 | ||||||||||||||||||||||||||||||
 Новая газета "Сам себе переворотчик"Ответы знаменитого и таинственного поэта на все вопросы вглубь и ввысь, прямо в лоб Студентка моего семинара в МГИМО, Алина САБИТОВА, захотела сделать интервью с Юнной Мориц. И сделала. – Как Вы думаете, может ли поэт в человеке истощиться и умереть раньше, чем сам человек? Как и почему это может произойти? – Поэт не в человеке – как матрешка в матрешке или нога в ботинке. В переводе с греческого "поэзия" – творчество, "поэма" – творение, создание, "поэт" – создатель, творец. Создатель, Творец не может истощиться, истАщиться, искрошиться, издырявиться. Поэт не умирает даже после развоплощения человека. – Имеет ли право читатель обвинять поэта или писателя в (на его, читательский взгляд) творческих неудачах? – Неудача, с точки зрения одного читателя – огромная удача, с точки зрения другого читателя. Обвинять – профессия прокурора. – Что нужно, чтобы поэт/писатель стал классиком? Что для Вас классика? – В данный момент – это спекулятивные ярлыки самоназначенных классиков из ансамбля взаимного восхищения. Такими глупостями не занимаюсь и не знаю, что для этого нужно. – Может ли одаренный искрой Божьей человек позволить себе больше, чем все остальные? Или, напротив, требования к нему строже? – Больше – чего?.. Жестокости?.. Наглости?.. Подлости?.. Лжи?.. Уточните! – Уточняю: больше слабостей, больше прав, больше ошибок, больше безрассудства или радости. Больше всего того хорошего и плохого, что может предложить жизнь. Как у Довлатова: "Больше денег, вина и геройства"... – Каких слабостей? Слабости бывают прекрасны, бывают позорны. Известно, что есть несправедливая сила и слабая справедливость, и единственное, на что мы способны в этом смысле, – сделать силу более справедливой, а справедливость более сильной. Больше прав – каких и на что? Больше безрассудства – в каком смысле и по отношению к кому и к чему? Ничто не однозначно. Ножом убивают, ножом достают пули из ран, ножом режут хлеб. – Часто публика самостоятельно ставит поэта в рамки определенного ему образа, даже налагает некие обязательства. А на Ваш взгляд, поэт кому-то что-то должен? – Он должен – никому не дать угробить Божий дар. – Ну, как же можно его угробить... Ведь поэт настолько силен, что не умирает и после развоплощения... – Велика разница между знанием, опытом – и знанием, которое дается не опытом. "Ведь поэт настолько силен" – это Ваши слова, но не мои. Неумирание даже после развоплощения – это знание, которое дается не опытом. А не дать угробить Божий дар – это знание опыта. – О чем Вам нелегко говорить? Считаете ли Вы трудным просить прощения, признаваться в любви, говорить правду? – Это вопрос человека, который не прочел ни одной моей книги. – Крепко Вы меня припечатали! Только этот вопрос я задаю именно потому, что читала Ваши книги, наверное, такой странный у меня ход мыслей. Хорошо, я переформулирую: считаете ли Вы трудным просить прощения, признаваться в любви, говорить правду? Не в стихах, не в книгах, а в жизни? – Поэзия – мой образ жизни. Всегда, с четырех лет, и даже раньше. – Как Вы думаете, вредны ли творчеству благополучная жизнь, спокойствие, внутренняя гармония? – В этом вопросе уже содержится Ваш ответ. Так дети прячутся за штору, а тапочки видны. – Стыдно в этом признаваться, но я не поняла, в чем заключается мой ответ в вопросе. Искренне чувствую себя тапочками, которые видны, но сами того не соображают: они же тапочки, им всего девятнадцать лет, что с них взять. – Девятнадцать лет – это очень много. Ваш ответ в вопросе таков: неблагополучная жизнь, неспокойствие, тревога, боль и страдание, чувство трагического – вредны и лишают внутренней гармонии. Но трагический Эдгар По был внутренне более гармоничен, нежели "Мисс Вселенная" или "Человек года". – Сейчас много говорят о "духе времени". Существует ли он как некая всеобщая величина и мера, или это все-таки очень индивидуальное понятие? Из каких ощущений складывается этот "дух" для Вас? – В одно и то же время – множество разных "духов" и самых разных "времен". Одни не выбирают времена, другие – выбирают. Я выбираю. Об этом как раз мои "книготворения и рисункописания". – Изменился ли Ваш читатель? Изменились ли Вы? – Мой читатель сильно помолодел. Я не изменилась, но эта неизмена – не измена моей способности "не выглядеть, но быть!..". – "Сильно помолодел" – это скорее внешняя характеристика. А что с ним произошло изнутри? – Сильно помолодел – это как раз "внутренняя характеристика", поскольку возраст всегда внутренняя суть, а не внешность. Биологический возраст большинства моих читателей 18-35 лет, таковы сводки на моем сайте. "Изнутри с ним произошло" именно то, что он знает поэзию, и она для него – кислород. – Вы автор многих замечательных детских стихотворений. Как, на Ваш взгляд, надо разговаривать с ребенком, чтобы из него вырос хороший человек? – Одно с другим не связано. И часто – совсем наоборот. Хороший человек – хороший для кого?.. Для тех, кого убил Великий Македонский, он – человек ужасный. Никто не знает, как надо разговаривать с ребенком, чтоб он не стал таким ужасным человеком. – Да, никто не знает, как надо, но как-то же надо. Мой вопрос связан вот с чем… Бывает, цитаты из любимых книг и поступки любимых героев взрослый человек помнит лучше, чем заветы родителей. Раз на Ваших стихах дети успешно растут, учатся чему-то благодаря им, помнят их годы спустя как неотъемлемую часть своего детства, значит, Вам удалось найти тот особый, милый всякому ребенку тон. Поэтому мне подумалось, у кого еще спрашивать, как разговаривать с детьми, если не у Вас?.. – Никакого "милого тона" у меня для детей нет. Все наоборот. Я – веселый хулиган, игрослов, наоборотчик, сам-себе-переворотчик, знаток Больших Секретов для маленькой компании. – Что представляет собой современная детская литература? Есть ли вообще такая? – Конечно, есть. Мне интересны яркие, полетные – Емец, Геваргизов, Краева… – Вы читали прогремевшую на весь мир серию сказок о Гарри Поттере? Каковы Ваши впечатления? В чем, на Ваш взгляд, секрет успеха этой волшебной эпопеи? – Прекрасное творение, выдающийся автор, сумма точных технологий, оглушительная реклама, замечательное кино, развивает чувство собственного достоинства, переводит фигуры речи в живую ткань фантастических событий. – Какая из последних прочитанных Вами книг произвела сильное впечатление и почему? – "Епифанские шлюзы" Андрея Платонова. Книга 1927 года. Написана послезавтра, сейчас и здесь, и навсегда. Читаю ее постоянно, потому она и последняя из прочитанных, остальные книжные новости производят стильное впечатление, текстильное, но слабосильное. P.S. Алина, Ваши дела не так плохи, если учесть, что я вообще не даю интервью людям, которые так мало знают мои книги. Вы не спросили меня о моих рисунках, о моем особенном языке, о моей прозе. Но в первую очередь Вас интересовало, не случилось ли так, что я все еще живу, а поэт во мне истощился и умер? И я решила ответить Вам вглубь и ввысь на все вопросы прямо в лоб. Радуйтесь, это ни на что другое не похоже. На любой из Ваших вопросов я могла бы ответить, как все: рассказами о своих подвигах и страданиях при советской власти и при власти антисоветской, цитатами из своих произведений, развесистой клюквой всех размеров. Радуйтесь, что этого с Вами не произошло. Всех Вам радостей и благ. Ю. М.
|
|
| ||||||||||||||||||||||||||||
 | ||||||||||||||||||||||||||||||
