ИОСИФ И ЕГО БРАТЬЯ

В моей книге "Рассказы о чудесном" есть и такое: "…теперь все поэты делятся на тех, кто пишет, как Бродский, и на тех, кто пишет, как Бродский, но лучше." Весёлая шутка, но жутко для тех, кто – "как Бродский, но лучше."

Впервые стихи И.Б. мне привёз из Ленинграда году в 1965 Игорь Губерман, они были напечатаны на листочках прозрачной папиросной бумаги, и все они были прекрасны.

Однако, в литературных кругах, с подачи весьма знаменитых поэтов, было моментально состряпано "общественное мнение": Бродский – сухой, книжный, вычурный, оторванный от жизни народа, бездушный, холодный, далее – везде… Эта вечная библейская история называется "Иосиф и его братья". Теперь эти братья очень горячо его полюбили, но именно они сделали всё возможное, чтобы И.Б. не печатали нигде на родине, и были они абсолютно уверены, что на западе он будет никем, звать его будут никак, "испишется и заглохнет", а русская литература прекрасно проживёт без него – с их помощью!

Каким-то чудесным образом я получала всё, что Бродский печатал на западе, в Америке, в Италии, – и всё это было великолепно.

Но в писательской среде скрежетали: "исписался, заглох, мёртвый язык, ужас-ужас, не русский, не наш, не поэт", – и далее шёл перечень буйно расцветших, тёплых, сердечных, задушевных поэтов, антибродских.

На днях, к юбилею Бродского в серии "ЖЗЛ" вышла книга, которую о нём написал Владимир Бондаренко. В этой книге – моё краткое предисловие, которое здесь можно прочесть.

ИОСИФ И ЕГО БРАТЬЯ

Эта книга написана с великой любовью о великом русском поэте, лауреате Нобелевской премии Иосифе Александровиче Бродском. Любовь – содержание, форма, язык, философия, религия книги Владимира Бондаренко о поэте, которого знал он лично и с которым общался дружески в России.

Для Бондаренко ничто не запретно, ни еврейский вопрос, ни русский ответ, ни фотография Бродского с крестом на шее, ни поиск русской природы и русской "водички" в Скандинавии, в Венеции, ни угол крестьянской избы на русском Севере, где поэт любил Марину Басманову, легендарную королеву его поэзии, вечной разлуки.

В темноте всем телом твои черты,
как безумное зеркало, повторяя.

Стихи, поэмы, проза, интервью, Нобелевская речь, воспоминания деревенских соседей в посёлке, где Бродский был в политической ссылке, – всё живёт в этой книге и дышит кислородом любви, с которой Бондаренко пишет о Бродском.

Книжным поэтом, не русским, не нашим, холодным, заумным, не народным, инородным, и тыр-пыр восемь дыр, по-всякому его обзывали те самые братья-писатели, что от зависти к выдающемуся таланту выдавили Бродского из нашей страны на Запад. А потом эти братья задыхаются от зависти к тем страданиям, которые сами они причиняют замечательным людям, увеличивая стократно их лучезарную славу.

Случай Бродского – исключение из правил, "беззаконная комета среди расчисленных светил". Окончил восемь классов и бросил школу, пошёл на завод, ни в каких университетах не учился, но стал прекрасно образованной личностью, писал замечательные стихи, абсолютно не антисоветские, недиссидентские, поэтика традиционная, не абсурдная, но его нигде не печатали, объявили тунеядцем, судили, отправили в ссылку на Север, вынудили уехать на Запад, где он не загнулся на радость завистникам, не утратил читателей русской поэзии, а издал прекрасные книги, написал гениальные стихи, великолепную прозу, стал профессором в университете, учил американских студентов любить русскую литературу и получил Нобелевскую премию – как русский поэт.

В этот день мне позвонили с зарубежного радио и спросили, не поздравлю ли я Бродского, не скажу ли о нём несколько слов. Такую прекрасную просьбу я исполнила с превеликой радостью, после чего со мной перестали здороваться знаменитости, которые были уверены, что эта Нобелевская премия украдена лично у них.

Много поэтов, крещёных обрядно, а поэзия у них – не крещёная христианской сутью Творца:

Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

Иосиф Бродский крещён русской поэзией, русской речью, историей, географией, где "в деревне Бог живёт не по углам". Его читатель – в России, которая сама выбирает себе великих русских поэтов. Она выбрала Иосифа Бродского. Страна и её человечество никогда не равны режиму. Режим отверг поэта, а страна – нет, Россия любит его, как никто другой.

Об этом книга Владимира Бондаренко, и сильная сторона этой книги – язык, лишённый симулякров и пузырей спецтерминов, которые, как принято думать, пробивают дорогу на Запад и вписывают в научную элиту, а на самом деле, отбивают всякую охоту читать.

Сегодня, когда русофобия превратилась в заразную политическую эпидемию, стало ясно, что Иосиф Бродский, великий русский поэт, лауреат Нобелевской премии, – очень сильное противоядие от русофобии, в отличие от многих писбратьев.

Юнна Мориц

Комментарии "ВКонтакте", 24.05.2020

Комментарии на Фейсбуке, 24.05.2020