не связан необходимостью получать согласие другого родителя.

В спорах, связанных с установлением совместной опеки обоих родителей, суд наделен правом, в зависимости от обстоятельств дела, «разделить» широкое понятие опеки на «правовую опеку» (legal custody) и «физическую опеку» (physical custody). В таком случае, как правило, правовая опека признается за обоими родителями, что подразумевает совместное принятие решений по важным вопросам жизни ребенка (например, обучения и лечения). Что касается физической опеки, то она подразумевает решение вопросов, связанных с повседневными проблемами жизни ребенка тем родителем, у которого ребенок в данное время находится.

В принципе допускается временное лишение одного из родителей (или обоих) права опеки в случаях, например, жестокого обращения или других ситуациях, когда родитель (родители) не исполняют своих родительских прав надлежащим образом. Восстановление опекунских прав родителей допускается после того, как их поведение изменилось. Эта мера не является лишением родительских прав и может быть сравнима с институтом ограничения родительских прав, существующем в российском семейном праве.

Отсутствие института родительской опеки в российском семейном праве порождает целый ряд сложностей при решении вопросов, связанных с воспитанием и содержанием детей родителями, проживающими по тем или иным причинам раздельно. В частности, можно выделить два аспекта.

Во-первых, отсутствие понятия родительской опеки и проистекающая из этого невозможность дифференцированного подхода к определению объема прав и обязанностей (в первую очередь прав) каждого из родителей в отношении их детей не позволяет судам подходить более тонко к решению столь сложных и деликатных вопросов какими являются споры о детях. Провозглашенное в нашем праве равенство прав и обязанностей родителей часто оборачивается грубым нарушением прав одного из родителей (как проживающего совместно с ребенком, так и проживающего отдельно), а также права самого ребенка на общение с обоими родителями.

Во-вторых, расширяющиеся международные связи и увеличивающаяся миграция приводят к росту международных браков и, к сожалению, увеличению количества споров о детях, в которых один из родителей является иностранным гражданином или проживает постоянно за границей. Отсутствие в нашем праве понятия родительской опеки затрудняет рассмотрение споров о детях, осложненных иностранным элементом, и обеспечение детей, вовлеченных в конфликт родителей, надлежащей защитой. При рассмотрении таких дел российским судам трудно избежать использования несуществующего в нашем праве понятия «родительской опеки».

Так, Верховный суд РФ при решении вопроса, касающегося возможности принудительного исполнения решения иностранного суда на территории РФ, вынужден был употребить понятие родительской опеки (а именно: «о вверении ребенка в опекунство одному из родителей») как понятие, охватывающее вопросы «места проживания и воспитания ребенка» (Бюллетень ВС РФ. 1999, № 7), что не вполне корректно как с точки зрения отечественного, так и западного семейного права.