Центр устной истории

Центр устной истории и биографии НИПЦ "Мемориал" создан в 2006 году. Основу его собрания составили аудио- и видеоинтервью, записанные сотрудниками "Мемориала" и Российского государственного гуманитарного университета и ранее хранившиеся в Центре устной истории РГГУ. После реорганизации подразделений РГГУ в начале 2006 года архив Центра устной истории был передан "Мемориалу".

Презентацию открыла исполнительный директор Международного "Мемориала" Елена Жемкова. Она поздравила всех сотрудников, партнеров и гостей "Мемориала" с наступающим Новым Годом, поблагодарила их за активное сотрудничество и пожелала им новых достижений в 2007 году и того, что "придет время, когда власть будет уважать нашу с вами работу".

Научный руководитель Центра устной истории и биографии Ирина Щербакова рассказала о деятельности "Мемориала" по собиранию устной истории, которая началась задолго до открытия Центра - буквально с момента возникновения самого общества "Мемориал".

"Мы начали записывать воспоминания людей, исходя из простой человеческой идеи, что если сейчас не сможем собрать воспоминания, записки, документы, фотографии, какие-то вещи из личных и семейных архивов людей, то непонятно, что же вообще составит нашу культурную память?

"Мемориал" с самого начала выступил с просьбами и требованиями открыть закрытые государственные архивы. Далеко не в полной мере мы получили такой доступ, и сразу стало очевидно, что этого мало. Архивы государства - это память системы, которая сохранила крайне специфичную и отчужденную от человека форму. А настоящей человеческой памяти там нет.

Поэтому, пока люди, пережившие государственный террор, не ушли из жизни, мы стали записывать их рассказы. У нас хранятся тысячи авторских мемуарных текстов. Но одновременно мы стали записывать и устные рассказы. Это особенный источник - более естественный, более спонтанный, и часто это единственное свидетельство, которое мы можем получить от той части населения, которую называют "немотствующим большинством" - людей не очень грамотных, крестьян, представителей этнических меньшинств и т. д.Многие из них никогда в жизни ни с кем, а нередко и сами с собой, не разговаривали о том, что с ними произошло. "Разговорить" их - сложная работа, требующая точных знаний, глубокого понимания людей, терпения и исключительной человеческой чуткости.

Для будущих исследователей в этих сотнях записанных рассказов - ключ к пониманию того, что такое личная и семейная история, семейная память, память поколений. Ведь тот посттравматический опыт, который остался буквально в каждой семье бывшего Советского Союза, так просто не исчез и не рассосался, он до сих пор передается.

Это случайное совпадение, что мы проводим свою презентацию в день рожденья Сталина. Но, может, это и по-своему символично, потому что люди, у которых он отнял их место и голос в истории, все же оставили свои свидетельства".

Руководитель Архива НИПЦ "Мемориал" Алена Козлова представила проекты "Женская память ГУЛАГа" и "Дети АЛЖИРа", осуществляемые Центром устной истории и биографии в рамках программы "История семьи. ХХ век".

Оба проекта родились в процессе подготовки книги "Узницы АЛЖИРА" о женщинах, находившихся в Акмолинском лагере жен изменников Родины (АЛЖИРе) - самом крупном в советской истории женском политическом лагере. После выхода и презентации книги в 2003 году в "Мемориал" стали приходить дети этих женщин и рассказывать о своей жизни, после чего возник "дочерний" проект "Дети АЛЖИРа". Сотрудницы этих проектов - Алена Козлова, Ольга Блинкина, Галина Бувина, Наталья Малыхина, Ирина Островская - записали 130 глубинных интервью общей продолжительностью 320 часов, собрали 7 тыс. документов и около 2 тыс. фотографий. Каждое интервью охватывает не только лагерный период, но всю жизнь человека, что позволяет проследить трагические следы репрессий на истории целых семей. Таким образом, создано огромное поле для работы историков, психологов, социологов, лингвистов.

На слайдах, показанных Аленой Козловой, можно было увидеть письма из лагерей и детских домов с рисунками; фотографии детей, посланные родителям в лагерь; фотографии из семейных архивов с вырезанными или густо зачерненными лицами родственников - так процедура "редактирования" истории и "вычеркивания" из нее неугодных и опасных фигур, хорошо знакомая историкам по советским учебникам, энциклопедиям и фильмам, проникала в судьбы обычных людей, вынужденных "отмежевываться" от самых близких и дорогих.

Сотрудник Архива НИПЦ "Мемориал" Ирина Островская представила проекты "Жертвы принудительного и рабского труда в национал-социалистической Германии" и "Выжившие в Маутхаузене", входящие в программу "Жертвы двух диктатур".

С 1990 года "Мемориал" собрал огромнейших архив с сотнями тысяч документов, писем и фотографий о гражданах СССР, угнанных на принудительные работы в Германию, а также о военнопленных и узниках фашистских концлагерей.

После войны из Германии вернулось 5 млн. советских граждан - основная часть прямым путем попала в собственные лагеря. Некоторым удавалось скрывать факт своего пребывания на немецкой территории, но при этом они были лишены возможности занять мало-мальски значимое социальное положение в послевоенной жизни. Расспрашивать этих людей тоже крайне не просто. Однако в рамках программы записано почти 300 интервью, ряд из них на видео.

Комментируя одну из записей, Ирина Островская сказал: "Этот человек после Освенцима попал в советский трудовой лагерь, так он, в общем, даже и не понял, что с ним произошло. Да что, все работали - и я работал. Паспорта не было? Да у меня и до этого паспорта не было. Жил в бараке? Так я и до этого в бараке жил. И в лагере в бараке жил…"

Руководитель программы "История диссидентского движения в СССР" Александр Даниэль отметил: "Уже в конце 80-х, когда возник "Мемориал", от нас все ждали, что запись устной истории станет нашим основным делом. Начав эти проекты только в 2000-х, мы страшно запоздали. Но тому есть причины: во-первых, это очень дорогостоящая работа; во-вторых, мы далеко не сразу для нее созрели, потому что уровень личной памяти - это, на мой взгляд, самый ответственный уровень работы историка. Отчасти это направление нам заменял школьный конкурс ("Человек в истории. Россия - ХХ век"), тоже давший огромное количество материала именно устной истории.

Но лучше поздно, чем никогда, и слава Богу, что теперь у нас появился этот Центр. Мне бы очень хотелось, чтобы он стал методическим и информационным координатором для всех наших региональных "Мемориалов", тоже занимающихся устной историей - в Перми, Петербурге, Екатеринбурге и некоторых других городах.

На Международной конференции по устной истории, которую "Мемориал" проводил совместно с РГГУ в 1989 году, меня поразило, что западные специалисты воспринимают устную историю как историю ментальности. А мы тогда воспринимали ее как ценнейший фактографический источник, компенсирующий дефицит документированных фактов. Как ни странно, чем ближе к современности, тем эта сторона становится весомее. Когда методами интервьюирования работаешь с диссидентской тематикой, понимаешь, что множество фактов никаким другим способом просто невозможно узнать.

И еще я хочу сказать, что это направление актуально и для истории современности. А что делают наши правозащитники на Северном Кавказе, как не то же самое? Мониторинг нарушений прав человека, который они ведут, основан на тех же методах интервью. Мне кажется, Центру следует подумать и в этом направлении. Я возлагаю на наш Центр очень большие надежды".

На стенах "Мемориала" была размещена выставка "Елка под сталинской звездой", подготовленная сотрудником Музея НИПЦ "Мемориал" Светланой Фадеевой. На ней можно было увидеть рисунки, небольшие живописные работы в разных техниках (даже картины, написанные свиной кровью), письма и предметы рукоделия, которыми обменивались узники и узницы ГУЛАГа или посылали родственникам и близким на Новый Год.