Незабвенный Вергилий, народами круто рулить,
Диктовать им условия мира, милость покорным являть,
Подавлять войною надменных, - кто овладел
Столь прекрасным искусством ужасным
И не был подавлен?..
Не огорчайся, но римлянам не повезло, -
Их, говорят, разгромили в расцвете разврата.
Вся эта роскошь по-прежнему великолепна,
Также поэзия, что и наводит на мысли
В данный момент вот такие:
Всё же поэзия – это развратная роскошь!..
Мы обнищали и пишем стихи на коленке.
Ждут вымирания нашего – прямо торопят,
Чтобы никто не напомнил,
Как всё это было…
Не огорчайся, - и нам, и тебе повезло.
Наша зима подлиннее, а дни покороче,
Можно короткой, а можно и длинной строкой, -
Вся эта роскошь попрежнему великолепна.
Тех, кто читает тебя, незабвенный Вергилий,
Меньше, чем тех, кто читает, быть может, и нас.
Всё же поэзия – это развратная роскошь!..
Роскошь, которая, надо сказать, недоступна –
Ни деньгам никаким, ни войскам никаким, ни мозгам.
