На эти звезды плыть, читая книгу света
в пустыне водяной, шатаемой волной,
на мачте птица спит, в ее головке спето
три лета, три весны, глаза под пеленой
так закатились вглубь, зашли в такие выси,
что, если бы не дрожь сердечка, боже мой,
кто знал бы, что жива не в переносном смысле,
не в писанине слов, не в бликах за кормой
сознанья, где в слезах и в разноцветных блестках
волнуется простор, извилистый как мозг, -
спи, маленькая, спи в соленых крыльях жестких,
их делал не Дедал, и держит их не воск,
их невозможно снять, от них не оторваться -
хоть мясом станет плоть и, поднабрав пера,
дикарка и дикарь костюмы резерваций
начнут производить, а также веера, -
спи, маленькая, спи, твой путь так страшно долог,
в причинности твоей нет мусора обид,
ты светишься насквозь - как птица и осколок
цветного витража, в котором птица спит.
И там, где нет времен, твое перо искрится
в летящих зеркалах неисчислимых лун,
мы все туда плывем - зеркально повториться,
как тени на воде, как тени тайных струн,
спи, маленькая, спи на мачте, на сосновой,
держись за карандаш из хвойного бревна,
у ветра он в руках, он ветра стал основой,
расписывая путь, где я тебе равна.
1996
