На сайте "Эхо Москвы" опубликовано интервью с актрисой Светланой Крючковой, где она говорит:
"Я не пою, а читаю Окуджаву. Его строчки, написанные Юнне Мориц перед её предполагаемым отъездом в Израиль. Этот отъезд не состоялся, но она написала стихи, и на эти стихи написал музыку ленинградский композитор. Я пою песню, которая называется "Израильская", а потом, сразу после неё, читаю стихи Булата Шалвовича со словами "Еврей, о России тоскующий, на совести горькой моей". Понимаете? Там все связано. Вообще, все связано, все сплетено в судьбах у них. Они рассуждают на одни и те же темы, у них болит одно и то же. Поэтому я их объединила под общим названием "Не стараясь, угоди". А 17-го у меня творческий вечер. Есть люди, которым нравится, как я пою, и что я пою. Я пою тоже песни оригинальных композиторов, написанные композиторами, подаренные мне, их никто не поет. На прекрасные стихи Юнны Петровны Мориц."

Кто это "предполагал" мой отъезд в Израиль? И кто это под моим именем написал об этом стихи? Я никогда не хотела никуда уезжать из России, тем более – в Израиль, где я никогда не была. И нет у меня ни одного стихотворения, которое можно спеть под названием "Израильская песня". Нет как нет, хоть лезьте из кожи вон.

Булат Окуджава посвятил мне прекрасное четверостишие:

Юнне Мориц

Среди стерни и незабудок
не нами выбрана стезя,
и родина – есть предрассудок,
который победить нельзя.

Это четверостишие он впервые прочёл со сцены на моём авторском вечере в Театре Эстрады, где я прочла стихотворение "На этом береге высоком", которое Булат очень любил.

На этом береге туманном,
Где память пахнет океаном,
И смерти нет, и свет в окне, –
Все влюблены, и все крылаты,
И все поют стихи Булата
На этом береге туманном, –
И смерти нет, и свет в окне!

На этом береге зеленом,
Где дом снесённый вспыхнул кленом –
И смерти нет, и свет в окне, –
Все корни тянутся к свободе,
И все поют стихи Володи
На этом береге зеленом, –
И смерти нет, и свет в окне.

На этом береге высоком,
Где бьется музыка под током,
И смерти нет, и свет в окне, –
Царит порука круговая,
И все поют, не уставая,
На этом береге высоком, –
И смерти нет, и свет в окне!

Все влюблены, и все крылаты.
Все корни тянутся к свободе.
И все поют стихи Булата.
И все поют стихи Володи.
И смерти нет, и свет в окне –

На этом береге туманном,
На этом береге зеленом,
На этом береге высоком!

Такие стихи и такие посвящения не слетаются к человекам, которые собираются покинуть Россию. Светлана Крючкова этого не понимает, она – чтец-декламатор. А чтец и Читатель отличаются друг от друга, как сахар от Сахары.

Желаю Светлане Крючковой впредь не декламировать чтецки мои стихи и не петь их под музыку, пользуясь моим именем для концертного вранья.

А вот как это враньё фабрикуется. Есть у меня стихотворение без названия:

Все там, брат, чужое,
не по нашей вере.
Не по нашей мере
окна там и двери.

Все чужое, милый, –
не по нашей воле.
Не от нашей боли
воют ветры в поле.

Там глаза чужие,
там чужие губы
да чужая память –
не по нашей глуби,

не по нашей ласке,
не по нашей неге...
Там чужие краски
на земле и в небе.

Но всего чужее –
страх чужой при мысли,
что у них на шее
мы с тобой повиснем.

К этому стихотворению сковородят название "Израильская песня" и дают концерты. А почему не "Американская песня"? Или "Германская песня"? Или "Канадская песня"? Или "Австралийская песня"? Глобус огромен, а враньё – безразмерный товар. И, естественно, это концертное враньё – грубое нарушение моих авторских прав.

Ю н н а    М о р и ц      

5 ноября
2012.