В той чёрной травле, что убила Пастернака,
В той раскалённости камней и красных дров, –
И даже в ней! – был явлен гений Пастернака
Во всей огромности божественных даров.
Сквозь чёрный дым сплочённой зависти и злобы
Сиял Читателю великий Пастернак,
А не собранье сплетен жульнической пробы
И тайн, которые – совсем не Пастернак.
Зато теперь сплочённой зависти – раздолье,
У ней на органы разобран Пастернак,
Его кусками жадно давится застолье,
Строча тома о вкусной пище "Пастернак",
Где столько соусов, подливок, взбитых сливок
Из тухлых сплетен и вульгарного вранья,
Что эта кухня кулинарных коллективок
На Пастернака так похожа – как свинья.
А в чёрной травле, что убила Пастернака,
В той раскалённости камней и красных дров, –
И даже в ней! – был явлен гений Пастернака
Во всей огромности божественных даров.
