Когда на десятом году
случается вдруг озаренье,
что ножками ходишь босыми
по жаркой июльской земле,
где в глуби зарыты столетья –
дворцы, города и народы,
и крыши, и стены, и окна,
и улицы с пением птиц,
и площади, где музыканты,
факиры, слоны, акробаты,
кувшины, телеги, поэты
зависят от солнца, луны,
от звёзд в небосводе, который
теперь у тебя под ногами
в горячей пыли шелковистой,
теперь у тебя на ладони,
где синяя сладость шелковиц,
теперь у тебя над панамкой,
над облаком сине-зелёным,
где нити прядёт шелкопряд,
не зная, что это – для шёлка,
чья родина – древний Китай,
китайские тени за ширмой,
где пьеса китайских теней, –
они за углом, на гастролях…
И вдруг сквозь горячую землю
ты видишь босыми ногами
такие глубокие бездны,
такие бездонные жизни,
такие прозрачные окна
подземных небес, облаков,
что впредь не сумеешь вписаться
в действительность, где излечимо –
босыми ножонками видеть
сквозь камни, сквозь землю – и глубже!
